Научи меня завтра рано...

Тихое и плавное пение птиц из тёмного леса, звонкое ржание послушных лошадей и человеческие голоса за дверью, которые за это время успели стать родными. Второй семьёй. Что ещё нужно этой уставшей женщине для счастья? И правда ведь. Желать большего в такие неспокойные времена – чуть ли не самый настоящий грех. Да и зачем желать большего, если всё необходимое, родное и тёплое под боком? Золотой закат начали постепенно сменять прохладные сумерки, убаюкивающие своими объятиями землю и небеса. Щадящий слабый ветерок играл листвой на желтеющих деревьях, устраивая всему миру ночной концерт и иногда, будто бросая шутливый вызов, трепал короткие колючки волос, попутно поглаживая лицо и огибая еле заметные мелкие морщинки. Невольно мягко улыбнувшись таким шалостям природы, женщина оторвалась от увлекательного зашивания штанов одного неосторожного реднека и подняла глаза к переливающемуся небу, где только начали одна за другой загораться озорным огоньком звёзды. Их было не так уж и много, но Кэрол успела пожалеть, что не умеет рисовать пейзажи. Даже лёгкие лесные зверушки давались ей с большим трудом. Женщина встала с насиженного тёплого места и, параллельно забирая с собой потёртые штаны с дырой на коленке, окликнула свою дочь, что сейчас оживлённо о чём-то беседуя с сыном шерифа, то и дело пряча взгляд куда-то в землю. Услышав голос матери, девчушка кивнула ей головой, прощаясь с Карлом. Пока София заканчивала беседу, Кэрол забралась в трейлер, аккуратно сложила вещь Диксона на полку с одеждой и достала из своей сумки потрёпанный любовный роман, чьи страницы уже слегка потёрлись, буквы стали немного расплывчатыми. Но спасительный фонарик со слабым светом уже не раз выручал Пелетье в этой ситуации. Аккуратно, почти невесомо, проведя одними кончиками пальцев по шершавой бумаге, она затаила дыхание. Как никак, а последняя глава этой увлекательной истории. С улицы послышался громкий топот и шарканье ботинок по сухой земле. Постепенно бег переходил на быструю ходьбу, а после и вовсе всё стихло. Железная дверь со скрипом открылась и в помещение тихо прошмыгнула София. Но сейчас в ней определённо что-то поменялось. На её лице не сияла лучезарная улыбка, ради которой сама Кэрол жила до сих пор, не было озорных огоньков в глазах, да и вела она себя гораздо тише и спокойнее обычного. Сейчас подросток подошла к матери, переминаясь с ноги на ногу, потупила взгляд в пол, с интересом рассматривая его, и, шаркая носком кроссовка по маленькому пушистому коврику, что-то несвязно бормотала. Её светлые локоны упали на лицо, перекрывая обеспокоенной Кэрол обзор на лицо своей девочки. Такие перемены в поведении были редкостью и происходили не просто так. - София, солнышко, что-то случилось? – Пелетье отложила книгу на подлокотник и взяла дочь за руки, наклоняясь вперёд. - Мам, - очень неуверенно пробормотала девочка, покусывая губу. Внутри неё все клокотало и готово было сбежать отсюда куда подальше, но и выбора особого не было, - ты не могла бы… не могла бы… - Что не могла бы? – в голубых глазах женщины сейчас плескались самые разнообразные эмоции. Они были понятны и таинственны одновременно. Кэрол пододвинулась немного ближе и упокоила тонкие ладони на хрупких плечах Софии. Подросток внезапно резко подняла голову и выпалила на одном дыхании, зажмурив глаза: - Не могла бы ты научить меня целоваться?! Слегка опешив от такого вопроса, Пелетье даже не сразу пришла в себя, переваривая просьбу дочери. Казалось бы, ничего запредельно сложного девочка не сказала, но для женщины слова свалились, будто снег на голову посреди августа. - Прости, милая, что? – переспросила скорее у самой себя, нежели у Софии, Кэрол, мотнув головой и пытаясь заглянуть в глаза подростка, однако та лишь торопливо прятала лицо, отворачиваясь, закрывая ладошкой или же спуская волосы. - Не заставляй меня повторять, - слегка обиженно буркнула София. – Нет, если ты не хочешь, я могу попросить мистера Диксона… Девочка тут же ловко вырвалась из рук матери и, развернувшись на пятках, уверенно пошла к выходу из трейлера. Кажется, сегодня она видела мистера Диксона, пока тот вечером чистил стрелы своего арбалета перед домом Хершелла. В два шага нагнав сбежавшую, Кэрол быстро завела её обратно и мягко усадила на постель, устраиваясь рядом, то и дело глубоко вздыхая. Мысли роем начали атаковать несчастную светлую голову. Как? Зачем и почему? От всего этого хотелось просто унестись куда-нибудь и спрятаться там, пережидая странный девичий период. Устало потерев виски, женщина провела ладонью по лицу. Нет, она знала - этот день рано или поздно настанет, но никогда не думала, что он настигнет её так скоро и врасплох. Ведь Пелетье была абсолютно к подобному не готова. Для успокоения она вслушалась в плач цикад за пыльным окном и пение кузнечиков. Весь этот карнавал природы завершали снующие повсюду стайками неповоротливые светлячки. - Погоди, дорогая, а зачем тебе это? – пока это было единственное, что смогла выдавить из себя удивлённая женщина. Она одними губами спрашивала ещё множество вещей, но им так и не суждено было быть озвученными и отправленными до ушей подростка. Сейчас София лишь угрюмо всматривалась в узор колючего тёплого пледа, сминая его края в ладошках. Она уж знала, что затеяла этот разговор очень зря, но ведь она не могла отматывать время вспять или прямо сейчас подорваться у нестись в лес, как не особо давно, когда она, будучи помладше, сбежала от ходячего на трассе. - Ну… - протянула девочка, слегка поднимая взгляд на мать, что сейчас попыталась изобразить подобие улыбки, дабы София хоть немного расслабилась, - на будущее. А когда ещё, мам? Если у меня появится тот, кого я полюблю, то не хочу выглядеть перед ним, - София было хотела добавить «или перед ней», но вовремя осеклась и стихла, прикусывая губу, - абсолютной неумехой и вообще безнадёжной. Мам, ну пожалуйста. Просто пока единственный человек, которого я люблю – это ты. Услышанное зародило ещё больше вопросов в голове матери, нежели дало какие-либо внятные ответы. Внутри скорее играло смущение, нежели отвращение. Чтобы она и её же дочь… Сразу в памяти всплыли моменты, когда мужчины называли Кэрол лесбиянкой из-за короткой причёски. Та сразу же отнекивалась и переводила всё в шутку, ведь точного ответа всё равно дать не была в состоянии. Прожив столько лет совместно с Эдом, Пелетье была уже и не против даже женской компании. Под умоляющий взгляд дочери, больше похожий на щенячий, женщина встала и достала спрятанную в недрах верхних шкафчиков бутылку вина, с помощью штопора ловко открыла её, отпивая несколько глотков для успокоения, расслабления. Вернув бутылку на своё место, Пелетье устроилась поближе напротив дочери, до сих пор не веря в происходящее. - Но помни, - внезапно строго предупредила Кэрол, пригрозив пальцем, - об этом узнать никто не должен, поняла? - Даже мистер Диксон? - Особенно мистер Диксон. Спустя пару мгновений раздумий, женщина всё же прильнула к дочери, сминая её пухлые губы своими, слегка притянув к себе. Это оказалось легче, чем могла подумать Кэрол. Даже, если отбросить аморальность, приятно в какой-то степени. Девочка неумело пыталась отвечать на столь напористые ласки матери, не сдерживая и даже не пытаясь сдерживать сладостных стонов, что казались ей весьма странными в её же исполнении. Худые бледные руки сами нашли своё место в коротких волосах, торчащих в разные стороны. Отпрянув, София глухо дышала через рот, не зная, куда деться от нахлынувших эмоций и чувств, уносящих за собой с головой. Она лишь смущённо убрала руки с плеч матери. Подросток подозревала, что эти ощущения будут несколько отличаться от поцелуев в щёку или макушку, но такого уровня себе представить просто не могла. Громкий ненавязчивый стук в дверь заставил Кэрол вздрогнуть и отправиться открыть дверь внезапному гостю, поправляя на ходу причёску и одежду. Мило улыбнувшись Рику, который интересовался местонахождением шляпы своего сына, Пелетье невзначай отправила дочь готовиться ко сну, пока она сама вспоминала, где последний раз видела несчастную полицейскую фуражку.

***

Попрощавшись с внезапным гостем, Пелетье быстро переоделась в ночную белую сорочку чуть ниже колена и легла на постель. Где тут же была заключена в объятия своей дочери, что сейчас снова счастливо улыбалась, только вот странный азарт в глазах заставлял напрячься. - Мам, - раздалось в глухой темноте, - а научи меня ещё раз завтра рано. - Спи уже, - смутилась Пелетье, прижав дочурку к себе. - Знаешь, - вновь раздался девичий голосок, разрывающий в клочки ночную уютную тишину, - теперь я хочу, чтобы у меня ещё долго не появлялся тот, кого я полюблю. И ещё… Договорить ей не дал звук открывающейся двери. Моментально найдя под подушкой нож, что когда вручил ей Рик, Кэрол заслонила дочь собой и навострила слух, пытаясь выглядеть как можно более уверенной в глазах дочери. Даже несмотря на то, что в душе и глазах плескался страх. Но никакой опасности не было. Это всего лишь младший Диксон вернулся с поздней охоты, стараясь как можно тише пройти внутрь, аккуратно стянул с себя жилетку, поставил излюбленный арбалет у стены и плюхнулся на постель подальше, уткнувшись лицом в подушку, моментально засопев. Дружно хихикнув, оставшееся семейство Пелетье закрыло глаза и рухнуло в сон. Ещё бы. Ведь завтра Кэрол придётся учить Софию…