Dein Retter

День выдался на редкость тёплым для октября. И Хлоя решила посидеть немного на улице, взяв с собой книгу и пару яблок с обеда. Занятия кончились сегодня раньше, поскольку урок литературы был отменён, что показалось девушке весьма подозрительным. По пути к месту, где она планировала провести ближайший час в тишине и покое, мысли о таинственном исчезновении Штефана не желали покидать её. Ван Тассел присела на скамью около раскидистой ивы. Ветер, дующий с реки, нежно касался лица, и она едва заметно улыбнулась. На какое-то мгновение все пугающие мысли ушли на задний план, и день показался ей не таким уж и плохим, как это обычно было, начиная с сентября, но взгляд девушки невольно упал на быстро бегущую воду совсем рядом, хорошего настроения как не бывало. Хлоя в нервном жесте коснулась своей руки, словно бы снова ощутив на ней ледяное прикосновение мертвеца. Тем не менее, страх отрезвлял разум. Она рада, что память не подводит её и сохранила все ощущения ясно, по крайней мере, именно благодаря им противиться этому не совсем нормальному влечению к герру Музиолю, который в свою очередь так безжалостно расправился с девочками, и дают пока выныривать из этого омута, пугающих чувств. Девушка подумала о том, что обязана ненавидеть его, но выходит скверно, ибо стоит мужчине оказаться рядом, как всё внутри радостно сжимается, а внизу живота становится горячо, когда он… Хлоя мотнула головой в надежде избавиться от тех воспоминаний, что остались после того, как учитель навестил её, если это так можно называть. И всё же образ Штефана так отчетливо был перед глазами, каждая чёрточка лица и морщинки около глаз, что делали его взгляд обманчиво добрым и ласковым. «Я определенно схожу с ума» - мрачно констатировала мысленно Ван Тассел. -Снова одна и снова грустная? Она удивленно подняла взгляд на человека. Джонатан. Девушка уже и не думала, что они встретятся снова. Парень был в военной форме, как и в тот вечер, в пабе. Его глаза, ставшие при солнце светлее, игриво блестели, а один локон выбился из прически на высокий лоб. Тонкие, но сильные пальцы сминали фуражку, как показалось Хлое, в волнении. -Я лишь задумалась. Добрый день, - поприветствовала она Джона. -Ох, простите за невежество, - он смутился, - Добрый день! Ван Тассел слегка подвинулась на скамье, указав на место подле себя, предложила парню присесть, на что губы Эббота тронула смущённая улыбка, и он с радостью согласился составить ей компанию. Хлоя поняла то, как легко рядом с Джоном. Их разговоры были обо всём на свете и, в то же время, парень разумно не нарушал её личные границы, оставаясь истинным джентльменом. Его желание быть смелее отчетливо проскальзывало в речи и в жестах, но природная застенчивость напополам с воспитанием не давали это осуществить. Поэтому всякий раз, когда их речь прерывалась, и высокие, аристократичные скулы собеседника мило розовели, девушка брала на себя инициативу, продолжая диалог. Её такая обязанность ничуть не задевала, наоборот это невольно поднимало настроение. -И, всё же, я вижу в ваших глазах тоску, - с сочувствием заключил Джонатан. Парень наклонился к земле и, подняв палочку, начал выводить ею на пыли непонятные узоры, которые буквально через считанные секунды превратились в улыбающегося барашка. “Dessine-moi un mouton Le ciel est vide sans imagination C’est ça Dessine-moi un mouton Redevenir l’enfant que nous étions”(1) Девушка не выдержав, радостно засмеялась. Поняв, что находиться на верном пути, Джонатан дорисовал к барашку маленькую девочку. -Как это чудесно! – восторженно произнесла она, - Ах, жаль, что на земле, не сохранить себе рисунок. -Я вам хоть тысячу таких, как этот, нарисую, - заверил Ван Тассел Эббот с довольной улыбкой. Хлоя не мучалась в сомнениях, оставляя на бледной щеке Джона легкий поцелуй. От него приятно пахло лесом и костром, в котором жгут листья осенью или весной. Ощущение приятной меланхолии повисло между ними. Каждый отчетливо понимал, что сейчас этого достаточно, дальше заходить не стоит, чтобы сохранить всё благородство и невесомость, так нравившихся им обоим, чувств. -Мне уже пора, - с печалью в голосе сказал Джонатан. -Буду ждать нашей следующей встречи с нетерпением! – искренне ответила Хлоя. Парень, на прощание, поцеловав её руку, ушёл по своим делам.

***

“Dein Paradies ist ein kaltes Verlies Geh auf die Knie Und dann leide für sie”(2) Облизнув сухие и потрескавшиеся губы, Штефан попытался пошевелить хотя бы рукой, увы, попытка не увенчалась успехом - из него словно выкачали все силы. Мужчина только и мог, что смотреть в потолок и лежать. Тело уже затекло от пребывания в одном положении долгое время, но позволить себе даже поморщиться от дискомфорта он не посмел. Да, Штефан не был более человеком, всё же и на него можно повлиять, что он, собственно, ненавидел. Ему уже давно хотелось того, чтобы все оставили его в покое. Желание сбылось, а удовлетворения оно с собой не принесло. Мужчина был разбит и сломлен, а Хлоя, где-то там, в опасности - эта мысль пожирала огнём всё внутри. Он готов перетерпеть любые муки ада, лишь бы представилась возможность выбраться отсюда. Мысли, подобно назойливым мухам, облепили со всех сторон. Штефан и не мог предположить то, что наказание за все злодеяния, совершенные им, будет таким. Оставаться наедине с собой, что может быть хуже с таким багажом грехов за душой? «Бог явно знает, что делать» - заключил он, найдя в себе ничтожные остатки сил, чтобы ухмыльнуться в пустоту подвала, где его держали. До острого слуха учителя донеслись глухие шаги за дверью темницы. Поворот ключа в старом замке, и тусклый свет заливает всё пространство вокруг. -Очнулся? Агнет. Ну, разумеется, кто же еще? Штефан извлёк для себя очень важный урок, глядя на разъяренное лицо любовницы, или правильней сказать, бывшей хозяйки. Влюблённая и брошенная женщина – это страшно. Раньше он не придавал значения подобным вещам, но угадив в такой вот переплет, пришлось. -Вероятно, гадаешь по какой причине ты здесь? – губы Агнет изогнулись в неприятной усмешке. Всё это сплошные провокации, как подумал мужчина. Главное - не поддаваться. Хотя, даже бы, если Штефан хотел что-то ответить, в любом случае бы не смог, язык упрямо не хотел слушаться хозяина. -Молчишь? Ах, да, ты же не можешь, - глумливо продолжала Зорге, - А знаешь, мне нравится, когда ты такой беззащитный, - женщина медленно приблизилась к нему и, перекинув ногу через его тело, села, - Это так возбуждает, - практически на выдохе произнесла она. Штефан почувствовал, как всё существо в нём снова борется с отвращением к Агнет. Так было всегда, всякий раз, когда он видел эти прозрачные голубые глаза напротив, ему отчаянно хотелось свернуть тонкую шею этой женщины, но неизвестная сила удерживала руки от этого опрометчивого шага. Тем временем она продолжила: -Прекращай вести себя таким образом, иначе мне придется прибегнуть к мерам, которые тебе не очень-то понравятся. Я смирилась с тем, что теперь ты кричишь её имя, когда кончаешь, но я не намерена терпеть непослушание, - в глазах появился стальной блеск. Да, это так. Каждый раз, когда приходилось иметь её, Штефан закрывал глаза, представляя вместо рыжеватых волос Агнет белое золото Хлои, вместо резких черт лица более мягкие, а вместо страсти в глазах, сжигающей всё на своём пути, робость и любовь. -Теперь ты мне не помеха, и я смогу осуществить задуманное - слишком долгим было ожидание. Вероятно, после этой реплики Агнет заметила испуг в глазах мужчины, на что она горько улыбнулась и сказала: -Попади я в такую ситуацию, что-то мне подсказывает, ты бы не стал так обо мне беспокоиться. Зачем столько ненависти? Неужели нам с тобой не было хорошо, неужели ты меня никогда не любил? «Секс – это не любовь, а любовь – это не секс» - отрешенно подумал Штефан. (3) Женщина осторожно дотронулась до щеки Музиоля и провела ладонью до мужественного подбородка, поглаживая большим пальцем нижнюю губу. -Бог мой, как же ты красив, даже такой, совершенно обессилевший. Как же я хочу тебя сейчас, знаешь? – и она трётся своими бедрами о него. Мужчина с холодом и презрением посмотрел на Агнет. Также в этом взгляде при всем желании можно было прочесть ликование. Ей придется уйти ни с чем, он не собирается удовлетворять чьи-либо прихоти, и, несмотря на все язвительные фразы и угрозы, этот раунд явно остался за ним. Пусть Штефан и не догадывается, но женщине тоже могло быть больно - его способность уничтожать уверенность и силу одним лишь взглядом ранила глубоко внутри. Ещё он не позволяет себя любить ей, эта любовь была ему попросту не нужна, и как поступать в таком случае? Агнет выбрала самый сложный путь. В следующий раз они посмотрят, кто будет смеяться последним. Женщина поднялась на ноги и зашагала к двери, бросив напоследок: -Повеселись здесь хорошенько, милый. Пока. Слушая стихающий стук каблуков Зорге, Штефан проклинал себя за несдержанный гнев, ведь он вполне мог бы показать даже взглядом, как раскаивается, тогда, вполне возможно, она отпустила бы его. Над хитростью абсолютно точно следовало поработать. Но, ничего, времени у него теперь более, чем предостаточно для совершенствования. И, всё же, надежда на то, что оно не пригодится, жила в мыслях, ибо Штефан не имеет права не предпринимать попыток выйти отсюда, ведь Хлоя в постоянной опасности без него.