Точка останова

Я всегда хотел докопаться до правды, но мне так и не удалось узнать, почему ты даже не смотрела в мою сторону. Теперь я сожалею о своем желании получить больше: больше информации, больше власти, больше внимания… увы, твоего я так и не добился. Я бы хотел написать в одном из терминалов о том, как мне жаль… о Транзисторе. Но рядом был Грант, он уже давно рядом со мной. Это должно было бы меня пугать, если бы не то, что он дал взамен. Сначала лишь информацию, без которой моя жизнь теряла смысл и блекла, как поблек Клаудбанк… затем… он стал заменой. И уже не было так пусто. Любовник за идею, власть во плоти, сила и уважение в правящих кругах… то, кем я стал, не нравилось и мне самому, но я принял это. Ред… я… не могу говорить с тобой так, как Он. Но я хотел бы сказать тебе лично, что мне не нужны были такие последствия. Я не хотел, чтобы ты потеряла свой голос. Он ведь будил какие-то тонкие чувства не только в простых жителях Клаудбанка, но и в людях из «Камераты». И во мне тоже. Никто бы просто в этом не сознался. За годы я научился распознавать эмоции человека, чью фамилию я взял вопреки своим ожиданиям. Когда он слышал твои песни, морщинки над переносицей становились глубже, он устало потирал шею и периодически тяжко вздыхал. Возможно, его ожидания не оправдались. Не исключаю возможности, что их не оправдал именно я. Мы использовали тебя, мы — «Камерата», и я больше не чувствовал себя самим собой. Мы все использовали друг друга ради чего-то одного, и стали одним целым, злым монстром, подобным Оси, только куда более смертоносным и безрассудным. Идея Гранта мне совершенно не нравилась, но я не мог остановить его, иначе бы я сам никогда не увидел, что будет дальше. А ведь я так надеялся на иное будущее… в котором ты меня простишь. Я много раз представлял себя стоящим на краю одного из тех высоких зданий, которые теперь захвачены процессами. Свободным. От навязчивых голосов в моей голове, от процессов, от «Камераты» и от… мысли о тебе. Тогда моя жизнь была бы совершенно иной, и я мог бы мчаться на мотоцикле по магистрали, не думая о том, как искупить свою вину перед теми, кому мы и мои личные стремления навредили. И всему виной было лишь мое любопытство. Я уже и не знаю, по правильному ли мы пути шли? К сожалению, жизнь это не программа, и ее трассировку не выполнить. Не перезапустить функции и не вызвать нужные методы, не откатиться назад. И теперь мы все в этом чертовом устройстве, не в силах найти себе прощения за эгоизм и стремление добиться своего, шагая по головам. О нас остался лишь двоичный код. Разве может быть в двоичном коде душа? Когда ему было лишь 19, решительно смотря вперед, Ашер представлял себе светлое прогрессивное будущее. Он не ведал, что уже творил историю, пытаясь докопаться до истины, которая не устраивала его такой, какой она была представлена в городских архивах. Ошибки накладывались одна на другую, и все эти несостыковки, которые никто не хотел принимать за баги, приводили его в бешенство. Кендрел знал, что история Клаудбанка многое умалчивает и заметает следы. История всегда занимала его, больше, чем все остальное. Позже в его жизнь ворвалась Ред. Молодой репортер. Мечтатель. Борец за идею.Так вышло, что он услышал ее голос, разносящийся с крыши соседнего здания. Тогда она еще была мало кому известна, но, как ему казалось, Клаудбанк сулил ей большое будущее. И именно тогда Ашер понял, что потерялся в ее голосе. Казалось, Клаудбанк был городом, границы которого уходили далеко за горизонт, в нем не было ничего невозможного и, действительно, можно было стать тем, кем захочешь. Нет. Ашер понимал, что, добившись чего-то, что-то пришлось бы принести в жертву. И та голубоглазая девушка с прекрасным голосом, которая заслуживала того, чтобы ее слышал каждый, тоже когда-то должна была бы принести свою. Он уже принес — и этой жертвой была она. Они были знакомы, только это было так давно, что уже и не помнили, было ли это на самом деле. У Ред жизнь сложилась иначе, Ашеру там не было места, и ему оставалось лишь дальше следовать своим интересам в исправлении ошибок в истории Клаудбанка, в то время как голос девушки разносился все дальше и дальше, и последствия уже невозможно было остановить. Спящие души стали искать ответы, искать справедливость — это эхом отозвалось лишь через несколько лет. Пусть это и звучит бессмысленно, но ты и представить себе не можешь, что значит — любить мужчину. Я не мог… оставить его в вечности Транзистора с твоим появлением одного, потому что… я слишком долго… мне тяжело говорить об этом. Это как отнять руки и ноги, я был бы совершенно пуст, потому что часть моей жизни была бы стерта. Грант, «Камерата», Клаудбанк — это все единое целое, которое рассыпалось в прах. И я бы никогда не стал сравнивать свои чувства к вам двоим. То, что сложилось с Администратором, было изначально из эгоцентричных поисков, и уже потом, борясь за единую идею, я понял, что мне нужен этот человек, а ему нужен я. Но, кажется, все равно, здесь было место корыстному — Грант с моей помощью мог выудить информацию из уважаемых жителей города, а я мог попасть туда, куда не могли остальные, и без этого факта не было бы никакого интереса. Механизм сдерживания от глупых поступков. Я никогда не забуду тот день, когда увидел огромные сосуды с ютящимися в них процессами. Это было абсолютным безумием. Скольких мы прикончили! .. Всех их слушали люди, так же, как тебя. Ред… Я не смог достучаться до тебя через эти чертовы терминалы. Я не смог… изменить будущее. Но… ты все еще что-то для меня значишь, нечто важное. Но я не могу до тебя докричаться, ты заперла меня здесь, в пустоте. Теперь я и есть — пустота. Вечность. У меня не было выбора. Как бы я хотел услышать твой голос снова, это желание сильнее меня… В те минуты, когда меня, словно пуля, настигало разочарование и будущее казалось мне гораздо темнее, чем я ожидал, я закрывал глаза и представлял тебя, улыбающуюся милую девушку, чьи печальные песни оставляли какой-то невидимый, саднящий след. Что бы сделала ты? Наверное, ни одно из этих сообщений не заставило тебя поверить в то, что все, что мы делали, мы делали ради Клаудбанка. Я не лжец. Я любил Клаудбанк. Я любил тебя. Ред…