Не ныряй в море, захлебнешься

POV Лена Абсолютная тишина. Нет, так ведь не может быть! Потратив несколько секунд на восстановление сил, я обошла заброшку. Никого. С учётом того, зачем я сюда пришла, можно и около дома Милони показаться. Я плелась по переулку, пиная камушек. Зачем все это надо, было интересно даже мне. Подойдя к глухосу забору, мой взгляд устремился чуть правее. Нет, там тоже пусто. Я посмотрела все их возможные места. Ни одного признака, их не слышно. Что, неужели все срывается? Почему, когда они мне нужны, их никогда нет, а как я мечтаю оказаться одна, мою совсем не привлекательную личность преследуют по пятам? Когда-нибудь эта вселенская подлость точно сведёт меня с ума. Впрочем, с расчётом на то, что времени жить мне осталось немного, она может и не успеть. Меня вдруг охватило какое-то отчаяние, я ускорила шаг, затем и вовсе побежала с горы, я не чувствовала скорости и лишь ветер трепал мои золотистые волосы, мне хотелось кричать, кричать, пока я её останусь без голоса, пока я не упаду обессиленной на горячий асфальт, роняя на него соленые капли, пока я не перестану все чувствовать, пока внутри меня не останется пустота. Я очнулась на пороге квартиры. Все хорошо, пока только восемь. Я пойду туда вновь через час. Я сделаю все, что мне нужно. Мне плевать на жизнь, на честь, всему настал конец, остались лишь формальности. Лёгкий стук раздаётся в ушах. Я замираю, переставая шуршать пакетом с печеньем, тишина бьет по ушам, приводя мозг в чувство от былого беспамятства. Никого, показалось. Упорно стараясь не делать этого, я все-таки подхожу к двери, прикрыв веки и переведя дух, тянусь к маленькому стеклышку в двери. Глаза открываются, сердце уходит в пятки, а рука нечаянно соскакивает с ручки двери. Полутемная прихожая на секунду озаряется приглушённым, тёплым светом, но её тут же пронзает угольно-черный силуэт. — Уходи! — я сдерживаю свои порывы ударить это смазливое личико с ангельскими глазами сатаны чем-то потяжелее, вроде той замечательной чугунной сковородки напротив холодильника. — Нет! Я… — Уходи, Лоик! Слышать тебя не хочу! Кстати, зачем ты пришёл? — Пойдем гулять, а? — его молитвенный взгляд блеснул сквозь тьму. — Ты серьезно? — смех невольно вырвался из моей груди, — Ты серьёзно считаешь, что я теперь пойду с тобой гулять? — А что такого? — вулкан внутри взорвался с новой силой. Не пытаясь ничего утихомирить, я со всей силы толкнула парня на лестницу. — Да как ты смеешь!.. Резко захлопнув дверь, я тихо опустилась на пол. Мне было плевать, пусть он катится к чертовой матери, пусть он переломает себе все на этой лестнице — все равно. Все в этом мире равно. Теперь. Я взглянула на часы — без десяти девять. Что ж, пора. Проводив взглядом сумку, я цепко смахнула с полки в руку ключи и вышла из квартиры. Я на краю — меня уже ничто не остановит. Снова в гору по знакомому маршруту. Шаг от шага становилось все тяжелее, но я не сдамся, нет. Я решила, значит так и будет. Ступеньки, ещё одни, резко загорающаяся лампочка, мелкие камни, парковка, и, наконец, заброшка. Внизу живота тихо завыло, далекие возгласы сербского внезапно прекратились. Внезапно воцарившаяся и недолгая тишина нагнетала обстановку. В голове пронёсся дикий вихрь мыслей, враз стихнув. Зажмурив глаза и резко распахнув их, я выдохнула. Спокойно, я пришла. Ещё издалека я услышала их. В особенности четко раздавался крикливый грубый голос, нервно и нагло что-то изъяснявший. Я тихо спрыгнула на бетонный пол недостройки и наклонилась. Подобрав маленький камешек у своих ног, я прицелилалась, и метнула его в краешек деревянной доски, заменявшей дверь. Все стихло в мгновенье. Я слышала лишь стук своего сердца, предательски выдававшего меня. Дверь отворилась, и передо мною горой встал черногорец. Надо же, с первого раза попала на Милоню. Какая внезапная и приятная неожиданность. Парень подошёл ко мне, и, грубо схватив за локоть, потащил внутрь. Я не сопротивлялась — куда уж мне теперь, я сама все сделала, это мой выбор. Я огляделась. Маленькая сырая каморка метр на полтора не производила впечатление гостеприимного места. От количества людей и смешений запахов становилось тошно, от духоты и витающих в воздухе ароматов (хотя мне было ясно, что все совсем не от того) резко запульсировало в висках. Я не заметила, как трое парней лет тринадцати на вид оказались совсем рядом; в поисках спасения, от безысходности, мой взгляд упал на все ещё стоящего сзади черногорца. Толчок в спину, гадкая улыбка, и я на середине. Щелчок задвижки. Все, рыбка, приплыла. Делать оставалось нечего. Оценив ситуацию настолько трезво, насколько это позволяла одурманенная жизнью голова, я усмехнулась и тихо подошла к Милоне. Прошептав всего два слова, я с торжествующей улыбкой отошла в угол комнаты — приятно наблюдать, как ради тебя больше десятка черногорцев расходится по домам из их «уютного» обителя. Дверца захлопнулась, вновь щёлкнула задвижка, и он повернулся ко мне. Демоническая усмешка, перекосившая и так не слишком прелестное лицо, делала его по-настоящему адским. Он скидывает лямку с моего золотистого плеча, и чистая, идеально выглаженная, но теперь абсолютно бесполезная одежда летит на холодный бетон. Раз, два, три. Одно облачко серой пыли от вещи, второе, третье. Он раздевает меня, а я просто стою. Стою и смотрю сквозь щель между тканью и бетонным сводом на дивный, режущий глаза свет фонаря. Я не чувствую ни боли, ни тепла, ни холода или жара, ни человека, который так близко ко мне. Я не ощущаю, где я нахожусь, а может, я уже умерла? Вот он, ад. Или же это рай? А может, их не существует? Ведь нет памятки с отличиями ада от рая. Вполне возможно, что человек сам решает, куда он попал. Сам решает, что его вознаградили за святую жизнь или же наказали за проступки. Да, именно так. Ад и рай — это одно место, каждый понимает сам, как ему быть дальше. Где же я? Мне это не волнует. Я просто ухожу в забвение. POV Лоик. Лёгкие и спокойные раскаты волн заглушают отголоски моего пения. Я снова пришёл сюда и снова пою. Я слишком молод и глуп, чтобы понимать многие вещи. Но я достаточно стар и мудр, ⎌чтобы не совершать многих. Я потакаю своим слабостям — тщеславию и самолюбованию, забывая о других, о тех, кто мне важен и дорог, но какой в том смысл? Моей самодовольной улыбке жить пять минут, а затем мне самому страдать пять лет. Какого же черта я все делаю? — Лоик. — Зачем так пугать? Нельзя было потопать хотя бы для приличия? — сердито буркнул я, отодвигаясь от конца пирса — ещё немного, и эти дружелюбные скалы внизу приняли бы меня как родного, не поскупясь крепкой морской водички «за встречу». — Не до шуток. Лены нет. — Нет? — я оглянулся на Настю, которую полчаса назад отправлял вытащить её из квартиры. — Что, во дворе тоже? — Тоже. Так же, как и на пляже, набережной, баскетбольной площадке, на теннисном корте, около магазина, рядом с… Я её не слушал. Куда могла деться маленькая девочка в курортном городе в девять вечера? Да куда угодно. Только насколько мне известно, «куда угодно» Лена не ходит. Она вообще никуда не ходит, и больше всего пугает именно это. — Может, она просто не открыла? — Как ты говоришь, «хотя бы для приличия» она послала бы туда, где раки зимуют, на весь дом и не открывая. Волны больше не казались мне спокойными, они неистово колотили о берег, превращая воду в пышную пену. Мысли следовали их примеру, но ни к чему путному это не приводило — я абсолютно не знал, куда ей вздумалось уйти. — Прости меня. Я во всем виновата, и к слову, я поняла, где она. — Ты не вин… — Ой, хватит, — устало и без капли иронии сказала Настя, — Благородного джентльмена будешь играть, взбираясь на гору. — На гору? — Перестань задавать тупые вопросы и переспрашивать. Поторапливайся, — меня не слышали. Вся в мыслях, она толкнула меня в спину, и прошептав что-то про время, приказала идти за ней. Дорога назад была в разы короче. Мы прошли через знакомый мне двор, и направились к дому Лены? Может быть, она все-таки там? Сейчас окно на верхнем этаже загорится легким светом, и все будет хорошо. Я почти поверил в эту сказку, но нет, мимо. Мы проходим подъезд и поворачиваем направо, в гору. Настя ускоряет шаг, и я за ней. Мы уже бежим, а затем летим. Я не замечаю подъёма, который становится все круче, и круче, я вижу только силуэты тёмных зданий и закрытые ставни. — Стой. Перегораживая мне дорогу рукой, девушка даёт мне знак отдышаться. Глянув в сторону, она резко бьет меня по плечу, падает на асфальт и отползает за машину, я сию же секунду копирую её действия. Я стараюсь не дышать, но учащенное дыхание все равно рвётся наружу. Из-за тишины я слышу лишь своё сердце. Настя дёргается меня за палец и тащит вокруг машины, я поднимаюсь и иду за ней. — Почти пришли. Мы проходим сквозь высокие колючки, десятки игл оставляют на моей коже неисчисляемое количество тонких багровых полосок, я еле успеваю прикрыть лицо руками. Добегаю до высокого бетонного бордюра и вслед за Настей прижимаюсь к стене. Она осторожно выглядывает и подзывает меня. Прямо перед нами стоит высокое недостроенное здание. Луна освещает лишь его верхнюю часть, остальное находится в полной темноте и выглядит устрашающе. Грубый голос вылетает из стен дома и доносится до нас слабыми отголосками. Тень громадного сооружены покрывает половину улицы и при одном взгляде на него по коже проходят мурашки. Чудное место. — Пошли, нам туда.