Моя (не)идеальная жизнь

Я нарушил все временные рамки, которые мне установил Сасори, и возвращаться в комнату с каждой минутой было всё страшнее. Мои шаги замедлялись, и я стоял на перепутье, не имея возможности определиться, в какую сторону мне свернуть. Попытавшись запихнуть руки в задние карманы джинс, я наткнулся на препятствие. Извлекая «находки», я громко рассмеялся, запрокидывая голову и сотрясаясь всем телом. Просто замечательно! Я, по инерции, умудрился спереть сигареты и зажигалку из кабинета Пэйна, даже не отдав себе отчет в этом. И лучше мне не возвращаться назад, а то чего доброго вместо гепарда решат усыпить меня. Невесело улыбнувшись, я оправил сигареты туда же откуда и взял, а вот изрядно помятая шоколадка, сейчас была очень даже кстати. Ноги свернули влево, и я понял, что иду по направлению к комнате, что ж выбор был сделан сам собой. Развернув слюду, я откусил кусок молочного шоколада, который уже начинал таять, но от этого не утратил своих вкусовых качеств. Мягкий и очень сладкий, от него тут же захотелось пить, но сначала я приговорил плитку и только потом распахнул дверь в комнату. — Дейдара Тсукури. — Вот же черт. — Я в бешенстве. — Я стоял спиной к комнате, закрывая дверь на внутренний замок. — Сасори-дано. — Я закрыл глаза и выдохнул, поворачиваясь, наконец, к напарнику. — Я тоже в бешенстве, да. — Я видел, как его глаза округляются и наверно с моим лицом что-то не то, но нужно додержать эту роль. — Меня никто не предупредил, что для моей операции будет привезен гепард из Японии, хм. — Я поднял свою распухшую и посиневшую руку, которая выглядела не очень жизнеспособной. — Японии? — Осечка, нужно было по-другому выстроить предложение. — Это животное принадлежит Нингендо, хм. — Сасори передернуло от одного упоминания этого имени и что-то мне подсказывает, что Пэйн опустил эту маленькую деталь, иначе мой напарник собственноручно нашел бы другую кошку. — Нингендо значит. — Так, мне это нравится с каждой минутой всё меньше и меньше. — Какого черта вообще происходит, м? Почему я узнаю последним, что мне собираются что-то там пересаживать от животного?! Вы знали об этом, м? — Я сделал несколько шагов вперед и сверлил шатена взглядом. — Лучшая защита, нападение? — Напарник был задумчив, но не терял самообладания. — И где же твоя работа, за которой ты возвращался? — Это мой провал, черт. Ну же Дейдара, соберись! — Раскусили, хм. — Я развернулся, и прошел к столу, выдвигая стул и оседлав его, я положил подбородок на металлическую трубку спинки. — Я хотел угнать вашу машину, да. — Мозг работал с колоссальной скоростью пытаясь выбрать наиболее приемлемые и главное правдивые ответы. — И после такого поведения я должен верить твоим ответам? — Я закатил глаза, понимая, что загнан в угол и, по сути, стою на самом краю. — Господи, хотите правду, м? — Я повысил голос и выпрямился. — Хотите ведь, да? — Напарник замер, будто пытаясь слиться со светлым бельем кровати. — Я забыл, что сегодня этот чертов Валентинов день, и я ни чего не купил, да. — Секундная пауза, и я поджав губы встал со своего места. — Надеюсь, теперь вы довольны, Сасори-дано, да. — Дернув плечами, я направился к своему кабинету. Я прислонился спиной к двери, которую захлопнул за собой, так и, оставив сидеть напарника в кровати с полностью ошарашенным взглядом. Что я, черт возьми, только что сотворил? Я собрал всё в кучу и слепил непонятно что, при этом пытаясь разыграть оскорбленного, о боги… Сползая вниз я обхватил голову руками, боль была жуткая, но я никак не мог заставить себя выйти назад. Мне стыдно смотреть в глаза напарнику, я знаю что проколюсь, но и сидеть просто так не имеет смысла. Гугл скоротал мне время и позволил узнать, что шансов на успех моей операции практически нет, и это мне абсолютно не понравилось. Как минимум на месяц я снова вернусь к одноглазому режиму, вот только я могу повредиться рассудком, и что-то мне подсказывает, что меня просто пристрелят, если только выяснится этот факт. Как минимум нужно разобраться в ситуации с Хиданом, но время уже было без двадцати, шесть, и из комнаты не доносилось звуков, а значит не время. Захлопнув ноутбук, и выключив свет, я на цыпочках проник назад, отмечая, что шатен если и не спит, то лежит ко мне спиной. Быстро раздевшись, я нырнул под холодное одеяло, тут же вспоминая, что мне нужно было как минимум умыться и почистить зубы, но встать сил не нашлось. Шум нарастал и полностью поглотил моё сознание, даря мне беспокойный и яркий сон. Утро не принесло радости, хотя бы потому что я проснулся в девять часов, от хлопка входной двери. Мобильный телефон снова упал на пол, и я уткнулся в подушку, пытаясь вернуть себе утраченный сон, но на душе скребли кошки не давая забыться. Резко откинув одеяло, я отправился в ванную комнату и скривился при виде своего отражения. По лицу была размазана запекшаяся кровь, глаза опухли, превратившись в щёлки, нос был красный и дышать им я не мог, потому что он был забит и заложен. Волосы высохли, превратившись в воронье гнездо, и кожа казалась болезненно серой, от недосыпа. Умывшись, я даже не попытался разодрать волосы и сделать хвост, оставив всклокоченную копну. Свежая одежда была надета, а пачка сигарет отправлена на новое пристанище, что ж, больше времени терять нельзя. Быстро проходя по коридорам, я слетел по лестнице вниз, и направился на кухню, где судя по голосам, мой напарник был не один. — Утро, хм. — Какудзо варил себе кофе в турке, и одарил меня кивком, смотря на моё лицо дольше обычного. — Утро. — Рыжий сидел за столом, держа газету развернутой, а горячий кофе нетронутым. Вот уж кого я точно не хотел сейчас видеть, быстро бросив взгляд по доступному пространству, я не обнаружил наличие пятнистого «друга». Мой напарник проигнорировал моё появление, и это было для меня ожидаемо. Медленно двинувшись к нему, я увидел, что он нарезал бекон, но ножей я не боюсь. Мой лоб ткнулся в его левое плечо и, задержав дыхание, я закрыл глаза, слушая ровный стук своего сердца. — Сасори-дано, я вспылил, хм. — Шатен отошел к разогретой сковородке, и я на секунду потерял опору. — Я был не прав, простите меня, хм. — Сдаваться это не для меня, и я обнял его со спины, сцепляя руки замком и утыкаясь ему между лопаток. — Общая кухня не место для таких разговоров. — Какудзо, судя по звуку, уселся за стол, вместе со своим свежесваренным кофе. — Дейдара, ты мешаешь. — Сковородка стала стрелять маслом, попадая на мои руки, но я лишь сильней уперся лбом. — Дождись своей очереди и будешь готовить спокойно. — Я не голоден, хм. — Тяжело выдохнув, я расцепил свои руки. — Сегодня праздник и я хотел бы выбраться в город с вами, хм. — Мои щеки пылали алым, но я продолжил. — Я люблю вас, да. — Привстав на цыпочки я чмокнул шатена в шею и развернувшись покинул кухню. — Что ж, до восьми вечера все свободны. — Я услышал голос рыжего и его отодвигаемый стул, а значит, он тоже уходил. Прибавив ходу, я едва ли не побежал назад в комнату. Это единственное, что я мог сейчас придумать, а действовать пришлось быстро. При посторонних Сасори не стал бы развивать эту тему, а значит мог меня выслушать. Но и на чужие уши я не собирался вешать личную информацию, поэтому мне пришлось ограничить себя общими фразами. Прикосновения подчеркнули его значимость, и мой уход до того, как он ответил на моё признание, выставил меня в свете раскаявшегося. Неприятно конечно, что там был Пэйн, я надеялся увидеть там только Какудзо, но что сделано, то сделано. Попав в комнату, я принялся приводить себя из побитой собаки в более-менее похожее на человека существо. Волосы были разодраны и возвращены в привычную прическу, а рука обработана спиртом и мазями, а затем обернута в бинт. Все силы которые я смог накопить за столь короткий сон были израсходованы, поэтому не найдя ничего лучше я застелил постель и улегся сверху, прямо в одежде, в надежде дождаться своего напарника. — Что за очередное безрассудство ты устроил? — Шепот в самое ухо заставил распахнуть глаза и встретиться с темнотой комнаты. Ужас и паника сменились, понимаем того, что я проспал весь день. — Я лишь хотел показать, что всё, что было раньше, мне не важно… у вас с ним или у меня с ним, хм. — Шатен нависал сверху, держа свои руки по обе стороны от моих плеч. — Значит, всё-таки было. — Он отстранился, и уже я привстал на локти, потянувшись к нему. — Клянусь, что ничего такого не было, да! — Напарник сидел на кровати рядом со мной. — Такого, это какого? — Я замолчал и рухнул назад на постель. — Я как-то целовался с ним, но это ничего не значило. — Он поймал меня в свою словесную ловушку, и сейчас я готов был удавить себя, лишь бы не продолжать этот разговор дальше, чтобы не сказать ещё больше. — Раз ничего не значило, то почему ты рассказал о том, как спал с Хиданом, как делал минет разным ублюдкам, даже о тяге к ещё одной рыжей особи, но скрыл ЭТОТ факт? — Разговор набирал темп и мне не давали возможность думать, перед тем как говорить. — Поцелуй это мелочь, да. — Я прикусил язык, не давая развить тему того, что это цветочки, а о ягодках то я и не хотел говорить. — Не для тебя, Дейдара. — Гнев плескался в его некогда искрящихся глазах, которые сейчас казались черными. — Ты смолчал об этом, потому что было ещё что-то? — Да с чего вы взяли, м? — Я стал беситься, уж очень рядом он ходил с тем, что я не желаю, чтобы он узнал. — Вы говорили с кем-то, м? — Я пытался прочитать хоть что-то на его лице, но казалось вся моя «суперспособность» внезапно отказала. — То есть выходит, что вы верите во всякие россказни, но не можете поверить моим словам, м? — Кто, кто это мог быть? Откуда дует этот ветер? — Дейдара, просто скажи мне правду. — Определенно ему сообщили что-то, и дальше он, отталкиваясь на свои вечные наблюдения за мной, выстроил логическую цепочку. Боюсь, что ты не ошибаешься Сасори-дано. — Я уже сказал и ваше недоверие оскорбительно, хм. — Мозг был холоден, хотя грудную клетку разрывало жаром. — По-вашему, я шлюха, м? — Нет. — Нервы оголены и меня пронизывало каждое слово. — Но может он принуждал тебя или ты боишься огласки, или не хочешь подрывать его авторитет. — Заткнись и не раскручивай меня на диалог. — Боги! Да ничего не было, да! Не было, да! — Я откровенно психовал, и первым сдал позиции, поднявшись и скрывшись в ванной комнате. Что со мной? С каких пор я стал таким? Запуганный и загнанный зверек смотрел на меня из глубины зеркала, что пугало ещё больше. Хорошо что в комнате не горел свет, иначе Сасори бы убил меня на месте. Я впервые, на моей памяти, не знаю что ему ответить, и абсолютно не могу прочитать что он чувствует. Ревность поглотила меня полностью, и как бы я не открещивался от этого чувства, оно меня раздирало и съедало заживо. И самое страшное в этом отчаянье, что я никак не мог понять, кого из них я ревную. Мне казалось, что они оба меня отвергли, и я в который раз разрыдался громко в голос, медленно опустившись на пол ванной комнаты. Когда шатен распахнул дверь, я никак не отреагировал, упиваясь своими слезами и мечтая отключиться. — Я ничего не сделал плохого, м. — Сквозь сопли и рыдания говорил я. — Я не могу вам доказать свои слова… — Тише, мой мальчик, тише… — Понятия не имею как, но напарник оказался тоже на полу и я сидел, уткнувшись в его грудь, обнимая, и позволяя гладить себя по волосам и спине. — Пойми и ты меня правильно. — Он говорил обеспокоенно тихим тоном. — Это место не рассадник верности и правды. — Пальцы стискивали его одежду, а мои слезы делали её мокрой. — Я верю тебе, но я не могу верить всем, кто окружает тебя. — Он сжал меня в объятиях, и я услышал, как трепещет его сердце, а тело сотрясается от дрожи. Упираясь руками в грудь напарника, я смог отстраниться и с испугом увидеть, как он беззвучно плачет. Одинокий и потерянный, словно преданный мной, он сам не знал что делать. Прости меня, прости. Я поцеловал соленую дорожку, и мне показалось, что мой возлюбленный сам был испуган внезапным ярким проявлением своих чувств. Бесчувственная кукла плакала прямо у меня на глазах. — Клянусь, я верен вам, да. — Я обнял его за шею и встал на колени, таким образом, оказавшись выше него. — Просто верьте мне, и вы сам это увидите, да. — Притянув его к себе, я поцеловал его в макушку, надолго зарывшись в его волосы и вдыхая садняще приятный аромат. — Если приведешь себя в порядок за десять минут, то мы ещё успеем съездить в город. — Я ослабил объятия пытаясь понять, сколько сейчас времени. — А вы этого хотите, м? — Я отстранился, приземляясь пятой точкой на свои пятки. — Собирайся, я подожду в машине. — Шатен прикрыл глаза и поцеловал меня в угол губ, не давая шанса на развитие этого действия. Только когда входная дверь хлопнула, я поднялся на ноги. — Доигрался, хм. — Моё отражение смотрело весьма осуждающе. Он любит меня гораздо сильней, чем я его, и не факт, что я когда-нибудь дорасту до того, что он испытывает. — Оскар бы тебе вручить, хм. — Я выкрутил краны и принялся растирать вновь опухшее лицо. Поздно что-либо меня, я слишком сильно приковал его к себе, дурак. — Так куда ты хотел отправиться? — Едва я приземлился на сиденье, заговорил шатен. — Я хотел запустить с вами небесный фонарь. — Я смотрел в своё окно, отвернувшись от напарника. — Что это? — Машина тронулась, и я услышал непонимание и интерес. — Ну, это такая штука, как фонарик, хм. — Я сдвинул брови пытаясь объяснить, что имею ввиду. — И он запускается в воздух из-за разницы температур, хм. Это как воздушный шар, понимаете, м? — Невольно во время объяснений я всё же повернулся к нему, пытаясь жестами показать этот предмет. — И где это можно…купить? — Ты тоже чувствуешь себя неуютно? И почему нельзя просто взять и забыть? Я положил локоть на дверь и подпер щеку, погружаясь в свои мысли, попутно пытаясь объяснить, как проехать до магазинчика, что я нашел в интернете. В первой же лавке посвященной дню Валентина мы купили то, что я хотел, и, судя по напарнику, он всё ещё сомневался в моей адекватности. До назначенного возвращения оставалось ещё полтора часа, поэтому мы смогли отправиться за город. Всё выходило не так, как я хотел, и разговор не клеился, и настроение никак не хотело подниматься, а предстоящая операция ещё больше стала угнетать. Леденящий холод прокрадывался через тонкую куртку в самое сердце, стремясь разрастись куском льда, выкрав всю жизнь до капли. Внутри всё дрожало и сотрясалось, заставляя тело сжиматься в маленький бесформенный комочек. — Замерз? — Обеспокоенно спросил напарник, сжимая мои ледяные пальцы. — Нет, хм. — Отмахнулся я, и тут же отвёл глаза. — Хотя может немного…мелочи, всё в порядке, хм. — Как бы тебе объяснить, что это далеко не из-за погоды. — У тебя зубы стучат. — Сухо констатировал этот факт шатен. — Ты ведешь себя так, будто боишься меня.   — Я никого и ничего не боюсь, хм. — Недовольно огрызнулся я, и попытался на ходу прижаться к тёплому боку Сасори. В свободной руке он нёс небольшой чёрный пакет, где комфортно расположился красный «Небесный фонарик». Над головой уже раскинулось глубокое черное небо с холодно мерцавшими звёздами, красиво, но всё не так. Эти безучастные «светлячки» будто собрались на торжественный парад, с любопытством поглядывая на ещё не зажженную новую звезду, которой было суждено присоединиться к их свету, вечно безмолвному и немому. — Ты же знаешь, как его запустить? — Сасори, наблюдал, как я разворачиваю лёгкий каркас с натянутой белоснежной лёгкой тканью. — Конечно, хм… — Напарник недоверчиво сощурился, наверно потому что моя фраза прозвучала очень неуверенно. — Спрошу по-другому. Ты раньше запускал Небесный фонарь? — Сасори не унимался. — Ну, я читал инструкцию… наверно, хм. - Уже менее громко отозвался я, а напарник с подозрением поглядывал на множество дырочек по всему периметру ткани. — Кажется, он слегка сломан…. — Нет, они для того, чтобы теплый воздух, скапливаясь, выходил наверх, создавая постоянный ток воздуха, хм. — Я усмехнулся и обернулся посмотреть на смущенного возлюбленного. — Сасори-дано, как думаете, я полный идиот, из-за того что согласился на операцию, м? — Ткнув бочину фонаря, я вздохнул, ведь разговаривать на эту тему сейчас было не лучшим вариантом. — Скорей ты озабоченный подросток, который думает не той головой, из-за чего неприятности буквально влюблены в тебя. — Изогнув бровь, сказал Сасори. — Фу как грубо, Сасори-дано, да. — Я рассмеялся и достал из заднего кармана зажигалку с пауком, но шатен не спросил, откуда у меня эта вещь, что было определенно хорошо. Поджигая фитиль, я пытался сконцентрироваться на тусклом свете оранжевого язычка, который выглядел слишком одиноким, и готов был вот-вот погаснуть. Некоторое время я молчал, наблюдая за тем, как медленно нагревается холодный воздух, и меняется атмосферное давление в каркасе фонаря. Красивое физическое явление с потоками воздуха завораживало, но почему-то мне было ужасно плохо, будто это был конец. — Проблемы? — Сасори тоже был печален, и мне так отчаянно захотелось просто сжать его, и попросить не бросать меня, но тогда бы я подтвердил все его догадки. Я не знаю, как мне быть. — Нет, хм. — Всё волшебство момента ускользало, и я начинал впадать в уныние. Ну и зачем я это сделал? Можно было просто посидеть в одном из его любимых ресторанов. Осторожно приподняв хлипкую конструкцию, я аккуратно подтолкнул её вверх к небу. Лишившись опоры, фонарик просто завис в воздухе, а затем, будто издеваясь надо мной, стал медленно опускаться вниз, не противясь силе притяжения. На помощь моим потугам, пришел шатен, который всё ещё был выше меня, поэтому ему было легче дотянуться до своенравного символа этого вечера. Оказавшись в холодном ночном потоке красный фонарик, вновь завис, вот только даже здесь меня ожидала подстава, потому что этот засранец послушался движений Сасори, а не моих. Свободной рукой я достал пачку и потрясывая коробочку отправил в зубы сигарету, поджигая её и ловя неодобрительный взгляд своего напарника. Сжавшись от февральского ветра, я сделал глубокую затяжку. Определенно это другой уровень, я не чувствовал едкость табака, только сладковатый привкус вишни, от этого даже сигаретный запах казался приятным. Вытянув губы трубочкой, я выпустил колечко дыма и улыбнулся, вспоминая, как долго этому учился. — Откуда такая роскошь? — Я поднял голову к небу, и вдохнул морозный воздух. — Украл, хм. — Я улыбнулся и сделал новую затяжку, хорошо что на этом наш диалог увяз, иначе мы бы снова поругались. — Сасори-дано, если я курю, то целоваться со мной неприятно, да? — Сейчас я хотел оказаться на базе и уснуть в его объятьях. — Я не люблю табак. — Я так и думал. — Но к поцелуям в целом, это не относиться. Я сделал неуверенный шаг и протянул руки к карманам шатена, предварительно выплюнув окурок и выпустив дымок в сторону. Привстав на цыпочки, я коснулся мягких губ напарника, запуская свои озябшие ладони в горячие карманы и сплетая наши пальцы. Чуть подтолкнув Сасори назад, я заставил его сесть на заснеженный валун, и встав между его ног, я, наконец, смог целовать его так, как хотелось мне. Пар окутывал наши лица, и жадность сменилась дрожью, хотя может это от того что я слишком разгорячился и стал чувствовать окружающий холод. Я прикусил нежную кожу шеи Сасори, заставив его тихо простонать и сжать мои ягодицы, точно в нетерпении. Мои глаза встретились с малиновыми искрами, и разум стал холодней любой метели. Хидан стоял и в наглую таращился на происходящее, и я в очередной раз пожалел, что не обладаю телепатией. Коса была зажата в его руке, а значит, он среагировал на звуки и собирался прикончить кого-то, вот только что-то мне подсказывает, что Какудзо тоже где-то рядом. Лизнув место укуса, я одной рукой обнял шатена и приложил указательный палец к своим губам. Глаза седого распахнулись, но я уже не смотрел в его сторону, вернувшись к разгоряченной коже своего возлюбленного. Всё это происходило за спиной шатена, поэтому он не мог знать, что у нас появились зрители. Напарник вскинул голову, чуть оттягивая меня от себя, заставляя посмотреть вверх. Фонарик уже добрался до верхушек зданий вдалеке. И стремился всё выше и выше. Я перевел взгляд на то место где недавно стоял Хидан, но его уже не было, а напарник даже не заметил его таинственного появления и исчезновения. Может у меня галлюцинации на нервной почве разыгрались? — Общие воспоминания это очень важно. — Нежно обнимая меня за талию, прошептал Сасори. — Жаль, что у нас этого так мало. Я невольно вздрогнул, но тут же расслабился, откинув голову и не пытаясь понять что он говорит. Живой жар растекался по телу. Значит, не я один понимаю, что это конец? Бред, я хочу, чтобы всё стало как раньше! — Хорошие воспоминания… это классно, да. Но к чему они нам, если можно продолжать создавать что-то новое, и не зацикливаться на том, что уже было, м? — Я не хочу такого конца. — Может, пойдём, м? — Я потянул Сасори к машине. — Да. — Я выгнулся, распахнув глаза, почти физически ощущая, как на шее появляются сладкие бурые пятна. Напарник «напал» со спины, заставляя меня постыдно простонать от неожиданности. — Почему ты остановился? — Его ладони скользнули ниже, расстегивая пуговицу джинс, а мои руки стали царапать ткань, обтягивающую его бедра, задевая уплотнение в районе ширинки. Чертовски неудобно, я себе так плечи выверну! — Сасори-дано, мы же успеем, м? — Я закусил нижнюю губу, позволяя ему проникнуть под теплую ткань моего белья. Не хотелось бы, чтобы это было лишь из категории: «подразнил и оставил ни с чем». — Что вам нравится больше всего, из того что я делаю с вами, м? — Моё лицо исказилось в пошлом оскале, и я прекрасно понимал, что сейчас он внимательно смотрел на меня. — Что ты несешь, развратный мальчишка? — Его свободная рука резко подняла мой подбородок, запрокидывая голову и позволяя поцеловать его. — Мой язык, Сасори-дано, вам ведь определенно нравится, да. Вы же не будете это отрицать, м? — Я прервал поцелуй и выдохнул это в его губы, дразня и не давая коснуться себя снова. — Один самоуверенный мальчишка, причитал, что в машине абсолютно неудобно. Дейдара, кто же это был? — Я потянул напарника по направлению к припаркованному авто, припоминая, что нечто подобное я когда-то озвучивал. — Не слишком ли теперь самоуверенно? — Он провоцировал меня, но на что? — Я хочу услышать другой ваш голос, хм. — Я обернулся, уловив хищное сужение его зрачков, прекрасно помня, как он заливается краской, едва я намекаю на его громкие стоны. — Похотливое отродье. — Я видел его румянец, и любые обзывательства, которые он использовал в такие моменты, меня не ранили, наоборот, это действовало так притягательно и возбуждающе, словно я загонял его в угол. Открыв дверцу, я сел на край сиденья, оставляя ноги снаружи, и без церемоний и ласки взял шатена за ягодицы заставляя подойти ко мне вплотную. Руки приподняли чужую куртку и свитер, оголяя нежную фарфоровую кожу живота напарника, и я припал губам к мерцающей поверхности тела. Мои зубы дернули пуговицу, и я услышал рваный выдох. Пальцы скользнули к краю одежды и чуть приспустили мешающую преграду. Прикрыв веки, я облизал головку сочащуюся смазкой, сжимая своими ладонями упругие ягодицы напарника. Темп вышел быстрый, а проникновения глубокие, ладони шатена уперлись в крышу автомобиля и хоть он, и сдерживал себя, но всё равно двигал бедрами пытаясь проникнуть глубже. — Ваш голос как всегда прекрасен, да. — Блеск его сузившихся глаз и легкое подобие ухмылки, заставляли мой член пульсировать от желания, но было ещё слишком рано, ведь мой напарник любит растягивать удовольствие. Я сбавил темп и стал слишком медленно отсасывать, отчего Сасори завелся ещё больше. Не сдерживая себя, он активно заставлял меня заглатывать по самое основание, но мне это нравилось. Расслабив горло, я позволил ему проникать так глубоко, как ему хотелось, и тогда, до моего слуха донеслась самая прекрасная мелодия. Мои пальцы прошлись между ягодиц, погружаясь в неподатливую плоть. Я чувствовал, как ноги шатена подрагивали при глубоких проникновениях, грозясь сдать позиции. Он сходил с ума от любви ко мне, такому высокомерному, самовлюблённому ублюдку с трогательно детской душой. А я…я без ума от него на столько, что не могу позволить ему разочароваться во мне и уйти. Не позволю. Мы сменили позицию, и сейчас раскрасневшийся и тяжело дышавший шатен лежал на заднем сиденье, а я нависал сверху. Пристроился к раздвинутым ягодицам, я невыносимо медленно проник внутрь раскаленного давления. Сасори хрипло простонал, хоть одежда и мешала, я принципиально не стал её снимать, потому что меня это дико возбуждало. Медленно, но уверенно, я двигался в том темпе, который нравился ему, но сводил меня с ума. — …я люблю тебя… — Прохрипел сквозь стон Сасори, заставляя меня в этот же момент кончить. — Я вас… — Мой голос дрожал, а тело билось в оргазме, приятными волнами. — Хм… тоже люблю… — Черт, он снова кончил позже меня, я улыбнулся и поцеловал его, пачкая свою одежду.