Занят.

Элизабет Кин стояла в темноте, у выхода из детской. Она только что уложила дочь, но почему-то не сумела сразу вернуться в гостиную. Прислушивалась. К тихим звукам снаружи – откликам сенсорной клавиатуры на прикосновения. И к своим ощущениям. Она не могла вспомнить, как давно установилась эта традиция – проводить пару вечеров в неделю в компании Рэймонда Реддингтона. Вне зависимости от того, работали они над очередным делом или нет. Он просто стал приходить. Еще до рождения малышки. Даже если Том тоже был здесь. Приходил, помогал с чем-то, совершенно не обращая внимания на попытки ее бывшего его поддеть. Потом садился на диван, сам налив себе выпить. И сидел. Где-то до полуночи. Иногда они разговаривали, иногда молчали. С Томом Реддингтон не общался, принципиально. Словно его не было в комнате. Кажется, и на крик вроде: «Пожар!» отреагировал бы тяжелым неприязненным взглядом, но не более. Том спрашивал, зачем она впускает незваного гостя. Почему не укажет его место – за пределами ее личной жизни? Сначала она пыталась объяснить. Работой, безопасностью. Потом начала пожимать плечами. А после рождения дочки, когда их с Томом отношения совсем разладились, просто молчала. И Том перестал приходить. Заглядывал, лишь, когда точно не застал бы Рэда. Ей было вполне понятно, почему экс-супруг отдалился. Терпеть рядом неприятного и опасного человека оказалось выше его сил. Рэймонд Реддингтон определенно не демонстрировал намерения самоустраняться из ситуации. Но, по-прежнему, был максимально понимающим только с ней. Даже когда их точки зрения в чем-то расходились, он выслушивал, озвучивал свои доводы и ждал ее решения. Чаще всего, оказывался прав, хоть она ему об этом и не говорила. Их борьба с Всемирным Заговором продвигалась вперед. Довольно быстро, если учитывать количество врагов и необходимость двойной, а то и тройной перестраховки перед каждым действием. Из-за нее и дочери. Элизабет старалась быть максимально полезной, но малышка пока нуждалась в маме большую часть дня. И большая часть действий мисс Кин была сосредоточена на обеспечении ее безопасности и покоя. А Рэд обеспечивал покой и безопасность уже для нее, Лиз. Порой, откровенно используя опергруппу ФБР, в качестве охранников и способа развлечения. Но, к его методам, кажется, уже привык даже Ресслер. Никто не возмущался. Арам так вообще нянчил крошечную мисс Кин, словно племянницу. Читал книжки, притащил мобиль – музыкальную карусельку с игрушками, которую повесил над кроваткой. Самар, глядя на это, подарила радионяню. А опытный папа – Купер – набор чудесных детских одеял. Ее друзья. Такие хорошие люди. Благодарность им всем часто заставляла Элизабет вытирать слезы. Реддингтон, казавшийся во всем происходящем молчаливым руководителем, наблюдая за «сменой караула» в доме молодой матери, лишь одобрительно кивал. Сам контактировал с новорожденной, только когда не было другого выхода. Объяснял это большим количеством дел. Но Лиз подозревала, что он просто боится привязаться к чужому ребенку. Он и так делал для них очень много, поэтому винить в чем-то она не имела права. Вот и сегодня, на вопрос о том, кто будет укладывать малышку, Рэд ответил, что лучше это сделать маме. Она сделала. И теперь, в темноте детской пыталась понять. Себя, в первую очередь. Хочет ли оставить все как есть? Или пора что-то менять? Если второе, не станет ли это ошибкой? Она понимала, на что похожи их с Рэдом отношения. Странные, но легко вписывающиеся в рамки семьи. Ребенок, растерянная мама и приходящий папа. Не тот, который появляется от случая к случаю, а тот, что нехотя уходит. Но, если она ошибается в своих мыслях, больно будет не только ей. Сможет ли она, в случае ошибки, вновь собрать себя по частям? И помочь дочери справиться с потерей? Может быть, лучше поступить как обычно? Запрятать эти мысли о Реддингтоне подальше в подсознание и делать вид, что все идет как надо? Как же сложно жить, черт возьми. Станет ли когда-нибудь легче? - Ты там тоже уснула? – негромкий мужской голос заставил Элизабет вздрогнуть. И выйти из комнаты, слегка щурясь из-за контраста освещения. - Нет. Просто кое о чем думала. Она прошла к дивану, в левом углу которого он расположился. И заметила на кофейном столике чашку чая. - Черный, с бергамотом и лимоном – Рэд проследил ее взгляд. – Мог совсем остыть, правда. - Спасибо. – Лиз присела и, взяв небольшую чашечку, сделала глоток. – Отличный чай, как всегда. - Где печенья ты сама знаешь, – он едва слышно хмыкнул. – Кофе я пью без них, так что не принес, – его чашка была уже почти пуста, но аромат кофе все еще чувствовался в воздухе. - Не хочу печенье, в этот раз, – она покачала головой, замечая, как пальцы Реддингтона продолжают набирать что-то в планшете, который он сегодня взял с собой. – Новое дело или проблемы бизнеса? - Ни то, ни другое, – ей показалось, что собеседник слегка смутился. И это не могло не заинтриговать. К счастью, он продолжил. И даже протянул ей планшет. – Глен зарегистрировал меня на сайте знакомств. - Что сделал? – уже протянутая за устройством рука мисс Кин дрогнула. – Зачем? - Сегодня второе апреля. А вчера было первое. – Реддингтон взял свою чашку и допил кофе. - Разыграл? – Лиз все же взяла планшет и всмотрелась. - И первым, с вопросом об анкете, мне позвонил Купер, – мужчина ухмыльнулся. – Я в ответ спросил, не решил ли он сменить ориентацию. Тема была исчерпана, но с Гленом пришлось серьезно поговорить. - Тогда почему страничка все еще тут? – фото в профиле оказалось довольно милым. Без шляпы и в очках для чтения, которые Рэймонд иногда надевал. – Приятно познакомиться, мистер Алистер Доул. - Это все, чего удалось добиться с помощью разговора. – Рэд вздохнул. – Смены имени с настоящего на вымышленное. К счастью, Бораков быстро взломал пароль. И теперь я трачу вечер на редактирование анкеты. Стоило сразу удалить, но это оказалось довольно забавным занятием. - И тебе уже написали восемь незнакомок. – Элизабет надеялась, что фраза не прозвучала с оттенком ревности. – Может, стоит сказать Глену «спасибо», и сходить на несколько свиданий? - Думаешь? – Реддингтон хмыкнул. – Боюсь, что эти дамы написали прежнему Алистеру. Разведенному финансовому аналитику из Нью-Йорка, с двумя собаками, аллергией на лактозу, домом в хорошем районе и страстью к органной музыке. Я много чего изменил, но этого пока не видно на сайте. Посмотри и скажи, станет ли здравомыслящая женщина интересоваться Алистером версии 2.0? - Погоди-ка. Ты перечислил в анкете все обвинения против себя? – брови мисс Кин поползли вверх, от удивления. – Зачем? У тебя ведь иммунитет. - Пока передаю ФБР информацию о Черном списке, да. – Реддингтон кивнул. – Но обвинения есть. Скрывать их нечестно. - Я сильно подозреваю, что количество позиций в Списке неограниченно. При желании, информацию можно делить на сегменты и передавать в Бюро, еще очень много лет. - Можно. Но не уверен, что мне это нужно. Ты дальше смотри. Там еще интереснее. Вчитавшись, Элизабет совсем позабыла об остывающем чае. И не замечала, как Рэймонд наблюдает за ней, ловя взглядом каждое микровыражение на привлекательном лице. Так, словно эта, шуточная изначально, анкета была для него по-настоящему важной. - Нахожу изощренное удовольствие в лишении жизни отъявленных негодяев, разоблачении лгунов и принесении наказания нежелающим исправляться субъектам, – похоже, от удивления, Элизабет начала читать пункты вслух. – Вынужден заниматься торговлей оружием и контрабандой предметов искусства. Тогда как производство фармацевтической марихуаны поддерживаю, с целью укрепления здоровья нации… ты, правда, собираешься это публиковать? - Все ведь так и есть, – он пожал плечами. – Почему нет? - Люблю морские путешествия, свинговый джаз, вкусную еду и марочный алкоголь, многолетней выдержки. Считаю секс важной составляющей гармоничных отношений. Лажу с детьми и животными, но могу быть крайне несдержан с взрослыми людьми. Бываю излишне патетичен, обожаю философствовать и имею слабость к сладкому, – она, наконец, оторвалась от небольшого экрана. – Ты действительно серьезно отнесся к анкете. - Думаю, что второй такой не найдется, – в его голосе послышалась гордость. – Но сомневаюсь, что кому-то всерьез захочется разделить со мной свободное время. Тем более что про напряженный график и опасность смерти от рук десятков врагов я там тоже написал. - Сейчас время людей со странностями. – Лиз хмыкнула. – Если опубликуешь, кто-то и на такую анкету обязательно клюнет. Хоть я и не пойму, зачем сайт знакомств тебе? Зачем Алистер Доул версии 2.0 Рэймонду Реддингтону? - Мы говорили с тобой об усталости, несколько раз. Каждый год говорим, если точнее, – его голос вдруг показался Элизабет потерявшим краски, когда теплые пальцы коснулись ее рук, чтобы забрать планшет. – Рэймонд Реддингтон тоже может устать. Быть один, пока окружающие определяются со своей жизнью. Возможно, ему стоит притвориться Алистером? Сходить на свиданье, несколько раз. Сделать вид, что он – живой человек. Как тебе план? - Ужасный, – она повернулась боком, чтобы видеть лицо собеседника. И, глубоко вздохнув, продолжила: – Но у меня есть другой. Несколько минут назад, я как раз его обдумывала. - Что я должен делать, согласно этому плану? – его взгляд отразил волнение, и это не очень помогло ей успокоиться. - Позволить себе быть живым, а не притворяться им. – Лиз тяжело сглотнула, помолчав несколько секунд. – Любить мою малышку, для начала. - Она твоя дочь. Мне не нужно учиться любить ее. Я уже умею. – Рэд чуть заметно улыбнулся. – Дальше? - Не прощать мне некоторые глупости. Например, то, как долго я решаюсь на следующий шаг, – голос стал тише, как будто ей было очень сложно говорить. Но она не замолчала. – Найти для нас дом побольше, потому что, со всеми новыми игрушками и кучей детских вещей, здесь стало тесно. И поцеловать меня уже, наконец, пока я не свихнулась от страха. Иначе… Договорить он ей не дал. Притянул к себе, рискуя повредить планшет, скользнувший куда-то к спинке дивана. И поцеловал, как ей хотелось. На самом деле, уже больше года хотелось. Так мучительно хотелось! Радионяня обычно молчала, часов до трех ночи. Время у них пока было. А утром Элизабет, непременно, удалит пресловутую анкету. Розыгрыш это или нет, Рэймонда Реддингтона не получит ни одна из незнакомок. С сегодняшнего дня, он занят. В любой из своих личностей.