Крылья ночи

Вечер за спиной полицейской машины обращал фасады домов в серость. Полицейские мигалки пронзали тишину синим, и машина, не разбирая правил, неслась, обгоняя время вперед. Шериф Свон, растрепанная и взволнованная, распахнула дверь кафе в момент полета тарелки над ее головой. И крик ярости, злости, страданий - шериф метнулась к Лукас-старшей, с другой стороны к своей бабушке ринулась Руби Лукас. Шериф и официантка накрыли ее своими телами и сдержали дрожание тела Лукас-старшей, его попытки вырваться, откинуть их. Продолжали звенеть в воздухе ругательства, по стенам - красно-белый соус, на полу - битый фарфор. Шериф Свон щелкнула наручниками на запястьях у Лукас-старшей и, наконец, ослабила свой полицейский захват, передала по рации: "Санитаров к кафе "У Бабушки" со смирительной рубашкой". Выпрямилась в полный рост, встав напротив Руби. Девушка громко выдохнула воздух и произнесла сдавленным голосом: - Никогда не слышала от нее таких ругательств. И злости к гостям. - Руби, я как шериф опечатываю кафе до полного разбирательства. - А потом? Наша лицензия, - девушка приставила руки к лицу. - Эмма, у нас не отнимут лицензию после этого? Тело на полу перестало брыкаться, а голос, все это время извергавший ругательства, замолчал. Эмма Свон присела на корточки около лица Лукас-старшей: - Что произошло? - прошептала женщина. - Отравление, миссис Лукас. Вас отправят в больницу. - А в кафе? – Лукас-старшая провела глазами по запятнанным в красное стенам, сосредоточилась на осколках тарелок, вновь по стенам и столикам, за которыми оставшаяся троица посетителей счищала с одежды салфетками кетчуп. - Ураган? - Отравление. Вам помогут. Дверь дернулась и двое мужчин, как две белые скалы, приблизились и подхватили отяжелевшее, но спокойное тело женщины в наручниках. Эмма Свон протянула ключ старшему медбрату Адамсу, кивнув головой: можно, но оставлять только в смирительной рубашке. Эмма Свон забрала наручники, а Лукас перевернули на спину, и она снизу вверх посмотрела на дрожащую Руби: - Ба... я присмотрю за кафе. Носилки вынесли. Руби Лукас и Эмма Свон остались в пустом помещении, стоя друг напротив друга. Шериф наступила на край полуцелой тарелки сапогом - это был единственный звук. - Руби, - шериф прервала молчание, - ты сейчас закроешь кафе, передашь мне ключ и направишься в больницу. Я все опечатаю до утра, до того, как приду с экспертами. Корни сумасшествия всех, уверена, что здесь. - Что делать мне в больнице? - Завязать себя в смирительную рубашку и вспомнить, чем вчера трапезничали или что пили Уэйл, шахтеры-гномы, Бланшар, Рул Горм и твоя бабушка. Это дерьмо действует на организмы по-разному. И вспомнить тех, кто еще был вчера в кафе. - Почему мне нужна смирительная рубашка? Я в порядке! Эмма, - Руби Лукас всплеснула руками. - Я в полном порядке. - Твоя бабушка тоже была, - Эмма Свон вынула пистолет из кобуры, затем вытащила из него полную обойму и спрятала ее в карман куртки. - Идем, Руби! Полицейский участок Сторибрука. Продолжала мигать лампочка в коридоре. На середине камеры Миллс и Хоппера лежал опрокинутый пластиковый стакан. Время от времени проносился ветер, создавая гул, и вновь утихал. Бланшар, притулившись спиной к стене, дремала. Реджина Миллс скинула туфли - каблуки ударились о пол. Мери-Маргарет вздрогнула и сонно приоткрыла глаза. Реджина Миллс, опираясь спиной на левое плечо Хоппера, полностью спряталась в его пиджак и сгорбила спину, несколько секунд помедлила, повернула к нему голову через плечо, ничего не спросив. Мужчина кивнул в ответ на какой-то неведомый Мери-Марагрет вопрос. Реджина Миллс поднялась с кровати, подняла стакан с остатками воды на дне и метким броском отправила его в урну около стола. Бланшар проводила взглядом его полет. Хоппер притулился спиной к каменнои стене, чуть подтянул брюки и поправил очки. Реджина Миллс села рядом с ним, а потом и вовсе положила голову ему на колени, накрыв свое тело его пиджаком. И вновь висело молчание между напряженными мотивами ветра. Мери-Маргарет снова закрыла глаза и тяжело вздохнула. - Реджина... - прошептал Хоппер, - Реджина... - вновь прошептал его голос, - со мной что-то происх... - мужчина вскочил, сбросив голову женщины с собственных колен. - Миллс! Мать твою! - проорал он и протянул руки в камеру Бланшар. Мери Маргарет метнулась с места и пересеклась взглядами со взъерошенной и решительной Реджиной Миллс, которая кинула пиджак Хоппера через решетки камеры Бланшар. - Вяжи ему руки! Что стоишь! Бланшар перекинула пиджак и попыталась связать протянутые Хоппером руки, но они выскользнули, и в эту же секунду мужчина преобразился: - Сука! - прорычал мужчина, надвигаясь на Миллс всем телом. - Стерва! Истеричка! Ненавижу за то, что все тебя поимели в этом городе! Миллс полоснула рукой по его щеке, и ей удалось в один резкий и неожиданный толчок свалить его на пол. Тело ударилось о решетку, выступила кровь на белоснежной повязке. Бланшар преступала с ноги на ногу и истерично орала. - Заткнись! - рявкнула Миллс. - Снимай блузку! Немедленно! - Что? - Немедленно! - вновь проорала Реджина Миллс, перевернув на живот бесчувственного мужчину и удерживая его руки за спиной. - Я просуну его руки через решетку, а ты завяжешь. Пиджак для этого не годится! И под пристальным и уверенным взглядом Реджины Миллс Мери-Бланшар дрожащими пальцами расстегнула пуговицы и протянула Миллс сквозь решетку то, что было раньше белой рубашкой с рюшечками. Реджина Миллс покачала головой: - Завяжем его руки на твоей стороне на безопасном расстоянии от нас обеих! Упираясь коленом между лопаток мужчины, Реджина Миллс высунула его руки вперед, и Бланашр завязала на них несколько узлов. Обе отдышались. - Реджина, я была такая же невменяемая, как он сейчас? - Да, - коротко ответила Реджина Миллс, рассматривая кровавую повязку сверху вниз и сдвигая брови, перевела взгляд на Бланшар, стоящую в одном бюстгальтере, - возьми его пиджак. В этот момент вошла Эмма Свон. Женщины оглянулись единовременно на звук открывающейся двери участка. - Что произошло? - Эмма Свон положила сверток на край стола и приблизилась к камерам. - Все живы, - вскинула бровь Реджина Миллс, а Бланшар быстро накинула на себя огромный пиджак Хоппера. - Доктор Хоппер напал... - пролепетала Бланашар и села на самый край своей кровати, перевела взгляд на стянутые ее же блузкой руки Хоппера, торчащие из решетки ее камеры. Миллс в третий раз проверила пульс Хоппера на шее: - Шериф, Вы ослепли?! Ему нужно в больницу! Эмма Свон щелкнула замком камеры, зайдя внутрь с бумажным свертком, опустилась на корточки и развязала руки мужчины, протянула сверток Реджине Миллс: - Я его освобождаю, Вы надеваете на него смирительную рубашку! - Вторая - для меня? Больница Сторибрука. Уэйл под присмотром медперсонала начал работать над противоядием. Всю ночь горел свет в лаборатории, и высокий медбрат Сэм, сложа руки на груди, присматривал за мужчиной. Два раза за эту ночь работа прерывалась на приступы его гнева, и измученный и бледный врач вновь возвращался к пробиркам и мониторам. Ночь с грозовыми тучами висела над городом. Как лихорадка страха в каждом темном доме. Женщина в черном плаще проскользнула через задний вход в больницу. Ее видели только фонари, а не курящий охранник. Просчитала острыми каблуками этажи и гордо вошла в темную палату. Зажгла свечу на прикроватной тумбочке. - Я пришла, - эротичный голос дьявольски пошептал, за ним в ушную раковину мужчины скользнул язык, - простимся с ненужным, - женская рука отстегнула ремни, которые приковывали его к кровати, и уселась на бедра мужчины. В ее зрачках заиграли огоньки от свечи, его глаза распахнулись, завороженно наблюдая за тем, как женщина медленно расстегивает пуговицы на плаще. Последняя. Фантазия повела плечом и распрощалась с плащом. Дурманящий аромат тела, и он прикоснулся к ней теперь свободной рукой. К живой, белоснежной. Бедра подались друг к другу, ее правая рука расправилась с пряжкой мужского ремня, но его рука жестко перехватила ее руку на молнии брюк. Все это действие наблюдала безмолвно еще одна пара глаз .