***
Все тот же спокойный свет из улицы пробивается через прикрытое окно, освещая лишь участки комнаты, в том числе и мою оголенную спину. Я сижу на теплом покрывале, все еще пропитанным таким терпким запахом пота и тепла. Не смотря на весь позор и неудобность этой ситуации, я чувствую себя так легко и свободно, как не чувствовала уже два года. Полной грудью вдыхаю теплый воздух из окна, пытаясь хоть как-то избавиться от аромата одеколона Эштона и сдавленности от спертого воздуха. Легкие, даже приятные мурашки расползаются по моей коже в том месте, где Эштон касается моей спины. Парень немного подремал после секса, и его пробуждение даже не смущает меня. К моему удивлению, я не чувствую стыда или неприязни к себе сейчас. Мне даже не хочется прикрыть свою оголенную спину, чтобы избавиться от теплых касаний пальцев Ирвина на себе. Приглушенная музыка с первого этажа все еще доносится до меня, но я будто только сейчас стала снова слышать ее. На эти примерно два часа я отключилась о мира, просто поддавшись ласкам такого красивого и нежного парня. Вздыхаю и поворачиваю голову, в поисках своей одежды, разбросанной по комнате. Мне все же неловко встречаться с моим другом взглядом, так что я игнорирую ту часть комнаты, где карие глаза парня могут настигнуть меня. Мягкие, длинные пальцы водят незамысловатые линии на моей коже, вызывая у меня улыбку и приятное ощущение в груди. — Мне подвести тебя до дома? — Эштон первым разрушает такую комфортную тишину между нами, а его пальцы замирают рядом с моим волосами. Они нежно перебирают их, будто наслаждаясь их нежными прядками. Я молчу, все еще питаюсь этой расслабленной атмосферой, осевшей в комнате. Мои пальцы перебирают белоснежное покрывало. Слышу легкий шорох сбитых простыней и ощущаю уже не теплые пальцы, а влажные губы на моих плечах. Влага охлаждает мое тело, застывая при едва заметных порывах ветра и навсегда испаряется с моей чувствительной кожи. Ирвин снова целует мою кожу, теперь уже в районе шеи, а приятное ощущение разрастается во мне еще больше. Закусываю губы, которые некоторое время хозяйничали на теле парня за мной, чтобы не издать очередной за эту ночь стон. — Я поеду с братом, — произношу я, прикрывая простыней обнаженную грудь. Мне стоит наконец встать и одеться, ведь я провела довольно много времени с Эштоном тут, так что я уверена, что Калум ищет меня, ведь он обещал привести меня домой к 00.00. Меня всегда раздражало то, что Калума всегда считали старшим братом и он был обязан следить за мной, будто на три года старше. Стаскивая с кровати одеяло и, тем оставляя парня голым лежать на кровати, я наклоняюсь, чтобы поднять свое платье. Все мои вещи лежат вперемешку с вещами Ирвина, и мне приходится постараться, чтобы найти их. Все еще боюсь смотреть на кудрявого, который с интересом наблюдает за моим действиями, и поэтому я вздрагиваю от неожиданности, когда слышу шаги по ковру и шуршание одежды. Когда я все же собираюсь с силами, и оборачиваюсь, то вижу Эштона уже в штанах, но без футболки, что заставляет меня залиться румянцем. Полностью осознаю, что это до ужаса глупо, ведь час назад, черт подери, мы занимались с ним сексом. — Только не говори, что смущаешься, Эл, — парень усмехается, качая головой. Могу заметить, что Эштон находится в отличной спортивной форме, что немного странно, ведь он принижает спортсменов и считает, что лучше качать мозги, а не тело. Мой взгляд наслаждается каждой линией пресса парня, и на меня снова накатывают те ощущения, которые настигали, когда я касалась этих напряженных мышц. Улыбаюсь и отворачиваюсь, чтобы найти свой телефон, который выпал из моего кармана, когда мой друг слишком поспешно избавлял меня от этой вещи. — Ты ведь начинаешь сожалеть об этом, не так ли? — голос парня останавливает меня, когда я уже собираюсь взять свой телефон и исчезнуть из этой комнаты. В моей груди появляется щемящее чувство, которое приносит дискомфорт, и та эйфория, которую дарила эта близость проходит, оставляя неприятный осадок. Конечно же Эштон заметил это. Он всегда замечает перемены настроения во мне. Так и не найдя ответа, я молча выхожу из комнаты, оставляя Эштона в одиночестве.***
На первом этаже все так же звучит музыка, разрывая ушные перепонки, подростки все так же напиваются и обкуриваются до состояния кайфа. Огни все так же отливают золотом на белых стенах и лицах опьяненных людей. Тут все так же, как и два часа назад. Преодолеваю последние ступеньки и слышу голос, прорывающийся ко мне через толпу людей. — Уже 00.45, где тебя носило, Люси? — громкий и злой голос моего брата настигает меня, когда я петляю между молодыми людьми, оттягивая свою встречу с парнем. Даже боюсь представить, сколько Калум искал меня. — Отстань, Кэл. Мое право быть где я захочу, — кричу я, ускоряя шаг. Немного забавно видеть, как я пытаюсь казаться независимой, но в тоже время убегаю от брата, который должен был следить за мной. Пробегаю мимо Люка и его очередной «подруги» и оказываюсь во дворе дома Хеммингсов. Подростки ошарашенно смотрят мне вслед, когда я все быстрее пытаюсь скрыться от вездесущего Калума. Понимаю, что том только упростила задачу брату — отвести меня домой, ведь наша машина стоит как раз неподалеку. — Остановись, — приказной тон и рука на моем плече все же заставляют меня подчиниться Калуму. Мне придется принять этот маленький бой. Резко разворачиваюсь, чтобы, как говориться, напасть первой и не допустить того, чтобы брат отчитал меня, как маленькую девочку. Хочется сказать что-то, за что потом скорее всего мне будет стыдно, но не успеваю сделать ничего, ведь требовательные пальцы на моей шее явно мешают сосредоточится. — Я убью Ирвина, — проходит все один миг, как Калум убирает свои руки от моего тела и делает шаг назад, что бы исполнить свою угрозу. — Стой, Калум, — притягиваю парня к себе, не давая сделать шаг вперед. Я знаю, на что способен Калум в приступах гнева и точно не хочу быть ответственной за причинение боли любому человеку, тем более Эштону. Мне казалось, что кудрявый не оставил не одного следа пребывания его губ на моей коже, но я, кажется, ошиблась. Пытаюсь успокоиться и в тоже время успокоить брата, который не потерял желания хотя бы избить Ирвина. Мои пальцы переплетают пальцы Калума, чтобы усилить хватку, а другой рукой я поворачиваю его лицо к себе, игнорируя приятное покалывание в районе живота от ощущения его тепла. Учащенное дыхание, дики блеск в глазах и напряженное тело моего брата непонятно действуют на меня, заставляя замереть на секунду и просто всматриваться в эти идеальные черты. Ночная атмосфера и шорох ночных насекомых добавляют в эту сцену столько интимности, что мне просто хочется снова отбросить все и припасть к этим плотно сжатым губам. — Эштон не виноват. Мне семнадцать и я сама отдавала отчет действиям. Не тебе судить меня, Калум, -как можно более убедительно произношу я, заглядывая в еще более темные глаза брата. Я еще плохо соображаю и обрабатываю информацию, ведь алкоголь все еще властвует надо мной, но в сказанных мною словах я более, чем уверена. Мне нужно было сделать это. Хоть как-то облегчить свои страдания. — Нет, ты не имеешь права трахаться с кем попало! — слишком быстро выпаливает парень, потом замолкая, понимая, что этой фразой причислил меня к рядам шлюх.Он отстраняет свой взгляд и поджимает пухлые губы. — А где же твое благословление нам с Эштоном. Ты же был за него? — кровь в моих венах закипает с каждой секундой, и мне стоит больших усилий сдерживать себя. Сжимаю зубы до боли и прожигаю взглядом брата. — Ты говорила, что он для тебя просто друг! Вы даже не встречаетесь, а тебе слишком сложно понять, что девушки не должны ложиться под всех подряд, — кажется, Калум не хочет остановиться и продолжает поливать меня грязью. Я немного ошарашена от его слов. Впервые мой брат позволяет себе так называть меня и оскорблять меня без зазрения совести. Тем более я не заслужила подобного. Замираю, чувствуя, как стрела, пронзенных слов попадает прямо в сердце. Мой глаза вмиг становятся стеклянными, а сердце хрустальным. — Заткнись, — слезы накатываются на мои глаза, когда я совсем не хочу этого. Все застилает соленая пелена, и мне становится трудно дышать. Моя грудь тяжело вздымается, а я отворачиваюсь от парня, чтобы убраться отсюда. Слишком больно слышать подобное от любимого человека. Понимаю, что поступила очень необдуманно и я уже начинаю сожалеть об этом, но в тоже время мне кажется, что эта близость мне была нужна. Мне необходимо было хоть немного расслабиться и выпасть из реальности, в которой есть Калум. И мне так жаль, что я не могу рассказать брату, почему я поступаю так. Ведь причиной является он. — Куда ты? — неуверенно спрашивает Калум, когда я иду в обратном от его, направлении, ступая по самому краю дороги. Сейчас его голос не пропитан ядом, как пару секунд назад, но это точно не остановит меня. Я слишком хорошо знаю Калума, чтобы не быть уверенной, что он уже начал сожалеть о своих словах, но я еще не начала сожалеть о своих. Я чувствую себя слишком униженной и слабой, чтобы хоть взглянуть в глаза брюнету. — К другу, — дерзко отвечаю я, оборачивая руки вокруг своих плеч, чтобы как-то согреться. — Пойду трахнусь еще с одним парнем. Я же шлюха. — Не могу удержаться от подобных едких слов, которые так и рвутся из меня.