Мед.ведь.ма

Обед в интеллигентном обществе Сынюна после подобных речей не мог стать непринуждённым и способствующим пищеварению. Всё, чем пытался занимать себя Чонгук – это не замирать и не коситься на хозяина дома, чтобы выглядеть непосредственно, раскованно. Если в Сынюне и закопошились какие-то подозрения, то нельзя давать им укореняться. К чему были слова о том, что он может доложить о чём-либо Джиёну? А иногда и не станет этого делать. При каких условиях? Если даже этот молодой человек достаточно прозорлив, чтобы отличать типичную бандитскую сущность от инородной, то что говорить о самом Квон Джиёне, слывущим аватарой* дьявола на Земле? Может быть, судьба пока милосердна, что отвела Чонгука от встречи с ним? Когда допивался крепкий и ароматный кофе, идеально подошедший к завершению промозглой прогулки вдоль пролива, Сынюн, вспомнив о том, что давно не болтал с Чжинхваном – одним из сеульских драконов, - похлопал себя по карманам, заметил, что забыл мобильный в спальне и попросил, дабы не бегать, Чонгука набрать их общего товарища. В один момент золотой умудрился придумать историю о том, что у него разрядился или сломался от влажности телефон, поэтому он перевёл стрелки на Чжунэ. Всё прозвучало естественно и уверенно, но когда Сынюн спрашивал в айфон Ку Чжунэ о делах Чжинхвана, глаза его не то с укоризной, не то с лукавой угрозой улыбались Чонгуку. Чёрт! Как можно было не забить все номера сеульской хулиганской компании в контакты? Это же так логично, что если он один из них и они проводят вместе время, то у Гука все их координаты имеются. Прокол, ошибка, не фатальная, но весомая. И она усугубляла коварное настроение Сынюна, вместе с благодушием излучавшего назревающую отстранённость. Стало ли у него причиной больше доложить Джиёну? Совет «подумать на расстоянии» уже не казался безосновательным. Золотому становилось всё яснее, что из Сингапура надо уезжать побыстрее, если дело с Элией всё равно не движется. Пока ещё он хотя бы не выдал цель своего здесь нахождения, поэтому может продолжить поиск, но недолго. Вернувшись в гостиницу, Чжунэ опять ушёл укладывать волосы в ванную комнату и переодеваться, потому что промокшая и высохшая абы как одежда уже не годилась. Чонгук воспользовался его отлучкой, чтобы позвонить Джей-Хоупу. По засекреченной внутренней линии, которую не мог перехватить враг – Химчан пока ещё оставался непревзойдённым в подобных делах, и создал самую безопасную связную сеть для золотых, - парень впервые со времени прибытия в царство Дракона вышел на связь, не рискуя делать это часто и без надобности. - Ну что, как там успехи? – поинтересовался Хосок. - Да никаких, к сожалению. Элии словно бы тут и нет, никто не видел, не слышал, не знает. Но я значительно сузил круг того, где она может быть, и подозреваю конкретные места. - Труднодоступные? - У меня туда добраться не получается. Может, ты что посоветуешь? Здесь есть острова, на некоторые из них у меня и чешутся добраться руки. Но проблемы с транспортом. Общественный туда не ходит, а нанимать – засветиться. Драконов пруд пруди, не хотелось бы случайно войти во взаимодействие с одним из них, чтобы он накляузничал боссу. - Так-так-так, надо подумать… Да, своего катера у нас в Сингапуре, увы, нет. Да вообще, кроме тебя, у нас ничего своего в Сингапуре нет. А что за острова? – Чонгук назвал те, которые взял на заметку, и Хоуп их записал. – Слушай, а если взять катер в Малайзии или Индонезии? Там до сих пор куча сингов, которые точат зубы на Дракона, за то, что он их турнул с преступной родины. Да и вообще там масса всяких барыг и подходящих людей, в Джохоре или Островах Риау. Оттуда недалеко будет плыть. - Да, это было бы выходом. - Ну, так и возвращайся. Зайдём с другого бока. - А если Элия всё-таки не там? - Тогда будет тебе ещё одна командировка, или теперь уже Чимину. Как там боевой товарищ себя ведёт? Не дрейфит? - Иногда бухтит. Но в целом сносно, - улыбнулся Гук, слушая шум фена. Этот самоназванный король красоты угомонится когда-нибудь? – Если в нужные моменты жизни бить его по башке, он даже человеком может стать. - Кто? Дракон?! Не знаю, не знаю… Я бы не был так уверен. - А как там Эвр? - Уже почти оклемался, здоров, как бык. Мы вот думаем, если придётся добывать Элию силой, то его на амбразуру и кинем. – Чонгук представил, возможна ли настолько серьёзная перепалка? Нет, скорее всего, даже Аяксов нет поблизости там, где припрятали ведьму. – А ты много мест в Сингапуре проверил? - Много, но это всё равно даже не миллионная часть его, Сингапур только кажется крошечным, а попав сюда, я понял, что недооценивал масштабы. Голова кругом идёт, сколько тут всего. В клубах она явно не трётся, в борделях не заперта… - Мне нравится сфера, в которой ты рыщешь, ну почему только я запалил свою харю, а? – засмеялся Хосок. – Я тоже хочу проверять клубешники и публичные дома! - У тебя Хана, тебе чего ещё надо? - Не терять себя, как личность, так сказать, социализироваться вопреки изменившимся условиям и не понижать уровень профессионализма в делах. - Так, что мне делать? Какие-нибудь ещё указания будут? - Давай-ка послезавтра обратно. С нашей стороны, конечно, было крайне оптимистично подумать, что один человек обнаружит маленькую девочку в огромном мегаполисе. Но ты произвёл разведку, прощупал почву и, если ты угадал с островами – то это будет уникальная победа. - А если нет? Штурманём Сингапур? - Я бы с радостью… но начальство из Нью-Йорка не считает Элию достаточной для многих жертв. - В смысле, она недостойна? – недовольно уточнил Чонгук. - Нет, я сказал «недостаточна». То есть, другие проблемы и операции поважнее перевешивают ценностью получаемого результата при успешной реализации. - Спасение каждого человека важно. - Но нескольких – важно побольше. Гук, я не хочу спорить, я не мастер спорить. У меня тоже есть регулярно всплывающее мнение, но я его закидываю в долгий ящик, потому что есть мистер Бан, и ему решать. Ему решать – мне делать. И я с ним во всём согласен. - Вы просто не были знакомы с Элией! - Ты не согласен со мной? – убрав из голоса иронию и сменив его на приказной тон, резко спросил Хоуп. Чонгук поджал губы и, вздохнув, ответил: - Не согласен, но своевольничать не собираюсь. - Брат, я наблюдал в Макао за подобными предъявами в сторону Ёнгука от Джина, когда тот не хотел лезть в петлю и нас бросать на добывание Квон Дами. Джина очень бомбило, что Гук не рвёт зад ради этой драконихи, ибо ради Херин он наверняка бы вывернулся наизнанку. Но что в итоге вышло? Госпожа Квон Дами, ныне госпожа Лау, что-то не рвёт зад сама навстречу пылким страстям Джина, а благополучно тешится супружеством с главой Цинхая, ожидая, неизвестно от кого, мужа или любовника, ребёнка. И уже вообще не понятно, хочет она оттуда выбираться, не хочет, в сговоре она с братом, или с синеозёрными, или Дзи-си – там уже лабиринт интриг. Так что, пока мы ищем Элию, тоже не должны исключать той возможности, что ей хорошо, а не плохо, и она сама не поспешит в наши дружелюбные объятья. Может, она уже любовница Дракона и родила ему тройню? - Не пори чушь. - Из опыта: пятьдесят процентов моей чуши обычно оказывается близко к истине. – Чонгук услышал, что фен выключился и поспешил закончить разговор: - Ладно, до связи! Либо позвоню ещё, либо сразу увидимся! – Чжунэ вышел из ванной комнаты, хотя вперёд него расстелился по номеру запах дорогой туалетной воды. – Что, опять собрался покорять женские сердца? - С чего ты взял? - А для кого ещё ты весь такой из себя? - Для себя, - тавтологией парировал Чжунэ. – А ты чего тут? Стучал, стукачок? - Не стучал, а докладывал. - В твоём случае не вижу никакой разницы. – Парень помешкал в проходе, пытаясь самостоятельно не выходить на конфликты. У него плохо получалось, но надо было стараться. - Я позвоню Сынхуну? Давай где-нибудь потанцуем, тёлок снимем? – «Домашнее задание не выполнено, урок не закрепился надолго» - незаметно покачал головой золотой. - Только если мы объедем клубов пять за ночь минимум, и я буду иметь возможность осмотреть целиком какой-нибудь квартал, и пообщаться ещё с кем-нибудь из вашего ополчения. - Это устроить можно. Сынхун непоседливый. С ополчением сложнее, я сам не с каждым драконом дружбу вожу. – Чжунэ полез в телефон устраивать им вечер. - Я хочу задать тебе вопрос. – Модный мажор застыл и поднял взгляд от экрана. - Задавай, не держи в себе. - Если ты думаешь только о себе – ты эгоист, а если ты думаешь о своих близких, но не думаешь о чужих людях, то ты тоже эгоист? – Чжунэ, не ожидавший, что вопрос не будет касаться очередной выкачки сведений о группировке Квон Джиёна, даже приоткрыл рот, прежде чем заговорить: - Какой же это эгоист? Он же не только о себе думает. - Да, но выходит ведь как? Без тех, кого мы любим, будет плохо нам, значит, любое действие ради них – это действие ради себя. Тогда как действия ради посторонних людей для нас бескорыстны. - Пожалуй, да. Наверное. Выходит, что так. - А если не хочется быть эгоистом, но под ударом два человека: близкий и чужой. Кого надо спасать? – Чжунэ прищурился и, рассудив тщательно и приготовив ответ, вдруг передумал и хмыкнул: - В чём подвох? Пытаешься мозг мне промыть? - Нет, я задал вопрос, я ничего тебе промыть не пытаюсь, у тебя, благодаря многочасовым гигиеническим процедурам, промыть что-то ещё чище, чем уже есть – сложно. – Закатив глаза и удержав на кончике языка «пошёл ты», Чжунэ отложил трубку, скрестил руки на груди и, поняв, что занять-то себя в такой позе и нечем, взял телефон обратно, увлекшись им. – На шутку обиделся? - Это не шутка, а подъёбка, и ты ими уже достал. Я тоже могу, хочешь? - Не хочу, но можешь попробовать. – Чонгук выжидающе воззрился на Чжунэ. Тот разомкнул уста, приподнял брови, возвёл на лице мимический памятник надменности и презрения и, протянув с сочинением, передёрнул плечами: - Я выше этого. - Хорошо, но вернёмся к вопросу. Кого спасать? Своего или чужого? - Да идиотский же вопрос. Само собой своего. - Но это же эгоистично! - Да ну и хрен бы с ним. Пусть чужих их близкие спасают, мне до них какое дело? - А если чужих – сто, а свой – один? - Да хоть тысяча, Вон, я ради посторонних терять тех, кто мне дорог, не стал бы никогда. И пусть я за это буду эгоист в квадрате, и кубе, и октаэдре. - Ты и такие слова знаешь? - Я знаю много чего, но тебе, судя по всему, до этого не допереть. Что за фанатизм и установка «лишь бы не быть эгоистом»? Ты кем стать хочешь? Героем? Святым? Мессией? Нормальный человек должен за себя и своё окружение отвечать, а не в Бетмена играть. Близкие на то и близкие, что они рядом, достижимы, в поле зрения, потому и под нашей ответственностью. И мне плевать, понимаешь ты это или нет. - В том-то и дело, боюсь, что в этом я тебя абсолютно понимаю, - кивнул невидимому судье своей совести Чонгук, опустив взгляд к полу. Хотел бы он, как выдающиеся воины, такие, как Лео, уметь не оглядываться на приоритеты и свои чувства, а рваться в бой без задних мыслей, не оглядываясь на то, ради кого, зачем, почему? Нет, конечно, ослушаться или усомниться в рационализме старших братьев он никогда не сможет, и храбрости для любых, внутренне самому себе не обоснованных боёв ему не занимать, но только как избавиться от сомнений? Когда-то настоятель Хенсок сказал ему, что за многими сомнениями стоят злые силы, и от них нужно держаться подальше, а позже, листая разные книги, Чонгук нашёл фразу, которая гласила о чём-то вроде: «Здоровое сомнение – признак разумности». Так как же быть? Как же быть, если ему скажут махнуть рукой на Элию и заниматься другими делами? Он должен найти её не ради себя и успокоения своей души, но ради Ви, одинокого и печального, ждущего у моря погоды, без надежды и малейших знаков, что ожидание оправдается. Он никогда не говорит, что помнит, страдает и что-то чувствует, но Чонгук знает. Они с Шугой знают, что за девчонка на портретах Ви. И эта девчонка, если обладает хоть сколько-нибудь сверхъестественными силами, обязана знать, что кое-где её ищут, и очень любят. Клубная кутерьма снова ничего не дала, хотя Чжунэ сдержал обещание, и они, в компании Сынхуна, прокатились по нескольким заведениям, выпивая, знакомясь с кем-то, перекидываясь фразами с барменами – Чонгук издавна знал, что это одни из самых осведомлённых людей, - изучая местность, приглядываясь к подвалам, задним помещениям, вип-кабинкам, крышам, машинам, тёмным дворам, клумбам, кустам и скамейкам. Ночь была намного теплее утра, подъезжая на такси к очередным дверям диско-баров, окруженных пальмами, молодые люди дышали тропиками и сладким цветением крупных, ярких бутонов. Вечно цветущий Сингапур! На одном из танцполов Чонгуку показалось, что он увидел Элию, но это была всего лишь худая блондинка, чьи светлые волосы, немного другого цвета, нежели должны быть у альбиноски, выглядели именно белыми в неоновом свете. Изменилась ли Элия за два года? Стала ли фигуристее, постриглась, покрасилась? Стала ли любовницей Джиёна? Хосок же как ляпнет, хоть стой, хоть падай, а из головы потом не выходит! Сынхун на этот раз напился до такой степени, что ему стало дурно. Сначала он пропал в туалете, потом, когда выбрался оттуда, бледный и качающийся, они с Чжунэ усадили его в такси и отправили домой. Чжунэ был одолеваем разными девицами, но долго сопротивлялся, прежде чем повестись на какую-то, с которой и приехал в Карлтон, к облегчению Чонгука снял отдельный номер и ушёл туда. Под утро, вымотанный и снова безрезультатный, золотой завалился спать в тишине комнаты, избавившейся от второго постояльца. Во всей беготне и шумихе, к нему пришло новое озарение. С таким отношением драконов к женщинам, можно гарантировать, что редкая представительница слабого пола окажется одной из них, в крайнем случае, как и у золотых, это будет молодая и прекрасная путана. Но что касается тётушек и женщин возраста, в котором уже их матери, то с ними подвохов быть не должно. «Как я сразу до этого не додумался?». Чонгук, не дожидаясь возвращения Чжунэ, как только проснулся, отправился за самым ожидаемым и естественным для туриста – сувенирами. Рыночки, торговые ряды, лотки и частные магазинчики в окружении кафетериев с едой быстрого приготовления, пестрели и занимали длинные улицы индийского, китайского и смешанного кварталов. Здесь-то и можно было, осторожно, с риском и опаской, поспрашивать о необычной голубоглазой азиатке с белыми волосами. Покупая себе памятные вещички и разную мелочевку, Чонгук присматривал самых безобидных и простых старушек или торговок зрелого возраста, чтобы разговориться с ними и ввернуть вопрос о ведьме. Нет, он не говорил, что описываемая им - ведьма, только думал об этом. Хотелось верить, что Элия не обладает даром Сольджуна, и не стирает память тем, кто её видел. Но складывалось именно такое впечатление, потому что, опросив больше десятка продавщиц в разных местах и районах, Чонгук не узнал ничего нового, никто не видел, не слышал и не замечал подобной девушки. Её отсутствие во всех уголках Сингапура только подтверждало, что взор надо бросать дальше, куда-то прочь от центра. Джиён молодец (хотя что ему, великому преступнику, хвала какого-то бойца?), усвоил, что чем сильнее охраняешь, тем больше привлекаешь внимания, поэтому он и вокруг себя не имел никакой свиты и постоянной охраны. Незаметность укрывает лучше, чем толстые стены. Но что касается Элии… Трудно скрыть кражу семян, они взойдут – и всё откроется. Украв мощную прорицательницу с некими способностями, в интересах Джиёна было продвигать это развитие, но если оно достигло небывалых высот, то должно давать о себе знать. Быть такого не может, чтобы Элия оставалась всеми незамеченной, только если, в самом деле, она совершенно одна на каком-то острове, и посещает её лишь Дракон. Убеждение в этом вновь укрепилось в сердце золотого. Закупившись магнитиками на холодильник (ни у одного золотого точно не было сувениров из Сингапура уже лет семь! С тех пор, как Дракон установил тут свою власть и свои законы), открытками с Мерлионом, статуэткой-Мерлионом, футболкой с Мерлионом и прочим балластом, служившим прикрытием в его деятельности, Чонгук купил билет на колесо обозрения, чтобы раз и навсегда, окончательно, обозреть как можно большее в Сингапуре. С колеса, хоть оно и стояло очень близко к побережью и имело радиус просмотра вокруг себя почти двадцать пять километров в каждую сторону, как второй по высоте в мире подобный аттракцион, не было видно дальних островов, но зато, за полчаса поездки, успевалось и поглазеть, и подумать, и отдохнуть. Кабинку можно было бы снять сразу на два-три круга, но это бы обошлось в сотню сингапурских долларов, почти в семьдесят пять американских, а поскольку под рукой не было Чжунэ с кошельком, Чонгук не стал тратить деньги Хосока, которые тот дал ему на расходы. Как провести последние сутки в Сингапуре с наибольшей пользой? С таким энтузиазмом летел он сюда, считая, что справится с заданием, но переоценил себя. Чонгук был искусным воином, но для шпионажа чего-то не хватало, это верно. Впрочем, а кто бы из опытных смог разнюхать вот так за три-четыре дня темницу, где содержится Элия? Для этого и самому следует быть экстрасенсом или медиумом. За стеклянной стеной металлической капсулы, кружившейся вокруг оси, голубела бирюзовая вода, согреваемая жёлтым, как мякоть манго, солнцем. Сотни мелких и больших корабликов мчались к берегу и от него, белизной они походили на чаек. В самой дали, на горизонте, виднелся противоположный берег, принадлежавший уже Индонезии. Поразительный вид, ощущение, что весь мир лёг под ногами, а сам Сингапур превратился в муравейник, испещренный ходами, лазами, дверцами, норами и тайными отверстиями. Интересно, а Дракон тут хоть раз катался? Любовался захваченной территорией? Или ему не хватает должного лиризма в характере, чтобы снизойти до получаса в кабинке колеса обозрения? Круг кончился, и Чонгук выбрался на землю. Точнее, начищенный плиточный пол трёхэтажного центра с ресторанами и супермаркетами, который служил фундаментом колесу. Ему позвонил Чжунэ, поинтересовавшись, куда он пропал и золотой, решив не возвращаться в гостиницу без надобности, позвал компаньона на причал, чтобы, всё-таки, прошвырнуться на экскурсионной яхте. Встретившись там через некоторое время, они оказались на палубе, где через рупор, на китайском, рассказывала всякие подробности девушка-гид. Чонгук надеялся услышать что-нибудь примечательное, нужное, наводящее, выдающее, но экскурсия не выходила за рамки обычных историй и статистических данных по тем местам, которые виднелись за бортом. Яхта делала несколько остановок, одна из которых была на маленьком островке, который Чонгуку казался подозрительными на карте, но вблизи он увидел и понял, что держать там кого-либо невозможно, настолько это были неприспособленные, поросшие джунглями участки, куда, к тому же, вот так может причалить туристическая группка и сунуть свой нос. А вот куда им никто не разрешит носы совать? Правильно, к маякам, как к стратегическим элементам обслуживания флота, как коммерческого, так и военного. Если он был у Сингапура – этого Чонгук вновь не знал, как и Чжунэ, служивший не энциклопедией-путеводителем, а навигатором по государству. Прогулка заняла много времени, но и проплыли они несколько десятков километров, лавируя между отмелями и другими, конкурирующими катерами, теплоходами и моторными лодками. Медленно проходили мимо танкеры и баркасы, а в небольшой гавани Гук заметил устаревшие джонки, видимо, хранимые традиционно настроенными рыбаками. Море не было стихией золотого и, хотя он плавал очень хорошо, всё равно на него находила тоска от созерцания глубокой, непроглядной до дна воды, не сулящей ничего доброго. Было что-то такое у морских и океанских просторов, говорящее, что это не для людей, что они с этим не совладают, не сживутся, не управятся. Да, небо тоже для птиц и тех, кто умеет летать – а это снова не люди, - но Чонгук, повзрослевший на горных высотах, ощущал там лёгкость и власть над своей судьбой, а здесь – нет. Казалось, что масса воды давит, накрывает, лишает самостоятельности и обездвиживает, плотно заливает, хороня под собой попытки сопротивляться. Есть во всём этом противопоставлении какое-то не требующее объяснений ощущение, почему наверх тянет больше, чем на дно. Наверху вольно и просторно, а на дне – тяжело и беспросветно. И как, должно быть, неуютно и неприятно Элии, выросшей в Тибете, быть окруженной этими рябящими волнами, как змеиная кожа переливающимися от края до края, влажно и скользко бурля, никогда не успокаиваясь. - И каков дальнейший план действий? – Парни сошли на сушу, и Чжунэ, хмурый и обмахивающий себя ладонью, вяло плёлся рядом с Чонгуком. - Да никакого… ты чего это? Позеленевший какой-то. У тебя морская болезнь? - Вроде не было, но столько кататься по этому дурацкому проливу – кого угодно укачает. Что тебе дала эта прогулка? - Да так, для общего развития. Я посмотрел, как выглядят острова, которые не просматривались на карте. И просто подумал о смысле бытия. - Для этого непременно надо было бултыхаться на грёбаной яхте? - Я тоже не в восторге и от пролива, и от яхты, но ты, по-моему, слишком критичен. Тебе хоть что-нибудь нравится вокруг? Вроде не старый ещё, а ничего не хвалишь, только ругаешь. Мы на отдыхе, эй! - Да какой отдых? Чему мне радоваться? Нагрузили непонятным типом в компанию, угрожают жизнью друзей и их близких, а я должен балдеть, загорать и тянуть коктейли? Я и так стараюсь соответствовать своему обычному поведению. - Прости, я понимаю. Потерпи ещё день, завтра, я думаю, нам нужно улетать обратно. – Чжунэ приподнял брови и, наверное, ожидая радость, которая вырвалась бы сама, понял, что без его участия эмоции не работают, притупившиеся за эти нелёгкие дни. Вымучив улыбку, дракон хлопнул в ладони: - Неужели хозяин подарит мне носок и Добби** будет свободен? - Пошли, пообедаем где-нибудь, Добби. - Меня до сих пор подташнивает от твоей яхты, я не хочу есть. - А я хочу. Аппетит, как известно, приходит во время еды, посмотришь на меня и захочешь тоже. Я не кабачки закажу, не волнуйся. - Твою ж мать, вот как у тебя всё время получается меня подъёбывать, словно не специально? - Ты слишком напыщенный и обидчивый, это нетрудно делать. Был бы проще – остроты бы в тебя не попадали. Трудно задеть человека, который умеет смеяться сам над собой. Не пытался? - Мне не до смеха в последнее время. - А до этого ты был массовик-затейник? - Бля, вот опять ты!.. - Ладно-ладно, я честно постараюсь больше так не делать. Только не давай мне поводов. - Я как будто специально их даю, а? – злясь, нервируемый, прошипел дракон. Чонгук остановился, прежде чем уйти из порта. Освежающий бриз растормошил ему волосы, лицо припекали послеполуденные лучи, с берега всё явственнее доносились запахи жареного мяса, имбирных соусов, пикантных супчиков из морепродуктов. - Чжунэ! – Тот обернулся, нацепив солнечные очки. – Но ведь в целом-то – этот мир прекрасен! - Не замечал особо, - хохотнул язвительно студент. - Замечать нужно неприметное. Прекрасный мир хорошо видно и не приглядываясь.