Зеркала и картины

       Роза была зацеплена за угол рубашки, мягко покачиваясь и царапая кожу изнутри. Да и там все было давно расцарапано: цветок я постоянно так зацепляла, когда он надоедал в руках. Потому и белая форма была давно заляпана кровью. Давно… да, все уже давно. Давно я тут осталась одна, давно Мэри ушла в мир живых, оставив меня одну, давно я забыла лицо Гарри. Помню только огромные, теплые и добрые руки и такой же теплый взгляд. И его плащ.        Не позволив себе вздохнуть, я достала из кармана лимонную конфетку и посмотрела на неё. Глаза предательски защипало, но я закусила губу и осталась такой же. Я не буду плакать. Я не плакала, когда ушла Мэри и Гарри, я не плакала до этого, когда я убегала от Потерянных Личностей, я не плакала, когда погас свет в музее и я слышала чьи-то шаги. Я не буду плакать и теперь. Нет.        Маленький кружочек лимонного цвета лежал на моей ладони, и я, оперевшись на стол, рассматривала его. За все то время, пока я тут нахожусь, он успел подтаять, и в мозгу упрямо стучала мысль: «Когда-нибудь он исчезнет». Когда-нибудь его не станет, я в этом уверена. Исчезнет последняя паутинка, связывающая меня со старой жизнью, исчезнет сам мир, рассыпется в прах. Все там идет так, как будто меня там никогда не было.        Сжав обертку с конфетой в руках, я подорвалась и резко побежала к Залу. Роза сразу же нещадно заколола, расцарапывая и так расцарапанную грудь. Там, куда я бежала, находилась моя единственная надежда на все, но это… Я коснулась картины, отображающей музей. Ничего. Она не поддалась. Зато на экране появилась смеющаяся, повзрослевшая Мэри, сидящая за одним столом с моими родителями. С моими родителями. Впрочем, моими ли…        Голосов не было слышно, и я молча наблюдала за тем, как беззвучно смеются мать, отец и высокая девушка с длинными, волнистыми волосами. Зеленому цвету, она так и не изменила, но теперь на ней были темно-зеленый топик и короткие черные шортики. И она неожиданно повернулась и взяла что-то с тумбочки, и я увидела кое-что, от чего похолодела.        Роза.        На ней была желтая роза, прикрепленная точно так же, как у меня. Однако в последний момент я заметила, что это заколка, и волнение улеглось. Она меня помнит, я уверена, но… вспоминает ли она обо мне, когда радуется жизни? Вряд ли. Она слишком долго этого ждала.        Я отошла чуть дальше и присела у стены. Я искренне рада за Мэри, честно. Но эта боль никогда не утихнет. Все-таки это была моя жизнь… мои эмоции… Я не сдержала долгий вздох и тут же мысленно чертыхнулась. Мэри неожиданно повернулась и посмотрела прямо на меня. Я ошарашенно посмотрела ей в глаза, и девушка чуть нахмурилась. Я рванула в сторону, спотыкаясь, и Мэри приподняла одну бровь, глядя на меня. Потом она широко улыбнулась и показала кружочек двумя пальцами, после чего повернулась обратно и что-то заговорила, отвечая на вопросы обеспокоенных матери и отца. Я посмотрела туда и сжала зубы. Я уверена, это всего лишь галлюцинация.        Да. Я села, и экран выключился. Бред какой. Мэри не может меня видеть. Я уверена. Если уж прошедший год… Глаза снова ужасно защипало, и я снова ужасно сжала зубы, до боли. Послышался звук открываемой двери и вошла Потеря личности. Наклонившись, она положила руку мне на плечо. Я слабо улыбнулась, игноруя подступившую тоску. Все в порядке.        — Все хорошо, я нормально. — Манекен хлопнул меня по плечу, но не встал, а продолжал стоять рядом со мной. — Нет, все честно нормально. — Он распрямился и ушел туда же, откуда и пришел. Да, у меня с ними достаточно хорошие отношения.        Встав, я вышла в другой коридор. В конце концов, теперь это моя повседневность.

***

В мире живых.        — Ты точно её видела? — Гарри взволнованно мерил шагами комнату. Мэри поджала губы.        — Успокойся. Да, точно. Хотя… — Она вскочила и застыла посреди комнаты, а потом разрыдалась, шмыгая носом и бормоча: — Я так по ней соскучилась… Иб… Иб… Она там одна, Гарри, понимаешь?! — она топнула ногой. — Мы должны её оттуда вытащить, вот прямо очень-очень!        Парень нахмурился и сел на кресло. «Нужно хорошо все продумать», — подумал он. — «Обязательно».

***

       Я бы не сказала, что я самый несчастный человек на земле. В конце концов, мне доверяет целая армия существ, которых и убить-то толком нельзя. Дамы оказались мне преданными, как щенки, красноглазые куклы знали много историй и сказок, Потери Личности даром что не могли говорить, поддерживали в любых обстоятельствах. Многие картины были живыми.        А еще… Я заметила, что по всему миру ни одного зеркала, не считая того, что стоит в пустой комнате. Каждый раз, как я в него смотрела, мне становилось неуютно. Еще и отросшие волосы. Это зеркало действительно меня нервировало, и Кукла сказала, что это потому, что я теперь не совсем живая. Я теперь их часть, точно так же как Мэри. Это она разбила все зеркала. Она не могла смотреть на себя. Рыдала.        Я снова опустилась перед экраном. Хлопнула дверь, и в комнату резкими шагами вошел манекен, чем-то разозленный. Он беззвучно тыкал в дверной проем пальцем и отчаянно жестикулировал, что-то показывал, но я ничего не понимала. В конце концов он явно мысленно выругался и схватил меня за юбку. Я мигом ударила его по руке, чтобы не лез лапами, куда не надо, но он схватил меня за руку и потянул за собой.        — Да что… за… — задыхаясь, бурчала я. Потом разозлилась и выдернула руку. — Хватит тащить меня, синяк оставишь!        Манекен молча ткнул пальцем в следующую дверь, ту самую, где Гарри когда-то дал мне конфету. Я позволила себе вздохнуть. Эту комнату я старалась избегать. Серьезно. Потом, вдохнув побольше воздуха, я шагнула вперед.        Сначала я боялась открыть глаза, но после чьего-то визга я их распахнула так, что самой больно стало. Пред глазами искрилась чья-то копна золотистых волос, и ко всему прочему, этот «кто-то» обнимал меня так, что мне не хватало воздуха.        — Мэри, успокойся, — послышался спокойный голос. — Ты её сейчас задушишь.        — Иб! Иб! — счастливо повторяла девушка, все равно продолжая меня тискать. Я нахмурилась и выскользнула из объятий.        — Зачем вы пришли?        Оба удивленно на меня посмотрели. Потом переглянулись.        — Вы могли попасть к Дамам. Я приказала им рвать на куски каждого, кто сюда войдет. — Я опустила голову. — Прошу, уходите. Я вас проведу в зал, туда, откуда вы можете вернуться. — Мэри отступила на шаг.        — Иб… что произошло? Ты не хочешь… вернуться?        — Я? — я горько усмехнулась. По щекам покатилось что-то горячее.        В этот момент в комнату ворвались все, кто были в этом мире. На руки вспрыгнула кукла, вереща «Не уходи, пожалуйста!», к ногам прижались Дамы, рыдая. Картины в комнате стали взволнованно переговариваться, а какая-то Потеря Личности схватила меня за руку. Я молча стояла посреди этого балагана, кусая губы и просто рыдая. После столького времени…        — Я буду счастлива, если вы просто принесете сюда зеркала. — Я слабо улыбнулась. — И украшения. Простите.

***

       — Иб! Билеты раскупили! — В комнату ввалилась Мэри в длинном платье, в том, в котором была изначально. За ней, морщась, вошел Гарри в длинном темно-фиолетовом плаще.        — Наконец, — я хмыкнула. — Я уж думала, это неудачная идея. — Манекен, которому наконец-то приделали голову, яростно замотал головой и показал большой палец. Я хлопнула его по плечу, как он когда-то: — Не переживай, скоро ты сможешь говорить.        — Пошли, — Мэри потянула меня за руку, но я остановилась и вырвала руку. - А?        — Мне нужно кое-что сказать Гарри, — серьезно сказала я. Мэри только пожала плечами, забежала за спину манекену и вытолкала его. Гарри остался. Наступила неловкая тишина. — Знаешь, я стала любить лимонные конфеты.        Он удивленно посмотрел на меня, а потом улыбнулся.        — Ты повзрослела. — Он молча притянул меня к себе и обнял. — Хотя все равно осталась низкого роста.        Я надулась и специально отвернулась от него. Некоторое время он меня обнимал, а потом снова хлопнула дверь и в комнату заглянула Мэри. Я пулей отлетела от Гарри, он точно так же от меня, и девушка хитро посмотрела на нас.        — Оу, ну простите, что помешала. В любом случае, нам надо идти.        Я думаю, теперь я вполне могу считать себя счастливым человеком. Но… счастливым в этом мире. Я не смогу жить в реальности. Кукла сказала правду — я стала частью этого мира. Навсегда.