Stockholm Syndrome VS Lima Syndrome. Ядерная война

Пролог        -И нахуя мне его деньги? — Спрашивает себя вслух пассажир частного самолета, рейса Нью- Йорк — Буэнос Айрес.        После шестичасового перелета, пассажир, одетый с иголочки, сходит с трапа и садится в Rolls-Royce Phantom, следующая остановка -Адвокатское бюро «Cangueiro Ruiz». Часть 1. Адвокатское бюро «Cangueiro Ruiz» (31 августа, утро) «Фрейд — отец психоанализа. А матери у психоанализа нет». Жермен Гри       Вся семейка пришла на оглашение завещания. Я, блядь, в восторге. Ждали только меня, когда я уже вернусь из Штатов. Ведь я Риккардо Фара младший. Главный наследник! Пиздец. Коршуны. Подавились бы Вы этими деньгами.Отца не стало, а Вы радуетесь, да? Нажретесь сегодня? Что расселись?       Я грублю и еложу своим родственникам. "Вы все - последние моральные уроды" — моя мантра на ближайший час.        Ой, а где его любимая, идиотская сиротка? Что-то не видно. Тоже подохла? Хах, наверное, с горя. Утрата-то какая для нее. Кто ж теперь любить и лелеять будет? Ай-ай-ай.       Отец оставляет все украденные деньги мне. Какая честь. Дяде, брату, невестке — кое-какие акции, недвижимость …Я уже не слушаю — мне похуй, даже не смотрю на цифру, которую отец оставил мне.       Говорю, чтобы перечислили на мой лицевой счет в банке.       Мне подают какие-то письма. Что это еще за мусор? А отец писал мне из тюрьмы, и посылал их в адвокатское бюро, ибо не знал, где я живу, чтобы отдать хотя бы после смерти. А, ну спасибо за объяснение. Ты что, скучал или любил меня, папочка? Что еще Вы говорите, сеньор адвокат, в письмах просьбы и указания? Да не пошли бы Вы нахуй. Спасибо.       - Hasta la vista, цирк уродов.- Говорю я и удаляюсь.       -Риккардо был хорошим человеком, а тебе от него досталось только одно — деньги.- Кричал мне в след мой «дорогой» дяденька.       А мне не похуй, что ты там несешь, дядя?       Еду в отель InterContinental, надеюсь, 3000 у.е. за номер мне дадут хоть нормально поспать.       В номере достаю письма своего родственничка, кидаю в урну. Дальше помню только прикосновения подушки к лицу. Часть 2. Отель (вечер) "Честность бывает очень жестокой. Но я ценю любую честность". Мэттью МакКонахи       Проспав 9 часов.       Я готов объясниться. Хотите все сначала?       Я расскажу.       Папашенька-то мой бандитом был. Коброй. Да таким, который держал в страхе весь город, а я, соответственно, его наследник. Сукин сын.       Но меня не спрашивали, чего хочу я. Может не такой судьбы. Жили мы богато, но в постоянном страхе. Я боялся, что моего любимого папочку заберут. Никогда не зная мамочкиной ласки, я так был привязан к нему, так нуждался в его заботе.       Все тщетно. Как я говорил, папу могли в любой момент забрать… Я боялся, он называл меня боягузом, тряпкой, я терпел. Ведь папочка был всем для меня.       И папочку чуть не забрали. Благо «милая» сиротка, живущая на улице подсобила. Это тварь, а не сиротушка. Она то у меня последнюю любовь папочки и забрала.       Ненавижу. Презираю. И вообще нет такого глагола еще, чтобы я описал свои негативные чувства к ней.       Лухан это, Лухан то. Да, чтоб она сдохла, твоя Лухан.        Но я разошелся. Простите. Так вот, папочку-таки забрали, мне было 16. И с тех пор я его не видел. Зачем?        У меня были свои сбережения, без участи папочкиных грязных денег. Папка-то свои деньги дел куда-то, украденные. Ха-ха-ха. Я улетел в Штаты. Очень много работал, в основном, грузчиком, охранником. Одновременно готовился поступить в универ.       Не поверите, но я мечтал стать химиком. И, по чистой случайности, меня приняли на учебу, за счет одной благотворительной конторы. Я ей потом за доброту отплатил. Это был не сарказм.       Но я же сынок папы. Честность в ведении бизнеса — фарс для меня. Открыли мы с одногруппничками лабораторию, так сказать. Варили разное пойло. Развивались, вышли на новые рынки, так сказать. Сейчас я владелец огромной компанией, которая по документам делает одно, а черный нал — на другом.       Напиточки я варю, которые потом выдаю за брендовые напитки. Бизнес идет прекрасно. Жаловаться - грех. Основные клиенты — Россия и Украина. Там такой беспредел. Торговля телом, везде бухло и дорогие тачки. Такого в мире больше нигде нет. Я проверял. Но жить в этих странах противно. США — более приемлемо для меня.       У меня много поставщиков, которые даже не представляют - на что дают сырье. Идиоты.        Бизнес я веду своеобразно. Жить в Штатах и не нанять актеров — грех. Я заплатил продюсерской компаний и мне нашли актеров, которые очень похожи друг на друга. Эти люди ходят вместо меня на переговоры. А я ношу за ними портфельчик и прислуживаю. Меня никто в лицо не знает и не замечает. А когда я согласен заключить сделку — просто киваю актеру.       Двух актеров уже убили. Поэтому в моей картотеке так много особей, которые в скором времени тоже смогут назваться моим именем. Как же мне без врагов, они есть? Не только в лице лапочки-гадины Лухан. Ну да, убили актеров. Что с того? Я же им деньги платил. Это просто бизнес.       Как-то так. У Вас есть ко мне еще вопросы?       Любит ли меня кто-то или я люблю?       Рикки Фара сильный, он никогда не искал чьей-то дружбы или любви. Ему это ни к чему. Он не хочет, чтобы его любили, не хочет! Вот мой ответ. Все Ясно?! НЕ задавайте больше этих глупых вопросов. Часть 3. Отель (за полночь) "Что ты чувствуешь? Это боль! Боль, увы, лишь у тебя, Потому что эта боль Результат любви себя". Ирэн Огински       Достаю письма отца. Ладно, пока пусть лежат. Ухожу. Пройдусь.       Вечером в номере скучно. Алкоголь никакой не пью, ибо знаю, что даже в самых брендовых бутылках намешана полная хуйня. Поэтому задумайтесь, когда захотите сделать следующий глоток.       Думаю, что делать завтра. Могу сорваться и улететь хоть сейчас. Экипаж ждет меня.       Деньги, власть — все это уже осаждает. Надоело всё, что можно купить за деньги. Все шлюхи осточертели: богатая или бедная, красивая или уродка. Похуй. Даже секс пресен.       Романчики — это, конечно, будоражит, но ведь сколько работы. Впервые поцеловаться, впервые потрахаться — в этом есть что-то драматическое. Поначалу люди интересны. Со временем, медленно, но верно открывается вся ущербность, все сумасшествие. Я значу для них все меньше и меньше, они значат все меньше и меньше для меня.       Так мало осталось развлечений. Казино, рестораны, бары - осточертели.       Однажды друзья (хотя какие у меня могут быть друзья, так, знакомые — Рикки всегда один) пригласили на охоту. На человека. Живого. Я отказался. Я сам был в этой шкуре все детство. Увольте.       «Человечество, ты с самого начала облажалось». Вот мой девиз.       Невольно смотрю на письма отца…Ладно возьму, прочту. Но только одно.        И нахуя, я их все прочитал? Все только об одном: «Рикки, помоги Лухан, она так нуждается в нас».       Я бы помог сейчас этой суке, ой помог бы. Сколько ей уже там — 21? Совершеннолетняя - все, что хочешь с ней можно теперь творить, а ты сдох папочка. Ай-ай-ай.       Думаю, не найти ли новое развлечение. Какие-нибудь жестокие игры. Не бойцовские же клубы открывать.       Лухан, Лухан, Лухан…Как ты выглядишь? Хоть убей — не помню. ТЫ — это то, что я хотел забыть всегда. Лухан — идиотское имя. Оно, как и ты — не имеет никакого значения. Этимологии.        Почему ты не выходишь из моей головы? Засела, как заноза. И беспокоишь. Хочешь, что бы я тебя нашел? Проведал? Да?