Моя (не)идеальная жизнь

За столом находились трое мужчин и одна женщина. Сразу же лицом к лицу я встретился с парнем с русыми волосами, убранными в хвост, закрепленный петлей и перетянутый резинкой, дерзкий взгляд зеленых глаз пронизывал насквозь, а за его спиной стоял тот самый самоуверенный выродок. Мда, «зверёк» под стать хозяину. Я сделал шаг через порог, а меня обогнал очкарик подошедшей к даме лет пятидесяти, она была хоть и ухожена, но морщинки выдавали её настоящий возраст. Они оба такие высокомерные и чопорные, что даже раздражает. Если исходить их похожести, то мой «хозяин» эмоциональный, спонтанный… Мадара?! Пухлый мужчина, с залысиной и довольным похрюкиванием ущипнул свою длинноногую зверушку, которая тут же призывно захихикала. А интересующий меня человек сидел ко мне спиной, и поскольку спинки стульев напоминали тронные, я ничего не видел, кроме правой руки, расслаблено лежавшей на подлокотнике. Я подавил рвотный позыв, меня будто водой окатило, но я упорно заставлял себя переставлять ноги, чтобы подойти к носителю, до боли знакомого, кольца. Если ты знал об этом, то почему не предупредил? Невыносимо жарко, поэтому я рефлекторно вскидывал голову в попытке убрать волосы за плечи. Казалось, я побледнел, и перед глазами всё плыло, но я заставил себя закусить внутреннюю сторону щек, чтобы не начать задавать глупых вопросов, и просто встал справа от Пэйна. — Мадара, что-то твой зверёк побледнел, ему совестно стало в глаза тебе смотреть, за свою бесчестную игру? — Ещё в самом начале фразы, я задохнулся, чувствуя, как сердце сжимается в тисках. Зеленоглазый парень имел приятный голос, такой хлесткий, умеющий оскорблять и унижать, не используя мата и банальных обзывательств. — Может быть. — Рыжий побарабанил пальцами по подлокотнику. — Но, по крайней мере, ему не стыдно стоять здесь, ведь он не вылетел в первом раунде, проиграв дилетанту. — Парень из клетки дернулся, вперив в меня взгляд полной ненависти. — Может мы, всё же начнем? — Толстяк подал голос, поглаживая ягодицу своей спутницы, а та была очень даже не против. Мои фишки были переданы пирсингованному, и, оценив положение дел, я понял, что у него их самое большое количество. За исключением той девицы, все зверьки стояли рядом, наблюдая за игрой. Здесь жульничать было нельзя, о чем в самом начале сообщил крупье, и атмосфера настолько давила, что физически мне становилось очень плохо. Ставки шли не фишками, а целыми стеками, их лица были полностью без эмоциональными, весельем здесь и не пахло. Рыжий играл очень уверенно, но и его оппоненты были не промах, однако пухляк проиграл первым. Глаза его девицы надо было видеть, испуганная антилопа, ни дать ни взять. — Ваша жизнь, сэр. — Крупье достал пистолет и я был единственный, кто удивился, когда дуло направилось к лицу толстого дяди. — Забирайте её. — Он моментально вспотел, а пистолет был снят с предохранителя, перенаправляясь на девушку, которая запричитала и стала молить о жизни. Выстрел ударил по барабанным перепонкам, заставляя меня уцепиться левой рукой за верх тронной спинки кресла Пэйна. Вот значит, какая основная функция «зверьков», они дарят возможность уйти своему хозяину, если он проиграется. Крупье объявил паузу, временно покинув помещение, однако вместо него уже орудовали чистильщики, а дядя откланялся и покинул это адское заведение самостоятельно. Рыжий поманил меня пальцем, заставляя наклониться, он абсолютно безболезненно повертел моё испуганное лицо. Я подумал, что он ударит меня, но оказалось, он рассматривал мои увечья, которые я получил буквально вчера. Сердце билось очень быстро, но с такой болью, что я немного хмурился. — Что-нибудь более серьезное? — Он выпустил меня, но я разогнулся не сразу пытаясь понять, что он от меня требует. — Нет, хм. — Я потупился и, наконец, вернулся в прежнюю позицию, понимая, что речь идет о моих травмах, которые скрывает одежда. — За сколько ты купил эту смазливую мордашку? — Зеленоглазый внимательно наблюдал за мной, а я понял, что стиль его общения очень отдаленно напоминает Орочимару. Теперь ясно, почему меня от него воротило, хотя он был красивым, харизматичным, и судя по всему чертовски умным. — Я не покупал его. — Пэйн равнодушно ответил, рассматривая очкарика, который уже не знал, куда деться от столь пристального внимания. Второй раунд закончился по сценарию первого, за исключением одного «но». Дама сдала свои фишки своему зверьку и, сославшись на неотложные дела, покинула заведение. У него не было шансов, это понимали все, но он так отчаянно цеплялся за жизнь, что мне стало, почти, жаль его. Когда пришли чистильщики, я уже искал взглядом, куда можно было бы присесть, однако без указания Пэйна я бы не рискнул этого делать. — Сыграй со мной на него. — И всё-таки парень с хвостиком петлей, не выдержал, снова привлекая к себе внимания, ткнув в мою сторону пальцем. — Чтобы ты с ним сделал то же, что и с этим? — Рыжий чуть кивнул в сторону парня, который наверно почувствовал себя в лучшем случае мусором. — Ахахха. Судя по тому, как старательно замазаны синяки на личике и губах блондинчика, то ты тоже со своими вещами не церемонишься. — Я определенно ненавижу этого самовлюбленного ублюдка. — Серьезно. Я посажу своего за стол, пусть сам играет за свою жизнь, если уж так промахнулся в самом начале. — Пэйн ничего не ответил, и у меня закралось подозрение, а не посадят ли и меня играть? — У тебя фишек не хватит, если ты их поделишь. — Парень ухмыльнулся на замечание пирсингованного, и сцепил руки в замок, откинулся на своем «троне». — Тогда я проиграю быстро. — Его протеже сел на то место где сидел очкарик, поближе к своему хозяину. — Я могу поставить его. — Что?! — С условием, что ты попользуешься им, только пока будет идти время отдыха. — Я вздрогнул, не в силах перевести взгляд на рыжего. Что значит «попользуешься»? — Хм, возьму его на время отдыха, но после этого он в течение кона будет выступать моим зверем. — Он задумался, посматривая на своего зверька, который был наверно в такой же панике, как и я. — Не согласен. — Я почувствовал облегчение. — Что ж, я пытался. — Он улыбнулся. — Тогда я вынужден согласиться на твои условия. — Я перестал дышать. Следующий кон тянулся медленно, и я как ненормальный пытался рассмотреть, что за карты у Пэйна, но как только рыжий повысил ставку в третий раз, он сделал то, отчего я наверно поседел. Рыжий сбросил карты, объявив о том, что он пасует. Количество фишек, позволяло ему перейти в следующий тур, а вот зверек зеленоглазого, был задушен раскладом своего хозяина, который получил все свои фишки назад. Когда он умирал, он закрыл лицо руками, точно пытаясь молиться или проснуться от кошмара. Кошмара, в который погружался я. — Пожалуйста… — Одними губами прошептал я, глядя на пирсингованного. Отдай мне приказ убить его, я всё сделаю! Ты же знаешь что мне нельзя делать ничего такого! — Обслужи его. — Больно. — Исполни все прихоти этого человека. — Он смотрел мне точно в глаза, раздирая мою грудную клетку в клочья. — Пожалуйста… — Ты ведь не можешь поступить со мной так? Дай мне шанс! Давай как с Хамелеоном, ну же! — Веди себя прилежно. — Ему плевать на меня. Что я сделал не так? — Мои приказы для тебя абсолютны. — Я широко распахнул глаза, ведь именно это я сказал в телефонном разговоре с Мадарой. — Так докажи мне это. — Я грязь, я низшее сословие для тебя, я ничто. Мои веки дрогнули и сомкнулись. Я просто хочу умереть. — Я вас понял, да. — Это мой конец. Боги, пусть я умру прямо сейчас, не дойдя до двери, рядом с которой меня ждал тот, кого я должен буду обслужить. «Твоё тело, это не ты сам, малыш» — голос внутри меня тихо нашептывал эту фразу, и я чувствовал, как сознание покидает механическое тело. Кто же мне это говорил? Я мечтаю забыть об это. «Я помогу тебе. Я люблю тебя» — кто ты? Пожалуйста, пусть я просто сойду с ума. Это был заколдованный круг, я говорил эти фразы сам себе, пробуя их на вкус, раз за разом меняя интонацию, пытаясь абстрагироваться от того, как дверь за мной захлопнулась, оставляя меня во тьме с незнакомцем. Шепот в самое ухо приказал мне раздеться, а я смотрел в одну точку, куда-то перед собой, медленно вынимая пуговицы из петлей. Он стоял сзади, прижимая меня к себе, а его руки исследовали моё тело, периодически натыкаясь на пластыри, которые мне клеил… Я не должен думать о нем, иначе я не выдержу. Это будет наш с ним конец, я не прощу себя. Назад, прочь из моих мыслей, хоть кто-нибудь, помогите! Я безмолвно кричал. — Чувствую себя педофилом. — Моё дыхание было глубоким и медленным прямо как во время сна. — Ты оказывается ещё совсем зеленый. — Он сжал мои ягодицы, но я не обратил на это внимания, стянув с себя рубашку и приступая к поясу штанов, что так мне понравились. Ненавижу. — Тело угловатое, всё в каких-то ранах, без одежды ты даже уродлив. — Он схватил меня за копну волос на затылке, резко бросая вперед, заставляя встретиться с диваном. — Ну же, где все эти непритворные эмоции, которые у тебя были, когда ты шел на самый верх? — Штаны я так и не снял, успев их лишь приспустить. — Ты как кукла! — Я молчал и старался лежать не двигаясь, наблюдая как он рывком сдергивает пряжку своего ремня. — Тебе же приказал хозяин ублажить меня, так включи свой режим шлюхи и поработай. Он злился, а значит, мне будет больно, но сдачи дать нельзя. Ничего делать нельзя. Я должен позволить ему сделать все, что он захочет. Туфли отлетели в сторону, и чуть провозившись с штанами и бельем, я остался полностью голым. Моё лицо оставалось безэмоциональным когда я поставил ступни на сиденье дивана и развел колени, демонстрируя то, что было у меня между ног. Этой не я, не я, не я… — Тебя не учили бриться? — Он говорил это с неприкрытым ядом, нависая надо мной, опираясь левой рукой в спинку дивана, а правой так больно и неприятно дергая за мои светлые лобковые волосы. — Или это, ЕМУ, так нравится? — Чужие губы коснулись моей шеи, и я покорно наклонил голову. Когда это закончиться, я не вернусь на базу. Если я не могу уйти из Акацуки, я буду работать один. — … — Он что-то одобрительно говорил, когда мои руки потянулись чтобы высвободить его эрегированный член из плена белья. Хотя можно будет рассказать о том, что произошло, и тогда я умру. «Умереть слишком эгоистично, малыш. Ты не проиграешь, ты такой сильный и храбрый» — этот голос заботливой волной окутывал мой разум. Из носа потекла кровь, но я лишь шмыгнул, не позволяя ей испачкать моё лицо. Воспоминания? — Хороший малыш. — Это был как удар под дых. Я точно стекло, в которое кинули булыжник, я — это миллион осколков, я — это то, что никому никогда не станет нужным. — Растяни себя, я не хочу пачкаться в твоей крови. Давай-ка встань на колени и покажи, как старательно ты это делаешь. Стоя на коленях, я упирался лбом в спинку дивана, держа опору на левой руке, правой я делал самые омерзительные вещи. Я ненавидел себя, я был унижен, размазан, я был смешан с дерьмом. Указательный палец на половину проник внутрь моего ануса, встречаясь со странным сопротивлением сморщенных кольцевых мышц. Неудобно и мерзко, как только я стал тянуть палец наружу, тело отреагировало позывом испражниться. Я заплакал. Точней слезы просто потекли по щекам, беззвучно, так чтобы не выдать себя. — Смелей, у нас нет времени на эти ласки. — Он резко перехватил мою кисть и, нажав на неё, вогнал мой указательный палец, по самый перстень, внутрь. — Двигай там активней. Его вторая рука уперлась мне между лопаток, выгибая, заставляя выпятить зад. — Теперь двумя пальцами. Ты прямо как в первый раз. — Он буркнул это и сильным шлепком наградил мою ягодицу. Второй палец никак не хотел присоединяться к первому, но кисть с болью хрустнула под нажимом зеленоглазого, а я не издав, ни звука ощутил внутри себя уже два пальца. Я чувствовал, как головка его члена сочилась смазкой, пачкая мои бедра, а нетерпеливые руки ухватили меня за талию, пытаясь притянуть и насадить на возбужденный орган. — Ну и сколько уже принял этот спермоприемник? — Он рывком убрал мою кисть, а я сгорал от стыда, чувствуя, как проход ещё пульсирует. Звук того как он харкнул, заставил внутри всё обмереть, а сознание потухнуть. Не со мной, это не я. Мои пальцы вернули на место, и тело послушно проталкивало его слюну внутрь. Процедура повторилась, при этом я где-то вдалеке слышал, как мои ягодицы награждали новыми шлепками, но боли больше не было. Больше не было ничего. Картинка перед глазами поменялись, меня перевернули или я сам перевернулся, смотря в потолок, чувствуя, как горят мышцы разведенных в стороны ног. Оказывается, забыть что-то, это великий дар, а не проклятье, с сожалением подумал я, погружаясь во тьму. Яркая вспышка света высветила фигуру мужчины с хвостом петлей, который был оголен по пояс, его член призывно торчал, из расстегнутой ширинки, требуя к себе внимания. Выстрел заставил меня вопреки ожиданиям не зажмуриться, а наоборот широко распахнуть свои остекленевшие глаза. Зеленоглазый больше не касался меня, одна его рука повисла мертвой плетью, а вторая удерживала свою соратницу в том месте, куда угодила пуля. Он развернулся к тому, кто застыл на пороге. — Ты что себе позво… — Я закончил просмотр камер наблюдения, на которых обнаружил то, как ты заменил карты казино, на свои, крапленые. — Голос Пэйна был спокойный, и выставленный вперед пистолет придавал его словам весомости. — Чтобы избежать такого в дальнейшем, было принято решение, оградить всех от подобных конфузов. — Прозвучал второй выстрел и зеленоглазый взвыл, выдав гневный поток в адрес рыжего. — Не мог смериться, что проиграл свою шлюху, да? — Он тяжело дышал, но всё же распрямился, позволяя рукам покрываться ровным слоем крови. — Я не люблю, когда меня обманывают. — Пирсингованный смотрел на меня, верней на мою оболочку, в которой не было эмоций и мыслей о происходящем. — Ты опоздал. — Он поравнялся с Пэйном. — Я вогнал ему по самые яйца прямо в глотку, и натянул так, что сесть он ещё не скоро сможет, жаль только кончить не успел. — Он вышел в зал, где его уже ожидал крупье, а дверь медленно стала закрываться, оставляя меня снова во тьме, но уже с другим человеком. Ничего не вижу, ничего не слышу, не издам ни звука. Пощечина обожгла правую сторону лица, но я покорно вернул голову в исходную позицию. Второй удар, по той же щеке, вызвал боль, но и в этот раз я повторил своё движение. Третий удар было невозможно стерпеть, ведь там ко всему прочему была ссадина, хоть и скрытая косметикой. Сасори… Я очнулся и громко заорал, но мне тут же вставили в рот инородный предмет. Слёзы текли по щекам, я хрипел, пытаясь выплюнуть дуло пистолета, только сейчас понимая, что я продолжал полусидеть или полулежать в слишком развратной позе. — Ты помнишь что произошло? — Я вцепился руками в одежду рыжего, так отчаянно, что наверно даже порвал её. — Их было так много. Прости меня! Пожалуйста! — Он обхватил мой затылок и впечатал моё заплаканное лицо куда-то в район груди, потому что я уже стоял на коленях, прямо на диване. — Тебе нужно одеться… — Молю прости! Пожалуйста! Я не мог… Не мог! Я смирился и думал что ты уже никогда… Я бы сам никогда! — Я говорил бессвязно, не понимая, о чем вообще веду речь и за что я извинялся, сейчас я странным образом чувствовал себя ещё младше. — Ну пожалуйста…пожалуйста… — Я шептал это сорвавшимся голосом и безудержно плакал. — Ничего непоправимого не произошло. — Кисть пронзила резкая боль, до мозга, наконец, дошло, что мне её вправили. — Меня ждут в зале. — Медленно в голове рассеивался туман и я понимал кто я, где я нахожусь и что я делаю, от этого я вжался в Пэйна ещё сильней, но теперь я перестал говорить. — Я оставлю дверь открытой. — Он аккуратно расцепил мои руки, и, посмотрев в мои обезумевшие глаза, наклонился, поцеловав мои перепачканные кровью губы. — Скоро всё закончиться, птенчик. Слезы всё ещё катились по щекам, а я прислушивался к своим ощущениям. Я был пустым, словно из меня высосали душу, или она сама покинула тело на время, а может и навсегда. Дотянувшись до трусов я, наконец, стал возвращать себе защитный покров. Меня трясло, поэтому я делал всё слишком медленно, нарочно не слушая разговор, который шел в общем зале. Как наркоман во время ломки, я доковылял до дверного косяка, ухватившись за него рукой и чуть сгибаясь от внезапно навалившейся тяжести. Мои глаза двигались слишком быстро, ни на секунду не задерживаясь на чем-то конкретном. Левая рука сжимала постоянно разъезжающийся ворот рубашки, с пуговицами которой, в самом верху, я так и не смог сладить. — Теперь внешность соответствует содержанию — Хмыкнул зеленоглазый, когда я стал двигаться в сторону рыжего, ведь задание ещё не закончено. — Как ты малыш? — Не называй меня так, да. — Я безразлично посмотрел на парня с двумя прострелянными руками, который жил последние минуты. — Буквально десять минут назад, тебе это нравилось. — Он не испытывал страха, а мне было всё равно, сейчас я хотел просто пустить себе пулю в лоб. Я не достоин… — Ваша жизнь, сэр. — Крупье направил дуло на довольного зеленоглазого, который так и не изменился в лице, даже после того как у него на лбу появилась красная дырка, как у коренных жителей Индии. — Господин сможет встретиться с вами только сегодня после шести вечера. — Интересно, а сколько сейчас времени? — Вам подготовить номер? — Нет, меня уже ждут. — Пэйн поднялся, убирая своё оружие. — Номер телефона я оставил, позвоните за пару часов до встречи, чтобы я смог скорректировать свои планы. — Крупье как-то даже облегченно вздохнул. — Подготовьте для меня пленку с камеры наблюдения, которая располагается в комнате отдыха. — Камеры наблюдения, точно… Внезапно на меня напал пол, хотя от него я не ожидал такой подставы.