***
— Он не берет трубку, — констатировал Крис, в десятый раз пытаясь дозвониться до Пака, — видимо, у него дела поважнее. — Может, он в опасности? — Сехун нахмурился. После всего, что им пришлось пережить, беспокойство было вполне обоснованно, хотя почему-то, кроме О, никто и не собирался волноваться. Все лишь подозрительно переглядывались и едва сдерживали улыбку. — Да что смешного-то? Вдруг на него напали?! — не унимался блондин. Сюмин сдался первым, подходя к другу и приобнимая его за плечи. — Послушай, малыш, я готов голову на отсечение дать, что Пак сейчас чувствует себя в сто раз лучше, чем мы. — В смысле? — Сехун посмотрел на Кая в надежде получить ответ, но тот лишь пожал плечами. — Он наслаждается, — Мин запнулся, — компанией Бэкхёна. Покрасневший до кончиков ушей Сехун даже не успел понять, почему это прозвучало так неловко. А ребята не смогли сдержать доброго смешка от такой реакции. Через несколько минут все засобирались по делам, особенно быстро растворились Крис и Тао, которые не могли оторваться друг от друга и уже, казалось, никого вокруг не замечали. Чанёль так и не отвечал, поэтому Мин не нашёл ничего лучше, чем просто закрыть кафе и уехать домой. Кай тоже хотел отправиться в свою квартирку, но после понял, что Сехуну будет лучше, если он останется.***
— Сколько пропущенных, — усмехнулся Чанёль, потянувшись за телефоном, — Крис явно волновался. Сзади послышалось лёгкое шуршание, и Бэкхён, закутанный в одеяло, обнял парня за талию, утыкаясь носом в плечо. Тёплые губы коснулись спины Пака, и он мягко улыбнулся, даже не пытаясь скрыть эмоции. — Ты же никуда не уедешь? — тихий, словно недавний шорох одеяла, голос проникал под кожу, но от этого становилось только уютнее. Чан отбросил куда-то телефон, разворачиваясь к Бэкхёну и одним махом укладывая его на кровать, чтоб нависнуть сверху. Перед ним лежало хрупкое, но такое любимое и родное тело, которое хотелось целовать каждую секунду своего существования. Пак смотрел на него с таким теплом и трепетом, что Бёну хотелось плакать от разрывающих его изнутри эмоций, он никогда бы не подумал, что может стать таким счастливым. — Эта работа, — фыркнул Чанёль, осторожно касаясь губами открытой шеи Бэкхёна и чувствуя, как он легко задрожал под ним, — эти заботы, — снова пробормотал Пак, оставляя ещё один невесомый поцелуй на коже, — они ослепили меня, и я не видел того, что было прямо передо мной. Чанёль отстранился, чтоб заглянуть в глаза напротив, которые уже наполнились слезами, и нежно улыбнулся, касаясь своим лбом лба парнишки. — Я никуда не уйду, Бэкхён, я просто не представляю, как я смогу теперь оставить тебя, — прошептал Чан, и Бёну хватило этого, чтоб слёзы счастья в одно мгновение, словно по приказу, потекли по его лицу. Пак лишь засмеялся, сгребая свою главную драгоценность в объятиях и утыкаясь носом в его макушку. Он слышал тихие всхлипы Бэкхёна, а ещё он понимал, что всё наконец-то встало на свои места, всё так, как должно было случиться ещё много-много лет назад. Он вдруг с улыбкой вспомнил того Чанёля, того маленького пухленького ушастика, который совсем не напоминал этого мужчину, каким он стал сейчас. Какие глупости он делал, как забавно и неповоротливо он вёл себя, как краснел и молился, чтоб Бэкхён, этот смешной и жутко худой мальчуган, обратил на него внимание. Всё это случилось как будто бы не с ними. Словно когда-то очень давно они посмотрели фильм про подростков, которые совершили так много ошибок, что не могли быть вместе. Но что же сейчас случилось с этими повзрослевшими детьми? Чанни осторожно выводил иероглифы на бумажке. Это была его счастливая ручка с фиолетовыми чернилами, она ему так нравилась, как нравился Бэкхён, но, может, на чуточку меньше, потому что Бён же нравился больше. Покусывая колпачок, ребёнок всё же смог аккуратно нарисовать сердечко, хоть с левой стороны оно было немного круглее, но всё равно выглядело красиво. Б Э К Х Ё Н. Аккуратным детским почерком, фиолетовыми чернилами на листочке в форме медвежонка. Чанни был очень доволен собой. Плюхнувшись на кровать, он поднёс бумажку к груди, сворачиваясь в клубочек и шепча: — Пожалуйста, пусть я понравлюсь Бэкки, пожалуйста. Я же не так много прошу. Я буду пить молоко каждый день, хоть я его не люблю, я буду прибираться в комнате два раза в неделю, только пусть я понравлюсь Бён Бэкхёну. Парнишка повторял это до того момента, пока не уснул крепким сном, всё ещё крепко прижимая бумажку к груди и искренне веря, что его просьбу услышат. Теперь он прижимал Бэкхёна, того самого, для которого готов был пить ненавистное молоко и помогать по дому. Сейчас он крепко спал в объятиях Чанёля, всё ещё подрагивая, как щеночек, от недавних рыданий, а Пак лишь осторожно поглаживал его волосы, не переставая удивляться, как порой невероятно складывается жизнь.***
После всего отдыха, который навалился на него при достаточно неприятных обстоятельствах, Сехун чувствовал себя просто восхитительно, готовый работать всю неделю подряд без перерывов. Переходя через дорогу к кафе, О заметил одного из официантов с огромной, больше его самого, коробкой. Решив, что тому необходима его помощь, блондин быстро сократил расстояние между ними и забрал тяжеленную ношу, чем заметно удивил мальчишку. — Я уж думал, она улетает от меня, — смущённо засмеялся официант, почесав затылок, — о, ты же Сехун, верно? — Да, всё верно, — засиял О, даже не морщась от веса коробки, потому что она оказалась для него достаточно лёгкой, ох уж эти люди, слишком слабенькие они для таких вещей, — куда тебе её занести? — Её нужно на склад, там зёрна для Сюмина, сегодня не моя очередь, но Минхёк заболел и попросил меня, — парнишка пожал плечами, улыбаясь, — пойдём тогда сразу отнесём. Юноша направился к чёрному ходу, который, как полагается, находился в переулке, скрываясь от посторонних глаз. Коллега Сехуна достал из кармана ключи, открывая дверь и пропуская того внутрь. — Готово, — поставив коробку на нужное место, наиграно вздохнул Сех, чтоб не вызывать подозрений своей сверхсилой, — прости, если ошибаюсь. А ты Лухан, да? Блондин напротив закивал и расплылся в довольной улыбке. — Правильно! Я рад, что ты помнишь, мы же вроде как коллеги, но толком не общались ещё. — И правда. Как-то всё не получалось. Дела, видимо, — улыбнулся в ответ Хун, а потом вскинул брови, озарённый идеей, — а может, сходим куда-нибудь? Ну, после работы, разумеется. — Только давай без кофе, ладно? — засмеялся Лухан, и Сех подхватил эту эмоцию. — Отлично, тогда сразу после закрытия пойдём гулять. Лухан кивнул, надевая шоколадного цвета фартук, и снова улыбнулся, прежде чем выйти из комнаты. Сехун не сразу понял, почему вдруг решил позвать кого-то развеяться. Это было так на него не похоже, на замкнутого, прилипшего к устоявшейся компании людей человека. Но в этом же объяснении и хранился ответ. Он хотел попробовать что-то новое. Он не устал от своих друзей, просто ещё учился чувствовать и узнавать, ему не хватало знаний. Что чувствуют люди, когда приглашают кого-нибудь погулять? О чём они болтают, когда не знают ничего друг о друге. Если у Сехуна есть такая большая тайна, захочет ли он рассказать её этому Лухану, с которым только-только познакомился? Было столько вопросов, на которые Хун хотел найти ответы, и он был счастлив от одной только мысли, что начал управлять своей жизнью, как настоящий человек. Вот только Кай его энтузиазма не разделял. Стоило О только поделиться с ним по телефону, Ким почему-то разозлился. Он не кричал, но что-то в его голосе и репликах изменилось, и Хуну стало не по себе. — Но что такого? Я же просто прогуляюсь с коллегой. Мы так долго работали вместе, что в этом плохого? — А то, что работать вместе не значит знать человека, Сехун. Впервые его собственное имя звучало для него так холодно, что О испугался — вдруг его уши от такого обращения замёрзли. Пока парень проверял температуру своих ушей, в трубке стояла тишина. — Ты ведь всё равно настоишь на своём? — Кай тяжело вздохнул, не ожидая ответа на этот вопрос. — Хорошо, иди, но будь осторожен. На тебя уже покушались, нельзя разгуливать по городу, как живая мишень, ты меня понял? Сех облегчённо вздохнул, кивая и соглашаясь со всеми мерами предосторожности, которые, словно из пулемёта, посыпались из Кая. Перед окончанием рабочего дня Сюмин вдруг подозвал Сехуна к себе. Он часто так делал, это не было сюрпризом для Хуна, но на этот раз он чувствовал что-то подозрительное. — Звонил Кай и просил передать тебе это, — Мин едва заметно протянул О пистолет, и блондин чуть тут же не сел на пол от удивления. — Ты шутишь? — Он волнуется, а тебе бы лучше не заставлять его переживать, — прошептал Сю, недовольно сжимая губы, — ему надо восстанавливаться. — Но ты же знаешь Лухана, разве он опасен? — При чём тут Лухан? Никто не говорит, что он опасен. За тобой может быть слежка, стоит тебе только остаться без нашего присмотра. И тут никто того же Лухана жалеть не будет, понятно? Ты рискуешь не только собой. От этой мысли у Сехуна скрутило живот. Ему стало так противно от того, что из-за него кто-то может пострадать, что он уже хотел было отказаться от своей задумки, в чём тут же поспешил признаться Мину. — Опасность опасностью, но не держать же тебя в четырёх стенах. Я надеюсь, что Тао выяснит, что нужно этим людям, которые покушаются на тебя, а пока мой тебе совет — гуляй там, где больше всего народу. Скрыться в толпе — лучшее решение. Сехун никогда не сомневался в мудрости каждого слова своих друзей, от этого ему стало спокойнее, и он направился прямиком к ожидавшему его Лухану, пряча пистолет куда-то за ремень сзади, как это делал Чанёль. Было жутко неудобно и страшно, но уже через некоторое время Хун совершенно о нём забыл.***
Тем временем Тао было далеко не до расследований, которые он, безусловно, хотел вести, но неуёмный Крис, который до одури соскучился по своему парню, не позволял ему даже из спальни выбраться. — Ну, Ифань, — тихо смеялся Тао между горячими поцелуями, от которых по телу пробегались мурашки, — нашим друзьям нужна помощь, ну, Ифааань. Противиться Крису Цзы не мог. Как вообще можно противиться тому, кого любишь настолько, что хочешь умереть от этой любви? — Ты друзьям помогал почти сутки, я не могу так долго ждать, кто знает, насколько затянутся твои расследования, мне нужно насытиться, — ворчал Ифань, покрывая бархатную кожу поцелуями, а Тао нехотя соглашался, хоть и понимал, что насытиться друг другом у них никогда не получится. Ему мало его любви, он слишком жаден. Отдаваясь всем эмоциям, Цзы послушно выгибался навстречу нежным прикосновениям. По коже пробегались мурашки, а в лёгких застревал воздух. Им было хорошо вместе. Так, как бывает только с тем, кого действительно любишь, кому готов отдаваться каждый раз не для того, чтоб удовлетворять физические желания, но для того, чтоб быть ближе, чтоб показать этому человеку, что он не меньше мира для тебя.***
На прогулке с Луханом Сехун наконец смог почувствовать, что значит — забыть о проблемах. Он впервые ощутил себя человеком, которым так хотел быть. Вдвоём они посмотрели фильм, заедая его попкорном, сходили в кафе, где заказали молочный коктейль и долго обсуждали поведение героев. Лухан даже поделился своей забавной историей из жизни, чем очень порадовал Сехуна, ведь это значило, что теперь и Хань стал его другом. Однако Хун не чувствовал, что ему хотелось поделиться с Лу своим главным секретом. Наверное, потому, что они не были достаточно близки. Это только первая их прогулка, нужно узнать друг друга лучше. Этими мыслями О себя и успокоил. Вернулся домой Хун поздно, ближе к полуночи, но свет на кухне ещё горел, а это означало только одно — Кай его ждал. — Привет, — Сехун почему-то чувствовал вину за то, что заставил друга ждать и волноваться. — Почему ты не спишь? Тебе нужно отдыхать. Сехун кивнул на руку и сел на стул напротив, а Кай лишь покачал головой. — Всё хорошо, — холодно отрезал он, кинув взгляд на руку, а после переводя его обратно на Сехуна, — пойдёшь завтра со мной на прогулку? О ожидал всего, начиная от истерики, заканчивая дракой, хотя по логике вещей её вообще не должно было быть в принципе, но не этого приглашения. — Ты серьёзно? — Что такого? Разве прогулка с новым другом лучше, чем со старым? — серьёзно спросил Кай и вдруг улыбнулся. — Я так плох? Сехун даже растерялся от подобных вопросов и поспешил заверить Кима, что никто не сравнится с ним, даже новые друзья. И хоть речь О была путанная, быстрая и местами непереводимая, Кай его понял и довольно кивнул. — Тогда завтра вечером, после твоей работы, мы идём гулять, — решил за всех Ким и вышел из комнаты, оставляя Сехуна наедине со своими мыслями. Всё то время, пока Хун гулял с каким-то там Луханом, Кай не находил себе места. Его раздражал тот факт, что кто-то таким наглым образом уводил у него его друга. Кай признавал, что он не хочет делить Сеха с кем-то ещё, но отчаянно отрицал, что ревнует. В конце концов он решил, что единственным способом вернуть общение с О была прогулка, которую, конечно, нужно было предложить ещё до появления Лухана, но кто же знал, что Хун так быстро найдёт себе нового друга. Кай чувствовал себя одиноким, впервые за долгое время. Он жил отстранённо в квартирке на крыше, и никогда даже не задумывался об одиночестве, но сейчас, когда он почувствовал, каково быть окружённым друзьями, и резко потерял всё это, ему стало жутко. Возвращение в одинокую квартиру теперь казалось ему немыслимым, невообразимым и тяжёлым даже физически. Тао был занят расследованием вместе с Крисом, Чан пропадал уже вторые сутки с Бэком, а Сюмину было плевать на всех, пока у него шёл рабочий день. Если Кай потеряет и Сеха, он потеряет себя.***
Вечером следующего дня, как и договорились, парни пошли на прогулку по парку. Однако всё, что им удалось обсудить, — рука Кая. Сех спросил о ней в самом начале, и после ответа Чонина они больше не проронили ни слова. Это странным контрастом накладывалось в голове Хуна, потому что он сравнивал два последних вечера между собой. Сравнивал темы для разговора, атмосферу, свои эмоции, но почему-то все плюсы переходили Чонину. Ему нравилась эта неторопливая прогулка, он не знал, что можно обсудить с человеком, который и так прекрасно тебя знал, но было уютно. Выйдя из парка, оба негласно решили прогуляться по тротуару, наблюдая за закатным солнцем. Сех довольно жмурился, вдыхая полные лёгкие прохладного воздуха и замечая лёгкую улыбку на губах Кая. — Хэй, а кто у нас тут, — послышался неподалёку знакомый голос синхронно со звуком тормозов. Рядом с парнями остановилась дорогая машина, принадлежавшая Бён Бэкхёну, который тут же выпорхнул из неё. Зная уже давно, что с Сехуном всё в порядке и не желая портить никому настроение воспоминаниями, Бэк просто обнял друзей, не переставая довольно улыбаться. — Я как раз ехал к вам, давно не виделись, вот и решил узнать, как у вас дела. — Где ты пропадал всё это время? Я думал, с тобой что-то случилось, — взволнованно пролепетал Сех, который не видел Бэкхёна с того выстрела. — Ты в порядке? Бён засиял ещё ярче, чуть ли не взлетая от ощущения настоящего счастья. — Вы просто не представляете, насколько, — пролепетал парнишка, вдруг меняясь в лице и смотря куда-то вдаль, — что с ним? Хун и Кай синхронно обернулись, замечая парнишку, который хромая бежал в их сторону. У Сеха заняло мгновение, чтоб понять, кто это был. — Лухан! — вскрикнул блондин, подбегая к истекающему кровью юноше. — Ты ранен? Что случилось? — Сехун… там… там какие-то люди… они напали на меня… — слабо отвечал Лухан, едва находясь в сознании. — Неси его скорее в машину, ему нужно в больницу, — закричал Бэкхён, открывая заднюю дверцу. — На него кто-то напал, это может быть из-за меня, — вдруг понял Сехун, опуская дрожащего юношу на сидение и поворачиваясь к Каю. Чонин тут же протестующе покачал головой. — Я не могу отпустить тебя одного, их там может быть слишком много. Сехун достал пистолет, который он хотел отдать ещё утром Сюмину, но забыл в ворохе одежды, а Бэкхён тем временем позвал своего водителя. — Мы пойдём втроём, — ответил за Сехуна Бэкхён, — а ты оставайся, не хватало, чтоб ещё одну руку тебе подстрелили. Жди нас в машине. Сех успел лишь виновато посмотреть на Кая, убегая следом за Бэкхёном. Ну вот опять он заставлял Чонина переживать. Когда-нибудь он искупит свою вину перед ним, но сейчас нужно было найти обидчиков. Водитель, он же телохранитель Бэкхёна, первым рванул в переулок, но в этот же момент послышалось зловещее рычание мотора, а после — глухой удар. Из-за здания вынырнул огромный чёрный фургон, и прежде, чем кто-либо успел среагировать, прямо на глазах Кая Бэка и Сехуна затащили в тьму автомобиля, не давая даже и пикнуть.