Беззащитный

      Никто не помнит, когда это началось. Может в детстве, а может проблема крылась в таинственном пубертатном возрасте, о котором я слышал от своего не по годам умного младшего брата. Суть не в этом. Моё пристрастие к задеванию братишек за живое стало моим хобби и довольно неожиданным и резким явлением для самих ребят.       Со временем Леонардо привык к тому, что я между делом пытался втолковать ему, что лидер из него никакой, а вот зануда — превосходный. Микеланджело не сразу, но тоже перестал воспринимать близко к сердцу мои резкие замечания касательно его абсолютно пустой черепной коробки.       Но ты был не таким. Мне всегда казалось, что именно ты будешь равнодушен абсолютно ко всему. Так и случилось. Ну, или почти случилось. Ты выходил из себя, когда я называл тебя беззащитным.       Помнишь, когда мы только-только начали тренировки, ты часто болел и пропускал занятия? Лео, Майки и я таскали тебе разные книжки, которые находили в окрестностях, чтобы ты не заскучал без нас. Сейчас могу сказать, что это пошло тебе на пользу. Но тогда в этом был уверен только учитель Сплинтер. А мы с братьями очень сильно переживали, что ты будешь отставать от нас в обучении. Даже от Микеланджело.       Но ты пошёл на поправку и быстро освоил нужные навыки, чему ребята, в том числе и я, несказанно радовались. Однако, с выбором постоянного оружия у тебя как-то не задалось. Когда ты в очередной раз укололся лезвием сая, я, скрывая насмешку, забрал его у тебя и отдал свой шест. В конце концов, попробовать стоило.       — Какой же ты беззащитный, — выпалил я без задней мысли.       Честно говоря, я и не предполагал, что твой вечно спокойный и собранный, помешанный на науке панцирь снесёт ко всем чертям. Флегматичного ботаника как ветром сдуло. Ты злился и пытался ударить меня шестом, а потом, так и не сумев повалить меня на землю, сделал вид, что обиделся, и ушёл в комнату, в сердцах бросив бо мне под ноги. Я был уверен, что после этого случая ты больше никогда не возьмёшь посох в руки. Что удивительно, ты снова превзошёл все мои ожидания.       Мне понравилась эта диковинная реакция. Оно и не удивительно: ни Лео, ни Майки не воспринимали колкости так, как это делал ты. Они быстро сообразили, что моему бунтарскому эго лучше не преграждать дорогу. Но твоя беззащитность задевала тебя. Ты думал, что я не просто издеваюсь над тобой, а пытаюсь что-то сказать, на что-то намекнуть. И ты, даже со своим складом ума, не мог сообразить, как усилить защиту. Вообще-то, ты понял всё почти правильно. В том-то и дело, что почти меня не устраивало.       Я долго пытался поймать новый шанс, но тебе удавалось тщательно скрывать каждую неудачу от меня, пользоваться помощью младшего брата, заниматься дополнительно с лидером. Я, было, подумал, что больше ни разу не смогу доставить себе удовольствие и попробовать достучаться до твоей умной головы этой фразой.       К счастью, я ошибался.       Однажды ты загорелся идеей отправиться в канализацию на поиски диковинного вида плесени, открытие которого ты сделал во время нашей последней прогулки. Учитель Сплинтер не хотел отпускать тебя одного, поэтому отправил меня с тобой. Я был в отчаянии. Одно дело — учиться седлать байк. Другое — присматривать за младшим братом, чтобы с ним ничего не случилось. Я бы без раздумий выбрал первое, будь на твоём месте Микеланджело. Но Сплинтер, оставив меня дома, просто не был бы Сплинтером.       Гоняться за тобой было скучно и нудно. Я хотел вырваться на улицу и тайком прогуляться по вечернему городу, но как назло на глаза не попалось ни одного люка. В конце концов, я остановился, надеясь немного передохнуть и подождать тебя на обратном пути. Но стоило мне только расслабиться, как твой истошный вопль развеял дрёму. Помню, едва пятки себе не стёр, пока бежал и пытался отыскать источник звука.       Ты нашёлся в толпе канализационных крыс. Они окружили тебя и явно были не прочь полакомиться свежей тушкой черепашки-мутанта. Воинствующий клич и пара метких ударов клинками по носам грызунов — и ты спасён.       Уже после я заметил за твоей спиной посох бо, с которым ты никогда не расставался. Меня начало колотить от злости. Почему ты не мог сам с ними справиться, если у тебя было оружие?       Кажется, я сделал слишком пугающее лицо, потому что стоило мне только взглянуть на тебя, на такого испуганного и ожидающего кровавой расправы, как в груди что-то ёкнуло, а плохие эмоции отступили на дальний план. Я вздохнул, выдавил из себя насмешливую улыбку. Отвесив лёгкий подзатыльник, произнёс:       — У тебя ведь даже оружие с собой было. А ты и разогнать их не мог. Всё такой же беззащитный.       Смысл сказанного дошёл до меня секундой позже. Я поджал губы в ожидании чего-то ошеломляющего. Ты изобразил что-то вроде раздражённого рыка попытался пнуть меня, но не получил должного результата и принялся что-то отковыривать с трубы, при этом не говоря ни слова. Твоё лицо едва ли не светилось задумчивостью всё то время, которое мы провели в канализационных ходах.       И я понял, что сделаю это ещё раз и заставлю тебя думать в правильном направлении, во что бы то ни стало.       И у меня это почти получилось в той уличной схватке.       Мы достаточно подросли, чтобы начать патрулировать улицы города, но всё ещё держались неподалёку друг от друга: встретив плохих парней, одна черепашка вряд ли бы выдержала натиск целой преступной банды, конечно, если этой черепашкой был не я.       — У Майки проблемы, — именно с этой фразы Лео началось наше ночное приключение.       Потому что проблемы могут быть только у Микеланджело. У Леонардо никаких проблем нет. Твои проблемы называются научными открытиями. А мои — катастрофой. Но, кажется, я отвлёкся.       Мы подоспели как раз вовремя: четверо бугаев, усыпанных с ног до головы татуировками драконов, загнали нашего младшего братишку в угол и грозились снять с него этот клоунский черепаший костюм. Мы-то знали, что это не костюм. Но разве подобное докажешь людям? Особенно с интеллектом на уровне Майки. А то и ниже.       Было забавно наблюдать за тем, как менялись выражения лиц бандитов, которые подверглись нападению зелёных мутантов, отлично владеющих приёмами ниндзя. Ещё более забавно выглядела на их фоне физиономия младшего брата, довольного по случаю прибытия подмоги.       Быстро расшвыряв плохих парней по углам, мы решили вернуться в канализацию, но один из дуболомов, находящийся в сознании, достал из кармана пистолет. Угадай, кто попал под его прицел?       Я даже не удивился, что он выбрал именно тебя. К сожалению, даже детские ужимки Майки выглядели куда более устрашающими, чем твой вид заучки. И, конечно же, я взял на себя ответственность спасти панцирь своего обожаемого умного братца от плохиша. Хотя бы потому, что я стоял ближе всех и ещё успевал что-то сделать.       И я сделал. Я в который вытащил тебя из цепких лап леди Опасности. Просто незаметно подкрался к парню и вырубил его прежде, чем он успел нажать на курок.       Счёт того, сколько раз я называл тебя беззащитным, давно сбился, но я продолжал не смотря ни на что:       — Вроде бы уже взрослая черепаха, а всё такой же: без — за — щит – ный.       Это звучало как издевательство. Да, я хотел доконать тебя.       Но вместо привычной агрессии я получил ответную улыбку. Мне почудилось, что ты с ума сошёл. А потом ты пихнул меня в бок локтём, и, кажется, всё вернулось на круги своя. Однако я ощущал, что это совершенно не то, что я видел раньше. Не то, чего я ждал.       Я всегда знал Лео, Майки и даже тебя как облупленного. Но в последние дни ты стал для меня настоящей загадкой. Я не знал, понял ли ты мой посыл, вложенный в эти насмешливые слова. Или же нашёл способ усилить свою защиту, чтобы больше ни разу не слышать поднадоевшее слово на «б» в моём исполнении.       Я действительно не знал.       Все последующие разы, а их теперь было гораздо меньше, я только и делал, что пытался узнать, что с тобой происходит. Я едва не бросил это занятие, потому что думал, что ты тоже привык, как и они.       Но однажды Майки слишком громко говорил, а я слишком близко проходил мимо твоей комнаты.       — Завтра ты покажешь ему, кто на самом деле беззащитный, да, Донни? — подзадоривал он, размахивая в воздухе кулаками.       И я решил не сдаваться. До завтра. А завтра, между прочим, намечалась крупная заварушка с кланом Фут.       Я с самого утра ждал, что ты выкинешь какую-нибудь крутую несвойственную тебе фразочку, чтобы морально подготовить меня к тому, что должно было произойти. Но ты вёл себя точно так же, как и каждое утро в этом доме: медитировал с учителем Сплинтером, читал за завтраком, а потом ушёл в мастерскую работать с нашим фургоном.       Обычный день. Как и сотни других в году.       Но это затишье перед бурей не оставляло меня в покое. Я нуждался в ответах.       И я получил их этим же вечером.       Стоило только заиграть вступительным нотам любимой мыльной оперы старого крыса, как мои братья и я собрались на вечерний патруль. Естественно, это было только прикрытие. И, ударь меня Фут, если учитель Сплинтер в тот день не раскусил наш план.       Я понял, о чём говорил вчера Майки, только на поле боя. Тебя было просто не узнать. Неужели я был настолько зациклен на твоей неспособности защитить себя, что не замечал за тобой ничего из этого? Ни плавные движения, ни невероятно быстрые атаки бо, ни отточенные прыжки, выпады, ни даже этот замечательный блок.       Никто и никогда в жизни не гордился тобой так, как я в этот момент. Я машинально расправлялся с каждым противником, доставшимся мне, но почти каждый раз ловил себя на том, что не могу отвести глаз от того, что раньше бы не вызвало у меня никаких эмоций. Ты понял то, что я пытался сказать тебе. Конечно, не так, как я задумывал, но это тоже выглядело неплохо.       Это действительно был ты. Тот самый беззащитный Донни, который не мог справиться с саями; который испугался канализационных крыс; который попал под прицел бандита и не смог ничего сделать. Но теперь ты не был беззащитным. И это было очень досадно. А ещё досаднее стало, когда ты откинул посохом незамеченного мной фута, едва не надравшего мне панцирь.       Вся эта ситуация походила на месть. Нечто спланированное. Я понял это уже после, когда заметил ехидные ухмылки на лицах лидера и весельчака черепашьей команды.       Но всё рано или поздно кончается. К твоему сожалению и моему удовольствию, триумф великого Донателло закончился: зазвездившись, ты не заметил коробку за собой и, споткнувшись, упал, оказавшись в крайне невыгодном положении тет-а-тет с плохим парнем. И тогда снова пришёл я. Как будто знал, что так и должно было случиться.       Это был последний противник на сегодня. Оставалось только унести панцири в логово и зализывать раны до новой встречи с ниндзя, а там и до Шреддера рукой подать. Но оставалось ещё одно незаконченное дело.       Я подошёл к тебе и протянул руку помощи.       — Это выглядело здорово, — было неожиданно слышать от самого себя похвальное слово, но оно того стоило, — но ты всё ещё слишком беззащитный.       Ещё один гол в пользу Рафаэля.       Ты подумал о том же, но промолчал. Я помог тебе подняться и только потом обратил внимание, что ты улыбнулся. Как-то необычно, по-доброму, так, что эта улыбка до сих пор стоит у меня перед глазами.       — Потому что меня есть кому защищать, — отозвался он.       Внутри всё перевернулось. Неподалёку послышался вызывающий свист — Майки. Он был больше всех рад видеть огорошенного старшего брата, застывшего на месте и не знающего, что и ответить.       А я и правда не знал, что сказать. Я пытался достучаться до тебя, и ты понял. И больше слов не осталось.       И если это будет значить, что и зардевшийся Микеланджело, готовый увернуться от любого братского тумака, и понимающий Леонардо, молчаливо идущий впереди и то и дело поглядывающий на тебя и меня, и эта твоя улыбка, и эти неожиданные слова — всё это повторится, то я ни за что не упущу возможность сказать снова:       — Какой же ты беззащитный, Донни.