Gloria victoribus или Морник с привкусом вишни

Итак, сегодня тот самый день. С самого утра меня наряжают, красят,делают причёску. Крейн ворчит на меня с утра, но мне на это всё равно. Главное, что сегодня я увижу его. Моего Рея. Моего ментора. Сегодня я уезжаю в Тур Победителей. Крейн идёт меня проводить. Он бы поехал со мной на вокзал, если бы не резной работы трость с лисьей головой вместо ручки. Вещь безумно дорогая и безумно красивая,но один минус: без неё он не может ступить ни шагу. Нежным движением он целует меня в висок, вдыхая запах волос с явным наслаждением. Ему нравится мой запах, а мне - его вкус. -Не задерживайся, - шепчет он мне на ухо, пока безгласые укладывают чемоданы в машину. Я усмехаюсь. -Мой хозяин будет по мне скучать? - улыбаюсь, когда вижу, как Сенека сглатывает, - тогда не задержусь. Но при одном условии. Вы будете упражняться с тростью каждый день. Обещаете? Крейн закатывает глаза. -Обещаю. По дороге я буквально подгоняю шофёра, нервничаю и прикрикиваю на миротворцев, которые едут со мной. Хотя знаю, что поезд приедет в определенное время, как бы мы не торопились. А в поезде уже будет он. Мой дорогой Рей. Но сначала... мне предстоит вытерпеть встречу с Президентом Сноу. Точнее - его напутственное слово мне. Он приедет на перрон. Проводить меня в Тур, под прицелом камер, изображая заботливого правителя, любящего каждого, кто победил в Играх, как родное дитя. Хотя я и по-прежнему восхищаюсь этим человеком, мне претит его напускное дружелюбие. Гораздо проще находиться с ним наедине. Там он вежлив, но откровенен. Сразу понятно, с кем ты имеешь дело. Сразу понятно, что ждёт тебя в случае неверного шага. Итак, перрон. Меня окружают журналисты с камерами и микрофонами, вынуждая улыбаться, не переставая. Президент идёт мне навстречу с другого конца перрона. Мы встречаемся, пожимаем друг другу руки под восторженный визг капитолийской орды. Он кладёт руку мне на плечо, как будто мы с ним старые друзья, желает удачи в путешествии и мы с ним на лад говорим о том, как важны Игры для единства Панема. И конечно же, я 35 раз благодарю его и Капитолий за щедрость и оказанную честь. В конце встречи он обнимает меня, я кладу руки ему на плечи, выжимая из себя слёзы умиления и благодарности, не забывая при этом улыбаться. Капитолийки достают свои шёлковые платочки. Им слёзы выжимать не надо. Заставить их плакать - всё равно что обыграть ребёнка в шахматы: ничего не стоит. Со стороны это и правда, наверное, выглядит мило. Но только я чувствую, как рука Президента едва заметно сжимает моё плечо. Вроде бы дружеский жест, но у меня трещат кости и от боли становится легче выжимать из себя "слёзы умиления". Улыбка превращается в какую-то болезненную гримасу. Благо, все думают, что это из-за момента прощания, пусть и на неделю, с Капитолием. Наивные. Не знают, что я, когда-то мечтавшая о жизни здесь, теперь мечтаю хотя бы ненадолго оставить этот полный пафоса город. И конечно же, только я слышу отчётливые слова Президента, которые он шепчет мне на ухо: - Не делайте глупостей, моя дорогая мисс Райт... Поезд прибывает. Я ещё долго машу в окно капитолийцам, хотя ноги так и подрываются сорваться с места и бежать внутрь, к нему, к единственному родному человеку. Капитолий скрывается из виду. Передо мной лес. Можно идти. Но почему-то теперь я стою как приклеенная. Не решаюсь открыть дверь. А вдруг его там нет... вдруг он не поехал... вдруг Президент решил сыграть со мной такую злую шутку... Тогда можно смело выпрыгивать из поезда прямо на ходу. Я не выдержу такого поворота. Не выдержу этот тур. Не выдержу больше ни дня, ни секунды... без него. Соберись, Эмили. Давай Резко распахиваю дверь. Рэй стоит, общается с моим куратором, напыщенная блондиночка хохочет и поправляет очки в золотой оправе. Оба они оборачиваются на резкий звук открывшейся двери. На меня. - О, Рей... Ноги меня не слушаются, подкашиваются на бегу. Ментор подхватывает меня и заключает в крепкие объятья. Самые приятные объятья на свете. Никакой Крейн и даже никакой Президент не ставится в конкуренцию. -Мой родной... Теперь я чувствую, что я в безопасности. Чувствую тепло, ласку, любовь родного человека. Он со мной. Пусть и ненадолго, но со мной. И никто не смеет подходить к нам в эту неделю. Никто. Зыркаю глазами на блондиночку, и та ретируется.Мы вдвоём. Одни в целом мире и никто нам не страшен. -Чшш, - шепчет он мне, стирая влажные дорожки с моих и заодно и своих щёк, - теперь всё будет хорошо.