Тысяча новых шансов

Сообщение от Джейсона приходит с утра, спустя две минуты после того, как Тайлер просыпается. И минуту, после того, как он ругается в потолок мрачно. За окном поздний декабрь, холодно и по-зимнему морозно, и всё стекло в спальне в неровных, бледных застывших каплях. «Эй, ты сегодня наконец-то играешь? Отлично, я думал, ты решил оставить лёд навсегда и уныло состариться в кресле с собакой на коленях!» Маршалл ночью забирается к хозяину в кровать, сворачивается плотным клубком под боком, засовывает мордочку под одеяло, и его сухой холодный нос утыкается Тайлеру в ребро. — Ты придавил мне руку, малыш, — ворчит Тайлер, но его возмущение не искренне, так, для профилактики, и щенок только ворчит довольно, когда хозяин треплет одеревеневшими за ночь пальцами его ухо. — И от тебя воняет псиной. Чернильные линии татуировок сливаются с коричневой шерстью Маршалла, спросонья кажутся Тайлеру размытыми и нечёткими. — К чёрту, оставайся, — бормочет Сегин. Поворачивается неловко, чтобы не потревожить Маршалла, утыкается носом в загривок, морщится. — Правда, пахнешь ты ужасно, дружок. Второе сообщение приходит как раз тогда, когда Марши, разомлев от хозяйской ласки, толкает Тайлера в грудь лапой, и тот охает. Толчок болезненный, тупые коготки царапают грудь через майку, но Маршалл выглядит искренне счастливым, и Тайлер только смеётся, когда щенок одним долгим и мокрым мазком облизывает его лицо, оставляет влажную дорожку на носу и слипшиеся ресницы. «Я знаю тебя всего пару недель, Сегги. Но ты уже действуешь мне на нервы своей вечной мрачностью. Заканчивай ныть, или я подам на тебя в суд за моральный ущерб!» Нашарить телефон под кроватью оказывается привычно сложно. Тайлер стукается костяшками пальцев о тумбочку, бестолково мажет рукой по полу. И отчаянно скучает по дурацкой привычке Джейми неизменно, каждый вечер подбирать с пола телефон Тая и класть его на тумбочку. А ещё Джейми совсем не против того, чтобы Маршалл и Кэши забирались в кровать, хотя Тайлер терпеливо пытается их отучить. И поступает, кстати, вполне справедливо. Потому что у псов лапы грязные. И к тому же, Кэши всегда бессовестно отпихивает хозяина от Джейми, чтобы подобраться поближе к своему второму папе, влезает между ними, как непослушный ребёнок. Тайлер ерошит волосы рукой устало и мрачно, и Маршалл вяло взмахивает хвостом с кровати в знак того, что внимательно слушает, подбирается поближе к хозяину, забавно перебирая лапами. — Если я вернусь в своё настоящее, — заявляет Тайлер, пока щенок обнюхивает его пальцы, тычется мокрым носом в локоть. — То обязательно разрешу Кэшу забираться в кровать. Маршалл переворачивается на спину игриво, то ли полностью одобряя план, то ли просто наслаждаясь вниманием, и Тайлер чешет псу пузико со вздохом. — Он испачкает мне всю кровать, конечно, я уверен… Но наверное, это малая цена за возвращение былого счастья. Телефон вибрирует, сообщая о третьем сообщении, когда Тайлер вяло чистит зубы в ванной, одновременно разминая травмированное запястье. Он действительно играет сегодня с командой против Филадельфии, и только неприятных неожиданностей, вызванных недавним переломом, ему не хватало. «Забей уже на всю хрень, которая тебя нервирует. Просто выйди на лёд и играй, окей?» Джейсон не знает о ситуации с этими перемещениями во времени, конечно же нет. Джейсон думает, что Тайлер хандрит из-за перелома и невозможности играть столь долгое время. Но тем не менее Джейсон чертовски прав. Тайлеру нужно просто забыть обо всём и играть. Потому что это всё, что он сейчас может сделать. «Чёрт, — смеётся Джейсон в четвёртом сообщении, и среди его хохочущих смайликов находится один красный от стыда. И один злой, должно быть промахнулся. Тайлер надеется, что промахнулся. — Я как грёбаный психолог, дружище!» *** Здено оказывается рядом на раскатке, высоченный, плечистый и по-капитански суровый, и Тайлер, перешнуровывающий конёк на льду, вопросительно поднимает голову. — Как твоя рука? — басит капитан. Озабоченное, встревоженное выражение смотрится на его обычно строгом длинном лице забавно, но Здено искренне волнуется. Поэтому Тайлер пожимает плечами и выдавливает из себя кривую улыбку. — Всё отлично, — рапортует он, крутит в доказательство запястьем — осторожно, всё же лучше не рисковать лишний раз — и ловит одинаковые ободряющие улыбки Бержи и Брэда из-за широкой спины Хары. — Играть смогу. Здено улыбается зубасто и радостно: — Отлично. А гол в ворота Филадельфии устроить сможешь? Брэд посмеивается, кружась за спиной капитана, постукивает острием конька по льду, выбивая крошку. Ждёт Тайлера. Что бы ни говорило руководство Бостона, в команде Тайлера любят. И никто не собирается требовать от Сегина слишком многого сейчас, когда он только вышел на поле. Но Джейсон присылает ему с утра пять подбадривающих, укоряющих и ругающих сообщений. Призывающих сосредоточиться на игре так, словно сейчас это единственная важная вещь в его жизни. И не то чтобы они стали лучшими друзьями за это время. Просто Джейсон всегда такой: открытый, прямой и дружелюбный. «Когда я вернусь, — обещает Тайлер с утра внимательно слушающему, свесившему язык на бок Маршаллу. — Я обязательно скажу Джейсу, как я чертовски его люблю». Тайлер думает об этом, когда шутливо отдаёт честь капитану, и его улыбка для Хары выходит искренней: — Так точно, капитан! Они выигрывают у Филадельфии 4:0. И это было несложно, серьёзно. У Тайлера результативная передача на стремительного Бержи на счету и слегка ноющая рука, и Маршанд душит друга в объятиях, пока тот отбивается, фыркая смешливо, а Хара из-за спины Брэда вещает что-то очень довольное. «Ты грёбаный молодец, чувак!» — восхищается Джейс в смс-сообщении, и Тайлер смеётся довольно. «Спасибо за утреннее промывание мозгов, братан!» — Ты идёшь, Сегги? — интересуется Брэд, снимая дутую куртку с вешалки. — Сегодня мы должны выпить, малыш! За твоё возвращение! — Сейчас, — машет рукой Тайлер, потому что от Джейса приходит новое сообщение, и Брэд подходит, кладёт голову на плечо друга, упирается подбородком. — Минуту. — Ну и кто забрал всё твоё внимание, дружище? «А я ещё не закончил, Сегги!» Даже по сообщению Тайлер чувствует, какое ехидное сейчас, должно быть, лицо у Демёрса. «У меня в сегодняшнем матче две передачи, на очко больше, чем у тебя. Я, конечно, всегда останусь круче, но шанс тебе дам, парень. Отсчет пошёл?» — Ничего себе, — бормочет Брэд возмущённо. — Твоему лучшему другу в моём лице пора уходить на пенсию? *** Бостон неожиданно легко выигрывает у Виннипега, но пасует перед Сент-Луисом, хотя Хара дерётся с противниками, словно сорвавшись с цепи, в попытке поднять боевой дух команды, а Тайлер и Бержи стараются изо всех сил, совместно организуя два гола. Один выходит действительно красивым, другой — слегка кривоватым, и Тайлер ещё пропахивает носом лёд, но это неважно. Важно то, что в сумме последних матчей у него на три очка больше, чем у Джейса. Демёрс гневно полыхает яростью, демонстрирует небритое — родное — лицо, выражающее оскорблённую невинность, в Скайпе и заявляет, что вовсе не собирается радоваться за Тайлера. Ни за что. Ну, потому что это Демёрс. А ещё важно то, что в конце декабря Бостон снова встречается на поле с Далласом. На этот раз Тайлер не собирается морально готовиться заранее. Бороться с искушением заглянуть в инстаграм Джейми и увидеть…ну хоть что-нибудь, новую фотку с поля, селфи с Джорди, командное фото — довольные лица ребят — оказывается ожидаемо сложно. Джейсон тоже не особенно помогает. Подначивает, спрашивая нарочито обеспокоенно, не собирается ли Тайлер вновь сломать руку и выбыть из игры на месяц, сделав подобный ритуал традицией встреч с Далласом. «Пошёл ты, » — печатает Тайлер сердито, прячет лицо в ладони, и его вздох больше похож на вой или что-то в этом роде, потому что Брэд, вытряхивающий из кофеварки застрявшую чашку, вздрагивает. — Ты в порядке? — спрашивает друг нервно, и у них с Маршаллом такие одинаково удивлённые и взволнованные взгляды, что Тайлер не может не засмеяться. И пока смеётся, всё-таки успокаивается. Немного. Потому что потом всё-таки не выдерживает и заглядывает в инстаграм Бенни. Там вообще-то ничего нового, ничего, что намекало бы на приближающуюся игру с Бостоном, — те же волосы, залитые гелем до невозможности, те же огромные оленьи глаза, те же глупые забавные фотки с братом… И чёрт возьми, Тайлер, кажется, всё-таки не может жить без Джейми. *** Тайлер отчаянно пытается уснуть в самолёте до Далласа. И так же отчаянно пытается заставить время до приземления идти быстрее. И, желательно, до отлёта обратно тоже. Чтобы одним махом. Чтобы не бередить раны. Брэд спит безмятежно на соседнем кресле, вытянув ноги, и Бержи насмешливо посматривает с соседнего ряда на приоткрытый во сне рот товарища. А потом Тайлер видит Даллас. Его родной, гостеприимный Даллас, сигналящий знакомыми деревьями и домами из-под крыла самолёта, словно приветствуя своего блудного сына. Тайлер видит Даллас впервые с того момента, как проснулся в своей старой квартире в Бостоне, одинокий и похмельный, и начал новую — старую — жизнь. И честно, душа Тайлера разрывается на две части. Одна хочет выпрыгнуть из тела немедленно, помчаться в Эйрлайнс-центр, забраться в тот шкафчик, где раньше висела форма Тайлера, и остаться там навсегда. Дома. А другая пытается убедить хозяина забиться в туалет самолёта, закрыться там, игнорируя стук в дверь, предупреждения стюардессы и убеждения тренера Жюльена. И не вылезать. Ему, чёрт возьми, страшно. Помогает — уже по привычке — сообщение от Демёрса. Нет, Тайлер обязательно купит ему годовой запас сиреневых костюмов, если вернётся! Когда вернётся. Потому что всё хорошее, что сейчас есть в жизни Сегина, связано исключительно с его старым — оказавшимся таким верным и надёжным — другом. «Ты справишься, придурок! — пишет Джейс. — Только попробуй не справиться. Серьёзно, это дело чести, дитя!» Джейс — грёбаный лучший чувак на свете. Но, конечно, Тайлер не собирается ему это говорить. Не сейчас. *** И всё равно — всё равно — Тайлер совершенно не готов увидеть домашнюю арену. Домашнюю арену Даллас Старз. Уже не свою домашнюю арену. Здесь слишком много зелёного, все трибуны словно цветут весенним разнотравьем, и Тайлер может только застыть, бестолково жмуриться и слушать, как бешено колотиться его собственное сердце. Он обещает себе, что когда-нибудь обязательно привыкнет. Привыкнет к этой несправедливости судьбы, привыкнет к жёлтой форме Бостона, привыкнет спокойно смотреть в глаза Джейми Бенну. Привыкнет во время редких встреч с Далласом не закрывать глаза и не считать до пяти в глупой надежде, что когда он вновь поднимет веки, всё станет, как прежде. Тайлер привыкнет… Тайлер совсем не хочет привыкать, чёрт возьми. Он хочет вернуться. *** Они с Брэдом реагируют одинаково нервно, когда видят Джейми. Джейми, высокого, серьёзного и по-капитански сосредоточенного, в яркой зелёной форме. Джейми наворачивает круги, огибая ворота, и разминающийся в раме Кари кивает своему капитану уверенно. У Тайлера просто сжимается что-то в груди, за рёбрами, давит нещадно, так, что ему приходится выдохнуть через нос торопливо и спешно подумать о чём-нибудь успокаивающем. О птичках, бабочках — его раздражают бабочки — о розовом костюме Джейса, чёрт возьми. Эмоция Брэда другая. Он мрачнеет, хмурится, ругается сквозь зубы коротко, и Тайлер — благодаря небеса за возможность отвлечься — толкает друга локтём. — Ты чего? Брэд пожимает плечами раздражённо: — Что ты. Ничего особенного, приятель. Просто из-за него ты выбыл на месяц, нет? Спасибо за напоминание, будто Тайлеру своих переживаний мало. И всё же он только смеётся неловко: — Это же хоккей. Не бальные танцы. Я был предупреждён, читал, типа, все брошюрки. Слушал мамины тревожные фантазии. Брэд не ведётся, не расслабляется, смотрит на Тайлера хмуро: — Месяц — это не шутки. Это явно плохая идея, позволять кому-то постороннему вмешиваться в отношения Тайлера и Джейми. Очень плохо. Даже если у них теперь нет никаких отношений. Он вздыхает раздражённо, и Брэд щурится подозрительно. — Я ведь в строю теперь, верно? Так что никаких проблем. — Так-то оно так… — тянет Маршанд мрачно. Джейми проезжает мимо них, шутливо толкаясь плечами с Джорди, пытающимся отобрать у брата шайбу. — Никаких проблем, — повторяет Тайлер уверенно. — Давай просто сделаем Даллас на поле и всё? Это тоже жертва. Но если надо отвлечь внимание Брэда от Джейми, то Тайлер готов на неё пойти. Брэд хмыкает, всё ещё не до конца убеждённый: — Это мы и так сделаем, Тай. Мы за этим сюда и приехали. «Никаких проблем» Тайлера оказывается чересчур самоуверенным высказыванием. Проблемы всё-таки возникают. И даже не из-за Маршанда. Тайлер не успевает порадоваться, увидев Ничушкина на поле. Высокого, нескладного, выглядящего забавно удивлённым всем происходящим, немного не поспевающего за скоростным Джейми, но старающегося изо всех сил. Даже если Тайлер оказывается в совершеннейшем пролёте, его маленький Вэл всё же на своём месте. В следующий миг Тайлер жалеет о своих мыслях, потому что капитан Хара оказывается рядом с Ничушкиным, уверенно и упорно ведущим шайбу, и легко, в своей привычной манере, толкает Вэла на бортик. И в этом нет ничего необычного, это хоккей, и Здено не нарушает правил… Но чёрт возьми, Вэл трясёт головой, как обиженный щенок, морщится, и Тайлер просто не выдерживает, цепляет его за рукав, когда объявляют перерыв. Ничушкин спотыкается от неожиданности, смотрит изумлённо и испуганно, и Тайлеру не по себе от того, что его откровенно не узнают и, кажется, даже опасаются. Поэтому он спрашивает — привычно медленно, чтобы маленький русский друг понял: — Ты в порядке? Вэл просто моргает непонимающе, и Сегин повторяет ещё раз, игнорируя неприятное сосущее чувство пустоты под ложечкой: — Порядок? Хара — довольно грубый игрок. Вэл наконец реагирует, встряхивается и — чёрт возьми — улыбается. Несмело, неуверенно, смущённо, но всё-таки старый друг улыбается Тайлеру. — Всё хорошо, — говорит парнишка медленно, выбирает слова тщательно, и Тай терпеливо ждёт. Потому что это знакомое чувство. Знакомое до боли. — Удар сильный был. Вэл смеётся коротко, совершенно обезоруживающе, и Тайлер выпускает бессильно его свитер из холодных пальцев. Это всё равно бесполезно. Но Вэл тянется к нему сам, хлопает по плечу неловко: — Спасибо! И уходит. А Тайлер снова не может дышать нормально. Потому что за спиной Вэла, у бортика, оказывается Джейми. И он смотрит прямо на Тайлера. В упор, прищурившись, даже когда хлопает, не глядя, проходящего мимо Ничушкина по плечу. Тайлеру взмахивает в ответ рукой приветственно и неловко. И это глупая ситуация, и он не ждёт от неё ничего, но потом, прежде, чем развернуться и нырнуть в проход к раздевалкам, Джейми вдруг кивает ему. И наверное — может быть — это что-то вроде короткой капитанской благодарности. За Вэла. Ведь Джейми любит их русского мальчишку так же, как Тайлер. *** Бостон проигрывает, Даллас играет неожиданно хорошо, и Тайлеру кажется, что его гол — ставший единственным голом Бостона во всей игре — вообще имел место только потому, что он на автомате обошёл знакомый блок Кари. Брэд напоследок предпринимает попытку подраться с Джорди, хотя арбитр упрямо вклинивается между ними. Попытка затеять стычку происходит за три секунды до сирены, и Тайлер, наблюдающий мрачно, как арбитр втолковывает Брэду и хмуро чешущему бороду Джорди о правилах приличия, чуть не подпрыгивает, когда его плеча осторожно касаются. За спиной оказывается Джейми. Кивает устало, а Тайлер просто глупо пялится на чужие потрескавшиеся губы — чёртова привычка Бенни кусать, чуть ли не съедать их, когда он нервничает. — Э… — говорит Тайлер очень глубокомысленно. — Я, наверное, должен поздравить вас с победой? Джейми смущается, кажется, морщится и стягивает перчатки с рук поочередно. — Нет, — говорит он решительно, и, чёрт возьми, как же Тайлер скучал по его голосу. — Я думаю, я должен извиниться. — За победу? — фыркает Тайлер нервно, и это звучит ужасно глупо, но он переживает невероятно, пытаясь не сбежать, пытаясь удержать руки при себе и не обнять Бенна крепко, без намерения отпустить когда-либо. — Это нам не поможет, чувак, можешь даже не пытаться. И он правда не ожидает, что Джейми как-то среагирует на его глупый комментарий. Тем более, улыбнётся. Тем более, так открыто. — Ещё чего, — говорит Джейми, и это уже прежний Бенн, знакомый. — Нет, я должен извиниться за то, что случилось в нашу прошлую встречу. Тайлер надеялся, что Джейми не заговорит об этом. Менее всего, он хочет видеть выражение вины в глазах того, кого любит. — Я сам был виноват, ты не… — торопится он, но Джейми поднимает вверх ладонь, останавливая. И голос его звучит тускло. — Я не собирался выводить соперников из строя, — вздыхает Бенни. — Тем более, на грёбаный месяц. Я прошу прощения за то, что ты не мог играть так долго. Тайлер смотрит, как его собственная рука утопает в протянутой дружески и примиряюще руке Джейми — белой широкой ладони — и чувствует себя совершенно беспомощным. А ещё очень жадным. Потому что не хочет выпускать чужие — родные — пальцы приблизительно никогда. — Теперь я играю, — говорит он невпопад, и Джейми улыбается, всё так же смущённо, и команды за их спинами мрачно стягиваются в центр поля на командное рукопожатие. — Я рад.