Принужденность.
15 февраля 2016 г. в 17:51
«Ну вот, я снова один. Лили, и тот свалил. Йонне, тоже куда-то делся. Без них двоих я — просто колдун без наличия волшебной палочки».
Спустившись вниз, я присел за стол, запуская ложку в пирог. Только вот есть не хотелось. Одно спасение — наушники, но, спустя час, опостылели, один хрен.
В середине дня наведался Бэм Марджера.
Увидев мое состояние, он толкнул меня в бок и взъерошил мои волнистые волосы (лохмаче лишь снежный человек будет).
— Малой, ты чего? — Бэм присел напротив и запустил вторую ложку. Я мрачно моргнул, оставляя его вопрос без ответа.
Так мы сидели около получаса — поедали пирог, изредка стукаясь ложками. Наконец, пирог был съеден, и я метнул ложку в окно. Тарелку туда же.
— Вилле, нельзя быть таким злым, — Марджера одернул меня, взывая к моему благоразумию.
— Ну и что? От меня гитарист ушел, — прорычал я, глядя на Бэма исподлобья.
— Я не удивлен, — Бэм расхохотался. — Я не твой гитарист, а поджилки уже трясутся. Могу сводить тебя к психологу — интересно, что он скажет?
— Отправляйся-ка ты сам к «мозгоправу», — мой баритон возвысился до контральто, а после и вовсе соскочил на бравый альт.
— Может, отдашься музыке? Помнится, она спасала тебя в такие моменты. Знаешь, я покорил снежный буран не для того, чтобы слышать твои вопли. Я скучал по тебе и хочу видеть огласку с твоей стороны.
— Буран он покорил… — я фыркнул и закурил сигарету. Потом, немного подумав, я встал из-за стола и наведался к бару.
Там я нашел пыльную бутылку скотча. «Собственно, она и скрасит наше гнилое существование», — решил я.
Поставив ее на стол, я слегка подтолкнул скотч к Бэму. Тот улыбнулся во все тридцать два.
— Не сделай ты подобного, я бы списал тебя со счетов, — провозгласил Бэм, срывая пробку на раз-два.
Мы снова молчали. Бэм разглядывал мое лицо, придумывая тему для разговора.
Всякий раз, не нашедший таковых, он делал глоток и вытирал губы. Диалога не было, зато наклевывалось легкое опьянение.
— Девушка? — наконец спросил он, хлопая меня по руке.
— Она самая, — рассеянно пробормотал я, вспоминая запах Лили. -Гитаристка.
— Что-то ты темнишь. От тебя ушел гитарист, или ты поссорился с гитаристкой? — Бэм сузил глаза.
— А, это «бас-гитара» ушел, а она — «электро-гитара», — попытался выкрутится я. Предположим, что Бэм мне поверил.
Теперь надо придумать историю.
— Привожу я ее на заброшенную АЭС…
— АЭС? — Бэм едва не захлебнулся. — Я бы тоже тебя бросил.
— Ты — это ты, а то — «она», — мечтательно произнес я, запивая горе.
— И какая она?
— Кто? — рассеянно спросил я, тыкая пальцем в столешницу.
— Гитаристка, блять! — Бэм расхохотался.
— Длинноволосая — жуть. Стройная, с изумительными бедрами, с волевым подбородком и бархатными глазами.
— Эй, чувак, а сиськи? — Бэм даже дыхание затаил.
— Во-о-ттаке-енные, — услужливо ответил я, разведя руки в стороны.
— Что-то я не видел у Линде сисек, — Бэм катался по полу от смеха. Теперь я понял, что описал Лили один в один, хотя мог сделать его брюнетом, например…
— Ты раскусил меня, подлый крыс, — я взбешенно стукнул кулаком.
— Кхм, Вилле.!
Отец спустился со второго этажа, помахивая ключами и улыбаясь во весь рот. — Бэм!
— Кари, я безусловно рад видеть твою хитрую жопу в моем поле зрения.
— Поговори мне… — Кари насупился и заключил Бэма в мощные объятья. -Как оно?
— Вот, веду краткий «экскурс» для Вилле, «Как не стать педерастом в тяжелых жизненных условиях под напором прекрасных гитаристов».
— Бэм, твою мать, — я спрятал лицо в ладони.
— Оно верно! Хотя, лучше вынь его руки из задницы: паренек второй день лажает с партитурой.
— Хорошо, именно этим мы сейчас и займемся, — Бэм тотчас согласился.
Отец простодушно кивнул в ответ и выбрался на улицу. — Не прощаюсь, — прибавил он, обращаясь к нам через плечо.
— Покажешь мне комнату? — мягко спросил Бэм, помогая мне встать. Меня кренило из стороны в сторону. В остальном я был не плох.
— Конечно…
Через пять минут.
Дверь захлопнулась, два замка блокировали доступ в мою комнату.
Бэм поднял меня на руках, усаживая на письменный стол.
Его поцелуи были грязными и сладкими, как виски, что мы пили на кухне. Я смял его недлинные волосы, «наевая» его пошлый рот на свой язык.
— Все-то ты знаешь, как же… — прохрипел я, пытаясь отдышаться и прикладываясь к Бэму с новой силой.
…Я не рассказывал о своих увлечениях с Бэмом. Узнав это, отец бы его на пушечный выстрел не подпустил ко мне.
Бэм был нужен мне. Как учитель, как психолог, как личная шлюха. Вы удивитесь? Нет, ничего удивительного в этом нет, ведь изначально я дал понять, что со мной лучше не связываться. И, я не бываю снизу. Это «дурной тон» для семейства Вало.
— Давай Бэм, ну же, прекрати все эти девичьи нежности, — пробормотал я, отпихивая его от себя и разворачивая спиной к своему члену.
Месяц воздержания не сулил ничего хорошего. Ровно месяц назад я встретился с Лили — он пришел в мой магазин, он выбрал самые лучшие штаны, зажал полтинник для моего отца. А потом рискнул прийти ко мне домой, заражая своей рассудительностью и красотой…
Я прошелся по позвоночнику Бэма языком, желая впиться в него зубами.
Я представил Лили, нагого Лили, что выгибается на встречу моим рукам. Я моргнул: кадр сменился — то был всего лишь Бэм…
«Это Бэм», — проговорил я про себя. «Здесь нет никакого Лили. Только я и мой пиар-менеджер».
»… Лили, который схавал отменного дерьма, находясь подле меня. Лили, которого я не ценил…»
Собачка на молнии Бэма дернулась: еще чуть-чуть, и замок полетит. Джинсы так же — к чертовой матери. Мой «поршень» (как говорит Йессе, под мой нервный хохот) повидал многое, но неизменно не мог насытиться.
Я уверял себя, одергивал. — «Стоп, хватит», но возбуждение росло и росло. Я втрахивался в Бэма настолько ровно и четко, будто держал в руках не член, а циркуль.
— Твою же мать, — я истерично расхохотался, прокручивая в голове мысли.
— Ты чего, — задушено вопросил Бэм, выдавливая новый стон — выше предыдущего.
— Было бы неплохо, если бы ты подал признаки жизни, — Уугрюмо пробормотал я, шлепая Бэма ладонью.
— Ты смеешься? Я стискиваю зубы и держусь, чтобы не затопить твою комнату, — Бэм хмыкнул.
Я закурил сигарету и закатил глаза. «Ах, если бы это был Лили». Тот молчун, который говорит почаще любой телеведущей.
Моя татуировка снова поцеловала зад Марджеры, и тот дернулся в предоргазменной истоме. Я и сам оставлял желать лучшего.
На секунду мои мысли воспарили ввысь. Но не для того, чтобы остаться в невесомом состоянии, а лишь для того, чтобы рухнуть навзничь.
Этот секс не приносил мне никакого удовольствия. Ведь секс с нелюбимым человеком, как секс с резиновой женщиной: мерзко, пусто и обидно, вот как.
— Отсоси мне, — хладнокровно поговорил я, беря Бэма за волосы.
— Тебе мало? — с восхищением спросил Бэм.
— Нет, я хочу снова, потому что в первый раз я нихрена не почувствовал, — равнодушно ответил я.
Теперь Бэм трудился своим грубым ртом. Это было куда приятнее. Но думал я, все-таки, о музыке на тот момент. Немного — о своем лучшем друге… Менее всего — о Бэме.
Я выгнулся в его руках, позволяя «взять» меня донельзя глубоко.
— Я не чувствую твоей души, — процедил Бэм, штудируя мою плоть.
— Ты — мой преподаватель, так научи меня «вынимать душу». Чего тебе стоит? — я бросил сигарету в пепельницу и вытянул руки по швам, глядя на темноволосую голову строчащего Бэма.
Кажется, что-то получилось. Я укусил свою ладонь до крови, чтобы не привлечь родителей своим криком. Бэм услужливо обрадовался и добил меня завершающим движением.
Я закрыл глаза, разваливаясь спиной на столе. Пах приятно дергало…
«Чертов Бэм. Все-таки, он сумел подобрать нужные «аккорды»…»
— Не залеживайся, — шепнул Бэм, касаясь меня влажными губами и ведя ими по моей груди, слизывая плоды своих стараний с глубин моего пупка.
Я глубоко дышал, пытаясь выровнять дыхание. «Зря все говорят о легких певца. Дело не в абсолютной натренированной дыхалке, дело в сексе: он с дыхалкой не дружит. Вечно они ссорятся, паскуды…»
Полчаса спустя, мы сидели за тем самым письменным столом в глубоком молчании.
Бэм подшивал какие-то документы. Я распечатывал письменные наброски текстов и партитур, ксерокс трудился с неимоверной медлительностью, действуя мне на нервы.
— Готово? — с надеждой спросил Бэм.
Я вынул бумаги из лотка и, зажав сигарету между зубами, протянул листы своему менеджеру.
— Первый — неплохо. Остальные — полное дерьмо, — Бэм сокрушенно покачал головой. — Кажется, в тебе умирает романтик, — глухо пробормотал мужчина.
— А что я могу поделать? Лили свалил.
— Ты сам его отшил — мне Йонне все рассказал.
— Мне нужно время на поиски Лийсы. Это не такая уж проблема.
— Для тебя, может быть, и нет, а Лили страдает. Да и ты не очень-то свеж.
— Отринь, — рявкнул я, располагаясь в кресле и вращаясь вокруг собственной оси.
— Когда я увижу в тебе настоящего мужика, а? Время идет, а ты продолжаешь смотреть на свое творчество, словно через «призму идиотизма».
— Давай, сравни меня с Лаури Илоненом. Ты ему, поди, тоже давал? — с ненавистью ответил я.
— Ты нечист, проветрись, — грустно ответил Бэм, облачаясь в кожаную куртку и вставая.
Он прошел к двери, ослабляя хватку стальных замков.
— Не забудь отписаться по плану сделанной работы.
— Слушаюсь, Бэм, — прогнусавил я и смял сигарету в прах. — Катитесь все нахрен. Обойдусь как-нибудь и без вас…
Кажется, я превращался в фурию. Не любил ранее таких мужиков, и вот, теперь сам стал таким. Умора.
Пытаясь отвлечься, я схватил гитару и присел на кровать. Та была до сих пор расстелена. На простыне что-то сверкало. Я нагнулся к блестящему свертку и достал из него легкий перламутрово-черный пояс для гитары.
«Лили от Йессе».
— Какая прелесть, — пробормотал я, разглядывая кусок кожи. — Похоже, Лили забыл свой подарок. А вещи так и не вернул.
Я представил его с Йонне, и мое сердце болезненно сжалось.
Надо искать Лийсу, иначе я никогда не увижу своего беловолосого «Хендрикса».
Подумать только, насколько сильно один человек может изменить твою жизнь до полной неузнаваемости: выпотрошить душу и размазать ее по стенкам бытия. Вот он был, а вот — его и нет. Хлоп.
Поминай, как звали.
«Лили», — прошептал я, гася лампу на столе. «Если ты меня слышишь, то знай, я найду тебя и вздрючу по полной программе. А пока что, пожалуй, стоит заняться поисками сестры Ханнеле, иначе я с ума сойду…
Примечания:
Как мне сложно писать про Бэма и Вилле...
Автор*