Не ныряй в море, захлебнешься

POV Лена Продираясь сквозь кусты, я подбегала к дому. Черногорцы висели на хвосте, времени в обрез, а тут ещё светофор. Не думая, я пересекаю его на красный. Снова кусты, поворот, вырываюсь из их поля зрения и меж двух домов в кромешной тьме лечу к подъезду. Только поднявшись на последний этаж я перевожу дух. Им нельзя знать, где я живу. Им нельзя вообще ничего знать обо мне. Но я поняла это слишком поздно. Приведя дыхание в норму, я кое-как убрала растрепавшиеся волосы в хвост, натянула на губы легкую улыбку, и, пытаясь ни о чем не думать, вставила ключ. Медленно, стараясь не издавать ни единого звука, я повёрнула его два раза в замке и тихо приоткрыла дверь. Папа ещё не спал. В коридоре было темно, лишь свет из его комнаты освещал его. Я аккуратно сняла босоножки и взглянула на часы. Клацанье по клавиатуре мешало думать. Прокрутив в голове нерадостную картинку, я зажмурила глаза. — Пап, я дома! — раздражающие меня звуки прекратилось, гробовая тишина лишь усугубляла ситуацию. — Ой, кто это там пришёл? Неужели Ленка? — облегчённый вздох. Он шутит, а значит выволочка будет несильной. — Ну и где мы целый день пропадали? — вопрос не заставил меня ждать. Прикинув в голове сегодняшние события, я поняла, что у папы будет инфаркт от услышанного. — С подругами гуляла, — врать нехорошо, но это для твоего же блага, папочка. Прости. Видимо, он подумал, что то, что его дочь весь день провела с подругами незнамо где, вполне нормально, и перешёл к бытовым вопросам. — Есть хочешь? — неожиданно для себя я отметила, что этого я как раз не хочу. Но вот цистерна воды была бы как нельзя кстати. — Нет, — это краткое слово из трёх букв за последнее время стало моим любимым. Считая разговор оконченным, я тенью скользнула в свою комнату. С глухим стуком тело ударилось о диван. Нащупав рукой продолговатый предмет, я открыла крышку и жадно прильнула к бутылке. Я была бесконечно уставшей, такого желания спать я не ощущала с того момента, как закончила учебный год. Подойдя к окну, чтобы закрыть его, мой взгляд ненароком упал вниз. О нет. Снова. Злосчастные пять человек, не дававших мне спокойно жить и превращавших мои каникулы в выживание и беготню, галдя на всю улицу на своём ужасном сербском, шли по ней. Им было весело. А вот мне не очень. Не желая вникать в суть их разговора, я со всей злости захлопнула окно. Снова упав на кровать и накрывшись одеялом с головой, мой мир покончил с этим безумным днём. Я сижу на крыше недостройки на окраине Будвы. Потрясающий вид на окрестности заставляет приходить меня сюда снова и снова. Сколько раз меня криками выгоняли отсюда странные люди, столько же раз я возвращалась обратно. Когда-нибудь моя любовь к пейзажам меня погубит. Понятия не имею, сколько я уже нахожусь здесь. Часа три, наверное. Тишина, изредка проходящие внизу люди и звездное южное небо завораживали меня. Я странная, я люблю такие места. Закрыв глаза, я прислушивалась к звукам ночного города. Внезапно я почувствовала, что кто-то смотрит на меня. Оглянувшись, я увидела такое, отчего моё сердце ухнуло в пятки, а голова приготовилась к смерти. На лестнице стоял он. Один. Милоня. Одно слово, а сколько боли. Идиот в кепке ночью, отрицающий наличие одежды выше пояса как таковой. Мысленно перемотав все наши прошлые встречи, я сделала вывод, что и эта ни к чему хорошему не приведёт. Взять хотя бы прошлую. Он издевался надо мной, хватал за все, за что только можно ухватиться, целовал и дело шло к одному. Спас меня лишь мимо проходящий человек, видимо, его знакомый, при котором он постеснялись продолжать. Что спасет меня в этот раз? Вероятно, ничего. — Елена! — это дурацкое ударение на первый слог. Ненавижу сербский. — Шта радишь овде? — я бы все отдала, лишь бы не понимать этих слов. Горько усмехнувшись, я отметила, что сегодня он без своих дружков. Видать, подготовился. — Ништо — мои знания языка ещё покрывали его небольшой словарный запас вопроса «что ты здесь делаешь?». Пока я прикидывала, что лучше — сойти с четвёртого этажа недостройки, или умереть от рук малолетнего насильника, Милоня оказался рядом со мной. — Идемо, — противный голос прозвучал над ухом и я ощутила холодное лезвие под горлом. — Не, — кончик ножа плотнее приблизился к моей коже. — Хочу да умрем? — я не сильна в сербском, но, кажется, он спросил, хочу ли я умереть. Я помотала головой, насколько это возможно с ножом под горлом. Лезвие исчезло. Грубые губы черногорца впились в мои. Я отчаянно сопротивлялась, но что я могу сделать, стоя на краю четвёртого этажа в руках вспыльчивого, сильного и противного парня? Он начал сдирать с меня майку. Толкнув его со всей силы, я попыталась вырваться, но Милоня лишь сильнее прижал меня к себе. Снова этот выматывающий и пропитанный болью поцелуй. Лезвие под голом. Меня начинают прилюдно раздевать. Прощаюсь с жизнью и в последний раз безнадёжно ударяю его. Холодный пот покрывает моё тело. Задыхаясь, я распахиваю окно и жадно впитываю воздух. Почему мои же сны так любят издеваться надо мной? Почему из последних двух дней моё сознание не смогло найти момента лучше, чем унижения черногорца? Почему вчерашний день, проведённый со странным парнем, был хуже? Боже, как много вопросов и как мало ответов. Кто там ещё говорил, что подростковые годы лучшие в жизни? Четыре часа утра. Бросив не приносящие пользы попытки заснуть, я тихо встала, и, укутавшись в одеяло, вышла на балкон. Темное небо над Старым Градом воевало с нарастающим восходом, но мне было не до красивого вида. Почему все так обернулось? Я же думала, что это игра. Я думала, это весело. Все было нормально. Сначала. А потом они просто посчитали меня дешевой шлюхой. Впрочем, как и других русских. Они вообще к нам пренебрежительно относятся. Если ты русская, то надо держаться от черногорцев подальше. Но и это я поняла слишком поздно. Страшно подумать, что бы было со мной, если не Лоик. Тогда самоубийство казалось мне единственным выходом. Я знаю, что больше никогда не увижу его, но воспоминания вчерашнего дня согревают меня. Если нужно, я буду жить прошлым днём всю жизнь, лишь бы с ним. Кому-то может показаться глупым, что я в пятнадцать влюбилась в человека за несколько часов, проведённых вместе, но я больше ничего не боюсь. Я навсегда запомнила его глаза. Я не считала времени, проведённого на балконе, но когда начало светать я направилась в свою комнату. Предвкушая сладость шоколадной пасты, которую я держала в руке, при полном параде я запуталась на пороге спальни в одеяле и полетела вниз. Но я же не могу спокойно упасть, нет. По дороге обязательно нужно что-то зацепить. На этот раз «чем-то» оказался планшет, ловко приземлившийся на моё лицо. Внезапно голова завибрировала и начала издавать какие-то странные звуки. Решив, что у меня просто не все дома, я продолжала валяться в одеяле с планшетом на лице. Вскоре его экран начал больно давить на нос, и я с удивлением отметила то, что вибрация закончилась. По-моему, мне явно надо выспаться, потому что таинственными звуками было лишь уведомление. «1 новое сообщение»? Боже, какая популярность! Кое-как я перелезла на диван и с головой ушла в интернет. «Ты пойдёшь на пляж?» — о да, в восемь часов утра после бессонной ночи это самый актуальный вопрос. Настрочив короткое «нет», мои пальцы забили в поиске имя того парня. Кажется, он что-то говорил про фанаток, а значит, он популярный. Стоп, что? Евровидение? Певец? Бельгия? Удивительно. В соленом море Адриатики маленькой страны меня вытащила известная личность, не иначе как Лоик Нотте. Честно говоря, никогда не интересовалась песенными конкурсами, хотя все вокруг только и твердили, что о них. За стенкой зашуршало одеяло, скрипнула кровать, послышалось бормотание и наконец глухой стук сотряс пол. Бегло пробежав взглядом по картинкам на экране, я захлопнула крышку ноутбука. Ещё не хватало, чтобы папа знал, что я не сплю. Есть совсем не хотелось, но я впихнула в себя пару бутербродов. На пляж идти было уже поздно, да и совсем не хотелось. Впервые за этот день сон начал окутывать меня. Мысленно попросив чего-то нормального, я зарылась лицом в подушку. Ночные кошмары не отпускали меня. Но в этот раз в бочке дёгтя находилась ложка мёда, превращавшая все плохое в хорошее. Лоик. Мы снова бегали с ним по улицам этого противного мне до жути города. Интересно, что он подумал обо мне, когда я просто так взяла и поцеловала его?