***
В Сторибруке время течет медленно. И если нет никаких безумных приключений прямо по курсу, то один день отличить от другого становится весьма сложно. Ты словно плывешь по бескрайнему океану и не видишь даже малейшего намека на землю, постепенно забывая, как она вообще выглядит… Именно об этом раздумывал капитан Джонс, с тоской вращая на барной стойке полупустую кружку с ромом. Было уже поздно, но спешить он не собирался, раздумывая над тем, что неплохо бы уже отбросить швартовы и отправиться куда-нибудь подальше от этих мест. Здесь его уже ничего не держало. С неуемной, и слегка чокнутой блондинкой так ничего и не сложилось. Во многом в этом была виновата одна чертова злодейка (пусть и весьма сексапильная), которой взбрело в голову увести у него Эмму прямо из-под носа. Да, честно говоря, он сразу понял, что шансов у него никаких, как только узнал, кто вступил в борьбу за сердце Спасительницы. Ведь у брюнетки было огромное преимущество перед лихим капитаном — а именно роскошная корма. Эх, так что Джонс прекрасно понимал Эмму: «Такую задницу упустить грех, особенно когда она сама плывет к тебе в руки», — отметил про себя с грустью капитан. Да, помимо шикарной задницы у Реджины вроде бы были еще и чувства к Эмме, любовь-морковь и прочая лабуда… Но это все это вторично. По крайней мере, так считал Джонс. В принципе, о бурном романе госпожи мэр и шерифа в этом городе не говорил разве что ленивый. Слухи обрастали все новыми подробностями, становясь почти легендами и частенько отличить вымысел от реальности было очень и очень непросто. Хотя, кое-что он знал об этом лично. Сложно было забыть, как Белоснежка ворвалась в его скромное жилище и начала с безумными глазищами пытаться уговорить капитана постараться влюбить в себя их единственную дочку. Оказалось, что в тот погожий летний день, к ним с утра заявилась Реджина и вполне официально заявила, что она любит их дочь и хочет провести с ней всю свою жизнь, а значит, Эмма должна переехать к ней. Как оказалось, и сама горе-спасительница была не в курсе замысла своей любимой, но, к полному шоку матери она сразу же согласилась на это безумное предложение. При этом Снежке и Принцу оставалось лишь стоять с открытыми от шока ртами, в которых без проблем бы уместилось парочка фрегатов и хлопать глазами. Так что, махнув ручкой офигевшим родителям, Эмма тут же убежала куда-то с Реджиной, что-то мурлыча ей под нос о переезде и не только, судя по тому, как ширилась улыбка мадам-мэра и краснели ее щеки. Понаблюдав за удаляющейся влюбленной парочкой, Снежка поняла, что только она сможет спасти любимую дочурку из лап злой ведьмы, что наверняка околдовала ее чадо. Полдня у нее ушло на то, чтобы выяснить, что никаких заклятий на Эмме нет и, что, по-видимому девушка похоже, действительно сама влюбилась в злейшего врага их семьи. Это оказалось настоящим ударом для семейства Чарминг. Да, они оба была в курсе тех историй, что ходили о злой королеве и их дочери, но надеялись, что все это слухи, даже когда отрицать очевидное стало глупо. Осознав же, что ее дочь действительно любит Реджину, Снежка бросилась к Крюку, как к последней надежде. Как оказалось, пират-алкаш все же не такая ужасная партия… все познается в сравнении, так же говорят? Концовку этой истории Крюк не очень любил вспоминать. Размахивающей руками Чарминг каким-то чудом удалось его убедить, что это замечательная идея. Эмма и полцарства в придачу были весьма неплохим кушем, так что он подумал, а почему бы и нет? Немного выпивки, парочка комплиментов и дело в шляпе… Возможно, так бы оно и было, если бы не одно «но», о котором он слегка забыл, очарованный воздушными замками, что разрисовала для него Снежка. А о об этом явно не стоило забывать. Совсем не стоило. Это брюнетистое «но» было, мягко говоря, не сильно в восторге, когда Эмма через пару дней, за завтраком, упомянула о том, как Крюк весь пятничный вечер клеился к ней на работе и предлагал угостить пивом в баре. То, особенное утро, Джонс предпочел бы вообще вычеркнуть из своей памяти...***
Как оказалось, Чарминги хреновейшие разведчики — именно они заявили ему, что Генри учится в этой четверти в первую смену и в субботу утром Реджина повезет его в школу. А значит, ничто не мешает Джонсу заявиться с букетом роз и в новеньком костюме (который его-таки заставила нацепить Снежка) в гости к Эмме, пока Реджины не будет дома. Как оказалось, Снежка ошибалась (и это учитывая, что она была одной из учительниц Генри. Джонс до сих пор задавался вопросом, как она вообще умудрилась перепутать расписание?) Поэтому, когда дверь улыбающемуся во все тридцать два капитану с пышным букетом открыла Реджина, это было весьма неприятно неожиданностью. Что ж — в это утро Джонс узнал много нового. К примеру, он был уверен в том, что Реджина не очень быстро бегает на каблуках, тем более по газону. Как оказалось, он ошибался. Сильно ошибался. Еще он считал, что его вопли и безумные прыжки на лужайке в попытках увернуться от заклятий Реджины, что та в бешенстве метала в него, привлекут внимание сидевшей за столом возле окна Эммы. И здесь он тоже ошибался. Выяснилось, что утренний рогалик и свежее варенье могут настолько сильно занять Эмму, что она вообще может не услышать странных звуков, пусть даже те раздаются прямо у нее за спиной за окном. Еще он думал, что не способен перемахнуть десятифутовый забор с разбегу… И снова ошибка. Оказывается бешеный крик: «А ну стой, слизняк, я тебя в порошок сотру!» помогает совершить действительно невозможное. … После бесславного провала их плана Снежка лично два дня замазывала тяжелые раны, полученные в бою капитаном — а учитывая, что большинство из них находились пониже спины, все это сопровождалось неодобрительным сопением ее мужа, который с самого начала не шибко верил в успех их задумки.***
С тех пор прошло уже полгода — Снежка, похоже, смирилась с выбором Эммы или, по крайней мере старалась не показывать виду. Семейство Миллс же процветало, и Эмма просто лучилась от новообретенного счастья, и даже Реджина при встрече иногда одаривала бывшего соперника улыбкой, что на нее было совсем не похоже. Медовый месяц у влюбленной парочки никак не хотел заканчиваться, а у капитана больше не оставалось никаких дел в Сторибруке, и он все чаще задумывался, что пора покинуть эту тихую гавань. Так что, этот вечер в пустом баре был одним из последних по его собственному мнению. Хмурый бармен не сильно поднимал настроение, но Джонсу это даже нравилось, позволяя спокойно погрустить напоследок. Пират не должен долго оставаться на одном месте, иначе из бравого морского волка он превращается в домашнего щеночка… За спиной зазвенел колокольчик, висевший над входной дверью в бар, сообщая, что кто-то еще решил заглянуть сюда в столь поздний час. Через пару мгновений Джонс услышал над ухом знакомый голос: — Привет, капитан-стакан, — усмехнулась Эмма, присаживаясь на соседний стул возле стойки. — О, смотри-ка: неужто сама гроза великанов и укротительница Темных Королев решила составить мне компанию, — слабо улыбнулся в ответ Крюк, делая знак бармену наполнить стакан для блондинки. — Она самая, — довольно кивнула Эмма. — Увидела твою печальную рожу через витрину и решила хоть немного развеселить. Ты чего такой кислый? Неужто здесь ром бадяжат или узнал, что серьга в ухе вышла из в моды? — Еще чего! Серьга и нахальная улыбка всегда в цене, а если б здесь подавали разбавленный ром, то я бы орал так, что меня бы слышали за пару кварталов. — Почему тогда пьешь в одиночестве? — удивленно спросила Эмма, зачарованно глядя на то, как бармен наполняет бокал с ее любимым темным пивом. — Ну… я уезжаю, — пожал плечами Джонс, понимая, что смысла скрывать свои планы у него нет. — Уезжаешь? — изумленно вскинула бровь блондинка. — Надолго? — Не знаю, засиделся я что-то на одном месте, чувствую, еще немного и начну читать газеты и смотреть, как эти забавные идиоты из волшебного ящика пинают маленький шар по полю. — Он называется футбольный мяч, — хмыкнула Эмма, а затем ее лицо помрачнело. — Слушай, если все из-за того… — Нет, не из-за того, — поспешно перебил ее Крюк. — Не только из-за того, — добавил он, видя, что Эмма ему не верит. — Я чувствую, что мое место не здесь… … Они говорили долго. Точнее, больше говорил он, а Эмма слушала. Может быть, ром разбудил в нем желание выговориться, а может быть, просто слишком давно рядом не было человека, видевшего в нем больше, чем просто любителя выпить и найти на собственную задницу приключений. Сама она большей частью молчала, но у нее каким-то непонятным образом получалось подобрать именно те слова, что ему нужно было услышать. Понемногу на душе капитана становилось светлее, к концу разговора он даже пару раз рассмеялся. Так что, когда Эмма ушла, он даже не обернулся, чтобы с тоской проводить ее взглядом и украдкой вздохнуть. Действительно, пора двигаться вперед и оставить прошлое в прошлом. Впереди у него еще много приключений — он, правда, соскучился по парусам и скрипу палубы под высокими ботфортами. На его веку еще будут и настоящие опасности, и жаркие романы. И, когда-нибудь он поймет, что нашел именно ту, что сможет назвать любимой, оставшись с ней навсегда, пусть их соединит тихая пристань или же любовь к яростным штормам. Но, пока это время не пришло. А значит, пора в путь, подчиняясь велению веселого ветра, что ждет его впереди… Рядом зазвонил телефон. Крюк оторвался от раздумий — блин, эта растяпа оставила телефон на стойке. На экране высветилось «Реджина», но Крюк решил не отвечать — мало ли, что подумает брюнетка. Раны на заднице зажили уже давно, но новые получать как-то не хотелось. Поэтому он попросил бармена забрать трубку и выключить звук. Хмурый повелитель бутылок мрачно кивнул и спрятал сотовый под стойку. Через полчаса Крюк уже собирался уходить — время было действительно позднее, так как уже и бармен начал кидать на него многозначительные взгляды, хоть до закрытия оставался еще час. Но, как только он начал вставать со своего места, дверь в бар резко открылась и в зал влетела та, кого Крюк ожидал увидеть здесь меньше всего. — Э? Реджина? — он удивленно вскинул бровь, осматривая с ног до головы бывшую темную Королеву. А посмотреть было на что — брюнетка тяжело дышала, словно только что пробежала марафон. Грудь женщины бурно вздымалась, даже скрытая под светлым пальто, а из обычно безупречной прически в разные стороны торчали несколько прядей. Большинство девушек не обратили бы внимания на такую мелочь, но для вечно идеально выглядевшей Реджины это было настоящей катастрофой, подтверждавшей, в какой спешке она собиралась. Да и выглядывающий из-под пальто воротник пижамы трудно было не заметить. — Уф… Где Эмма? — с ходу выдохнула она, не успевая даже перевести дыхание. — Эмма? А что… я не знаю… Я ее не… — Крюк слегка растерялся от буравящего взгляда жгучих темных глаз, что уставились на него, требуя ответа. Неожиданно он почувствовал, как заныла задница в предчувствии беды, и предпочел сесть обратно, на всякий случай спеша прикрыть тыл. — Да я знаю, что она сидела вместе с тобой, — устало закатила глаза Реджина, словно ей приходилось общаться с маленьким ребенком, впрочем, слегка заикающийся капитан, пытающийся героически прикрыть свою задницу словно от ремня действительно смотрелся не очень грозно. — Она скинула мне смску, когда была здесь. Куда она пошла? — Она мне не сказала… — Черт! И телефон, как обычно, забыла, верно? — спросила она у Крюка. Тот утвердительно кивнул в ответ и Реджина раздраженно хлопнула ладонью по барной стойке. — А что случилось? — Ты вряд ли поможешь… — произнесла Миллс, нервно приглаживая непослушные спросонья волосы. — Но может и помогу: она мой друг, не забывай об этом, — начал настаивать Крюк, отметив, что Реджина действительно выглядит растерянной. Похоже, что дело серьезное, а учитывая, что пить капитан всегда умел, то хмель уже почти выветрился из головы. — Давай, выкладывай, — добавил он уверенно, увидев, что девушка колеблется. — Ладно, не дави, — огрызнулась Реджина. —Я думаю, что Эмма недавно пыталась сварить одно зелье, которое делала до этого и что-то напутала. Опять, наверное, хотела сделать мне приятный сюрприз… — вздохнула Реджина, почему-то немного покраснев. — В общем, сегодня перед сном она собиралась съездить в участок, за некоторыми бумагами. Я же осталась дома одна — Генри в выходные ночует у Чармингов. Около часа с лишним назад Эмма написала, что зашла в бар по дороге и поэтому будет поздно, так как она все же собиралась еще после этого зайти в участок. Поэтому я спокойно легла спать, не став ее дожидаться. А дальше… — Реджина нервно прикусила нижнюю губу, видимо она все еще не отошла от произошедшего, но потом продолжила: — А дальше я проснулась от звука шагов по лестнице и ощущения присутствия чужой магии. Я лишь успела подняться с кровати, когда «они» ворвались в спальню. Кое-как я смогла проскочить мимо них и выбежать из дома, не успев даже одеться, успев схватить лишь ключи от машины… «Ага, а еще пальто. И туфли. Женщины, что сказать», — отметил про себя Крюк. — Кто эти «они»? И при чем здесь зелье? — попробовал он уточнить. — Сейчас объясню. Уф, слава богу, Генри сегодня ночует у Чармингов… Мне даже страшно представить, что с ним могло случиться, — голос Реджины немного задрожал, когда она заговорила о сыне, но она быстро взяла себя в руки, снова обращаясь к Джонсу: — Ты лучше постарайся вспомнить, куда она поехала — ее машина здесь, значит, она взяла такси? — Да. — А адрес? — Она поехала в участок, как ты и сказала. — Черт! Я как раз оттуда. И ее там не оказалось. Подумай еще… еще она что-нибудь говорила? — Блин, не знаю, сейчас постараюсь вспомнить… — Думай быстрей! — Да хватит… — в этот момент снова раздался звон колокольчика и дверь снова открылась. — О, а вот и она! — довольно улыбнулся капитан, увидев в дверях блондинку. — А мы как раз о тебе… — Реджина, — произнесла Эмма, прервав капитана, даже не посмотрев в его сторону. — А, ну да, она как раз тебя искала, видимо вы разминулись в участке… — Реджина, — снова повторила Эмма, завороженно глядя на свою девушку взглядом, наполненным обожанием, перемешанного со жгучим желанием. Блондинка совсем не обращала на капитана внимания. Да, Джонс конечно понимал, что чувства есть чувства и все такое, но Эмма буквально раздевала Миллс глазами. Все-таки это перебор и он уже открыл рот, собираясь пошутить по этому поводу… — Это не Эмма, — послушался дрожащий голос брюнетки сбоку от Джонса. Он удивленно перевел взгляд в ее сторону и увидел, что женщина вся побледнела и смотрит на свою девушку со смесью страха и растерянности. — Что? — Это не Эмма, — повторила брюнетка более уверенно. — Это одна из них, — пояснила Реджина, и начала медленно вставать со своего места, двигаясь как можно тише и незаметнее. Та же, что не была Эммой по словам Реджины, хоть и выглядела в точности как она, не спускала с брюнетки влюбленного взгляда, следя за каждым ее движением. В этот момент колокольчик над дверью снова зазвонил и послышался топот множества ног. Комната тут же начала наполняться людьми, что заходили один за другим, пока Крюк сидел с отвисшей челюстью, наблюдая за невероятным зрелищем. Вскоре вдоль противоположной от барной стойки стороны залы выстроилась длинная шеренга людей, хотя это вряд ли были люди. Если только у Эммы не было двух десятков сестер-близняшек, решивших устроить невероятный флешмоб посреди бара, купив одинаковые куртки, джинсы и кроссовки… На Крюка и Реджину смотрели четыре десятка одинаковых голубых глаз. Точнее, смотрели они только на Реджину, и в глазах каждой Эммы было целое море любви и обожания, словно перед ними сидела богиня красоты, что решила поразить своим великолепием простых смертных, спустившись с небес. Да, Миллс была вполне себе горячей штучкой, по мнению Джонса, но все же не настолько. На самом деле, это выглядело даже довольно смешно, так как щенячий взгляд на лице каждой блондинки добавлял им всем значительную долю придурковатости, словно обезьянам, увидевшим фургон, наполненный бананами. Только обезьяна мечтает поскорее скинуть кожуру с банана, а стоявшие в ряд девушки, явно мечтали поскорее раздеть брюнетку, и это желание легко читалось в глазах каждой из них. Но Реджина явно была не шибко рада такой бешеной популярности — ее руки коснулись застежек пальто, стараясь запахнуть его посильнее, в тщетной попытке хоть как-то скрыться от этих настойчивых взглядов. Крюк заметил, как взгляды блондинок дружно переместились на стройные ножки брюнетки, которые выглядывали из-под одежды и спрятать которые не было никакой возможности. Некоторое время двойники стояли словно в ступоре, пожирая ноги Миллс глазами, но стоило Реджине робко пошевелиться, как они тут же разом двинулись к ней, словно это было сигналом к действию. — Нет, не подходите… — испуганно прошептала брюнетка. Было видно, что она прекрасно понимает, что перед ней не ее девушка, а лишь ее копии, но она медлила, подсознательно не желая причинить вред той, кого любит. Через несколько секунд она все же опомнилась и дёрнулась в сторону, но было слишком поздно — сразу несколько рук схватили ее и подняли вверх, словно звезду на рок-концерте, заставив Миллс совсем по-девчачьи взвизгнуть. — Ре-джи-на! Ре-джи-на! — скандировала толпа Эмм, унося женщину прочь из зала, несмотря на все ее попытки освободиться. — Крюк! Найди настоящую Эмму! — успела вскрикнуть мадам-мэр в последнюю секунду перед тем, как дверь в бар захлопнулась и толпа ее обожательниц не потащила ее в сторону собственного дома, что находился в четырех кварталах отсюда… — Твою ж мать, — наконец произнес Джонс спустя минуту, медленно приходя в себя. Он медленно перевел взгляд на бармена — у парня челюсть все еще находилась где-то на уровне колен. Похоже, что для бедняги это было самое сильное потрясение за всю его жизнь и оклемается он еще не скоро. «Что же делать?» — спросил себя капитан, понимая, что отплытие явно откладывается до лучших времен. «Да, она ведь сказала, что нужно найти Эмму. Все верно. Но откуда начинать поиски? Она может быть где угодно…», — мужчина задумчиво почесал затылок, прикидывая план действий. В этот момент снова раздалась уже знакомая трель колокольчика и дверь вновь распахнулась. На пороге стояла… Эмма. «Одна из двойников? Что она здесь забыла? Может она пришла…» — мысли лихорадочно бились о стенки черепушки капитана, пока он, вскочив со своего места, подпирал спиной барную стойку. — О, ты все еще здесь? — улыбнулась Эмма. — А я думала, что ты уже десятый сон видишь. Слушай, ты не видел случайно мой телефон, я его вроде где-то здесь оставила. Или в такси, — девушка тяжело вздохнула, и негромко пробурчала под нос: — Блин, если я его не найду, Редж мне опять будет нотации читать про мою рассеянность. Крюк молчал. Он уже сообразил, что перед ним настоящая Эмма, но этот подвиг был единственным, на который хватило его мозг. Дальше он работать отказывался. По крайней мере, ближайшую минуту. Эмма удивленно посмотрела на капитана, точнее на его обалдевшую физию, потом перевела взгляд на бармена, потом снова на капитана… — Э… Мне кажется или я пропустила что-то интересное?