Darkness

- Скажите, Сынхен, по-вашему я болен? - равнодушный голос и изогнутые в усмешке губы, еще кровоточащие после удара. Человек напротив нехотя поднимает взгляд на худощавую фигуру перед собой, задержавшись на многочисленных шрамах на шее и руках и некоторых свежих ссадинах на мертвенно-бледном лице. Холодные, почти неживые глаза и темные волосы, грязные и неухоженные, как и их владелец. Он пахнет безумием и смертью, а терпкий запах пота уже давно въелся в мешковатое одеяние, свободно болтающееся на его угловатых плечах. Заметив, что на него наконец обратили внимание, заключенный медленно проводит языком по нижней губе, слизывая кровь, и даже не пытается подавить довольный смешок, когда мужчина напротив слишком быстро отводит взгляд и прокашливается, раскрывая толстую папку на столе. - Вам хочется думать, что вы больны, мистер Квон? - говорить получалось на удивление спокойно, и со стороны могло показаться, что он полностью контролирует ситуацию. Но это было не так, и как минимум двое знали об этом. - Я определенно здоров, мистер Чхве, - Квон с удовольствием растягивал каждое слово, как будто пытался распробовать на вкус. - Но вот вы…я не уверен. Мне кажется, вы чувствуете себя некомфортно рядом со мной. Это не слишком профессионально, по моему скромному мнению. Почему верного слугу закона так легко напугать? Достаточно забавно, ведь ваша работа состоит в том, чтобы уничтожать источники страха, а не поддаваться им. Подобного рода провокации уже давно не должны были беспокоить Сынхена, но в этот раз все было по-другому. Странное воздействие этого человека мешало сосредоточиться, и на одно мгновение ему действительно захотелось сомкнуть пальцы на тонкой шее, и почувствовать, как жизнь медленно покидает столь испорченное и греховное тело. Он нахмурился, прогоняя странные мысли. - Нет ничего постыдного в желании убивать, Сынхен, - усмехнулся Квон, разглядывая напряженное лицо собеседника. - Вы могли бы оставить на мне еще один шрам, и я бы позволил вам, ведь это так прекрасно - раскрывать свои пороки пред лицом матушки Морали, которой вы служите. Думаете, она бы простила вас? Поймите, вы стали бы совершенно бесполезны, мистер Чхве. Затянувшееся молчание не создавало неудобств, и казалось почти комфортным. Квон со скучающим видом откинулся назад и поинтересовался: - Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы развлечь меня разговором, не так ли? Что вам нужно, Сынхен? Мужчина некоторое время отстраненно подбирает слова и, вытащив несколько фотографий из конверта, возвращает его обратно в папку. - Кое-что произошло…не объясните? Заключенный подается вперед, чтобы рассмотреть их поближе и случайно касается кончиками пальцев руки Сынхена, которая мгновенно покрывается мурашками. Чистый лед. - Что это? - Останки четырех трупов, из частей тел образованы слова. Найдены вчера около полуночи, рядом с заброшенным заводом, который определили под снос; по степени разложения пролежали около пяти дней. Ничего не напоминает? Человек напротив засмеялся. - Кажется, у моих работ есть поклонники. Что сказать, я польщен. Сынхен выпускает разочарованный вздох, на что Квон закатывает глаза. - Предугадывая ваш следующий вопрос – нет, я не оставлял последователя и не тренировал в своем подвале армию будущих убийц, если вы об этом. Кому-то захотелось имитировать мой стиль и способы умерщвления, что с того? Я повторюсь – что вы хотите от меня, мистер Чхве? - Помогите следствию, и ваша жизнь здесь станет менее невыносимой. Нечто странное промелькнуло во взгляде заключенного, и прежде чем Сынхен смог что-то предпринять, Квон схватил нож для вскрытия конвертов, который мужчина по неосторожности оставил на столе, и полоснул себя по животу, со смехом падая на колени. - Вы все еще думаете, что я мечтаю облегчить себе жизнь, мистер Чхве? – он дотронулся до пропитавшейся кровью ткани. - Я даже ничего не чувствую. В комнату для допросов уже вбежала охрана, фиксируя наручники на запястьях и выводя Квона наружу. Последнее, что услышал ошеломленный мужчина, был все тот же хриплый голос: - Думайте, Сынхен, я не могу делать всю работу за вас.