***
Холодный, сырой и грязный подвал. От него так и веяло ужасами и пугающей обстановкой. Казалось, что там уже пытали и безжалостно били кого то. Подвал без окон, и прочих решёток, которые обычно выставляют, чтобы там было хоть немного воздуха. Посреди сырого места, на стене висят кандалы, а рядом — длинная плеть. Неожиданно, но в кандалах был запутан второй сын Сакамаки, и, похоже на то, что он в отключке. Весь измазанный кровью, в синяках и ссадинах. На его коже виднелось кучу разрезов и надрезов ножом. Девушка, которая очень напоминала голубоглазую, хотя, скорее всего, это именно она и была, сидела перед ним и плакала. Плакала от безнадёжия. Рейджи сильно избили, и из-за того, что раны глубокие и их много — он не может быстро регенироваться. Красные, от мокрых и горьких слез девушки, глаза, были полны тоски, и душевной, и моральной. Она потеряла надежду помочь любителю фарфора и сидеть, рыдать над бедным и несчастным его телом. Ей было больно чувство то, что его уже не спасти... Только сейчас, Мари поняла, что сейчас спит, и снит сон, в котором присутствует она и Рейджи. В сердце что-то екнуло, заставляя владельницу небесных глаз, вздрагивать, и тоже, по немногу, плакать во сне. За такой короткий срок, она все же поняла, что, что-то связывает их, и Фридман чувствует это. Некое чувство, заставляя желудок делать сальто, сердце бешено бится, а разум дурманится только от его присутствия и голоса. Он довольно красив, умён и внимателен. Он — манера величия. Девушка не хотела признавать этого, но наверное, она все же любит его. Вдруг, из ниоткуда, возникла прозрачная фигура матери Рейджи — Беатриче. По её глазам видно, что она тоже плакала, но все же, не теряла надежды. Она определенно хотела что то сказать Марии, причём очень срочно. Её призрачное платье плавно развивалось на ветру, а тоскливые глаза давали понять, что ей одиноко, и больно осознавать, что та — осталась одна. — Ты можешь ему помочь, — потусторонним тоном начала женщина. — Ты - не просто человек. Ты являешься хранительницей сил погоды. Ты - можешь управлять погодой, а когда ты превращаешься, то в своём облике, погода изменяется по твоему настроению. Ты можешь исцелять своей внутренной силой. Ты и твои друзья — хранители каждой из сил. Твоя сила, это погода. Сила Кати, это лёд. Сила Юли, это огонь. Сила Ксюши, это время. Даже в облике волка, ты можешь использовать свои силы. Если вы объедините свои силы, то станете неуязвимы, и вместе — сможете вызвать верховного хранителя всех сил. Действуй, Рейджи нуждается в тебе...***
Она очнулась в холодном поту. Волосы разбросаны по мокрой подушке. Одеяло было наполовину скинуто с кровати, а подушка была мокрая от слез. Девушка неустанно плакала, но надеется, что не кричала. Тут же, она вспомнила, что говорила ей Беатриче во сне. Неужели это все — правда? Если это так, то любую опасность они могут устранить вместе, но вот только стоит понять как превратиться. — «Нужно к Рейджи, — сразу мелькнула мысль в голове. — Он нуждается во мне...» Было ранее утро. Так как солнце на небе отсутствовало, то небо было пасмурным, как прокисшее молоко, которое оставили на столе, а потом — забыли. В пижаме, Мари спустилась по лестнице в подвал. Тихо открыв двери, она прошмыгнула внутрь, и заметила, что все братья спали, ибо было раннее утро. На носочках подойдя к Рейджи, Фридман провела рукой по щеке и грустно улыбнулась. Он жив. С ним все хорошо. Он существует на этом свете, и даже это было в радость юной особе. Она обняла парня, уткнувшись носом в его грудь. От таких прикосновений, Рейджи проснулся, и заметив Марию — удивился. Она не забыла его. Чувства все таки взаимны. Вампир мило улыбнулся, и так хотел провести рукой по макушке юной особы, но он не мог — был связан, и с кляпом во рту. Фридман, заметив, что он очнулся, вновь искренне улыбнулась. Развязав его, она достала кляп и опустила глаза. Ей было очень жаль, что та наговорила. — Рейджи, я.., — Шепотом начала говорить рыжая, но её фразу прервал поцелуй. Он был нежным, приятным и чувствительным. В нем было столько эмоций, что просто не передать словами. За все что она сделала, второй сын был готов простить оборотня. Ему все ровно, какая у той расса. Хоть она не идеальна, но она — его идеал.