***
После вчерашней грозы небо было ярко-голубым, и пейзаж, простирающийся на их пути, был свежим и действительно красивым. Джейн болтал обо всём и ни о чём в течение всей дороги к месту убийства: погода, микроклиматы, частота сердечных сокращений у колибри. «И откуда, черт возьми, он знает все эти вещи?» – задумалась она. Да, он постоянно читал, но к настоящему моменту его дворец памяти, без сомнения, уже должен был быть забит до отказа всеми этими деталями. Лисбон конечно же знала, почему он делает это. Существовала очень большая вероятность того, что для Джейна прошлая ночь была первым разом с момента его пребывания в психушке много лет назад, когда он позволил себе быть уязвимым в присутствии другого человека. Теперь он был слегка напуган и нервничал по поводу своего откровения, он надеялся увести её подальше от чего-нибудь, хотя бы отдалённо напоминающего серьёзный разговор. Джейн рассеяно потер пальцы друг о друга, это единственное, что говорило правду — он был встревожен. Он слишком хорошо её обучил, с некоторым удовлетворением подумала Лисбон. — Лисбон, ты знаешь, что это тот самый округ Калаверас*, о котором Марк Твен написал свою короткую историю? Знаменитую скачущую лягушку? — Ты и твои скачущие лягушки. — Это великолепная история, Лисбон, потрясающая афера. Джейн провел оставшуюся часть путешествия, рассказывая ей всю историю от начала до конца. По крайней мере, это было куда более интересно, чем слушать про микроклимат почвы, поэтому временами Лисбон хихикала и кивала головой, чтобы он продолжал. Когда они наконец-то приехали, оставшаяся часть команды была уже на месте, как и несколько местных полицейских. Она припарковалась на просёлочной дороге в пятидесяти метрах от дома. Живописный двухэтажный дом по бокам граничил с амбарами и сараями, а разбросанные тут и там дубы затеняли окружающие травянистые поля. Джейн опустил окно и помахал рукой Ван Пелт и Ригсби, которые подошли к внедорожнику, чтобы перекинуться парой слов. — Не ожидали увидеть тебя здесь, Джейн. Как дела? — спросил Ригсби. — Хорошо, спасибо. Лучше с каждым днём. Лисбон собрала свои вещи и вышла из автомобиля, а потом прошла мимо Ван Пелт и Ригсби по направлению к передней части дома, где её ждал Чо. Два других агента колебались, ожидая, когда выйдет Джейн. — Оу, вы идите. Я сегодня к вам не присоединюсь. Мне не позволено. Лисбон заставила меня пообещать, — объяснил он. — Не могу выйти из машины. — С каких пор тебя это останавливает? — сострила Ван Пелт. Джейн опустил глаза. — Эй, вы двое, заканчивайте, давайте работать, — крикнула им Лисбон, и группа направилась за дом, чтобы осмотреть тело. Слова Ван Пелт пробудили в нём даже более сильное чувство вины, чем было нужно для того, чтобы заставить его остаться в машине, но после сорока пяти минут ожидания Джейн начал скучать и думать, как же себя развлечь. Тем не менее, он обещал, и это едва ли было подходящим временем, чтобы начать нарушать данное Лисбон слово. Он едва успел протянуть руку, чтобы разложить кресло и получить возможность вздремнуть, когда в отдалении, рядом с одной небольшой хозяйственной постройкой, он увидел движущуюся фигуру. Человек был скрыт от взгляда команды и других людей, находящихся на территории дома, но он был прекрасно виден с того места, где находился Джейн. Мужчина, а человек выглядел как мужчина, нёс с собой своего рода сумку и подозрительно озирался по сторонам. Джейн достал телефон: — Лисбон, позади маленького чёрного сарая к югу от дома я вижу подозрительно движущегося человека. Вы не можете видеть его со своей позиции. Но если бы меня попросили высказать догадку, я бы сказал, что он пытается сбежать с орудием убийства. Чо и Ригсби буквально выскочили из-за угла дома и вскоре заметили мужчину. Увидев агентов, тот пустился бежать, но они легко его поймали. Джейн улыбнулся, нажал кнопку, чтобы полностью откинуть своё сиденье, и закрыл глаза. Джейн не сказал ни слова, когда некоторое время спустя Лисбон забралась обратно на водительское место. На самом деле, он даже повернул голову к окну, чтобы скрыть написанное на лице веселье. — Давай, скажи это. — Ой, да ладно, Лисбон, вы бы взяли парня, просто это могло занять на несколько минут больше времени. — Ты только делаешь всё хуже. Скажи это. — Я хочу заметить, что я не ступил и шагу за пределы машины. Я сделал именно так, как обещал тебе. — Хорошо, — она завела двигатель и выехала на дорогу. — Лисбон? — Что? — Мне нужно в уборную. И я голоден. И хочу пить. — Боже, дай мне силы.***
После остановки в приятной маленькой придорожной закусочной – яйца для него, углеводы для неё – они продолжили свой путь в Сакраменто. И Джейн вновь принялся болтать, потирая пальцы, как сумасшедший. — Тот маленький мальчик на крыльце – он станет хорошим копом. Ты его заметила? — Джейн взмахнул рукой, предлагая ей сделать пару глотков из большого стакана с кока-колой, который он прихватил с собой из закусочной. Лисбон отказалась, и он продолжил разговор: — Он был очень наблюдателен и внимательно следил за каждым движением Ригсби. Я предсказываю, что когда-нибудь он станет лучшим полицейским в Энджелс Кемп. Лисбон должна была придумать, как сказать ему о том, что всё произошедшее прошлой ночью было нормальным, что ему не стоит стыдиться, что из-за этого она не стала думать о нём хуже. И она должна сделать это как можно быстрее, прежде чем его непрекращающаяся болтовня окончательно её доведёт. — Когда ты впервые поняла, что хочешь стать копом, а Лисбон? Ну конечно же! Именно то, что ей нужно – однако это потребует от неё выхода из собственной зоны комфорта. «Оно того стоит», – решила Лисбон. Она добавила голосу мрачности и заговорила чуть тише: — Я могу рассказать тебе что-то, чего я никому раньше не говорила? — Конечно же, Тереза. Я был бы польщён. — Первую часть ты уже знаешь. Когда мне было двенадцать, погибла моя мама, а отец начал пить. Порой, когда он сильно напивался, он поколачивал моих братьев. Это было… ужасно. Уже позже, во время весеннего семестра в старших классах я прошла курсы самообороны – я заплатила за них сама – они обошлись мне в пятьдесят баксов. Я научилась всевозможным приёмам. Выучилась, как постоять за себя. Лисбон сделала глубокий вдох. Следующую часть она и в самом деле никому никогда не рассказывала, и это оказалось труднее, чем она думала. Но она не могла остановиться сейчас. — Однажды вечером отец придрался к Томми из-за какого-то пустяка и сильно его ударил. Томми закричал и заплакал, и я попросту сорвалась. Я пригвоздила своего отца к полу и, удерживая его в таком положении, сказала, что если он когда-нибудь снова ударит кого-то из моих братьев, я убью его. После этого он больше ни разу не поднимал на них руку, однако он стал пить ещё сильнее, а спустя год он… — она сделала паузу, будто пытаясь вернуть дар речи, — …он покончил с собой. Проглотил целый пузырёк таблеток. Джейн ахнул от удивления. — Я хотела почувствовать… я хотела почувствовать грусть, но ощутила лишь ярость. Может, я до сих пор её чувствую. Он коснулся её руки. — Ты знаешь, что ни в чём не виновата, но ты всё ещё чувствуешь, будто могла спасти его. — Да, наверное, — согласилась она. — Не знаю, — Лисбон покачала головой, пытаясь выбросить эту дилемму из головы. — В любом случае, именно в тот момент я решила, что хочу стать полицейским. Сидя на своём вонючем отце и заломив его руки за спину. — Ты хотела иметь возможность спасать людей. Это замечательно. Знаешь, Тереза, ты спасла своих братьев. Ты сохранила свою семью. Он несколько секунд помолчал, прежде чем тихо добавить: — Ты спасла меня. — Джейн, это мог быть Чо или Ригсби… — начала отнекиваться Лисбон, но он оборвал её: — Нет, я имею в виду другой день. Гораздо раньше, чем этот. Все, кого я встречал, Тереза, мне сочувствовали. Они имели хорошие намерения, но эта волна жалости был утомительна и, если честно, бесполезна. Ты дала мне работу. Помогла мне вернуть уверенность в себе и найти способ быть полезным. А в итоге: обрести нечто гораздо большее. — Я… ты… у тебя есть дар. Я лишь… — Прекрати смущаться, Лисбон. Я говорю тебе истинную правду. Посмотри на меня: ты можешь мне доверять. Иногда тебе следует об этом напоминать, — Джейн, громко прихлёбывая, сделал гигантский глоток своей газировки. — Ладно, — сказал он. — Ты раскрыла мне свою тайну, я раскрою тебе свою. В этом ведь вся суть игры, верно? — О чём ты говоришь? — Лисбон сделала вид, будто не понимает, но Джейн не обратил на это внимания: консультант собирался сделать то же, что она сама только что проделала с ним. — Ты знаешь, Лисбон, психиатры всегда хотят знать о матери своего пациента. Я когда-нибудь рассказывал тебе о своей? — спросил он, прекрасно зная, что не рассказывал. — Нет, ничего конкретного. Ты говорил, она была из Великобритании? Его короткий ответ нёс в себе отпечаток горечи: — Да, она была оттуда. — Была? — Она жила с нами, пока мне не исполнилось пять лет. Я помню, что она была тёплой и смешной, и что я любил её, потому что все дети любят своих матерей. Но она и мой отец постоянно ссорились. Я провел много времени, сидя в шкафу под раковиной и заткнув руками уши. Он рассказывал эту историю со спокойной отрешённостью, но Лисбон могла представить себе ужас маленького белокурого мальчика, сгорбившегося в шкафу в попытке убежать от разворачивающейся рядом с ним ссоры. — Однажды отец сказал мне, что к нам в гости приехал мой дедушка, и что он хочет со мной поговорить. Этот странный человек, который, по всей видимости, был моим дедом, усадил меня в трейлер. Он был высок и хорошо одет, и от него пахло трубочным табаком. Он представился и сказал, что я испортил жизнь его дочери, и что она пробыла здесь достаточно долго и теперь собирается вернуться с ним в Англию – туда, где ей самое место. Мой дед сказал, что с этого момента за мной будет присматривать отец. А затем он вышел из трейлера, и больше я никогда не видел ни его, ни свою мать. — Боже! — сорвалось с её губ восклицание. — Его настоящее имя было Оливер Ротшильд, — Джейн произнёс последние слова с акцентом, свойственным высшим слоям Британии. — Годы спустя, когда я стал подростком, Виктор – он занимался лошадьми – рассказал мне всю историю целиком. Моей матери было восемнадцать, когда она отправилась путешествовать по США со своими родителями. Из чистой прихоти они посетили наш карнавал, и мой отец сумел очаровать её и затащить в постель. Она буквально сбежала с цирком – сбежала с ним. Джейн ещё раз глотнул своего напитка. — Видимо, в её планы входило провести дикое, мятежное лето в Штатах с циркачом, а затем, в сентябре, вернуться к родителям и привести своим подружкам полный мешок экзотических и увлекательных историй. Но случилось так, что она почти сразу же забеременела и поэтому решила остаться с моим отцом, который не был в восторге от идеи завести ребёнка. Она провела с нами так много времени, как только могла, сказал Виктор. Мой отец изменял ей, в чём не было ничего необычного, и оскорблял её на словах. В конце концов, она позвонила своему английскому «папочке», а тот заявил, что заберёт её обратно, но только без меня. Поскольку я был уже достаточно большим, чтобы быть полезным в номере своего отца, он согласился меня оставить. — О, Джейн, — сочувственно сказала Лисбон. — Ты больше никогда ничего о ней не слышал? Никогда не пытался найти её? — Нет, — он покачал головой и вздохнул. — Знаешь, я был так уверен, что стану лучшим родителем, чем… Оставив свою левую руку на руле и не сводя глаз с бегущей впереди дороги, она потянулась через центральную консоль и переплела их пальцы. — Мы прекрасная пара, не так ли? — невесело усмехнулась она. Повисло молчание, а затем, действуя очень осторожно, Джейн спросил: — Правда? Провокационный вопрос прямо-таки повис в пространстве между ними, и Лисбон повернулась боком, чтобы взглянуть на консультанта. Его глаза были серьёзны и полны надежды. Затем царящую в машине тишину разрушило громкое «вррршшш», и шины свернувшей на обочину машины зашуршали по гравию. — Лисбон, дорога! — закричал Джейн. — Проклятье! — она рывком вернула автомобиль обратно на трассу. Преодолев небольшой отрезок пути, она нашла широкий съезд и осторожно свернула к обочине. Она поспешно остановилась, перевела передачу в положение «Парковка» и тут же повернулась к нему. Джейн пристально смотрел на неё, его губы слегка приоткрылись, а дыхание было глубоким и быстрым. Он был напуган, и причиной этого послужило не только её вождение. Лисбон посмотрела ему в глаза, и они медленно и неторопливо подались навстречу друг другу. Когда они, наконец-то, оказались достаточно близко, Джейн слегка склонил голову, чтобы поцеловать её. Его губы были нерешительны и нежны. Они как бы спрашивали разрешения. Затем он отстранился всего на миллиметр, его дыхание теплой волной обдавало её губы. Она не отступила и вместо этого нашла его рот своим, отвечая. Его губы были сладкими и знакомыми, словно она вернулась домой. Когда поцелуй закончился, Джейн протянул руку и нежно заправил ей за ухо прядь волос, уголки его губ растянулись в нежной улыбке. Внезапно зазвонивший телефон Лисбон напугал их, и они оба выпрямились на своих сиденьях. С выражением искренних извинений на лице она распахнула мобильный. — Что у тебя, Чо? По-видимому, дело обросло новыми подробностями и с каждой минутой становилось всё более сложным и затяжным. Лисбон незамедлительно требовалась в штаб-квартире. Оставшуюся часть пути до Сакраменто они ехали в полной тишине, однако, когда Лисбон высаживала Джейна у своей квартиры, он, покидая машину, рискнул быстро поцеловать её в щёку. Лисбон обещала позвонить ему и договориться насчёт ужина, но они оба знали, что она, скорее всего, не вернётся домой вовремя. По дороге в офис она сокрушалась по поводу крайне неудовлетворительной и открытой концовки этого полного событий дня. «Что всё это значит?» — думала она, выруливая на парковку КБР. Она была взволнована. Она была в ужасе. Она была влюблена в Патрика Джейна. _______________________________________ *Энджелс Кемп — город в штате Калифорния, США, известный также как город ангелов. *Калаверас — округ, расположенный в штате Калифорния. Место действия рассказа Марка Твена «Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса».