Звери

Дровосек хмуро глянул на своё отражение в воде, плещущейся в котелке — кажется, он заметно постарел. И, кажется, начали выпадать и седеть волосы. Мужчина тяжело вздохнул, криво улыбнувшись. Какой месяц он ощущал постоянный дискомфорт. Было напряжённо от поведения братьев. Некомфортно от изменений в лесу. Но более всего неуютно от тишины, наступившей в лагере, ведь ещё совсем недавно в палатках жили крепкие парни и задорные девочки. Иногда ему слышался их смех, топот ног, звуки пилы и топора, сопровождаемые звучным гоготом работяг… Тишина давила. Тишина больше не была приятной. Хоть и раньше лесоруб мечтал уединиться, теперь это оказалось тягостным желанием, о исполнении которого жалеешь. Не осталось даже палаток как напоминаний о семье — все предметы пропавших постепенно рассыпались в прах после исчезновения своих хозяев. Шорох травы неподалеку не напугал Дровосека. Он не так давно ощутил холодное отсутствие запаха, как будто бы к его лагерю важным шагом приближалось ничто. Пианист сегодня выглядел особенно торжественно, а его движения были более экспрессивные, чем стоило. Дровосек отметил, что белый волк выглядит так, будто попал в эпицентр урагана и выжил чудом, решив, что это знак свыше. Это поведение довольно сильно нервировало лесоруба. — Идём! Встретив опасливый взгляд в ответ, Пианист отмахнулся, заулыбавшись шире и самодовольнее. — Я знаю, что делаю. Тем более, что мне подсказали. Дровосек печально взглянул на старшего брата: не хватало еще, чтоб теперь тот слышал голоса. Желая как можно быстрее избавиться от надрывно эмоционального общества, мужчина буркнул: — Что нужно? Белый волк нетерпеливо махнул рукой в сторону сарая, прохаживаясь туда-сюда мимо полуразвалившихся палаток. Помедлив, Дровосек поднялся с места и дернул дверь сарая на себя и чуть вбок, от чего тот открылся. Он не очень любил использовать ножницы, однако они довольно удобно ложились в руку. Дровосек, сжав инструмент в руке, помедлил, но Пианист уже устремился вперед. Не смея ослушаться приказа главы, лесоруб поплелся следом, не задумываясь над тем, что по старшинству главным должен был быть он.

***

Ранним утром того же дня Девочка в красном ощутила острое волнение, парящее в воздухе вместе с маковым запахом. Ей хотелось бежать из леса, как от пожара, словно от потопа или эпидемии. Она уже не один раз обсуждала с Очаровательным волком то, как опостылел ей лес. Но на деле побег был для неё недостижимой мечтой, и девочка никогда не думала над этим всерьёз. Забавно, по редким рассказам её вечно занятой помощью близняшки, бывшей очень смышленой и наблюдательной (впрочем, как и волчица), каждый волк задумывался над побегом из леса хотя бы единожды. Но сбежать не посмел ни один. «Семейные узы или просто страх?» — промелькнула короткая мысль в голове Волчицы, развалившейся в ещё влажной траве. Её взгляд был направлен на туман, едва видный в просвете между деревьев. Озеро любило появляться недалеко от цветочного поля, там же, где и в самое первое своё возникновение. Вероятно, обитавшему там волку было комфортно с красной волчицей — она была едва ли не единственной, не боявшейся его. Девочка в красном закрыла глаза, сосредоточенно хмурясь. Она не могла не заметить связь между появлением этого Волка с исчезновением братьев и сестёр, как не могла и пропустить страх старших Волков перед этим существом. Вместе с этим, она не чувствовала от Облака никакой опасности. Это было странно: что-то всё равно не давало ей покоя. Девочка в красном села, сдерживая подступившую тошноту. Появление Пианиста, самого старшего и самого родного для неё брата, перестало быть хорошим знаком. Она искренне доверяла ему, но с некоторых пор встречи с ним были предвестьем несчастий. Беловолосый печально улыбнулся, опустившись рядом на влажную траву. Его ладонь коснулась плеча Волчицы, а лицо было настолько полно скорби, что девочка не на шутку испугалась. — Что-то случилось? Что-то с сестрой? Когда брат кивнул, сердце девушки словно пропустило удар и рухнуло камнем вниз. Она инстинктивно закрыла лицо ладошками, сжавшись и уставившись распахнутыми глазами в темноту, и еле выдавила из себя: — Она жива? — Но то, что может произойти с ней, гораздо страшнее. Новый приступ тошноты подкатил к горлу, сдавив железными тисками грудь, и Девочка в красном отняла руки от лица, с мольбой взглянув на старшего брата. Тот словно ждал выжидающего взгляда и, поправив пряди белых волос, начал свой рассказ. — Среди людей уже многие годы из уст в уста передается история о Красной шапочке. Жестокая сказка, легенда о волке, который соблазняет невинных девушек, чтоб полакомиться их плотью. Но время идет, история обрастает новыми подробностями, а что-то и вовсе забывается. Вопросов об истинности рассказа становится всё больше. Так ли была невинна эта девушка? Притворялся ли волк бабушкой? И, самое главное для тебя, очаровательная близняшка — были ли охотники? Что же. Охотники не являлись придумкой кого-то из рассказчиков, они действительно существовали наравне с нами. Испокон веков Волки и Охотники бок о бок жили в этом некогда огромном лесу. Мы рождались как братья и сёстры, как одна стая, но родство не мешало нам ненавидеть друг друга. По соседству друг с другом жили два клана палачей: мы убивали их женщин, Красных шапочек, а они убивали нас. И вот в твоих глазах снова этот вопрос — «зачем нам, волкам, убивать Красных?» Я отвечу тебе без утаек: иначе не существовало бы всё, что ты видишь вокруг. Лес назван людьми чёрным не из-за цвета, а от того, что наш мир насквозь пропитан смертью. Всё здесь создано Лесом из костей, плоти и крови людей. И мы сами, моя дорогая. Красная волчица опустила взгляд, не ожидавшая паузы, натянувшей напряжение струной. Несмотря на это, волнение больше не стучало внутри неё так ощутимо, сменившись звенящей в голове жутковатой правдой. Она боялась продолжать разговор о Волках и Охотниках, острее обычного предчувствуя нехорошее, но доверие, оказанное братом, интерес и беспокойство за сестру одерживали верх над свербящей в затылке интуицией. С трудом волчица ответила, прервав тяжелую паузу. — Ты говоришь о множестве охотников, но я не помню ни одного среди нас. Почему? Где они? Пианист отвернул голову, продемонстрировав точёный профиль, и задумчиво устремил взгляд вдаль, выдерживая паузу. — Подумать только, а ведь разница между нами и Охотниками была лишь в убеждениях. Из-за них они и пошли против своего создателя впервые, возненавидев его за тёмную сущность. Они спасали Красных. Убивали нас. Их мораль переросла в вечную охоту, а та со временем едва ли не дошла до триумфальной победы. С каждым годом лес становился меньше, а Волки были всё менее полезны и всё чаще мертвы. И тогда пришёл Он. Лес поглотил тех из Охотников, кто был слишком успешен. Тех, кто не успел сбежать. Тех, кто мешал ему жить. Девочка в красном вздрогнула всем телом, ощутив, как короткая шерсть встала дыбом. Лицо сестры возникло перед ней, как и лица множества пропавших после спасения гостей леса. В тот же миг волчице вспомнилось безопасное исключительно по субъективному ощущению самой Девочки в красном Облако… — Её можно как-то спасти? Пианист, выдержав паузу, кивнул, а на его губах растянулась едва заметная торжествующая улыбка.