Катарсис

       Реакция утихает по мере того, как он отдаляется. Забирает мое волнение, мои мурашки по коже. Тру щеки, устало качая головой. Нет, нужно брать это дело в руки.        - Лив, ну ты как всегда - недовольный голос отца заставляет меня вздрогнуть. Все размышления уползают обратно в тень норы, в которой они живут. Папа подкатывает тележку с продуктами, выбирая одну из пачек хлопьев – Пошли, а то так до завтра провозимся - мужчина проходит мимо меня, устало перебирая ногами вдоль прилавков. Я иду мимо, попутно высматривая в дали парня, что выходит из супермаркета, а точнее выкатывается на доске. Трясу головой, чтобы вновь загнать упрямые мысли куда подальше.        - Я иду, пап - подбегаю к отцу, сжимая его локоть. Мы начинаем болтать, искушая тишину присоединиться к нам, но она всего лишь тишина. Продолжает одиноко висеть в воздухе, поджидая в укромном уголке над нашими головами.        - У тебя все в порядке? - на обратном пути я молчу, чем в итоге вызываю у отца беспокойство. Ругаю себя за то, что заставила его волноваться, папа и так уделяет мне большую часть своего времени.        - Да, все в порядке, просто задумалась - он кивает, добавляя громкость радио. Я, довольная результатом умышленного вранья, пытаюсь вслушиваться в текст песни, но выходит не очень. Не хочу думать, хочу просто отключиться. Быть роботом, которому ничего не нужно. Он ведь робот, машина без чувств и эмоций. Не хочу расстраиваться, не хочу расстраивать. Мы подъезжаем к дому, который сегодня кажется мне ужасно одиноким, словно забытая игрушка на детской площадке. Мы выходим из машины, загорается свет веранды.        - Вот он. Мой мир. Мир забытых игрушек. И я забыта - отец проходит мимо, искоса наблюдая за мной. Не волнуюсь об этом. Через некоторое время мы вытаскиваем два старых, пыльных кресла из небольшого сарая. Пока я накрывала их пледами, папа разводил костер. На часах уже было немного за полночь. Звезды пели нам колыбельные, пока мы устраивались. Ветер шептал стихи на ухо, а деревья шелестели лесные новости.        - Вот это я понимаю отдых - папа устроился на кресле, закинув руки за голову. Я, забравшись с ногами на кресло, уставилась на огонь, где готовились наши с отцом колбаски. Приятный треск костра помогал снять унылое наваждение, которое преследовало меня после встречи с Диланом. Я больше не боюсь его имени, сейчас, рядом с огнем оно выгорит во мне. Превратится в старую фотографию печали.        - Ты мне ничего не рассказываешь - говорит отец, отрывая меня от костра.        - А? - делаю вид, что не расслышала. Мужчина повторяет - Просто, нечего рассказывать, пап - вздыхаю. Отец цокает языком.        - Ладно - он хлопает в ладоши, доставая зажаренные колбаски - Почему ты не следила за едой? - спрашивает отец, снимая с палок обугленный ужин.        - Я думала, что это ты смотришь за ними - говорю, улыбаясь. Отец начинает смеяться, не удержавшись, я тоже начинаю смеяться вместе с ним.        Спустя час наших посиделок, мы расходимся по комнатам. Огонь потушен, вместе с ним мои волнения. Я снова я.        - Пап, где мои очки? - да уж, заснуть в два и проснуться в шесть - это невыполнимые вещи.        - Посмотри на тумбочке в прихожей - кричит, заводя машину. Я бегу по коридору в носках, попутно захватываю ботинки и нужную мне вещь. Выбегаю из дома, быстро садясь на переднее сидение. Мы торопимся, едем быстрее обычного, чем вызываем крайнее недовольство остальных водителей - Все пока - отец быстро целует меня в щеку. Смотрю на часы, понимая, что звонок через три минуты. Спешу через парковку, смотря под ноги. Ведь так и не завязала шнурки. Сумка болтается на плече, часть волос, закрепленная наверху, еще держится, даже, несмотря, на лобовой ветер. Бегу, а легкие горят огнем. Уже поднимаюсь по ступенькам на нужный этаж, когда звенит звонок. Не хотелось бы опоздать на урок мистера Айкона. Уже могу различить кабинет, когда звучит второй звонок, предвещающий о начале урока. Я спешу, как могу, но все равно достигаю двери только через три минуты. Пытаюсь немного отдышаться, но понимаю, что лишь тяну время. Нервно стучу, а затем открываю дверь. С минуту все молчат, а затем класс начинает наполняться звуками. А точнее смешками и отвратительным змеиным шепотом.        - Простите за опоздание - мрачно говорю, стараясь не смотреть на учеников, что так яро отреагировали на мой приход.        - Хорошо, присаживайся - учитель, как всегда, сама чистота и доброта. Кто-то шепнул мне в след, но я ничего не услышала.        - Что, Клейтон, всю ночь рыдала из-за разбитого сердца? - девушки позади, начали злобно хихикать. Тем временем, пока народ веселился, мое сердце дважды пропустило удар. Что это еще за шутки? Медленно сажусь, стараясь не поднимать голову. Пытаюсь сосредоточиться на уроке, но мои мысли снова пихнули, словно если бы они были мячом.        - Да уж, признаться О'брайену, как же ты додумалась? - теперь все ясно. Этот самолюбивый идиот растрепал всей школе ложный слух. Нет, это уже перебор.        - Это ложь, я ничего не говорила ему - пытаюсь оправдаться, но всем от этого только веселей. Мистер Айкон стучит по столу ручкой, привлекая к себе внимание. Шепнув тихое “простите”, я снова принимаюсь за урок, хотя сосредоточиться на предмете крайне сложно. Как он мог распустить слух обо мне? Я ведь ничего ему не говорила, ничего не было. Если он такой придурок, то уж пускай сам проходит комиссию.        Резко одергиваю себя, ведь занесло меня куда-то совсем не в ту сторону размышлений. Встряхиваю головой, глубоко вздыхая. Ну вот. Здравствуйте проблемы, давно не виделись, с чем пожаловали? А со слухами о моей безответной любви? Ну что же вы, проходите, присаживайтесь в моей голове, пожалуйста. Всегда рада.        Это ну никак не любовь, полюбить Дилана О'брайена - это все равно, что полюбить бомбу. Рано или поздно она взорвется у тебя в кармане. И тогда...прощай жизнь.        - Мисс, Клейтон - резко поднимаю взгляд на учителя, который уже подошел к моей парте - Что же вас так волнует, что вы не обращаете внимания на ваш профильный предмет? - хочу что-то сказать, но слова застряли на подходе к горлу, поэтому я лишь давлюсь, начиная кашлять.        - Она просто страдает от неразделенной любви! - выкрикивает кто-то. Класс заполняется диким, каким-то нездоровым смехом, явно наигрывая, дабы усугубить мое положение.        - Оливия, просто сосредоточься на уроке - шепчет так, чтобы услышала только я. Я облегченно вздыхаю, ведь стало понятно, что учитель им не верит. Я искренне благодарна этому мужчине за помощь, ведь одного их активистов этой массовой недо травли он вызывает к доске. Оставшееся время урока я провожу в полном погружении в материал урока. Что же, учеба отлично отвлекает от значимых проблем. Хотя, стойте. Нет, О'брайен не моя проблема. Он вообще не проблема. Он - это очередной слух, его выдумали, он не настоящий, просто ментальная дрожь в моем теле. Он не сможет влиять на меня. Никогда. Не позволю, чтобы что-то происходило во мне из-за этого придурка. Я не замечаю, как звенит звонок, потому что снова погрузилась в мысли. Когда я встаю, чтобы покинуть класс, меня окликает мистер Айкон.        - Оливия, задержись, пожалуйста - я бросаю взгляд на спасительную дверь, моля, чтобы скорее оказаться там, в дверном проеме. Поворачиваюсь и смиренно подхожу к столу учителя.        - Да, вы что-то хотели? - пытаюсь сделать свой тон непринужденным, дабы отвоевать место под спокойным учебным процессом. Мужчина поднимает на меня свои глаза, вертя при этом карандаш в своей руке.        - У тебя что-то произошло? - на секунду меня охватывает какое-то непонятное волнение. Что ответить? Я могу ему доверять? Но ведь это же мой учитель, а что, если он не воспримет мои проблемы всерьез и пожалеет, что заступился за меня, хоть и косвенно, но я растолковала его жест доброй воли именно так...Что же делать? - Не волнуйся, ты можешь мне рассказать - делаю глубокий вдох.        - Не волнуйтесь, мистер Айкон, это всего лишь змеиные слухи - поражаюсь уверенности своего тона. Мужчина кивает, улыбаясь. Я прощаюсь с ним, возвращаясь в шумный, говорливый коридор. По дороге к шкафчику меня трижды обозвали, не считая презрительных взглядов со стороны девушек, все было очень даже мило. Следующим в расписании была физкультура. на которую я не ходила. Хотя сам урок был обязателен для посещения, чтобы иметь зачет, я просто ничего там не делала. Я уже выхожу на стадион, когда сталкиваюсь с учителем физкультуры. Да уж, с ним у нас не заладилось с самого начала.        - О, Клейтон - он нервно чешет шею, что забавно веселит меня - Стой, я тут...слушай, мы не с того начали, да? Раз ты освобождена, то будешь помогать мне, хорошо? - я улыбаюсь, да, этот человек, явно не знает слов извинений. Однако я вижу, как оно верится у него на языке, буквально прыгает на его кончике. Улыбаюсь, кивая. Почему бы не дать этому здоровяку второй шанс? Во второй раз он был очень мил. Улыбаюсь, выходя на стадион. Несколько учеников уже вышли, дрожащие от холода, словно маленькие деревья. Я же, утепленная свитером и курткой, как-то по-королевски иду вдоль резиновых дорожек. Под звонкий рев учителя на улицу выбегают остальные ученики. Их лица искажаются недовольными гримасами, когда тренер в очередной раз орет на них, за несамостоятельность, безответственность, за порчу его жизни и вообще за все плохое в его существовании. Я искренне смеюсь, когда вижу среди них О'брайена, которому досталось особое оскорбление.        - Это становится интересным - усмехаюсь, подходя к учителю.        - Итак, с этого дня - он складывает руки за спиной, когда обращается к куче подростков напротив - Оливия Клейтон - мой ассистент - я удивленно смотрю на него - Не официально, конечно - ученики недовольно загудели, явно против такого хода событий. Однако мне все очень даже нравилось.        - Но, Мистер Фобос, это не честно - запищала какая-то девушка. Я внимательно пригляделась, но так и не поняла, кто это.        - А это не обсуждается. Она освобождена до конца года, а мне нужна помощь с вами придурками. Тем более, что у нас скоро школьные соревнования на носу. А вы знаете, что для меня значит эта победа над старшей школой Норсхилл. Поэтому без вопросов! - ладно, теперь я окончательно в шоке от этого мужчины - Бегом, марш! С сегодняшнего дня я веду подсчет очков для прохода в состав команды, которая поедет на соревнования. Бегом я сказал! - все как ужаленные побежали по дорожкам, что-то злостно бубня себе под нос. Довольная, я отправилась вслед за учителем, который направился на трибуны, дабы лучше видеть бегающих и страдающих учеников.        - Скажите, а почему эти соревнования так важны? - он смотрит на меня, словно я инопланетянин - Я же новенькая - оправдываюсь, понимая руки, будто сдаваясь. Он презрительно глянул на меня, чуть прищурив глаза.        - Ну - вздыхает - Эта школа побеждала два года подряд, наша же школа проигрывала минимальное количество очков этим выскочкам - он поворачивается, серьезно смотря мне в глаза - Запомни, выскочек не любит никто - я быстро киваю, немного отходя от него в сторону.        - Уже поздно - шепчу, но перевожу взгляд на поле. Краем глаза цепляю Дилана, который бежит первым. На удивление никто из учащихся не срезает. Я бы сказала, они стараются?        - А почему все так стараются? - интересуюсь, на что слышу смешок со стороны тренера.        - Просто этот трунит-то очень престижный и является отличной рекомендацией в колледж - я понимающе киваю. Отличная рекомендация в колледж.        - А вы сможете сделать меня помощником тренера? - мужчина начинает громко смеяться, чем привлекает удивленные взгляды пробегающих мимо учеников. Затем смотрит на мой серьезный взгляд и замолкает.        - Не знаю, это надо у администрации надо спрашивать - я поднимаю брови, намекая, что ему следует поинтересоваться - Ладно, ладно, только, боже. Отстань от меня - отмахивается - А зачем тебе? - я глубоко вздыхаю.        - Из-за моей болезни, мне будет тяжело попасть в колледж, а если турнир такой приличный, то и рекомендация будет солидной - он понимающе. даже как-то растерянно кивает, отвлекаясь на ругань учеников.        - А что за болезнь-то? - я мнусь, переступая с ноги на ногу.        - Слабое сердце - вру, но достаточно убедительно, ведь учитель удовлетворен. Мужчина отворачивается, спускаясь вниз. Все ученики закончили бегать, поэтому надо дать другое задание. Я спешу за ним, замечая, что ветер поднялся. Тучи закрыли голубые небеса, изнуряя людей серой непогодой. Пока спускаемся, я чувствую влажные крики луж под моими подошвами. Ветер гоняет мои волосы на неровных потоках осеннего воздуха. На плечи наваливается непонятная тяжесть, дыхание сжимается, когда остается одна ступенька до шершавой дорожки. Они пружинит подо мной, приятно сминаясь на каждом шаге. Но я не хочу оставаться на резине. Поэтому спешу к зеленому газону чистого поля. Однако крепкая рука на плече останавливает, создается чувство, будто меня сейчас расплющит.        - Стой - голос мистера Фобоса заставляет меня остановиться – Вот, подержи - он отдает мне какие-то документы, которые сам держал до этого.        - А они важные? - интересуюсь, на что получаю неодобрительный взгляд учителя. Кусаю губу, поняв все без громких речей. Когда мне приходится пройти мимо толпы уставших учеников, я краем глаза замечаю на себе внимательный взгляд пары карих глаз. Дилан пялится на меня, как-то ментально принижая меня, находясь в пятнадцати метрах от меня. Я зло зыркаю на него в ответ, молясь внутри, чтобы он опустил свой взгляд. Но мои молитвы не услышаны, так как он еще более зло посмотрел на меня в ответ. Встряхиваю головой, продолжая путь к стадиону, но поздно спохватившись, когда понимаю, что уже давно стою на мягкой подстриженной траве. Сажусь на холодную траву, выпрямляя ноги. Я смотрю на носы своих ботинок, мысленно представляю, что между ними зажат мини-Дилан, которого уже в десятый раз я успешно расплющиваю. Когда это занятие мне надоедает, я принимаюсь за просмотр данных мне бумаг. Из одного листочка я складываю журавлика и вкладываю его обратно. Затем еще и еще. вовсе не контролируя понимание важности этих документов.        - Клейтон! Клейтон! - отвлекаюсь на свое имя. Среди учеников нахожу высокую фигуру тренера, который подзывает к себе жестом. Я послушно встаю - Вот, смотри. Будешь записывать результаты учеников - я послушно киваю, когда он протягивает мне два листа бумаги, на которых написаны имена. Два продублированных бланка, которые мне надо будет заполнить - Ладно, все на старт! - когда он скомандовал, то все ученики выстроились на линии, кривой дуге. разрезающей все дорожки. По следующей команде они ринулись бежать, сразу было не понятно, как, кто бежит. Кто-то начал довольно быстро, кто-то наоборот - медленнее.        - А сколько они бегут? - интересуюсь.        - Километр - киваю, начиная наблюдать за учениками. Уже через один круг стало понятно, кто лидеры. В их число входил и Дилан. Парень держался ближе к внутреннему кругу, хотя я не понимаю, зачем - На кого вы ставите? - интересуюсь совершенно непринужденно, но получаю удивленный взгляд от тренера.        - Не думал, что ты такая - с усмешкой отвечает тот - Ну не знаю. Эндерсон в этом году хорошо набегал, но и О'брайена со счетов снимать нельзя, думаю все будет решаться между этими двумя. Я фыркаю, когда слышу фамилию О'брайена - Что, не нравится Дилан? - в перерывах между выкриками подсказок лидерам забега и оскорблениям отстающим говорит учитель.        - Нет, просто личная неприязнь - он кивает, хитро ухмыляясь. Мне лишь остается закатить глаза. Когда остается последняя финишная прямая, я вижу, как Эндерсон начинает набегать. но и О'брайен не отстает. невольно сжимаю бумаги, когда между ними завязывается борьба. В итоге Дилан второй. Хмуро пересекая финишную черту, парень направляется к нам. Мой мозг снова отключается, ведь тренер отошел. Парень выглядит довольно решительно.        - Какое время у первого? - я не могу ничего сделать. просто прижимаю листы к груди, нервно теребя уголок одного из них - Ты глухая? - его оскорбление действует довольно отрезвляюще, потому что внутри уже прогорает фитиль моего терпение в отношении этой персоны. Я злобно демонстрирую ему бумажку.        - У меня не может быть такое время - недовольно ворчит. Через секунду я понимаю, что это раздражение направлено на меня.        - Смирись, уже, проиграл так проиграл - по детски дразню Дилана на свою же голову. парень явно злится. Это так легко, разбудить в нем злость, но так чертовски трудно потом тушить сгоревшее от его ярости сознание. Он ведь после своих нападок оставляет меня совершенно пустую, будто все внутри выгорело от его голоса.        - Слушай сюда, если я тебя отверг, то это не значит, что нужно мстить мне в такой форме - я искренне смеюсь, но в голосе все же слышаться нотки удивления.        - Слишком много чести такому идиоту, как ты - вспоминаю сегодняшний урок естествознания, внезапно поняв, что причина всех моих душевных, а теперь и материальных проблем стоит передо мной. В своем дьявольском облике, но поздно спохватившись, понимаю, что совершенно не заботилась о том, чтобы он меня понял. речь вышла совсем корявой.        - О боже. говорить сначала научись, идиотка - он выхватывает ручку у меня из пальцев, поднимая ее вверх.        - Эй, отдай - пытаюсь достать ее, но ничего не выходит. Дилан видите ли у нас лось, высотой с небоскреб, поэтому это все равно, что прыгать в небо, пытаясь достать руками солнце.        - Ты совсем идиотка, запишись к нашему логопеду. она заодно еще и психолог, мозги тебе вправит и речь подправит. Ах! - он наигранно прикрывает рот - Смотри твой идиотизм помогает мне стихи сочинять. ну еще постой здесь, может я поэму напишу. Известным стану - я злобно топаю ногой, показывая свое недовольство, но от этого Дилан еще больше начинает смеяться. он резко опускает руку, при этом оставив большую кляксу на бланке - Напиши правильное время - не сдается, но я тоже не желаю отступать.        - Ты - идиот, это не я засекала. Если ты плохо пробежал, то не надо валить на других свою неудачу!- почти кричу, чем привлекаю внимание остальных. К нам подходит тренер, грозно окидывая взглядом.        - Что здесь происходит - мы вдвоем смотрим друг на друга, дрожим от злости, сотрясая вместе с нами и землю – Говорите, иначе оба пойдет к директору! - почти кричит учитель, что немного развязывает мне язык.        - Он первый начал - говорю, хотя больше похоже на хрип. Мистер Фобос закатывает глаза, явно недовольный моим ответом.        - Давай, может еще что-нибудь из детского сада вспомнишь - злобно рычит О'брайен.        - У кого еще детский сад, расстроился, что проиграл и начал вредничать! - восклицаю я, взмахивая руками. Тело горит, точно также как и у Дилана. Даже через одежду и небольшое расстояние между нами, я могу чувствовать жар его тела. Мы вместе в аду. В аду, который создали сами. Словами и взглядами.        - Так, довольно, все, расходимся! - рявкает преподаватель, оттаскивая меня от О'брайена. Хочется смыть эту тупую ухмылку с его лица. Я немного упираюсь, но спустя мгновение расслабляюсь, утихая. Тренер отводит меня на трибуны, давая остыть. Я смотрю на Дилана, который сейчас огрызнулся с каким-то парнем. Да уж, вот кто не умеет остывать. Мы готовы были разорвать друг друга из-за какой-то мелочи. Время и его проигрыш. Это он виноват! Не я начала!        - Но я подхватила - стыдно. Стыдно, что повелась на провокацию, что ухватилась за ниточку ярости, превращая ту в самую настоящую цепь, обматывая себя, закручиваясь, я снова все испортила. Вздыхаю, когда один из порывов ветра ударяет в лицо. Будто осенний воздух сможет мне помочь, ха, как же. От лица Дилана        К концу учебного дня я все еще был на взводе. Даже хуже. Находил раздражители везде. Повсюду, куда не посмотрю. В голове застрял ее надоедливый голос, в разуме словно не осталось ничего от меня. Только ее гребаный голос, который сжег все мои мысли. Все листы со мной, покрытые черными чернилами. Заляпала пеплом мысли, превратив сознание в комок жара и злости. А кто же все это устроил, а? Правильно наша идиотка- Оливия. Оливия. Оливия. Оливия. Оливия.        - Ненавижу оливки - с отвращением произношу, кривя губы. Нужно проветриться, остыть, но сначала....        - Привет, Марк. Вот привез паренька. Оформи - офицер, а точнее шериф обращается к мужчине за стойкой. Как. Я. Мог. Так. Обложаться. А?        - Не могу, тут привезли заключенного на допрос, займетесь им, ладно? - офицер покинул стойку, быстрым шагом направляясь в один из кабинетов.        - Ладно. Так, пошли со мной - он указывает на меня, приглашая идти первым. Наручники натирают, больно впиваясь в кожу. Мы идем по коридору со скрипучим полом. Повсюду какие-то фотографии, объявления. Брр, угнетающая атмосфера. Мы заходим в один из кабинетов, шериф приглашает меня сесть, указывая на стул. Послушно следую указаниям. Пока он возится с документами, я осматриваюсь. Довольно тесно, помещение пропахло кофе, что довольно приятно. Жалюзи закрыты, поэтому все кажется каким-то обугленным, из-за полосатых теней, падающих на мебель. Смотрю на именную табличку. Джеймс Клейтон.        - Клейтон? - произношу, будто это не фамилия, а яд у меня на языке. Дыхание драконом вырывается из легких. Мужчина непонимающе смотрит на меня.        - Да - просто отвечает он. Будто это ничего не значит. Ерзаю на стуле, пытаясь вылезти из этого омута бесконечной злости. Я уже устал злиться, как на тебе. Еще один Клейтон. Глубоко дышу, черпая силы умиротворения в воздухе - Ты знаешь, что тебе светит? - отвлекаюсь.        - Что там, штраф? Мои родители все выплатят - равнодушно говорю, заставляя его посмотреть на меня. Да, все те же голубые глаза. Они точно родственники. Щурю глаза, презрительно сверяя его взглядом, а затем получаю точно такой же. Но...нет, ему со мной не тягаться, мой яд намного более злой. Он точно уловил это, ведь отвел глаза, уставился в какую-то бумажку.        - В этот раз ты так просто не отделаешься. Ты испортил машину своего одноклассника. Как его...Эндерсон - он сглотнул воду во рту, а затем продолжил - Выбирай...две недели заключения или месяц общественных работ - ну, здесь выбор более чем очевиден.        - Заключение - без раздумий отвечаю. Мужчина улыбнулся, что мен вообще не понравилось.        - Ну, общественные работы, так общественные работы - ставит печать, складывая лист вдвое. Я с удивлением и нарастающей волной возмущения смотрю на упрямого идиота напротив.        - Эй, шериф, лучше заключение, чем собирать мусор - стучу по столу рукой, качая головой. нет, это невозможно - это вообще законно? - он усмехается. Ну да, давай, похихикай мне тут еще. Как только снимут наручники, я выбью из тебя всю эту дурь, пускай потом и просижу за решеткой оставшуюся жизнь. Напишу роман о несправедливости правоохранительных органах.        - Нет, что ты, ты не будешь собирать мусор. Я вижу, что ты очень добрый парень - ах он ублюдок - поэтому - стучит по столу пальцами - Будешь предоставлять помощь нуждающимся - произносит. С этой его мерзкой улыбочкой на лице. Вот это я попал.