Записка

Дождь по стёклам барабанит крупными каплями, что скатываются по тонкой поверхности вниз, оставляя длинные и мокрые дорожки, прохладные потоки ветра бьются в открытую форточку, наполняя пространство комнаты свежим ароматным воздухом, таким приятным для человеческих лёгких. Атмосфера природы плачет по ушедшему дню и по горечи, чей привкус застревает во рту вот уже такой долгий срок, уже не вспомнить, когда жизнь могла приносить сладость эмоций и тепло искренних чувств. Шелест листьев на ветру и стук воды о железо нарушают блаженную тишину, наполняя её различными звуками гармонии живой и неживой природы, они так и не приносят успокоение, а только лишь тревожат и без того волнующуюся душу. Размеряет шагами деревянный пол огромного помещения мужской силуэт, бродящий из стороны в сторону, в такт раздаётся звук топота каблучков дорогих ботинок о твёрдую поверхность, слышно тяжёлое дыхание, что более тревожно пронзает пространство на фоне дождевых слёз. Габриэль Агрест ненавидит те времена, когда ухудшается погода, эта серая и унылая атмосфера печали нагонят неимоверную тоску, волею которой охота лишь взвыть диким и одиноким волком на ярчайший лунный диск. Воспоминания одинокого мужчины остались осколками стекол под босыми ногами, полупрозрачные крошки острыми гранями разрезают кожу, обнажая потоки крови, и боль от полученных ран усиливается тогда, когда даже глухота окружающих стен внушает Габриэлю, что он абсолютно один и ни черта никому в этом мире не нужен. Последний человек, ради которого стоило жить, навсегда исчез и не вернулся, вот уже больше года известный дизайнер оплакивает своего любимого сына Адриана, что остался в тени сердца как тот, перед которым Габриэль никогда уже не сможет искупить свою вину. Мужчина всегда ставил рамки бедному юноше, который чувствовал себя в собственной комнате как в клетке, из которой выхода нет, равно как и нет спасительной двери к яркому свету шумных компаний и совместных прогулок с верными и горячо любимыми друзьями. Габриэль лишил своего сына такой невероятной и душевной радости, как дружба и общение, заставлял оного посещать различные занятия, которые в жизни могут и не пригодиться вовсе. Мужчина сам решил судьбу Адриана и едва ли не подчистую смёл мечты тоскующего юноши, что ненавидел томиться в глубоком одиночестве, парнишка иной раз хотел и вовсе сбежать туда, где ему уж точно будет лучше. И теперь, по сей день Габриэль жалел о том, что так вёл себя со своим сыном, будь шанс, мужчина бы обязательно изменился и стал другим, настоящим и любящим отцом, которого Адриан всенепременно заслуживал. Скрипнула высокая дверь и медленно открылась, на пороге показалась высокая женщина, чьё выражение лица внушало полное безразличие и равнодушие. Натали Санкёр, чья фамилия переводится как «бессердечный»,она никогда не отличалась особой эмоциональностью, лишь хлад одинокой души тускнел в зрачках огромных глаз, их взгляд из-под стёкол очков так и внушал тоску и отчаяние. Женщина никогда в своей жизни не улыбалась, не важно, какие череды событий переплетались в узлы, Натали ко всем относилась с холодом и отрешённостью, и не поймёшь, что же творится в душе одинокой и мрачной мадам. ─ К вам посетитель, месье Агрест, ─ тихим и низким голосом бросила женщина в сторону Габриэля, после чего развернулась и поспешила удалиться восвояси, дабы не попадаться своему боссу на глаза. Стоит ли говорить о том, что даже голос и манера Натали несколько отличались от привычных нам, уж настолько холоден и непоколебим одинокий дух, невесть, почему ставший оным. Габриэль в ответ секретарше лишь негромко хмыкнул, направившись в сторону выхода из обширных просторов жилой комнаты. В последний раз окинув взглядом висящий на стене семейный портрет, мужчина с тоскою вздохнул и вышел в коридор, снова почувствовав боль в самом уголочке медленно бьющегося сердца. На всех фото запечатлены улыбающиеся лица, сияющие теплом широко открытых глаз, и все радостные эмоции, оставшиеся отпечатком на снимках, теперь не излучали тот прежний свет, лишь темнее становилось в душе от того, что зачастую взор печальных глаз падал на любые портреты и фотографии. Зачастую горечь вновь вставала комом в горле от осознания того, что счастья в жизни уже не видать, равно как и не найти спасения от той апатии и усталости, что сковала тело волною слабости и судороги напряжённых мышц, ах, как же больно и страшно понимать, что назад не вернёшь былое и навсегда останешься унылым и бесперспективным тюфяком с туго набитым кошельком. Да только в деньгах какое счастье… Просто никчёмные и бесполезные куски бумаг с цифрами, ради которых большинство людей готовы грызться и друг другу глотки рвать в порывах не на шутку разыгравшегося безумия. В наше время у окружающих совсем иные ценности, чем годами ранее, ценности материальные, а не духовные, многие жители больших городов и развитых стран готовы родных детей продать за миллионные банковские счета. Что же касется Габриэля… Да будь на то его воля, мужчина бы хоть все-все свои деньги отдал, лишь бы только вернуть своего сына, которого так любил, но не ценил должным образом…. Габриэль не мог дать Адриану покоя, не смог одарить того свободой воли и простым семейным счастьем. Печально, когда дела и работа встают на первое место, затмевая семейное счастье своим демоническим плащом, приоритеты современности так жестоки, но так распространены…. Каждый раз, когда Натали грубым и низким гласом сообщала о приходе нового посетителя, Габриэль теплил в самом сердце надежду на то, что за входными дверями будет стоять никто иной, как Адриан, любимый сын, здоровый, полный сил и энергии, а, самое-то главное, живой. И как душа известного дизайнера упивалась крокодильими слезами тогда, когда его заветная мечта не сбывалась, на пороге стояли совершенно незнакомые люди, да не на шутку надоевшие папарацци. Вот и сейчас со скрипом открывается дверь, больше напоминающая врата в королевские покои, на крылечке стоит не очень высокого роста девушка, потупив взгляд и просверливая им окружающее пространство, она тихохонько вздыхает, не осмеливаясь произносить хоть одно слово, юная леди даже боялась поздороваться с тем человеком, которого решила почтить своим визитом. Дрожащая девичья рука держала раскрытый зонт, что своей чёрной плотной тканью укрывал от холодных дождевых капель, и вела себя мадемуазель как-то зажато, стеснительно, словно тело её сковала боль или же некий душевный страх. ─ Здравствуйте… ─ робко и протяжно пролепетала девушка, чуть дрогнув и неуверенно шагнув назад. Юная особа чувствовала некий страх и боязнь, волнение в её душе сковало ноги, отчего мышцы будто превратились в вату, выражение лица хозяина дома явно не отражало благосклонность духа последнего. Маринет прекрасно понимала, что Габриэль вряд ли захочет лицезреть её силуэт и вообще разговаривать со своей гостьей, но весть, что юная леди была готова рассказать мужчине сию же минуту, не могла не обрадовать последнего, посему девушка и пришла одна, в то время как её спутник скрывался за углом. ─ Чего Вам нужно? ─ угрюмым и низким басом спросил Габриэль, косо окинув пришедшую полным безразличия колким взглядом, отчего мурашки устроили забег по спине девушки и нервно защекотали нежную кожу. Мужчина не хотел грубить внезапно нагрянувшей гостье и как-то оскорблять её, всё-таки, пришедшая на порог девушка известному дизайнеру явно знакома, однако, последний к Маринет всегда относился отчуждённо и холодно. Правда, только что Габриэль подумал о том, что девушка ему далеко не чужая, раз была возлюбленной Адриана… Отец должен уважать выбор своего ребёнка и относиться к нему соответствующе. ─ Ах, это Вы, мадемуазель Маринет. Зачем пожаловали? ─ Э-э-э… Ну-у… ─ Маринет не хотела испытывать терпение своего собеседника, но слова, что недавно были прокручены в голове сотни раз, будто испарились, юная леди напрочь позабыла, что ей нужно говорить, как сообщить отцу своего любимого радостную новость. ─ Я должна рассказать кое-что важное. ─ Ну и чего же Вы медлите? Говорите, у меня есть важные дела, ─ поспешил отмахнуться Габриэль, уж больно не хотелось ему ни с кем разговаривать сегодня, слишком громким эхом отражалась печаль в его тоскующей душе. Мужчина вовсе разлюбил общение с того момента, как потерял сына, он перестал давать интервью и пускать в свой дом посторонних людей, все знакомые стали абсолютно чужими, по сути, никем, равно как и никчёмным потоком минут и часов обернулась жизнь. ─ И побыстрее. ─ Поверьте, месье Агрест, Ваши дела могут немного подождать… И говорить с Вами буду не я, ─ волнительным тоном сказала в ответ Маринет, едва заметно улыбнувшись краем губ. Произнесённая девушкой фраза явно насторожила Габриэля, уж больно странно и завуалировано она разговаривала, в словах юной леди присутствовала львиная доля недосказанности. Мужчина нахмурил брови и пробуравил собеседницу грозным взглядом, тусклым светом в зрачках будто сообщая последней, чтобы она впустую не тратила время и сразу переходила к делу, месье Агрест не любил, когда с ним выражаются загадками, Габриэля это буквально раздражало и выводило из себя. Не прошло и нескольких секунд, как откуда-то со стороны послышались чьи-то тихие шаги, будто загадочная фигура бродила по улицам, взмахом руки окутывая окружающий мир тишиной и спокойствием. Некий держащий зонтик силуэт ростом примерно в метр восемьдесят показался из-за угла и предстал взору Габриэля Агреста, который в порыве шока хватился рукою за сердце, будто увидел нечто удивительное и нереальное, не существующее в природе вселенной. ─ Здравствуй, отец, ─ чуть отодвинул в сторону зонт юный парнишка и тепло улыбнулся опешившему мужчине, позволив каплям дождя намочить кожу своего лица. Холодная вода неприятно скользила по коже юноши и щекотала её, красивые блондинистые волосы тут же намокли и несколько передних прядей прилипли ко лбу, чуть завившись от влажности. Адриану всё равно было, что под хладом зимнего дождя он может простыть, что одежда его скоро промокнет до последней ниточки, парень просто хотел поздороваться со своим отцом, показать родному человеку, что всё хорошо, для волнений причин нет, за то есть поводы для безграничной радости. Хоть юноша и не был уверен в том, что отец будет рад его видеть, мало ли, вдруг он и вовсе навсегда охладел к своей собственной семье. Сердце мужчины играет тенями, правда как бы ни был холоден он, всё равно, льды его души растают и капли ударят в кровь, окутав тело арктическим морозом, затмивший рассудок туман рассеется, и множество ликов, предстающих сознанию, наконец, прекратят безудержно и нагло лгать. А как отпустить… А Габриэль не смог. Его сын стоит на пороге, невредимый и живой, его тело мокнет под хладным проливным дождём, но, даже несмотря на это, на лице сияет лучезарная и искренняя улыбка, ладонь робко тянется вперёд, и судорожно дрожат длинные тонкие пальцы. Отец не верит собственным глазам, он знает наверняка то, что стоит усталым векам опуститься и подняться вновь, как два силуэта, стоящих на крыльце, исчезнут. Они окажутся всего-навсего иллюзией, и Габриэль уже точно сделает вывод о том, что окончательно сошёл с ума и в порыве бреда выдумал себе всё то, что происходит сейчас. Адриан сделал шаг вперёд и молча дотронулся мокрой ладонью до плеча родного отца, полным надежды взглядом изумрудных очей посмотрев в его глаза, тепля в груди желание поскорее услышать от него слова радости, хоть какой-либо порыв эмоций. Хотя чего же юноша ждёт, он ведь понимал, что его отец особой эмоциональностью никогда не отличался, парнишка считал, что Габриэлю в лучшую сторону уже не дано измениться, но Адриан несмотря ни на что всё равно любил отца и принимал последнего таким, каков он есть. Если бы мы могли в порыве искренних эмоций и в шквале нахлынувших чувств умереть, Габриэль тотчас бы упал на твёрдую поверхность пола бездыханным, не сумев противостоять бурлящему и клокочущему ощущению самого настоящего удивления и шока. Добро пожаловать в жизнь… Она ведь не всегда бывает такой обычной и монотонной, каковой многие её считают, череда месяцев и лет не просто какой-то там лживый отрезок времени, которого для многих не существует. Габриэль навсегда запомнил свою ошибку, и сейчас, он не мог сказать своему сыну о том, что рад последнего видеть. Мужчина просто ещё не сумел принять тот факт, что все его надежды увидеть родного человечка не были пустыми, не были бесполезной тратой эмоций, да и времени. И не мираж, не видение вся та картина, что предстала взору усталых глаз… И нет сил и слов для того, чтобы описать весь диапазон эмоций мужчины, который вновь обрёл своё счастье в этом мире. Есть поверье, что нет в нашем мире искреннего счастья, и все наши радости лишь временны, по сути, они ─ просто пустышка, никчёмная и бесполезная, какой толк уповать на судьбу и надеяться, что счастливы мы можем быть лишь по её воле. Ерунда. Мы сами себе скульпторы, вытачиваем собственную жизнь из огромного булыжника, имея в запасе долото, именуемое нашими возможностями, молоток, который является нашими порывами и эмоциями. Поистине счастлив тот, кто смог вернуть потерянное, равно как и радость ему приносит то, что появился шанс всё исправить и обернуть вспять, поступить иначе, более рационально и обдуманно, пытаться больше не совершать роковых ошибок, которые могут крест-накрест зачеркнуть всё то, ради чего живёшь и стремишься. А время идёт, и дождь не думает умолкать, он шумит и плачет, в то время как тучи сквозь плотную пелену не позволяют солнечным лучам озарить милые лица детей и теплом согреть дрогнувшее сердце теперь уже вновь не одинокого мужчины. Он знал, что готов измениться, он понимал, что ради своего сына на всё готов, он осознает все ошибки и постарается исправить их, чего бы Габриэлю того ни стоило. Он перестанет быть чёрствым и холодным, отложит в сторону кипу срочных дел, дабы прост опровести время с Адрианом, не давать ему скучать и больше не позволять ему томиться в четырёх стенах, будто маленькая птичка в клетке из металлических прутьев. Габриэль изменится любой ценой, и никогда больше не вздумает сдаваться, ведь на свете нет сильнее тех уз, что скрепляют родственные души. «Отец.. Спасибо за то, что ты есть, я всегда любил тебя и был к тебе так близок. У нас с тобой одна история, ведь мы с тобой родные друг другу люди. Я помню, как я махал тебе рукой всегда, когда ты уходил на работу, как после нескольких часов ожидания радовался твоему возвращению. У нас с тобой одна память, и мы поистине родные люди. Спасибо тебе за то, что я вырос таким, спасибо за всю твою заботу и за то, что ежедневно вселял в меня веру. Я никогда не забуду твоей доброты, и не перестану любить даже после твоей смерти…» Габриэль вспомнил о записке, которую оставил на столе своего отца в день отъезда в Париж, вспомнил, как не хотел расставаться с родным человеком и как сомневался, стоил ли вообще покидать родной дом… Мужчина только что понял самую важную в его жизни вещь. Для своего сына отец должен быть поддержкой и опорой, а не просто человеком, с которым юный мальчуган живёт в одном доме.