Катарсис

       - Оливия, вставай - доносится за дверью. Но я уже давно не сплю, сознание не дает покоя, не дает расслабиться, отчего голова начинает болеть. Но это не опасная боль, не "кусачая" и уж точно не "звездная". Я выхожу из комнаты, приятно потягиваясь. В других частях дома намного теплее. Конечно, потому что я открыла все окна в спальне: не переношу жару, просто не могу нормально существовать в духоте. Мне нужен воздух, много ветра, чтобы быть более расслабленной. Захожу в ванну, включая душ. Воды приятно щекочет кожу, стекая по телу. Начинаю петь, нечто совершенно не утреннее, а пыльное и затхлое.        - Пап, нам что, отключили горячую воду? - кричу, когда внезапно из крана начинает течь ледяная вода.        - Нет, просто проверяют, наверное - я цокаю, продолжая пытаться помыться с холодной водой, но затея, честно говоря, не очень. В комнате привычно холодно, когда я возвращаюсь в нее, чтобы переодеться. Натягиваю свитер с горлом, что куплен мною на четыре размера больше, поэтому висит на мне, словно платье. Черные колготки и излюбленные ботинки. Хочется больше, поэтому, не задумываясь, я напяливаю несколько разноцветных, совершенно не сочетающихся между собой бус.        - Ты можешь одеваться чуть более нормально? - с усмешкой говорит отец, на что я корчу ему рожицу.        - Тебе что-то не нравится? - невозмутимо принимаюсь за завтрак, попутно смотря телевизор. Диктор говорит о том, что в окрестностях дикие животные не дают жизни многим гражданам. Как по мне, так это люди не дают им жить, отчего я чувствую себя немного виноватой перед дикой природой.        - На выходных думаю заняться крышей, а то протекает - я вопросительно смотрю на отца, и тот показывает на несколько ведер, стоящих по периметру кухни и остальных комнат.        - Как работа? - интересуюсь, хотя не очень-то сильно хочу слышать ответ. Скорее из-за того, что это нужно спросить.        - Ну знаешь, кипа бумаг, малолетние преступники, вандализм, кражи, сердобольные бабульки - работка как раз для шерифа - хихикаю, отчего давлюсь.        - Сарказм - это твое - говорю, складывая посуду в мойку.        - Я просто практиковался - папа "прикончил" кружку горячего кофе. Я мою посуду, смотря в окно перед собой. Из него прекрасный вид на наш двор. Это мое место. Здесь достаточно всего, чтобы мне было хорошо, чтобы мне здесь нравилось. И мне не хочется большего, как это было в городе.        - Все, поехали - папа то перебрасывает ключи из руки в руку, то вертит их на пальце.       Дорога проходит не очень приятно, потому что папа все время болтает, не давая сосредоточиться. Но мужчина замолкает, как только мы заезжаем на школьную парковку.        - Все, удачного дня - он целует мою макушку со странной прической на ней. От папы пахнет...папой. Это сугубо его запах: его пена для бриться, кофе и немного газеты на ладонях.        - Пока.,пап - я выхожу из машины, и уверенность покидает меня - Ну вот, второй школьный штурм - вздыхаю, вешая на плечо сумку. Иду вдоль шкафчиков, телом чувствуя вибрацию коридора, а точнее всех звуком, которыми он наполнен. Иду в кабинет директора, нервно сжимая в руках бланк для заполнения. Внутри душно, на месте странной девушки никого нет, поэтому я решаю зайти прямиком в кабинет директора.        - Мистер О'Брайен, надеюсь вы меня поняли - становиться неловко. В кабинете сидит парень, повернутый ко мне спиной. Закатываю глаза. Эти родинки...черт бы их побрал!        - О боже - вырывается. И все взгляды устремлены на меня. Я прячу подбородок в высоком горлышке свитера, вздыхая.        - Мисс, вы что-то хотели? - я теряюсь. Молча подхожу к директрисе, протягивая листок. Стараюсь сделать это так. чтобы любопытный взгляд этого Мистера О'брайена не увидел его содержимое. Парень вытягивает шею, явно пытаясь разглядеть, что же в этом листе такого. Я не выдерживаю и легонько наступаю ему на ногу своим ботинком. Он шипит, но ничего не говорит, принимаясь стряхивать пылинки со своих ботинок, которые...которые такие же. как у меня. Вдвойне неловко.        - Спасибо, можете идти - женщина приятно улыбается мне - Занятия начнутся со следующей недели, так как Миссис Роббинс в отпуске - я киваю, косясь на парня, что сверлит взглядом мои ботинки - А вы, мистер О'брайен тоже свободны, возвращайтесь в класс. Так он здесь, все таки учится, вот обманщик. Я сглатываю воду во рту, когда чувствую, как он сверлит меня взглядом. Перебираю ногами, стараясь как можно быстрее уйти от его тени, нависшей надо мной.        - Странная ты - бросает, пихая меня плечом. Чем. Я. Ему. Не. Угодила. А? Вздыхаю. И как он мог показаться мне каким-то необыкновенный, когда сейчас, я даже смотреть на него не могу без раздражения.        - Сам ты странный - говорю, но высоченная фигура уже исчезает. Я решаю забить на этого придурка, у которого явно не все дома. Иду на урок естествознания, кабинет которого находиться аж на четвертой этаже. Людей там уже почти нет. Создается ощущение, что школа слишком велика для всех учеников, ведь проходя по коридорам можно увидеть массу пустых кабинетов. Итак, естествознание.        - Дорогие, двоечники - Мистер Айкон - учитель естествознания выглядит не как остальные учителя. Он похож на тех учителей из фильмов, с которыми школьницы крутят романы. Высокий, привлекательный, весьма саркастичный. В общем, объект пускания слюней всех девушек.        - Мисс - он сел на парту одной из девушек, та сразу заулыбалась, покручивая прядь шоколадных волос. Мужчина что-то спросил у нее, но девушка лишь глупо засмеялась. Фу, аж противно. Хмыкнув, я начала смотреть в окно. Это мой профильный предмет, а учитель весь урок явно собирается заигрывать с ученицами, а как же старая добрая система образования? Внести в нас знания, вложить потенциальные уроки жизни? Подготовить нас к будущему? Что на счет этого, а Мистер "я-заигрываю-со-всеми-на-кого-посмотрю".        - эй, я к вам обращаюсь - я не заинтересованно поворачиваю голову в сторону звука, но сразу подбираюсь, когда понимаю, что учитель обращается ко мне.        -Что, простите? - растерянно отвечаю.        - Вот вы, чего вы хотите от моих уроков? - он подходит ко мне, садясь на край моей парты. садясь на мою тетрадку. Это должно мне нравится? Почему я тогда ничего не чувствую, а хотя. Нет, я кое-что чувствую. Начинаю злиться из-за того, как он себя ведет. Хотя должна признать, пахнет от него не дурно. Но его присутствие не волнует мое море спокойствия внутри.        - Хочу, чтобы вы учили, а не присаживались на парты, болтая о ерунде - шепчу, чтобы никто кроме него не услышал. Мистер Айкон усмехается, проводя языком по верхнему небу.        - Прекрасно - я немного мнусь. Прекрасно? Что именно? - Вот, оно - мужчина встает с моей парты и я наблюдая, как уголок моей тетрадки поднимается, возвращаясь в привычное состояние.        - Что именно прекрасно? - спрашивает один из учеников. Учитель улыбается, подходя к доске. Большими буквами на доске он пишет слово "Нонконформизм"        - И так - он взглянул на меня – Во-первых, учительский стол слишком неудобный, чтобы на нем сидеть. Во- вторых, я вовсе не болтал, а искал среди вас особое мнение. И - он указывает на меня - Я его нашел. Итак, вы мисс - но явно хочет, чтобы я сказала ему свое имя.        - Оливия - он улыбается еще шире. Мне тоже хочется ему улыбаться.        - Мисс Оливия - нонконформист, особое мнение нашей жизненной системы - все устремили взгляды на меня, отчего в животе заныло, а под ложечкой засосало. Звенит звонок и все недовольно вздыхают, я собираю свои вещи, чувствуя легкое волнение.        - Мистер Айкон - я тереблю край своей сумки, стараясь сохранять спокойствие - Я...эм, простите, что так повела себя - наверно я жутко глупо выгляжу, но ничего не могу с собой поделать.        - Ничего - он улыбается - Я видел, что это твой профильный предмет - согласно киваю, не понимая зачем он это говорит, если знает - Тогда, может, хочешь посещать дополнительные по моему предмету? - он продолжает что-то записывать, но я не могу не заметить. как он разглядывает меня.        - Ну, хорошо - неуверенно говорю, мужчина явно оживляется после моего ответа.        - Вот и хорошо, я посмотрю твое расписание и сам скажу, в какие дни будет лучше - согласно киваю, внутри благодарю его за то, что пытается подстроиться под мое расписание.        - До свидания - бросаю, махнув рукой, и слышу смешок за своей спиной. Довольная, я выхожу из его кабинета, направляясь на следующие уроки. Иду сквозь толпу учеников с глупой улыбкой на лице. Торможу у выхода на стадион. Сегодня я решаю пообедать на свежем воздухе. Захожу на трибуны, поднимаясь на верхние.        - Эй, ты же та девчонка из коридора - оборачиваюсь на голос. Позади меня, на ступеньках стоит парень. Хайд, кажется. Он спускается ко мне, отчего я чувствую себя немного неловко.        - Привет - здороваюсь, парень кивает, презрительно взглянув на меня. Он садится напротив, наблюдая за тем, как я ем бутерброд, отчего давлюсь - Может, хочешь? - я неуверенно протягиваю ему второй, еще запечатанный.        - Хорошо, давай - он принимает его от меня, и напряжение отступает. Теперь это кажется нормальным: вот так есть с незнакомцем.        - Меня зовут Оливия, но зови меня Лив - говорю с набитым ртом, но получается вполне понятно. Парень протягивает мне руку.        - Я Хайд - мы пожимаем руки, продолжая кушать. Хайд очень быстро расправляется с бутербродом, смотря прямо мне в глаза. Его кучерявые волосы развеваются на ветру, отчего его лицо кажется очень поэтичным. Он достает пачку сигарет, доставая одну зубами. Так же достает зажигалку, черную, матовую. Она моментально вспыхивает от его прикосновения. Парень делает глубокую затяжку, выпуская дым, прямо на меня. Я не знаю. От него исходит такая атмосфера. Именно прокуренная, неторопливая, ленивая и до невозможности расслабленная.        - Знаешь, ты ассоциируешься у меня с песнями Hoizer - говорю. Парень усмехается - Ты просто похож на них - он кивает, будто понимает меня.        - Мне нравится Hoizer - говорит, снова делая затяжку. Я завороженно наблюдаю, как он выпускает из легких серебристый, мерцающий в утренних, еще пока недостаточно сильных и жарких лучах осеннего солнца. Хайд смотрит куда-то в небо, пытаясь разглядеть в нем несуществующий смысл. смотрю на него. Смотрю на его берцы, на черные, довольно обтягивающие штаны, на майку, на глаза, что так же внимательно теперь исследуют меня - У Дилана такие же ботинки - говорит. Я мысленно закатываю глаза.        - Я не виновата, что эта фирма производит одинаковые модели для девушек и парней - язвлю, явно пытаясь защититься от его взгляда. Такого хмурого, затуманенного сигаретным дымом, наблюдающим за мной. Медленно, но верно я начинаю нервно теребить одну из бусин, катая ее между пальцев, а Хайд все смотрит, не отводит тяжелого взгляда от меня. От моего лица, которое покрывается румянцем, не свойственным для моей бледности, поэтому выглядит весьма странно.        - Знаешь, мне пора на урок - но он не встает, не идет на занятие. Нет, он продолжает смотреть на меня, глубоко затягиваясь.        - До встречи, Хайд - я вежливо пытаюсь выпроводить этого парня. Он встает, неторопливо докуривает сигарету, бросая ее где-то между сидениями, и я снова могу дышать, когда его взгляд больше не прикован ко мне, когда я могу вылезти из-под купола его карих глаз.        - Пока. Лив - немного мнусь, уставившись на удаляющегося парня. Все, здесь больше никого нет. Погода ухудшилась за три минуты нашего последнего диалога, три минуты с одной из его завораживающих затяжек. Все ученики попрятались в здании школы, команда по футболу нервно топчется у выхода на стадион, явно не желая бегать в такую погоду. Время как будто замерло, только тлеющий окурок Хайда, будто испускает последний дух. Ветер поддувает его, делая затяжку. У природы тоже есть вредная привычка? Он уносит его с собой неизвестно куда. Несет в мешке воображаемых легких. Слышу звонок, и жизнь приходит в норму. Вся суета возвращается. оставляя покой для следующего раза. Я мирно бреду по коридорам школы, направляясь в нужный кабинет.        Все уроки проходят обыкновенно, даже слишком. Меня спрашивают лишь на двух из них. Последний урок - это химия. Моя ненавистная химия. Самый коварный солдат системы образования, служащий только для того, чтобы издеваться над учениками. Над их головами и сознанием, заставляет запоминать кучу непонятных формул, просто, чтобы знать.        - И так, дети - учитель по химии больше похож на какое-то насекомое. огромные глаза, возможно из-за не менее огромных очков на его лице, маленький нос и очень пухлые губы. Выглядит, скажем так, необычно. Он с прищуром оглядывает класс, останавливаясь на парте, что находится позади меня - Мистер, О'барйен, я искренне рад, что вы решили посвятить свое время моему уроку - язвит, явно думая, что его не до шутка удалась. Но никто не смеется. Никто. Совсем никто. Но в голову ударяют его слова. Дилан, чертов, О'брайен снова здесь. Как я могла его не заметить? Эти родинки, это...это все. Он словно преследует меня. Оборачиваюсь, и в лицо ударяет злобный взгляд карих, на блеклом свету каких-то янтарных глаз.        - И ты здесь - явно недовольно, но вовсе не так злобно шипит парень. Видимо химия делает свое дело и он тоже ничего не понимает, поэтому О'брайен больше увлечен уроком, нежели мной. Это вполне мне нравится, поэтому я усаживаюсь удобнее, стараясь успевать за учителем. чтобы ничего не упустить. Оставшуюся часть урока я вовсе не замечаю его, хотя моя голова забита вовсе не химией. Черт.        - Алло, пап, ты где? - в трубке слышится нечто совершенно нечленораздельное, однако я кладу трубку, когда замечаю, как на парковку заезжает папин пикап, подранный в нескольких местах, но так нами любим. Сажусь на сидение, пристегиваясь. краем глаза замечаю О'брайена, который закуривает. Бледные, густые облачка дыма медленно покидают его легкие. Такие красивые, словно нарисованные. Я замечаю, что часть дыма Дилан оставляет внутри. Но у меня нету чувства, что он травит себя никотином. Нет, что-то другое. Более интимной, более личное. Парень становится на скейт и отталкивается, устремляясь в направлении выезда с парковки. Руки держит в карманах, а между губ перекатывает сигарету. Это так...притягивает.        - Лив, ты меня вообще слушаешь? - отец внимательно смотрит на дорогу, нахмурившись.        - А, что? - спрашиваю, чем вызываю у отца вздох.        - Я только завезу тебя, потому что мне сегодня на ночную смену. Ты справишься? - я киваю - Нет, мне нужно услышать - я закатываю глаза, удивляясь его тону.        - Я справлюсь, пап, уже большая девочка - отец хмыкает. Мы едем в тишине, которая впервые стала немного неуютной. Мы выезжаем с парковки, направляясь на выезд из города. Тишина становится невыносимой, поэтому я открываю окно, снова, как в день приезда, кладу голову на раму. Достаю из кармана маленького журавлика, который устало качается на ветру. Внезапно, ниточка соскальзывает у меня с пальца, и журавлик падает,больно ударяясь об асфальт. Я больше выглядываю из окна, чтобы посмотреть на него.        - Лив, ты что, а ну залезь обратно! - кричит отец, хватая меня за свитер.        - Но, пап, мой журавлик - возмущенно смотрю на отца, который и не думает останавливаться.        - Их у тебя сотни, одним больше, одним меньше, без разницы - раздраженно говорит. Я складываю руки на груди, отворачиваясь. Через некоторое время мы тормозим у нашего поворота. Отец хочет поцеловать меня, но я уворачиваюсь, выскальзывая из машины.        - Пока - бросаю, останавливаюсь, дожидаясь, пока отец уедет. Я смотрю вслед уплывающей машине, а затем вздыхаю. Сворачиваю на нашу тропинку, пробираясь сквозь высокую траву. Она приятно щекочет ноги в колготках. Дышится легче, чем в городе, поэтому я стараюсь делать более глубокие вздохи, чтобы отчистить легкие от этого грязного кислорода. В лесу приятно пахнет: мокрая земля, хвоя и еще несколько тысяч запахов, не известных мне растений. Я бреду по тропинке, подминая подошвой ботинок рассыпавшиеся травинки. Вот уже виднеется наш дом, поэтому шагаю быстрее. Половицы вновь скрипят, но меня это не заботит, открывая дверь с отделкой из разноцветных стеклянных стеклышек, я захожу внутрь. Бросаю сумку у входа, проходя внутрь, но мысленно ругаю себя за то, что не сняла обувь. Плевать, папы здесь нет, если что. я потом уберусь. Включаю старое радио, пытаясь поймать сигнал какой-нибудь радиостанции. Сталкиваюсь с каким-то хиппи-радио, где играют свободолюбивые мотивы, и соглашаюсь с его прослушиванием. Стягиваю бусы, которые шумно звенят в моей руке, ударяясь друг о друга. Захожу в комнату, здесь холодно, но мне это нравится, даже тот факт, что я моментально замерзаю, не мешает мне чувствовать себя уютнее. Стягиваю свитер, и кожа покрывается мурашками, стягиваю остальное, а затем одеваю одну из огромных футболок, а затем свитер, меньше чем здоровая майка на размер. Хочется спать, но я понимаю, что если засну сейчас, то ночью сна не будет. Хотя когда мне это мешало? Я падаю на кровать, закрывая глаза. Сон накатывает сладкой волной, приносимой ветром, гуляющим по комнате и звуками леса, что по ту сторону стены. Писалось под Feist – Fire in the Water        Просыпаюсь от противной музыки. Какая-то кантри песенка очень скверного исполнителя врывается в мое сознание, заставляя меня проснуться. Устало раскрываю глаза. пытаясь привыкнуть свету, но глаза все еще немного покалывают, отчего тру их. Стало холоднее. поэтому тело немного дрожит. Ладонью провожу по своему лбу, пытаясь проснуться, а когда смотрю на часы, понимаю, что сон забрал меня на два часа. Уже пять вечера. Солнце устало бредет к горизонту, укладываясь на подушку лесных верхушек, медленно скатывается к их корням. Вздыхаю, шумно и громко. Поднимаюсь с кровати, решая направиться на кухню, по дороге захватываю несколько тетрадей для домашней работы и пару учебников. Я ставлю чайник, решая немного взбодриться, выпив папино кофе на который у меня есть запрет. Но сейчас его здесь нет, и не узнает он, что я брала его. В доме тишина, только тихо бормочет диктор в радио, слышно шуршание стержня моей ручки по ровным поверхностям тетрадного листа. Это все наводит внутри порядок. Заставляет успокоиться и ни о чем не думать, а точнее помогает сосредоточиться на важном. На том, что действительно важно, например, домашняя работа. Я заканчиваю, как только допиваю вторую кружку кофе. Спать теперь совсем не хочется. Я вглядываюсь в окно. Солнца совсем уже не видно, только самые длинные и настойчивые лучи пробираются сквозь деревья, делая лес еще более прекрасным. Достигая земли, они окрашивают ее золотом, заставляя гореть ее маленький участок. Я не могу отвести взгляда от этой красоты, теперь, когда она моя, когда я могу любоваться этим всем круглыми сутками напролет. Внутри зарождается чувство полного спокойствия, некого умиротворения. Дыхание выравнивается, делается более глубоким, более тихим. Мысли укладываются по полочкам, сами убирают друг друга, оставляя мне больше места для размышлений, для запоминания природы вокруг. Ветви деревьев ритмично покачиваются, успокаивая мое сердцебиение, растворяя в этой утопии. Я легко встаю, поглощенная этим моментом. Поглощенная полностью, без остатка наслаждаясь гуляющим по дому сквозняком, играющими солнечными лучами у меня на плечах. Решаю посидеть там. где встретила Дилана впервые. Там, где он казался мне сказкой, которая позже превратилась в книгу ужасов. Я выхожу из дома, не заботясь о том, чтобы закрыть дверь, продолжаю идти, перебирая ногами. Иду вдоль деревьев, касаюсь их могучих стволов, чувствуя шершавую кору на своих пальцах. Дыхание замирает в воздухе молочно-белыми облаками, взъерошенные волосы на солнце превращаются в прекрасные золотые нити, которые мерцают от его света. Я замечаю такие же золотистые пылинки, витающие в воздухе. Лес становится тихим, словно никто не хочет потревожить мой покой. Я вглядываюсь вперед, пытаясь разглядеть утес. Вот и он. Прекрасный, могучий. Место, где ветер превращается в настоящий шквал, где мысли становятся материальными. Здесь, прямо сейчас, я стою поглощенная миром, поглощенная, словно залитая золотом статуя, установленная самой природой. Я хочу пошевелиться, но ничего не выходит, оцепенение накатило неистовой волной. Безумная легкость разлилась по венам, обволакивая кости. Легкие то и дело наполняются диким воздухом. А солнце. Оно так медленно катится за горизонт, что сердце пропускает удар. Там красиво, что кончики пальцев подрагивают, а внутри чувствуются непонятные мне вибрации. Дикий запах прелой листвы и мускуса витает вокруг. Тысячи прекрасных оттенков, которые улавливают мои глаза. Страшно представить, а что же они еще не видели. Я закрываю глаза, начиная вместе с ветвями покачиваться на ветру, делая при этом глубокие вздохи. Кажется, я дышу вовсе не легкими, а всем телом, заставляя почувствовать внутри себя эту атмосферу. Огромная, еще одна огромная вселенная сейчас здесь, вокруг меня, внутри меня. Она исходит из самой земли, оставаясь внутри меня. Тело покрывается мурашками, а волоски на коже будоражатся от очередного прилива невероятного чувства умиротворения. Несмотря на дикость природы, все кажется очень умеренным. Пылкие напевы ветра не мешают слышать далекий крик каких-то птиц. Все внутри переворачивается, когда ветер поднимает вверх мои волосы и край майки, он ласкает ноги, заставляя все внутри сжаться. такого я не чувствовала никогда. прекрасное, летящее ощущение полного отражения реальности. Свобода всего: мыслей, действий, желаний, вздохов. Все словно симфония складывает ровную последовательность чувств, которые с каждым порывом ветра оседают на мне, на моей коже, на языке, на кончиках пальцев. на ресницах. Впервые звезды во мне горят. А мне хорошо, мне не больно. Ведь я полна свободы