Полярность

Питер привык к Уэйду настолько, насколько это, вообще, возможно. То есть, да, он терпит утренние завывания Уилсона в душе, его горелые, но, несомненно, вкусные оладьи с кленовым сиропом и носки, разбросанные по всей квартире… Стоп. Нет-нет-нет! Это что получается… Питер втянут в какие-то недоотношения с самым опасным и шизанутым парнем в мире?! О том, что он еще и жуткий извращенец в придачу, Человек-паук предпочитает не вспоминать, ибо пока что не решил: нравится ему это или… черт, да, это по вкусу такому правильному супергерою. Святое дерьмо. — Уэйд, черт тебя подери, снова? Паркер пинает красный, перепачканный кровью костюм, скинутый прямиком на диван. Оттирать вязкую темно-красную жижу с обивки весьма проблематично. И хорошо, что этим займется явно не Питер. — О чем ты, лапуля? — Мы живем вместе… — Мы знаем, — важно кивает Уилсон, вытаскивая из бока пулю. Точнее, выковыривая ее острым ножом. — Также я знаю, что супружеский долг в почете у женатой парочки. Голова болит? Нет, «эти дни» навряд ли навещают Спайди! Или да?.. Мы же не биологи! Мы же не разбираемся в физиологии милых паучков с отпадными ножками. — …и должны делить гребаные домашние обязанности, — продолжает Питер, напрочь игнорируя душещипательную тираду Дэдпула. — Что ты хочешь этим сказать? — щурится Уэйд. Даже с маской это движение легко угадывается. — …и стараться не возвращаться домой, больше походя на отбитый кусок сочного мяса, чем на человека. — Погоди-погоди, ты что волновался? — теряется Пул. С ножа капает кровь, а на ковре остаются яркие алые пятна. — За нас? Вот это да, где мой телефон, это нужно снять на камеру! Будем вспоминать и умиляться! Нет, с Паучка снимать ничего не будем… Нет, я не гребаный девственник! Я — бессмертный! Да-да, и вы тоже, заткнитесь на секунду… Ладно, Паркер привык к этому: странностям, лишней головной боли, Дэдпулу. — …дай мне пару минут, я принесу пинцет и вытащу оставшиеся пули из тебя. — Спайди хочет войти в нас! Вау, сегодня день открытий! Но я предпочитаю быть сверху! Паркер улыбается, покидая комнату и направляясь в сторону ванной, где хранится аптечка. Эти «отношения» все еще кажутся ему нереальными, но без них никуда. Когда Пит заканчивает вынимать из Уэйда (эти отвратные хлюпающие звуки будут преследовать Паука по ночам) херову тучу крохотных металлических снарядов, то тянется руками к лицу Уилсона, его маске. — Милый, я не накрашен! — отшучивается парень, мгновенно напрягаясь. Внешность — больная тема, которую они слишком долго избегали. Паркер пожимает плечами: — Я не сниму ее. — Тогда, что ты?.. Дэдпул замирает, когда края маски оказываются у него на носу, а его губ касаются губы Питера.