Культовые персонажи реальности

Они бежали. Они бежали по плоским крышам отвратительных серых параллелепипедов. Они кружились в дикой смеси танго и фокстрота, шагая в темпе вальса под фальшивое мычание арии из «Кармен». Он флегматично жевал деревянную прессованную палку из-под Эскимо. Он безумно улыбался, сверкая очками поверх челки. Его зеленый пиджак был порван, будто жалкая пародия на фрак. На его рубашке торчали белые нити вместо пуговиц. ТВ пестрело свежими новостями. Новая экспедиция на поиски редкой ползучей твари где-то близ Амазонки. Забастовка шахтеров по всему миру. Побег двух культовых знаменитостей с масштабной пресс-конференции. Они читали бегущую строку локального телеканала новостей, сидя на балконе и поедая грушевые сушки. Он выронил деревяшку за борт. Экран старенького телевизора погас, картинка в мгновение ока сжалась в четырёхконечную звезду, чтобы в следующий миг разлететься на атомы по всему чёрному экрану. Он положил руку на стекло. Кольцо на его безымянном пальце звонко стукнулось о прозрачную поверхность. Он сложил руки на груди, роняя мешочек с сушками и с интересом в глазах, скрытых от всего чёртового мира, уставился на него. Он видел сепию. Он видел, как атомы стали крупицами на чёрном тле. Как песчинки набухали, точно рис, окрашиваясь в бледно- жёлтый, синий, красный, зелёный, голубой… такой нежный. Тусклый чёрный стал иссиня-чёрным. Он не увидел разницы. Он смотрел на эволюцию лишь одной крупицы, седьмой, считая по диагонали от левого верхнего угла. Его рука медленно скользила вниз. Белое золото царапало стекло. Его зрачки расширились, дыхание участилось. Возможно, от абсолютно потрясающей картины на пустом полотне экрана. Возможно, от жарких, точно кипяток горячих источников, губ блондина на его хрупкой шее. Возможно, от одолевавшего его насморка, который он подхватил на прошлой неделе, искупавшись в Северном море. Он откинулся на спину. Тихо посмеиваясь, он провел языком по свежим проколам в его ухе, нагло игнорируя девушку, которая в шоке уставилась на них. Она не привыкла, что её балкон стал пристанищем для оргии на старом ковре, усыпанном сушками. Её подруга фыркнула и потянулась за поцелуем. Она тепло улыбнулась и спустилась с дивана на пол к ней. Они в своем мирке. Им можно. Они — культ. Им нужно. Это питает их душу. У них же нет своей души. Он отдал её этому лохматому придурку. Он отдал её этому отвратительному лягушатнику. Но, они оставили место для неё. Они не знают её имени. Она не знает, кто они к чёрту такие. Она расслаблено лежит на шезлонге и потягивает кокосовое молоко. Она наслаждается отдыхом от себя. Они наслаждаются друг другом. Она позвонит им. Они так это назвали. Звонить. Какое забавное слово. Ещё они дали ей странную штуку с металлическим корпусом, от которой у нее болит серая жидкость, не желая воспринимать. Прислуге приказано не удивляться и служить. Так они приказали, швырнув с вертолета пачку зелёных. Она лежит на шезлонге. Широкие пальмовые листья надежно укрывают её от палящего солнца. Дубовые ножки впиваются в мягкую поверхность матраца. Листья крепко держаться меж отверстий в спинке шезлонга. Её рука утопает в расшитой гладью подушке. Её запястья окольцованы металлическими браслетами, что забавно звенят, соприкасаясь друг с другом. Ослепительно сверкают, соприкасаясь с солнечными лучами. Словно её глаза. Карие-карие. Синие-синие. Она слегка хмуриться, касаясь пальчиком водной глади. Она лежит на матраце. Её щиколотка удерживает шезлонг от падения. Один листок уплывает вдаль. Подушка гладью. Водной гладью. Она дергает ногу на себя и ставит шезлонг на место, едва удерживая равновесие. Она лежит на шезлонге. Она наслаждается одиночеством среди бескрайнего океана. Она обязательно позвонит им. Ей скучно. Они порхают по крышам. Он забыл про сон. Он забыл про еду. Он забыл про билет на утренний самолёт. Он забыл застегнуть ширинку. Они стремительно покидают город энергосберегающих лампочек и софитов, традиционных бумажных домиков и ужасных кирпичных коробок. Они идут домой. Она плывет домой. Они встретятся. Обязательно. Они так и не попили чай. Блондин остановился. Они стремительно наматывали круги, в попытке покинуть город. На балконе этажом ниже раздалась знакомая нестандартная мелодия входящего вызова.