***
Киллер и Терми шагали через Гати. Нармасец придерживал Терминаторшу за локоть — всё-таки уронщица не научилась ориентироваться в тумане. Ассасин пошутил по этому поводу, но нармаска улыбнулась лишь краем рта. Киллер, негромко рассуждая о том, какого воина можно считать старым, как бы невзначай поинтересовался: — Вот нам с тобой почти что по сорок пять. Мы уже стары для воителей или как? Ты вон вообще седая, — он хмыкнул, его-то шевелюра была пепельного цвета. Киллер не так быстро седел. Его реплика о цвете волос напомнила Терминаторше кое-что. Доверив прокладывание дороги товарищу, Терми погрузилась в воспоминания о походе во Тьму, напрочь забыв о реальности. Она вспоминала гибель почти всех жрецов Бури, их крики и себя, поседевшую в одно мгновение. Нармаска чудом выжила тогда, без оружия и зелий пробираясь к Окраинам. Она из последних сил волокла за собой мужа, но не успела добраться до Развилок, где, возможно, нашла бы помощь — уронщик истек кровью. Маленький Вяз в Кремневе остался без отца. Руки Терминаторши непроизвольно сжались, а к глазам подступили предательские слезы. Вовремя подвернувшийся под ногу булыжник выдернул нармаску в настоящее. Киллер что-то говорил, не замечая, что Терми его не слушала. — Что ты сказал? — Я говорю, что мне нужно попасть к главе Ордена Скалы сегодня. — Зачем? — выразила интерес Терми, — тем более, он сейчас гурк знает, где. — Между прочим, завтра будет проведен обряд идентификации, а друидов все нет. Ты, как жрица Бури должна об этом знать. — Нам все равно. Поступления в уронщики нет уже четвертый год, так что мы даже не трепыхаемся. Это было, конечно, обидно, но, похоже, бог Битвы совсем забыл про касту уронщиков. Синдикат Бури, потерявший большую часть бойцов, пустел. Детей, желающих стать уронщиками, было много, а по внутренним силам почти все являлись уворотниками. Вот, Пустельга, например. Девочка страстно желает стать уронщицей, хотя ее аура явно уворотническая. С этими невеселыми мыслями Терми упустила из виду свору бродячих псов, разгуливающих по Тракту. Залаяв, собаки кинулись на Киллера. Щелкнул Бич Шепота, грузило на конце ударило одну из шавок. Заскулив и поджав хвосты, собаки разбежались по подворотням. — Раз нам так сильно нужен вождь Ордена, то пойдем в «Поцелуй де-Ракулы», он точно там. — Терминаторша не ошиблась. Не успели нармасцы переступить порог трактира, как услышали знакомый голос. — Опять какую-то шейванку клеит. Вот бессовестный, седина в бороду — бес в ребро. Рыцарь Ордена Скалы что-то шептал на ухо молоденькой уворотнице. Шейванка негромко смеялась, положив миниатюрную ладошку на серовато-голубой свиток, лежавший на коленях. Если броневик что-то и замечал, то не подавал виду. Впрочем, судя по раскрасневшемуся лицу и растрепанным волосам — он опять был пьян. Киллер толкнул Терми локтем. — Я знаю эту девицу. Она из Красных ассасинов, отделения клана Шепчущих. Наемница, каких Тьма не видела. Рыцарь наклонился к уворотнице, собираясь поцеловать. В этот миг одновременно произошло сразу несколько событий. Неуловимым движением шейванка выскользнула из объятий Снайпера и раскрыла серый свиток, Терми бросилась к броневику, выдергивая из-за плеча полуростовой щит. Проскользив на каблуках до Снайпера, уронщица выставила перед собой Стену Бури, надеясь, что она выдержит проклятье. Киллер в то же мгновение щелкнул хлыстом, выбив свиток из рук шейванки. Уворотник не успел совсем чуть-чуть — красный ассасин успела-таки выпустить заклинание. Немногочисленные посетители трактира поспешили ретироваться. Образовавшийся кислотный смерч понесся к Спайперу и Терми. Броневик был без шлема, в полулатах Ордена, так что его броня представляла весьма условную защиту. Столб кислоты врезался в щит нармаски. Уронщица подалась назад, Стену Бури начало разъедать, а во все стороны от нее полетел дым. К счастью, когда от щита осталось только название, действие проклятья закончилось. Воздух стал более-менее прозрачным. Терми стряхнула с руки остатки старого щита и вытащила шамшир, впрочем, он не понадобился. Киллер сумел обезоружить и обездвижить шейванку. Слепой снайпер, похоже, протрезвел — еще бы, когда в лицо несется кислота, всякий придет в сознание. — Нарушение мира, заключенного двумя народами, покушение на жизнь главы Ордена и применение запрещенного проклятья, знаешь, чем это грозит? — прошипел Киллер, затягивая руки шейванке и снимая все свитки с ее пояса. — Особенно, когда скоро пройдет процедура идентификации. Подобное нарушение означало только одно — высшую меру наказания, казнь. Самыми лучшими палачами считались, конечно же, жрецы Бури, а у некоторых даже были полномочия произвести процедуру на месте, если вина была очевидна. Терми относилась к старшему составу и как раз обладала этими правами. — Тащи ее на Погост. Нармасцы вышли из кабака. Собравшихся зевак разогнал Снайпер, чувствовавший за собой некоторую вину за халатность. Терми, отстав от броневика и уворотника, неторопливо шла, пробуя пальцем остроту маленького заспинного топора — настоящий топор палача с собой таскать было неудобно. — Как ты так умудрился, а? Прямо перед обрядом вляпаться в историю? На это только ты был способен. Снайпер крепко, до синяков удерживая шейванку за руки, что-то пробормотал. Терминаторша криво улыбнулась — топорик был хорошо наточен, впрочем, как и всегда. Занятая своим делом, она не заметила, что Киллер мало-помалу замедлялся, а потом и вовсе исчез где-то между трактом и Кремневым. Слепой снайпер же не обратил на это внимания — он думал, что уворотник отправился предупредить старейшин. Броневика больше интересовал допрос, который должен был быть проведён в обязательном порядке. Плотно закрыв за собой Ворота, нармасцы заблокировали выход с Погоста. Теперь покинуть его можно было, только принеся жертву Богу Битвы, в качестве которой обычно выступали оборотни. В центре Погоста, на специально установленном для этих целей помосте с тумбой — казнили виновных. Шейванку усадили перед тумбой, Слепой снайпер уперся коленом ей в спину, наклоняя; руки ассасина привязали к специальным креплениям. Терми надела ритуальную маску и вытащила топорик. Взяв его в правую руку, она начала говорить. — Именем Синдиката Бури я, Терминаторша, первая от этого имени, начинаю допрос. Имя, данное при рождении? — как хорошо иметь вещи, сделанные Мастером — Личина Демона гипнотизировала, притягивала взгляд, заставляя говорить правду. — Марри. — Имя, данное кланом. — Наккам. — Наккам, причины, по которым ты совершила покушение на главу Ордена? — колено больно давило спину, маска Демона причиняла боль душе, но Наккам только отрицательно промычала что-то в ответ. Терминаторша провела лезвием топора по костяшкам пальцев ассасина, рассекая суставы. — Наккам! Назови причины! Или я буду отрезать по фаланге от каждого твоего пальца. Шейванка подняла голову. В глазах Наккам отражалась маска Демона. Её взгляд, полный безумия, прожег Марри и она взвыла, пытаясь вырваться: — Меня… попросили… отвлечь… — личина наклонилась ближе, — отвлечь… — этого явно было недостаточно. Жрица Бури мягко опустила топорик на сустав, соединяющий верхние фаланги мизинца шейванки. Ассасин слишком уж громко (для статуса профессионального убийцы) заскулила. Из ополовиненного пальца тонкой струйкой брызнула кровь. — Что за ерунду ты несешь?! Говори правду! Наккам глухо засмеялась. Красный ассасин затряслась от неудержимого дикого смеха и плюнула словами в Терми: — Киллер нанял меня! Пока вы тут тянете время, он уже около дома. Он там, возле твоего дома, да! Я выполнила миссию, — из ее рта потянулась нить слюны, голова задергалась, — я выполнила миссию! Терми поняла: перед ней просто-напросто зомбированная шейванка, занимающая в Клане Красных Ассасинов разве что должность рядовой. — Именем Синдиката я приговариваю тебя к казни! — заспинный топор рассек шею шейванки. Сорвав с лица маску, Терми в ужасе крикнула: — Он хочет забрать Пустельгу! — Нармаска оставила Снайпера разбираться с телом Наккам самостоятельно, а сама бросилась в Кремнев, молясь, что Вяз и его жена еще не спят. Броневики вдвоем могли бы остановить Киллера. Никогда еще уронщица не бегала так быстро.***
Пустельга всегда спала с чуть приоткрытым окном. Ветер слегка шевелил занавеси, комнату девочки мягко освещал лунный свет. Полная Луна сияла высоко в небе холодным голубым огнем. Девочка повернулась с боку на бок, заворочавшись во сне. Окно скрипнуло, кто-то карабкался по стене, уцепившись за наличник. В комнату проникла тень, заслонив собой свет. Она прошлась по комнате, села на стул. Резкий порыв ветра захлопнул окно — от громкого стука Пустельга проснулась. Девочка протерла веки кулачками, зевнула и… почувствовала, что она не одна. Пустельга увидела человека, сгорбившегося на стуле. Его тело скрывало бесформенное грязно-серое облачение, на лицо была надета маска с узкими прорезями. Девочка в страхе забилась в угол, ближе к стене, она узнала этого человека. Киллер прошептал: — Пойдем со мной. Я обещаю, ты станешь первоклассным уворотником. — Я еще не прошла идентификацию, — дрожащим голосом ответила девочка, — мне нельзя… — Глупости. Я чувствую в тебе задатки Шепчущего. Пустельга замотала головой — она слышала от взрослых, что все, кто не прошел обряд, становились темными воинами. Их не пускали в дома переночевать, темных обходили стороной, как прокаженных. Ходили легенды, что именно темные воины снова открыли доступ во Тьму, выпустили Демонов и Троллей. По их вине погорел городок возле Развилок, перевалочный пункт между Сумерками и Тьмой. — А, темные воины. Ну конечно же. Это бред, вот, например, я темный — и что? — Киллер понял, что ошибся, сказав это. Пустельга закрыла ладошками лицо и задрожала. — Да, не хотел я этого но, видимо, придется. Киллеру было тяжело, он понимал, что предал Терми, подставил Снайпера, но уже было поздно поворачивать назад. Если у Терминаторши есть с собой демонические атрибуты, то Наккам уже наверняка раскололась, а значит, уронщица со всех ног бежит к дому. Он не хотел причинять вреда нармаске. Киллер достал какое-то голубоватое зелье, залпом выпил. Пустельга попыталась уследить за нармасцем, но его тело замерцало в свете Луны, стало расплываться. Уворотник смазанной серой полосой приблизился к девочке, положил большую ладонь ей на лоб. — Встань. Оденься. Мы уходим. — Встать. Одеться. Мы уходим, — тихим механическим голосом вторила ему Пустельга. Ее глаза широко раскрылись, зрачки невообразимо увеличились, полностью закрывая собой зеленую радужку. Девочка начала собирать вещи, через пару минут все было готово. Киллер поднял Пустельгу, посадив на сгиб локтя, а девочка обхватила его шею руками. Ассасин открыл окно полностью, выпрыгнул в него, и встретился взглядом с Терминаторшей. Она зачем-то вытащила и надела маску Демона. Дверь дома открылась, и на пороге появился Вяз. Он молча смотрел на Киллера и ожидал. — Поставь Пустельгу на землю. — Отчеканила Терми, склонив голову набок так, что разрисованные глаза Демона блеснули. Киллер, поймав безумный взгляд, потерял часть силы. Его руки дрогнули, а уронщица вынула шамшир. — Вяз, давай. — Нармасец что-то прошептал, раскрыв зеленоватый свиток. Ассасин почувствовал, что его ноги медленно тяжелеют. Переключив внимание на себя, он выпустил из-под влияния Пустельгу. Девочка очнулась и начала вырываться из рук уворотника. — Я сказала, поставь Пустельгу на землю, — угрожающе тихо повторила Терми. Нужно сбить с её головы маску, она блокировала сознание, заставляя подчиняться. Киллер медленно отпустил девочку. Ни Вяз, ни Терми не знали, что он выпил мощное зелье уворотников, и наверняка думали, что сейчас Киллер не может даже отойти. Наивные. Киллер вытянул из-за плеча дагу Ночи и, решив обездвижить Вяза, так как броневик представлял для него чуть большую опасность, чем Терми, оставшаяся без щита — отпрыгнул в сторону. Ловко перекинув Дагу в левую руку, уворотник снял с пояса Бич Шепота. — Вяз, забери Пустельгу и иди в дом, не смей выходить, — глухо сказала Терми. Она не могла позволить, чтобы Киллер убил ее сына. — Но… — Вяз, делай, что говорят. — Такого холодного, металлического голоса своей матери броневик еще не слышал. Не посмев ослушаться, он подхватил Пустельгу и быстро исчез в доме. Терми натянула на руки Лапы Демона и сняла темно-зеленый плащ — знак отличия Жрецов. Под ним обнаружилось самое гениальное изобретение Мастера — легкий доспех, по внешнему виду напоминающий шкуру демона и носивший такое же название. Кроваво-красные проклятья, нанесенные на Лапы и Шкуру, вкупе с «живым» взглядом маски производили ужасное впечатление — Терми стала похожа на настоящего Демона. Подняв Шамшир одной рукой и направив его лезвием к уворотнику, нармаска другой кинула в Киллера топорик, которым она казнила Наккам. Уворотник играючи отклонился в сторону, отведя в сторону Дагу. — Ты сегодня без щита. У тебя нет ни шанса. — Неужели? — прорычала Терми. Ее глаза, спрятанные под маской, налились кровью. Левой рукой она вытащила из-за спины нечто, больше напоминавшее лезвие секиры, снятое с древка. Гигантский кастет закрывал левое предплечье и наверняка мог отбить пару ударов, но его главная фишка заключалась в острейших лезвиях. Нармасцы начали кружить по полянке около дома, постепенно сближаясь. Киллер чувствовал, что с каждым шагом сила проклятья Вяза слабеет. Он грустно улыбнулся и неожиданно быстро отпрыгнул от Терми, щелкнув Бичом. Утяжелитель на конце ударил нармаску по голове, в тот же миг она взмахнула левой рукой, обрубая жгут, соединяющий рукоять Бича и грузило. Удар нармасца оглушил Терми, и она пропустила рубящий Дагой по корпусу. Шкура не выдержала остроты лезвия, на животе Терми появилась первая кровь этого боя. Резкая боль вернула Терми в состояние боевой готовности, нармаска сделала колющий выпад саблей. Острие Шамшира проткнуло левую руку Киллера, не успевшего увернуться. Не останавливаясь, уронщица наотмашь ударила бывшего товарища кулаком по лицу, скрытому под капюшоном. Кастет разорвал ткань в клочья вместе с кожей и правым ухом нармасца. Хруст свидетельствовал о сломанной челюсти. Киллер кое-как, едва ориентируясь, ткнул Дагой в Терми. Лишенная щита, она не смогла блокировать удар меча, пришедшийся на ребра. Зашипев, она рубанула шамширом по месту, где только что находился Киллер. Поняв, что он наверняка уже за ее спиной, Терми не стала поворачиваться на месте, а прыгнула как можно дальше вперед, развернувшись в прыжке и вовремя отбившись широким кастетом-полумесяцем от удара Даги. Клинок Киллера застрял в кривых лезвиях Улыбки Демона и, когда Терми дернула левую руку вниз, Киллер по инерции шагнул к ней. Выпустив из руки саблю, она ударом кулака погнула легкий доспех, выбив из его груди воздух. От неожиданного подлого удара Киллер отпустил рукоять Даги, повисшей на кастете. Мощным апперкотом нармаска сломала уворотнику грудную клетку. Просипев что-то, Киллер повис на ее кулаке. Швырнув Шепчущего на землю, Терми, не сдерживая себя от злобы, прокричала: — Почему ты не мог дождаться идентификации?! Она бы и так стала уворотницей! Ты! Урод… — Прош…прохш…прошедшие обрх-яд теряют час-сть силы, — кашляя, ответил уворотник, осторожно доставая «Вторую Жизнь». Терми, нагнувшись за шамширом, не заметила этого, для нее стало полной неожиданностью, когда к ее шее приставили лезвие клинка. — Киллер, как?! — Две жизни. Не дергайся, а то я убью тебя. — Он снял с ее головы маску Демона, которая постоянно отвлекала его внимание и давала Терми время на удары. — Я заберу Пустельгу. — Думаешь обменять ее на меня? Знаешь, если это так, то ума у тебя не больше, чем у зомби. Киллер промолчал. Он настороженно смотрел куда-то в сторону Гатей. Прислушавшись, Терми догадалась — к ним идет Снайпер. — Ну, что же, дождемся нашего товарища. Подойдя на расстояние около пяти метров, Слепой снайпер начал разговор с Киллером. Уворотник прижал Терми к себе, сделав ее живым щитом. Броневик попытался дипломатично решить проблему. — Киллер, отпусти ее и уйди. Я даю слово, тебя не будут преследовать. И вообще, сдалась тебе эта девочка. — Она — потомок великого уворотника. Ее сила ощутима уже сейчас. Обряд уничтожит мощь ауры. «Давай, Снайп, потяни время, еще минуту!» — мысленно обратилась Терми к броневику. Киллер, прикоснувшись к Шкуре Демона, подвергся всем проклятьям, тексты которых были нанесены на доспех, и теперь силы уворотника стремительно иссякали, но, главное, он не мог этого понять. Терминаторша посморела Снайперу в глаза — он все еще был без шлема. Когда люди проводят бесчисленные дни бок о бок в кровопролитных боях, они начинают понимать друг друга без слов. Терми едва заметно кивнула — доспех высосал у Киллера достаточно энергии — и дважды мигнула. Снайпер без труда понял, нармаска хочет, чтобы он парализовал Киллера. Для этого нужны были две вещи: стилеты типа «Дартс» и неимоверная точность. К счастью, у броневика было и то, и другое. Быстрое движение кистью заняло не больше четверти секунды. Терми не успела ничего понять, а Киллер уже остекленел. Тонкий отравленный дротик попал в узкую прорезь маски уворотника и вонзился в уголок глаза ассасина. Дага чуть порезала шею уронницы, Киллер мешком упал на землю. — Вот я молодец. Чего ты трясешься? — нармасец протянул Терминаторше заживляющий бальзам. -Знаешь, когда в тебя швыряют дротик с ядом… ух. Что теперь делать? — Прежде всего, накинь плащ. Меня пугают эти проклятья. — Ну так они специально против Скалы, — улыбнулась нармаска, подбирая зеленый плащ. — А ты прямо профи. — Я же снайпер, — довольным голосом ответил броневик, снимая с себя пояс и связывая им парализованного Киллера. — Этого надо в карцер Ордена, на всякий случай. Поднимаем? — Поднимаем, — вздохнула Терми, — надеюсь, ему вправят мозги. Ой, ну и тяжелый же, поганец.***
На главной площади Стагорода рабочие под руководством друидов с самого утра устанавливали помост и жертвенник для проведения обряда идентификации. Маги доставали и выкладывали в стройные ряды подозрительно гудящие свитки, какие-то колбы с зеленоватыми жидкостями, мешочки с порошками. Мало-помалу на площади начал собираться народ. Во главе со Снайпером пришли рыцари Ордена, появились Шепчущие с заместителем Киллера, Жрецы Бури пригромыхали последними. Терми, в отличие от своих боевых товарищей, не возглавляла Синдикат, поэтому шла чуть ли не последней. Дети, которые должны были пройти сегодня главный обряд жизни, определяющий их судьбу, были необыкновенно тихи и скованны. Терми поискала Пустельгу — девочка была в рядах ближе к помосту, значит, пройдет обряд одной из первых. Как только первый луч Солнца осветил шпиль самого высокого храма, Верховный Жрец Бури ударил гигантской секирой по своему щиту. Тяжелый раскатистый звон разнесся по площади. Начался обряд идентификации. На помост взошел Главный друид с длинным свитком в руках, где были написаны имена детей. Первой стала Пустельга. Девочка встала перед жертвенником, вытянув вперед правую руку. Друид вытащил из-за пояса серп и порезал Пустельге палец. На жертвенник закапала ярко-красная кровь. Главный нагнул голову девочки и отрезал прядь волос. Пустельгу поставили за жертвенник, и Друид начал петь молитвы Богу Битвы, богам леса и Темным богам. Вокруг Пустельги взметнулось серебристое пламя. Друид достал колбу с темно-бордовым зельем, плеснул жидкость на жертвенник. В пламени появились завихрения. Терми затаила дыхание — сейчас пламя поменяет цвет. Но что-то пошло не так. Пламя разделилось на три потока: красный, синий и ярко-зеленый. Пустельга внутри пламени заволновалась. Потоки огня крутились все быстрее и вдруг, столкнувшись, взорвались яркими брызгами света, ослепив на мгновение всех присутствующих. Когда воины более-менее протерли глаза, они увидели чудо. Вокруг Пустельги крутилось золотое свечение в виде восьмерки. «Элита, — с благоговением подумала Терминаторша, — слава Богу Битвы, элита!» На площади неожиданно появились элитные воины. Они забрали Пустельгу и растворились в толпе. Для остальных обряд только начинался. Но Терми было уже все равно, главное событие этого дня уже произошло. Она улыбнулась под шлемом.