Моя (не)идеальная жизнь

Темно и холодно, а я стою на улице, где даже света фонарей не видно. Кругом какие-то ржавые пятна, они везде: на стенах, земле и даже на моей одежде. Шум оживленной улицы доносится слева, но моё тело не двигается. Мыслительный процесс не сдвигается с мертвой точки, видимо поэтому и мышцы не откликаются. А они должны? Резкое и неожиданное движение, было рассчитано сбить меня с ног и обездвижить, но мои рефлексы были на пределе. Чуть двинув корпусом, я избежал прямого удара, а дальше подсечка, но и от этого меня спасли мышцы, работавшие отдельно от моего сознания. Удар, ещё и ещё, а я уклоняюсь, продолжая пятиться вглубь не широкого прохода, между домами. Внутреннее спокойствие и хладнокровие дали о себе знать, потому что, уже я, стал нападать на непрошеного «гостя», грозя нанести серьезные раны, а может и убить. Кто же его знает, вдруг повезет. И кажется, что всё это происходит не со мной, что вообще такое? Почему сейчас ночь? Едва я зацепился за эту мысль, как тут же пропустил мощный удар ногой в шею или ухо, разобрать не получилось, моё тело просто отправилось в короткий полет, и больно ударилось об асфальт, но сдаваться даже не думало. Обидчик тут же приблизился, за что получил удар в голень, и у меня появилась попытка подняться. Когда он замешкался, моё колено почти коснулось его паха, но руки сложенные в замок отбили эту атаку, заставив меня потерять равновесие. Ледяная рука сжала моё горло с такой силой, что я тут же захрипел, секунда, и спиной я упираюсь в стену, пытаясь в воздухе нащупать ногами потерявшуюся опору. Отчаянная попытка выжить, привила меня к тому, что я ударил кулаком в лицо нападавшему, на что получил блок, и мгновенный ответный удар, чуть ниже солнечного сплетения. Левую кисть полоснул метал, внезапно появившейся в ладони, а это значит, что блок он уже не поставит. Откуда у меня нож? Плевать. Замах… — Если ты продолжишь это, я тебя просто убью. — Лезвие со звоном упало на асфальт, и моё лицо исказил ужас и отчаяние. Ещё раз, с силой приложив меня лопатками к стене, брюнет выпустил мою шею из стальной хватки, позволяя приземлиться пятой точкой на землю и жадно хватать такой недостающий воздух. — Сколько человек? — В смысле? — Голос вышел хриплым и низким, но таким отчетливым в этой тишине, что это даже напугало меня. — Сколько человек ты убил? — Спокойно повторил брюнет, доставая мобильный телефон. — О чем ты? — Моя паника нарастала, и под выжидательным взглядом красноглазого становилось как-то неуютно. Я, правда, не понимаю, что происходит! Красноглазый молча, указал вглубь прохода, и от этого зрелища меня передернуло. Темно, хоть глаз выколи, возможно, поэтому я не сразу увидел, что там было. Приглядевшись, я не смог отвести взгляд, и тошнота подкатила к горлу, заставляя плотней сжать челюсть. Как тряпичная кукла, в луже крови, лежала девушка с рыжими волосам. Далеко не сразу до моего воспаленного мозга дошел тот факт, что это была Клэр. Она была мертва. Боги… — Нужна группа зачистки. — Я посмотрел на Итачи, который спокойно разговаривал по телефону. – Нет. Не я. Дейдара убил. — Хотелось закричать, я никого не убивал! Но что-то подсказывало, что убийцей был всё-таки именно я. – Нет, больше похоже на самоубийство. Обхватив голову руками, я пытался вытащить последние воспоминания, которые у меня были, но ответом была лишь пустота. Мы были в торговом центре, а дальше какие-то куски. Меня стало трясти. Кажется, кто-то разбил бокал красного вина, не помню. Кто-то постоянно смеялся, наверно, даже я, и лицо Клэр, исказившееся в страхе. — Сколько времени прошло с тех пор, как я покинул торговый центр? — Неожиданно для самого себя, я нарушил тишину. — Более суток. — Это прозвучало как мой приговор. — Ты лжешь. — Тихо, будто сам себе, сказал я. Страшно… — Вставай, нам пора отсюда убираться. — Спорить не хотелось. У меня внутри будто все органы поменяли своё местонахождение от сильного стресса или шока. Как деревянный болванчик, на негнущихся ногах я последовал за брюнетом, который даже не удостоверился, иду ли я следом. На секунду мне захотелось обернуться и ещё раз взглянуть на тело девчонки, но я лишь ссутулился и ускорил шаг, снова пытаясь вызвать в памяти хоть какие-то воспоминания. — Какое наказание предусмотрено за такое? — Мы уже практически подъехали к нашей базе, когда я решился озвучить то, что теперь стало для меня приоритетом. — Попытка к бегству из Акацуки, это смерть. Пэйн не прощает предательства. — Я усмехнулся. Ну что ж, кажется, я допрыгался. Может лучше будет самому пустить себе пулю в лоб? Хотя, я бежал не от организации, а от конкретного человека. Интересно, есть ли между этими понятиями разница? — Об этом инциденте кто-нибудь знает? — Машина остановилась, видимо на своем месте, в гараже нашей базы. — Так как это не было секретной информацией, думаю об этом известно всем, кто обладает хоть каплей любопытства по поводу твоей персоны. — Брюнет заглушил мотор, и внутри меня будто всё заледенело, даже сердце вместо бешеного ритма, казалось, едва билось, экономя энергию. — У меня есть информация. — Казалось, мысли даже не успевали оформиться в мозгу, но рот уже произнес фразу. — Меня подобное не интересует. — Он коснулся дверной ручки. — Саске. — Брюнет медленно повернул ко мне голову. — Имя твоего брата — Саске. И я думаю, ты знаешь, что им заинтересовался Орочимару. — Рука брюнета выпустила дверную ручку, а значит, это я, смог его заинтересовать. — Послушай меня, маленький, глупый Дейдара, если ты думаешь что сможешь удивить кого-либо такой информацией, то ты разочаровываешь меня с каждой минутой всё сильней. — Тебе ведь ничего не стоит прикрыть меня, просто назови свою цену! — Его тело и лицо не выдали ни одну лишнюю эмоцию. — Ты мне не интересен. Ты мог бы узнать кое-что у своего напарника, но вот беда, ты — жалкая посредственность, от которой, он, в первую очередь открестился, едва появилась возможность. Полагаю, разговор более не имеет смысла. — Ненавижу! Я и без этих слов всё это знаю! Ты ведь специально! Больше мы не разговаривали, войдя в помещение, я продолжал следовать за ним, просто потому, что я ничего не мог сделать самостоятельно. Всё такое знакомое, даже запахи, но такое далекое, что хочется остановиться и оглядеться, будто в первый раз попав сюда. Тело покрылось крупными мурашками, и я осознал, что на самом деле продрог до костей, и едва попав в тепло, нос, заложило так, что я стал дышать через рот. — Ключи от вашей комнаты у тебя есть? — Я мотнул головой, смутно припоминая, когда они были у меня в последний раз. Брюнет распахнул дверь в комнату, которую делил с Кисамэ, а я так и остался за порогом, не решаясь пройти внутрь, внезапно вспоминая свой последний диалог с громилой. — Заходи. — Дверь за спиной захлопнулась, и Итачи направился в ванную, оставляя меня в «гостиной». Глупо как-то всё вышло. Чем спрашивается, я думал, совершая все эти поступки последних нескольких дней? Шум воды резанул слух спустя пару минут, и как ни странно это меня расслабило. Думать абсолютно не хотелось, и я про себя повторял детский английский стишок, про мост, который падает, наверно это должно было успокаивать, но на самом деле это не позволяло в голове появляться ненужным мыслям. Пройдясь по комнате и не найдя ничего интересного, я сел на диван и стал ждать, сам не зная чего. Глаза слипались, и мне даже удалось задремать, но до моего слуха донеслась противная трель телефона. Привычно пошарив рукой по полу, я так и не обнаружил источник шума, и мне пришлось разомкнуть тяжелые веки. Стоп. Казалось, я подпрыгнул на месте, сердце пропустило удар и меня бросило в пот. Телефон! Где-то недалеко, пиликала стандартная мелодия моего мобильного. Точно охотничий пес, напавший на след добычи, я стал прислушиваться и двигаться с каким-то маниакальным видом. Распахнув дверь комнаты, в которой до этого никогда не был, я отчетливо понял, что звук здесь гораздо громче, чем в «гостиной». Словно нарушая неписаный закон, я шагнул внутрь и рывком сдернул с кровати подушку, но звуков больше не было. — Твою мать! — Отшатнувшись, будто увидев больного чумой, я врезался в тумбу и свалил всё, что находилось на ней. Незатейливый корпус, потухший экран и до боли знакомая модель. Это как кошмарный сон, вот только я уверен, что не сплю. — Тебе жить надоело? — К моему горлу было приставлено холодное лезвие, и хозяину комнаты явно не пришлось по нраву, внеплановое вторжение непрошеных гостей. — Мразь! — Позволив себе лишнюю царапину на шее, я вывернулся и со всей силы ударил брюнета. — Прикинулся белой овцой, думал я не узнаю, гори в аду, сука! — Что ты забыл в моей спальне? — Как ни в чем не бывало, продолжил красноглазый. — Видимо свой телефон, я забыл в твоей комнате! – Ох, если бы не мои руки, клянусь, я бы разбил твоё надменное лицо. — Ты самая последняя тварь, и как я мог поверить такому как ты! — Эту фразу я просто проорал ему в лицо, но, по-видимому, ему было на всё плевать, безразличная маска имела лишь оттенок презрения. — Вы вообще время видели? — Сонный голос Кисамэ донесся из-за стены, и именно тот факт, что мы не одни, заставил меня, наконец, осознать, что же я сказал. И не просто сказал, а выплеснул это в очень яркой и экспрессивной окраске, иначе говоря, я полностью потерял контроль, как же низко я пал… — Сдохните! — Страх и паника, от осознания того, что я ляпнул, подгоняли меня и придавали сил, напрочь лишая и намека на сон. Я не бежал, но и не еле шел, поэтому мне благополучно удалось миновать открывающуюся дверь комнаты Кисамэ. И тебя, здоровяк, я не желаю видеть, ты мне никогда не был и не будешь другом или приятелем. А попинать мой хладный труп, я тебе не позволю, потому что я всё ещё жив! Дверь не стала для меня помехой, только не в этом состоянии. С этой преградой я быстро справился, одним мощным ударом ноги, просто выбивая замок, заставляя деревянную подругу с грохотом упасть на пол. — Мелкий засранец, ты что творишь?! — Плевать я хотел на твои крики, подпевала красноглазой твари. — А ну стой! – Ага, как же, я вообще-то это делаю для того чтобы жизнь сохранить, а ты мне её в любом случае оборвать хочешь, держи карман шире. В нашей комнате был кольт, возьму его и перестреляю всех к ебе… Как только я ступил на бывшую дверь и поднял глаза, ноги будто приросли к этой поверхности. Мой взгляд встретился с до боли знакомым оттенком глаз, Сасори стоял облокотившись к стене и скрестив руки на груди. Дам любую из двух моих калеченных рук на отсечении, что он слышал всё, что я адресовал красноглазому. Ну почему всё так? Где я так нагрешил? Хотя не надо, не перечисляйте. — Ну здравствуй, пропащий. — И что же я вижу? Неужели на дне глаз моего законного напарника плещется праведный гнев, но не надейся, я не буду тебе что-то объяснять или оправдываться. Не так я представлял нашу встречу, ох не так. — Куда-то спешишь? — Не поверите, но я ДО СМЕРТИ тороплюсь. — Сам не понимаю, откуда в моем голосе столько нахальства и панибратства. Вот только тело не подтвердило мои намерения, двигаясь слишком медленно, будто наслаждаясь присутствием шатена. — И кто, по-твоему, покроет ущерб? Твоя башка глупая просто не знает, сколько стоит замена двери! — Чертыхнувшись про себя, я сделал пару шагов вперед, чтобы оказаться в коридоре, но при этом не стоять на этой деревяшке. Кисамэ уже подошел слишком близко, а значит бежать, смысла больше нет, будет только хуже. — Я оплачу. — Очень смешно. На фразу шатена, я выдал омерзительную ухмылку. Нашелся мне тут рыцарь, где же ты коня то, своего, черногривого оставил? — Итачи пусть платит! Ведь дверь отправится на помойку только по его вине. — Мне показалось или скула шатена дернулась? Но ни он, ни Кисамэ не приблизились ко мне. — Лучше расскажи, чем ты занимался после того как покинул больницу, эту информацию твоему любовнику будет интересней услышать.— В дверном проеме показался Итачи, в одном полотенце, кажется, я не заметил этого раньше, выходит, что я вытащил его из душа. Так тебе и надо, с злорадством отметил я. — Ты наверно хотел сказать, после того как ТЫ забрал меня из больницы. — Наслаждайся и тони вместе со мной, паскуда! — Пояснишь? — Сасори, казалось, был приклеен к этой чертовой стене, что выводило меня из себя, значит, и пальцем не коснешься меня? А после Хамелеона тебе ничего не смущало? Со змееглазым покувыркался и вся страсть ко мне пропала? Раздражаешь! — Тут не о чем говорить, я вынужден был несколько дней возиться с этим ребенком, из-за твоего отсутствия. — Вот значит, как вы заговорили?! Меня что вообще здесь нет? — Все подробности во время сдачи отчета. — Глаза Сасори изменились в цвете, потемнев на несколько тонов. — А теперь, если позволите, у меня ещё есть дела. Кисамэ, поставь пока на место эту дверь, всё равно ничего нельзя сделать до завтра. — Он просто развернулся и пошел вглубь комнаты, неужели ты позволишь ему просто так уйти? Я перевел взгляд на шатена. — Свой телефон заберешь у Пэйна. — Все прекрасно поняли, к кому относилась эта фраза. Мне кранты. — Телефон? — Кисамэ не обращал на нас внимание, пытаясь установить дверь на прежнее место. — Что телефон? — Бесишь, чертов шатен. — Потерял я телефон! — Я снова стал закипать и повышать голос. — Не вам кидать мне претензии, вы вообще не вернулся за мной! Достало уже всё! — Я просто прошел мимо, потому что иначе, я не отвечал бы за свои слова и действия. — Мог бы хоть с дверью помочь. — Да чтобы сгорела она! Я еле удержал себя, чтобы не харкнуть прямо на пол. На этот возглас Кисамэ, ответил Сасори, но я уже ускорил шаг и не разобрал, о чем пошел разговор. И куда мне собственно идти, чтобы выпустить пар? А самое главное, что мне теперь делать? Ноги сами вывели меня на прямой коридор к кабинету Пэйна, вот только я пока не готов там показаться, нужно сначала привести мысли в порядок, чтобы было что сказать. В конце концов, я совершил серьезный проступок. Тишина и полумрак библиотеки успокаивали, в один момент мне даже захотелось снова заснуть. Но мысли упорно пытались сгруппироваться, по факту, я имею огромную задницу, из которой мне никак не выползти. Такую жирную и вонючую. Я подставился перед Сасори по всем пунктам, но он сам виноват! Чем я вообще думаю на «заданиях»? Складывается такое впечатление, что это и не я вовсе. Самое главное узнать, что из произошедшего за все эти дни, озвучит Итачи. Потому что не хотелось бы ляпнуть лишнее, и потом ещё и за это оправдываться. Исходя из здравых соображений, он не станет озвучивать наличие Пэйна, во всей этой истории и это сильно упрощает мне задачу. Однако, даже убрав эту переменную, я имею случай с «Драконом» и встречу с Орочимару в ресторане, о которой Сасори точно в курсе, и самое главное, я сбежал. Ну допустим, в ресторане всё было прилично, тут я легко отмажусь, мы же просто поесть зашли. С Драконом сложней, но тут я могу списать на то, что это было задание, и привести в пример самого Сасори. Хоть это и было не моё задание, но нет доказательств того, что Итачи не использовал меня, чтобы облегчить себе достижение цели. Остался побег… И тут всё усложняется тем, что я ничего не помню. Грудная клетка наливалась свинцом и почему-то булькала, наверно я просто слишком долго лежал на пушистом полу библиотеки, дыша через рот, содрогаясь от холода и шмыгая носом. Нужно заручиться чей-то поддержкой и в идеале это мог бы быть Какудзо, который легко сможет подтвердить провалы в моей памяти. Очередная загвоздка в том, что он проще меня на вскрытие отправит, чем вникнет в мою ситуацию и осмотрит мой мозг. На него имеет рычаги давления Пэйн, а с ним я только-только «рассчитался». По идее, Итачи может подтвердить мои скачки в памяти, но он отчетливо дал понять, что не заинтересован во мне. Внезапно захотелось зарычать, кататься по полу, и бить его руками и ногами. От безысходности я тихо рассмеялся. И почему я ничего не могу сделать? Как будто я и в правду несмышленый ребенок… Что ж самое время проверить лицом ли ко мне повернулась удача, или своей филейной частью. Поднявшись, я направился в то место, которое могло или подарить мне решение всех проблем, или окончательно затянуть меня на дно. — Войдите. — Только на третий мой громкий стук, послышался усталый голос главы Акацуки. Может судьба давала мне шанс опомниться и уйти? Но я был слишком упертым для таких подачек. Открыв дверь, я тут же понял, что нужно было всё же бежать, после того как мне не ответили на первый стук. Сейчас у меня было всепоглощающее желание захлопнуть дверь и уйти куда подальше, видимо этот порыв был так отчетливо написан на моем лице, что рыжий продолжил. — Проходи, и сядь пока на диван. — Не смотря на лишнего «гостя», я прошествовал к привычному, но такому ненавистному мне месту. — Неужели тебя не учили здороваться со старшими? Уже в который раз убеждаюсь, что твоё воспитание ужасно хромает. — Ехидная улыбка, казалось, давала разряд в двести двадцать вольт, освещая лицо говорившего. — Однако у него есть один плюс, который перекрывает этот недостаток. — Длинноволосый отвернулся от меня, и посмотрел на Пэйна. — Мальчишка неплохо сосется. — Закрой рот! — Мой голос прозвучал слишком громко, и я вцепился в него взглядом. По телу, вместо крови будто циркулировал жидкий, раскаленный металл, заставляя алеть не только щеки, но похоже и уши. — Ахаха! Действительно, а то вдруг твой язычок снова проникнет мне… — Чикушодо, замолчи. — А вот это явно не понравилось Дракону, потому что ко мне он тут же потерял интерес, напоследок зло зыркнув. — Зачем тебе в основном составе карманник? Мы что, мельчаем? — Он снова вернулся к главе Акацуки, полностью собранный и сосредоточенный, будто не он минуту назад паясничал как пятилетний ребенок. — Я вызвал тебя сюда как раз по поводу Дейдары.— Пэйн посмотрел на меня, и я тут же потупился, будто в чем-то виноват перед ним. — Я видел его один раз, и по времени это вряд ли заняло более пятнадцати минут. Но я тут подумал, если ты одолжишь мне его до конца недели, то я протестирую не только его шаловливые ручки и язычок. – Всё! я больше не могу выслушивать всё это, и этот заливистый смех, заставляющий меня ёжиться, как при ознобе. Сложив руки, на подлокотнике дивана, я положил на них голову и попытался считать стуки своего сердца. — Он полноправный член нашей организации. — Сказал, как отрезал Пэйн, отчего даже Дракон притих. — Поэтому я бы на твоем месте выбирал выражения. — Надо же он так говорит, будто не в курсе о моём побеге, или меня не будут убивать? — Да зачем тебе этот сопляк?! Он неопытный, зеленый, и того и гляди загнется! — Вот прямо не в бровь, а в глаз. — Ты ведь не для диагностики его личности меня вызвал? — Сколько неприкрытого яда в его голосе. Блин, я вообще-то ещё здесь, и как бы жив. — Что ещё тебе удалось узнать? — Рыжий или проигнорировал вопрос или ответил невербальным жестом. Речь стала мелодичной и приглушенной, точно журчание ручья, снова эти иностранные языки с досадой подумал я, проваливаясь в беспамятство. Нажим на мою нижнюю губу явно усилился, заставляя сильнее приоткрыть рот. Такое пробуждение не для слабонервных, особенно если ты заснул в кабинете своего босса, с двумя людьми, обладающими извращенным вкусом. Едва мои веки дернулись, как подушечки пальцев опустились чуть ниже, аккуратно проводя по разрезу, оставленному скальпелем Какудзо. — Только не говори, что ты пришел в мой кабинет, чтобы выспаться. — Голос тихий, напоминающий шепот, но не такой шипящий и свистящий, а скорее заполняющий собой всё пространство. Рука Пэйна нехотя отстранилась от моего лица, давая возможность ответить. — Мне нужно передать бумагу из того чемодана. — Открыв глаза, я понял, что зрение здорового глаза сильно ухудшилось, а к левому так и не вернулось вовсе. Я протянул забинтованную кисть Пэйну, точно пёс лапу, а он без лишних вопросов просто разрезал путы и вынул неаккуратный сверток, из белых лохмотьев. Взгляд никак не мог поймать фокус, но в кабинете мы уже находились вдвоем, и свет был только от настольной лампы, а за окном в свои права вступила глубокая ночь. Рыжий уже вернулся за стол и вскрыл жалкое подобием той записки, что он оставлял. — Многое же повидал этот лист. — Он аккуратно развернул бумажную труху. — Я так понимаю, это не единственная причина, твоего появления на моем пороге. — Я бы хотел поговорить о предстоящем собрание. — Поздно. Ты его проспал. — Это удар ниже пояса, мысли забегали как испуганные тараканы, на которых посветили фонарем. — Эм, а можно мне узнать об отчете Итачи? — Лучше начать с этого, но он всё прекрасно видел по моему лицу, и это заставляло меня нервничать ещё больше. — Что конкретно ты хочешь узнать? — Его испытывающий взгляд считывал малейшие изменения в моей мимике. Это просто финиш, я прекрасно помню, что бывает с теми, кто не выполняет простые правила и приказы главы, а ведь уважительной причины у меня нет. — Ты слишком крепко спал. — Ложь, я проснулся от одного единственного прикосновения. — Видимо это из-за того что сейчас у тебя активно развивается пневмония, которую ты так бездумно нагулял. Если тебе больше нечего сказать, то можешь отправляться к Какудзо. — Замечательно! Просто восхитительно, из огня, да в полымя, я реально видимо сдохну. — Могу я посмотреть видео с собрания? — Пан или пропал, все мои карты биты, но может, мы играем и не в карты? — Говори прямо. Ты абсолютно не умеешь играть словами. — Его тон был слишком строгим и отстраненным, и именно так говорят с подчиненными. — У меня возникли проблемы. — Я поднялся, потому что горло сильно саднило и говорить громко у меня не выходило. Пэйн же как будто специально не смотрел в мою сторону изучая дверь, ведущую во внутреннюю комнату. Что ж, во всяком случае, он не остановил меня, а значит, я могу продолжать. Почему он до сих пор не убил меня? Я стоял прямо напротив него, и между нами был письменный стол, который не имел привычного мне порядка. Видимо дел у организации действительно много, то здесь, то там лежали отчеты, непонятные схемы и фотографии, в основном перечеркнутые красным маркером. Тело покрылось мурашками, и я понял, что меня снова изучают, почему-то теперь эти глаза вызывали страх, и мне снова пришлось потупиться. — Я полностью ослеп на один глаз, и за последние несколько дней у здорового глаза сильно испортилось зрение. Я вижу, но всё не четкое и блеклое, будто мне не хватает резкости. — Всё это я выпалил на одном дыхании, и снова замолчал. Тишина стала гнетущей, и я в тысячный раз пожалел, что озвучил именно это, ведь было так много разных вариантов. Однако, я решил остановиться на самом безопасном, ведь рыжий обещал, что будет контролировать мой прибор, и нынешние физические отклонения связаны именно с этим. Всё это значит, что он не потребует с меня «платы», надеюсь хоть здесь, я не ошибся. — Как давно это обнаружилось? — Деловой и отстраненный тон, странно, что меня это разочаровывает, а не радует. — Слепота двое суток назад, а ухудшение зрения после того как я вернулся на базу. — Молчание сводило с ума, и зачем я поднялся с такого удобного дивана? Ноги больше не могли держать меня, и я переминался не находя себе места. — Я передам Какудзо, чтобы он этим занялся. — Твою ж… Ты же обещал лично заниматься этим! Какого черта ты меня спихиваешь на этого садиста? — Я потерял память примерно на сутки, и в это время совершил побег. При этом я убил человека. — Ну может хоть теперь ты воспримешь меня серьезно! Наши взгляды искрились, а я злился на человека, который был моим последним рубежом. — Это уже было озвучено на отчете, решение по поводу этого нарушения будет вынесено завтра, что-нибудь ещё? — Он притянул кипу бумаг и углубился в чтение, явно давая понять, что ему абсолютно не интересно — Нет. Это всё что я хотел сказать. — Будто на меня ведро ледяной воды вылили, и на что я рассчитывал? — Могу я идти? — Значит, это, вы называете свободой? И со всеми ты ведешь себя именно так? Беспристрастный, без эмоциональный… Жарко… — Ты видимо ещё не научился лгать. Поэтому попробуем ещё раз. Что-нибудь ещё есть, что ты хочешь сказать по поводу произошедшего? — Я прекрасно чувствовал, как мимика выдает меня с потрохами. Это попытка вытянуть меня, или наоборот утопить в несостыковках? Никак не получалось взять эмоции под контроль, губы сжались в тонкую линию и зрачки непроизвольно расширились. — Я увидел знакомую и решил составить ей компании. — Да что б вас всех… Глаза забегали, и я не мог спокойно смотреть ему в лицо. — Ложь. — Пэйн отложил бумаги и сложил руки в замок, ещё более внимательно «вчитываясь» в меня. — Ты испытываешь моё терпение? — Похоже, что это вы, все, испытываете моё терпение! Перед глазами всё окончательно поплыло, и голова пошла кругом, в надежде поймать равновесие я попытался ухватиться за столешницу, но непослушные пальцы просто соскользнули, не желая хвататься за опору. Несколько шагов назад, и я согнулся пополам, а затем обессилено упал прямо на колени. Кровь сгустками потекла из носа, и верь я во всю мистическую ерунду, то подумал бы, что это рыжий наказывает меня, к примеру психокинезом, или чем-то похожим. Смотря перед собой и полностью абстрагируясь от всего, что происходило вокруг, а также что происходило с моим телом, мне пришлось замереть. Я стал говорить, и весь этот поток слов, длился около тридцати минут, Пэйн не перебивал и ничего не уточнял. Это было похоже на исповедь, я рассказал абсолютно обо всем, что произошло после того как он ушел. У меня не было сил смотреть на него, поэтому реакция рыжего была мне неизвестна. Все мысли, эмоции и выводы, предположения, я выложил всё, с остекленевшим взглядом. Мой рассказ закончился на моменте, когда я, лёжа в библиотеке, пришел к выводу, что мне нужно придти сюда. — Надеюсь всё, что я сказал, можно будет считать моим отчетом. — Глаза сильно слезились, и создавалось впечатление, что я плачу, но на самом деле тело жарило от высокой температуры. Шум открываемого ящика в столе, заставил меня напрячься, но это была всего лишь вода, наливающаяся в бокал. А чуть позже я почуял резкий запах трав, который как дурман, обволок всю комнату, заставляя меня зажмуриться. До слуха донесся шелест одежды и уверенная поступь, а я стал чувствовать, как затекли ноги, ведь я так и не поднялся. — Выпей. — Губ коснулось стекло стакана и я сделал глубокий вдох, лишь бы не чувствовать этот мерзкий запах, а затем открыл рот. Едва жидкость заполнила рот, как тут же стала рваться наружу, встречаясь с новой порцией. Я судорожно начал кашлять, давясь и задыхаясь, рефлекторно отклоняясь назад, чтобы уклониться от неприятного действия. Практически ломая мою челюсть, пальцы рыжего насильно заставили меня шире раскрыть рот, и вернуться в исходное положение. Отдам должное Сасори, он делал это, мягче что ли. Жидкость хлынула в носоглотку, и часть вылилась через нос. Мерзкое пойло продолжало наполнять мой рот, и волей не волей мне пришлось привыкнуть к такому наклону и темпу. Пытка была не долгой, но продуктивной. Закончилось всё так же внезапно, как и началось, стакан был убран, но мой подбородок продолжали удерживать, заставляя запрокидывать голову. Мокрые пальцы рыжего, легко проникли в приоткрытый рот, нажимая на язык, заставляя дышать не через рот, а через забитый кровью, соплями и этой жидкостью, нос. Зрелище, наверное, было омерзительное, но всё это вытекло из носа под давлением, пачкая руку главы Акацуки. Когда же он меня отпустил, я рухнул на левый бок, тряпичной куклой. — Твой отчет был очень подробным. Благодаря твоим наблюдениям и природной невезучести, мы нашли того, в ком больше не заинтересована наша организация. – Что?! Это про меня что ли? Мысли работали медленно, будто попали в патоку, сознание гасло, кажется, это было снотворное, во всяком случае, я буду надеяться именно на это. — Я займусь последствиями ношения прибора. — Пэйн что перешел на шепот или у меня уже и слух отключается? — Можешь спать. — Я вам не верная псина, как ваш красноглазый, по приказу не засыпаю, в голове стало слишком пусто. — Ты хорошо поработал… Ещё какие-то слова, но я будто оглох, ощущая только сильные руки поднявшие моё безвольное тело. Рядом с ухом стук чужого сердца, значит, я не оглох, жаль, что тьма успела поглотить меня полностью, мне ведь было интересно, что же мне сказал.