Моя (не)идеальная жизнь

      Мои волосы снова кто-то потрепал, разлеплять глаза абсолютно не хотелось, я же только что уснул! Однако не скрою, что мне это определённо нравится. Будь я котом, наверное, замурчал бы от удовольствия.       — Ещё пять минуточек, — сонно и невнятно произнёс я, а в ответ послышался смешок.       — Мне надо уйти, на столе твой завтрак. Я достал для тебя телефон, он лежит на полу рядом с твоей одеждой. В экстренных случаях просто позвони по последнему номеру. — Пружины пришли в исходное положение, а значит, говоривший встал с кровати.       Я привстал, оперевшись на локти, чугунная голова не хотела думать. После того, как я немного осмотрелся, у меня наконец заработала память. Сасори уже стоял в дверном проёме, наблюдая за моим пробуждением.       — Расчёска в ванной. — Наверное, на голове у меня был тихий ужас. — Дверь никому не открывай.       — Сасори-дано, я не пятилетний ребёнок, — сказав это, я плюхнулся назад.       — Но тебе и не двадцать, — как-то тяжко и печально вздохнул парень. — Займи себя чем-нибудь до вечера. — Дверь за ним закрылась, и щелчок поворачивающегося замка известил меня о том, что я всё ещё под арестом.       Накрыв голову подушкой, я попытался поймать ускользающие остатки сна, но, как назло, сегодня было очень шумно. За окном гудели редкие автомобили, в коридоре постоянно кто-то ходил, разговоры на разных языках заставляли против воли прислушиваться. Аромат кофе, наконец, добрался до моего нюха. Явное издевательство, ну как тут спать? Опустив руку, я на ощупь попытался найти обещанный телефон. Признаюсь, вышло это далеко не сразу. Холодный корпус лёг точно в ладонь. Посмотрим, что это у нас. Старенькая модель, мой телефон был гораздо лучше, но всё это осталось в далёком прошлом, сейчас у меня началась новая жизнь с чистого листа. Открыв последние вызовы, я увидел иероглифы. Естественно, ничего понять нельзя, да и пошло оно всё. Кстати, а время-то уже 11:14 утра, ого. Мне казалось, будто я проспал не больше получаса, видимо, сильно я измотался за вчерашний день и ночь. Хотя какая теперь разница, сколько времени, мне торопиться-то уже некуда. Вернув телефон на место, я перевернулся на спину и попытался заставить себя уснуть. Промаялся я чуть больше часа, состояние ухудшилось, тело стало ныть, и скверное настроение не заставило себя ждать.       Живот громко заурчал, напоминая о своём существовании. Продолжать эту пытку не имело смысла, всё равно уснуть не получится. Нехотя откинув одеяло, я всё же встал и отправился к столу. Ну, завтрак, конечно, не богат: кофе, миска с какой-то кашей и тарелка с нарезанными фруктами. Несказанно порадовало, что всё это было накрыто стеклянными крышками и находилось на подносе. Здраво рассудив, что одеваться мне всё же лень, а позавтракать можно и в кровати, я перетащил поднос с едой, подложил под спину подушку и уселся с максимальным комфортом. Чего-то явно не хватало для полной идиллии, и, конечно, я вспомнил о книге, что дал мне Сасори. Немного порыскав взглядом по комнате, нашёл искомое: пропажа обнаружилась на том же столе, процедуру с поднятием моей тощей задницы пришлось повторить.       Дубль два: я сижу в тепле и комфорте, интересное чтиво на коленях поверх одеяла, в руках еда — вот оно счастье. Сегодня я, наконец, удостоил вниманием Хидана. Биография его была весьма интересна и занимательна, он был младше Сасори и фактически являлся ровесником Итачи, хотя я бы подумал, что он старше. Вообще, он когда-то был священнослужителем в Сибирской глуши, даже стал там главой какого-то культа. Этот человек настолько фанатичен, что своими руками осуществляет «кару божью». Когда всё это стало общественным достоянием, им заинтересовалась организация Акацуки. Основным напарником является некий Какудзо. Кажется, именно ему звонил шатен ночью, надо будет посмотреть, что это за фрукт. Седовласый практикует жертвоприношение, в бою старается использовать косу с тремя лезвиями, считает огнестрельное оружие бездушным. Фото мест жертвоприношения и самих жертв прилагались, и ещё одна особенность: во время боя Хидан занимается самоповреждением, нанося порезы на своё тело, а также не гнушается сексуальными утехами со своими будущими жертвами. Эту черту мне, пожалуй, не понять, однако за счёт своих кровавых сцен садизма и мазохизма он получил прозвище бессмертный. «Они тут явно все двинутые, повезло же мне», — с досадой подумал я. Хмм, кажется, я нажил гнев извращенца на свою голову. Забавно, иначе не скажешь.       При прочтении я умудрился съесть абсолютно неаппетитную кашу, наверное, это была овсянка, а также перетаскать все фрукты из тарелки в рот. Ещё горячий кофе стоял нетронутым. Ну не любитель я такого напитка, но жажда была сильнее моих предпочтений. Поднос покоился на кровати слева. Пригубив напиток, я понял, что он ещё и без сахара. Желание пить отпало напрочь, но он так приятно согревал ладони, что я просто продолжал сидеть и держать его. Ключ в двери сделал уверенный поворот, надо же, мой надзиратель уже вернулся, быстро он. На пороге появился незнакомый мужчина с длинными черными волосами. Наверное, выражение наших лиц было одинаковым: ни один из нас не ожидал увидеть здесь другого.       — Ты?! — Вошедший изумлённо уставился на меня. Моя правая бровь изогнулась, давая понять, что я понятия не имею, кто он, и жду пояснений. — Какого хрена ТЫ? — Надо же, как многословно и, самое главное, понятно.       — Минутку. — Я пригубил кофе, а свободную руку поднял и выставил ладонь в жесте «стоп», потом наклонился и взял телефон. Длинноволосый, кажется, вообще впал в глубокий шок от моего поведения. — Ещё немного. — Я нажал дважды на кнопку вызова, трубку сняли буквально после первого гудка. Знакомый голос шатена был весьма обеспокоен. — Сасори-дано, у нас гость.       — Кто? — кажется, его голос стал растерянным.       — Мы не знакомы, но у него был ключ от входной двери. — едва я договорил эту фразу, как послышались короткие гудки.       — Значит, с Сасори разговаривал? — он по-змеиному сощурил глаза, с силой захлопнув входную дверь, и затем швырнул спортивную сумку к комоду. Я не сводил с него глаз, страха не было вообще, поэтому я снова отхлебнул невкусный кофе.       — Чем, собственно, обязан? — наглости в моём голосе было не занимать, да мне и терять-то было нечего.       — Следи за языком, молокосос! — Ну это ещё прилично меня назвали, обычно выбирают выражения покрепче, поэтому от меня реакции не последовало. Что поделать, он меня не удивил. — Давно ты тут? — Его глаза были светло-серого оттенка, про такие обычно говорят «металлические», редкий оттенок.       — Я вроде как не должен перед Вами отчитываться. — «Мне уже даже начинает нравиться кофе, вот чашку уже успел ополовинить», — отметил я, всматриваясь в чёрный напиток.       — Не дорос ещё до кофе, член стоять не будет, — кажется, оппонент наконец пришёл в себя и расслабился, что ж, поиграем в словесную дуэль, я тебя за язык не дёргал.       — Ох, ну что Вы, в моём возрасте осечек быть не может, молодой организм и всё такое, в этом моя прелесть, — я выдал самую обворожительную улыбку и залпом допил остатки, похлопав невинно ресницами.       «Гость» с кошачьей грацией оказался рядом со мной. Его улыбка была точной копией моей. Аккуратно, двумя пальцами он взял у меня из рук чашку, я особо и не возражал, поэтому просто расслабил пальцы. Не разрывая наш контакт глазами, он придвинулся ещё ближе, между нами было не более пары дюймов. Длинноволосый сделал едва уловимое движение кистью, в этот момент входная дверь распахнулась настежь, и вошедший попал под мелкий град осколков некогда существовавшей чашки. Этот мужчина будто предвидел то, что произойдёт, или у него очень хороший слух и он слышал, как приближается хозяин комнаты.       — Отойди от него, — ледяной чеканный голос не застал никого из нас врасплох. Со стороны, наверное, это выглядело забавно: одно колено и рука длинноволосого уже опирались на край кровати, сам же он склонился к моему лицу и сверлил меня взглядом. Очень хотелось увидеть в этот момент лицо Сасори, но разорвать контакт глаз означало бы проиграть, а этого я делать не люблю.       — Тебя, вроде как, на малолеток не тянуло никогда, — дыхание парня с серебряными глазами обдало моё лицо. «Хорошо хоть, изо рта не воняло», — подумал я. — Или захотелось чего-то нового?       — Завидовать не хорошо, — тихо прошипел я, поднимая подбородок вверх и прищуривая глаза. Зрачки серебряных глаз расширились настолько, что теперь они казались чёрными. Послышался шум и металлический звук, напоминающий снятие пистолета с предохранителя. Пока я был занят игрой в гляделки, шатен подошёл на расстояние вытянутой руки и приставил дуло пистолета к виску длинноволосого, голова «жертвы» склонилась от нажима. Контакт был разорван, и «гость» скосил глаза на моего надзирателя.       — Не кипятись, я просто пришёл забрать то, что принадлежит мне. — Длинноволосый поднял обе руки, давая понять, что он сдаётся.       — Забирай и проваливай, — зло рыкнул шатен.       — Вставай, моя любимая блондинка, ты идёшь со мной. — Мне стало смешно, и я, наконец, перевёл взгляд на Сасори. Он явно бежал и дыхание ещё не успел восстановить. Зато рука, сжимающая пистолет, была твёрдой, годы тренировок — это даже мне понятно. — Внезапно оглох? — Он протянул ко мне руку, пытаясь взять меня за подбородок. Выстрел заставил меня зажмуриться, пуля прошла точно между моим лицом и рукой «гостя».       — Орочимару, я уже сказал тебе, чтобы ты отошёл, — медленно проговорил Сасори.       — Ты совсем сбрендил?! Сасори, какого хрена ты творишь, ты почти зацепил меня! — Длинноволосый явно не ожидал выстрела, как впрочем, и я. Едва раскрыв глаза, я проследил траекторию полёта пули и убедился, что в стене есть небольшое круглое отверстие от попадания. Стало жутковато.       — Предупредительный выстрел уже был. — Шатен был абсолютно спокоен.       — Я понял, — склонив голову к плечу, ответил Орочимару. — Быстро же ты вычеркнул меня. — Он скрестил руки на груди.       — Ты нарушил правила, в этом нет моей вины. Официально у меня больше нет напарника. — Сасори всё ещё держал гостя в прицеле.       — Кто старое помянет, тому глаз долой, — улыбнулся сероглазый. — Мне нужен этот мальчишка, и, согласно основному правилу нашей организации, никто не имеет права отнять у меня добычу, если я первый её нашёл и выследил, — шатен неуверенно опустил пистолет.       — Зачем он тебе? — А меня вот больше интересует, когда это и где он меня выследил. А что, если это он… тот, с которым я… бля-я!       — Затем же, зачем и другие, не прикидывайся, что ты не понял. Мне необходимо это, — Орочимару принялся расхаживать по комнате, погружаясь в свои мысли. — Это необходимый ритуал, ничего более, раз в три года мне нужна жертва.       — Избавь меня от подробностей своих сексуальных предпочтений и утех, — поморщился шатен.       — Как грубо, Сасори, и когда ты стал таким? — Он словно змея выписывал круги вокруг моего надзирателя, и тот никак на это не реагировал. Его рост был, пожалуй, даже больше, чем у Итачи, на этом фоне шатен казался совсем ещё мальчишкой.       — Он не подойдёт тебе, — Сасори смотрел в мои глаза опять без эмоций, раздражает.       — Подойдёт: весьма смазлив, не глуп, годный материал, — длинноволосый стоял за спиной у Сасори и тоже смотрел на меня, это уже начинает напрягать, чувствую себя товаром на полке.       — Он не девственник. — Оу, а вот это прозвучало как мой приговор, в груди что-то больно кольнуло. Орочимару сменился в лице, целая гамма эмоций: сначала недоумение, потом непонимание, наконец, осознание. Его рот даже немного приоткрылся, а глаза округлились, он переводил взгляд с меня на макушку Сасори и обратно на меня.       — Чего?! Сасори, какого хрена ты сделал?! — Темноволосый схватил шатена за волосы на затылке, заставляя развернуться к себе.       — Прости, мой новый друг, но ты опоздал. — С этими словами я откинул одеяло и наконец поднялся на ноги, он меня бесит, меня всё это вообще бесит, будь у меня пистолет, я бы уже давно выстрелил. Но мой надзиратель отчего-то этого не делает, тоже бесит! — Сасори-дано, я в душ. — От моего нахальства Орочимару выпустил волосы шатена, и теперь в спину мне смотрели две пары глаз. Сказать честно, шествовать в одних трусах в ванную комнату было тем ещё занятием.       — Ты трахался с этим мальцом, трахался в этой кровати?! — «Ох, избавьте меня от подробностей», — мысленно подумал я, закрывая за собой дверь.       — Если ты не имел доступ к моей кровати, это не делает её священным местом и не даёт тебе права говорить — эта! — Голос шатена звучал громко и нервно. Оу, а в разговоре с этим уродом, значит, мы проявляем эмоции. Замечательно! Я поймал себя на том, что зло сверлю взглядом своё отражение. Как же всё это достало, что, вообще, это такое?! Воздуха в лёгких не хватало, сердце в груди ныло, хотелось расцарапать грудную клетку и вырвать этот чёртов орган. Я открыл душевую кабину и врубил холодную воду. Один шаг, и я готов кричать. Будто тысяча иголок разом атаковала тело, волосы холодными лоскутами облепили лицо и плечи, глаза, напротив, стало жечь, я простоял под ледяными струями не больше тридцати секунд. Меня стало колотить так, что едва смог повернуть кран, чтобы включить тёплую воду. «Надо было хотя бы бельё снять», — критично осмотрел я себя, — «ну, хоть способность здраво мыслить вернулась, радует». Оставшись полностью обнажённым, я включил горячую воду посильней, уже удалось расслабиться. Вымыв голову и ещё немного постояв под водой, мне подумалось, что пора уже и на выход. За дверью была тишина. «Надеюсь, они поубивали друг друга», — зло подумал я. Взяв сушившиеся полотенце, я немного вытер волосы, а затем повязал его на бедрах. Ну, посмотрим, что там.       Открыв дверь, я сразу же натолкнулся на пустой взгляд Сасори, гнев вернулся в ту же секунду, хорошо, что хотя бы того мужика уже не было.       — Быстро же вы, однако, могли бы не стесняться, или так уж не терпелось… — Звонкая пощёчина, с хорошим замахом, прервала поток моих слов. Ублюдок! Глаза защипало, это не больно, и понятия не имею, отчего по щекам потекли слёзы. Это было обидно, мог бы с кулака ударить, как это делает Итачи, но бить меня, как девку, скотина! Ладонь против воли держала щеку, на которую пришёлся удар.       — Если тебя так неймётся поиграть во «взрослые игры», так давай я тебе помогу с этим, — этот ледяной тон и абсолютно пустые глаза заставили меня отступить на шаг. — Или ты можешь только языком болтать? — Его рука скользнула под мою, проводя по месту удара, такая же холодная, как его голос.       То, что принесло боль, сейчас приносит наслаждение, тонкие пальцы прошлись по скуле и опустились к губам, большим пальцем очерчивая их контур, шатен наклонился ниже. Сердце рвалось наружу, а тело будто оцепенело. Надавив на нижнюю губу, он заставил приоткрыть рот. Мои небесно-голубые глаза в испуге распахнулись.       — Не бойся, — шатен прикрыл глаза и убрал руку от моего лица. — Я просто пытаюсь донести до тебя, что тебе рано вести себя, как прожжённый любовник. Не играй в то, что не сможешь довести до конца, — он притянул меня к себе, заставив лбом упереться ему в грудь, сам же Сасори уткнулся в мои волосы и жадно вдыхал запах шампуня.       Понятия не имею, как на это реагировать, но руки против воли вцепились в футболку шатена, как в спасительную соломинку. Он поцеловал мою макушку, и до меня дошла вся абсурдность того, что сейчас происходит, я разжимаю руки и судорожно начинаю думать: «Что мне делать?!»       — Щека болит? — Сасори тяжело вздохнул и выпустил меня из своих объятий.       — Нет, — я смотрел в пол, сил встретиться с его взглядом не было. Наверное, я даже покраснел.       — Извини, — он потрепал меня по волосам. — Ты тут новая и свежая кровь, поэтому будь осторожней, — шатен направился к выходу.       — Сасори-дано, я был знаком с ним? — вопрос сам слетел с губ.       — Насчёт того, знаком ли ты с ним, я не знаю, но он тебя знает точно, — он замолчал, будто обдумывая, сказать или нет. — Телефон на столе, если что, позвони. — И уже в который раз я наблюдаю, как он уходит.       Едва дверь захлопнулась, на ватных ногах я дошёл до кровати и упал на неё, уткнувшись лицом в простыни. Какого чёрта я делал, почему вцепился в него, когда надо было оттолкнуть и врезать? Я прямо как какая-то сопливая девка. Докатился, стыд и позор на мою голову. Надо успокоиться, всё в порядке, просто небольшое недоразумение и меня застали врасплох, такого не должно повториться. Чтобы отвлечься от ненужных мыслей, я снова засел за книгу. Помнится, мне было интересно посмотреть про Какудзо. К чёрту его, у нас есть цель поинтересней — Орочимару.       Этот фрукт свихнулся уже в более старшем возрасте, увлёкся оккультизмом и «тёмной магией», вот тут мне стало смешно. Но на этом вся несуразность написанного не закончилась: по мнению автора книги, этот длинноволосый мог видеть как будущее, так и прошлое, а также общаться с умершими. Но есть небольшое условие: только с теми мёртвыми, с которыми он имеет самую тесную связь. Иначе говоря, только с теми, кто провёл с ним какое-то время, имея некую эмоциональную привязанность к нему, и впоследствии умер от его руки. На весь этот цикл уходит порядка трёх лет. Так значит, я должен был стать его следующим «духом-проводником», какая честь, вот только меня не прельщает такая перспектива. Жертва должна иметь возраст до двадцати одного года, быть девственно чистой, а также обладать каким-то врождённым сильным даром. Сильным даром… надо же, у меня есть что-то крутое, и проблема в том, что я не помню, что это. Парадокс. Дальше шёл список выполненных заданий, ничего интересного, примечательно только, что пока он единственный, предпочитающий огнестрельное оружие. В качестве приложения были фотографии и имена жертв медиума для трёхлетнего ритуала, сердце пропустило удар, когда на последнем фото на меня смотрели красные глаза. Что?! Учиха Итачи собственной персоной, ошибки быть не может, имя и фамилия совпадали.       Я жадно вчитывался в строчки под фото. Три года назад красноглазый должен был стать жертвой, вот только ничего не вышло. Итачи на какое-то время лишил рассудка Орочимару, из-за чего последний попал в психиатрическую лечебницу, за попытку убийства соратника длинноволосый был убран из основного состава организации. Сейчас он без напарника и не имеет права проживать в главном штабе, в основном выполняет задания длительного срока и на максимальном расстоянии.       Значит, после неудачной попытки он приметил меня. Знать бы, где и когда это было, а ещё что за скрытый потенциал у меня. По своей шкуре знаю, что «Итти» способен вывернуть мозг наизнанку, могу посочувствовать этому Орочимару. Могу… но не хочу. Может, я тоже был в психиатричке, с меня станется, я даже усмехнулся вслух. Надо бы одеться, а то вдруг кто-то ещё зайдёт познакомиться, вот только белья-то у меня больше нет. Вернее, есть, конечно, но мокрое. Немного подумав, я отправился в ванную, на глаза попалась расчёска, запустив руки в волосы и поняв, что там снова гнездо, я вздохнул и принялся раздирать «солому». «У Сасори это получалось намного лучше»,— с грустью подумал я. Бля-я-я… Всё, мой рассудок меня покинул, с каких пор в мою голову лезет шатен, о ужас, я ещё и покраснел. Приведя волосы в относительный порядок, я понял, что бельё, которое до сих пор лежало в душевой кабине, высохнуть никак не успеет, ну и похер, закину так в ящик для грязного белья.       Впервые у меня было время, чтобы всё оглядеть нормально и при свете. В комнате идеальный порядок. Был… Сейчас мои вещи разбросаны около кровати, на входе мелкие осколки чашки из-под кофе. Поднос с грязной посудой на столе, хотя я точно помню, что оставлял его в кровати. Зато комната не кажется пустой и безжизненной, пусть мне вообще спасибо за это скажут. А между тем время было уже 17:02, о чём сообщил телефон, перекочевавший со стола ко мне в руки.