«Смерть в рассрочку»

Я проснулся утром в собственной квартире. Голова ужасно болела, сердце бешено колотилось. А за окном лил сильный дождь. Сколько я не бился, сколько не пытался вспомнить события вчерашнего дня, все было тщетно. Последним воспоминанием, которое сохранилось в моей памяти, было то, когда я зашел в ординаторскую. Там сидел Голованов, а в моей кармане зазвонил телефон. Дальше пусто! Просто пропасть! Ничего! Темнота! Тот факт, что я мало что помню, серьезно меня пугал. Я поднялся на ноги и решил найти кого-нибудь. Я точно знал, что в квартире кто-то есть, по-другому просто не могло быть. И правда. В большой комнате сидела Алена. Я сделал несколько шагов в комнату и взглянул на нее. - Привет! - негромко произнес я. Она вздрогнула, но узнав голос повернулась, еле заметно улыбнувшись. Мне становилось все больше не по себе. Что-то тревожила и меня и мою сестру, но, казалось, что мы боимся признаться в этом друг другу. - Привет! Как ты? - вдруг спросила девушка, выдернув меня из размышлений. - Нормально. - не сразу ответил я. - Ты не могла бы рассказать мне, что вчера случилось? Я ничего не помню, но, почему-то, уверен, что ты знаешь все, что вчера произошло. - Конечно! - несмело проговорила Алена и, утерев внезапно выступившие слезы, хотела продолжить, но я, а точнее мой сотовый телефон, прервал ее. Мне звонил Голованов. Он что-то невнятно пробормотал, попросил меня приехать за какими-то важными документами, и положил трубку только когда удостоверился, что я все понял и обязательно приеду к нему прямо сейчас. - Прости, Ален, но я срочно должен ехать в клинику. Потом поговорим. - Девушка кивнула мне несколько раз, и я отправился на работу, даже не представляя, что собирается сказать мне Александр Викторович. Минут через 20 я уже зашел в ординаторскую. Там меня уже ждал кардиолог, и пару ребят с коллектива сидели и о чем-то болтали. Увидев меня, все, кроме Голованова, встали и стройной шеренгой отправились к выходу. Каждый из них попытался поддержать меня, но я продолжал недоумевать. Я даже запутался еще больше. - Александр Викторович! - вмиг вскипел я. - Я немедленно требую объяснений происходящего. Что вчера такого случилось, что сегодня происходит вся эта ерунда! Объясни мне толком. - Так вы ничего не помните? - неожиданно спросил парень, отложив документы в сторону. - Нет! Только как в обед пришел в ординаторскую. - И больше ничего? - Саша продолжал задавать глупые вопросы, а я старался держать себя в руках, но у меня это очень уж плохо получалось. - Алекс, я очень тебя прошу! Перестань наконец задавать не имеющие никакой логики вопросы! Расскажи мне уже все! - Кардиолог медленно подошел ко мне и усадил меня на край дивана. Он словно и сам боялся тех страшных слов, которые хотел говорить мне. - Не тяни! - уже практически умолял я, но парень, будто выдерживая театральную паузу, продолжал молчать. - Я все скажу, - наконец начал он. - Только не перебивайте меня. - Я согласился. - Николай Борисович, вчера в обед вам позвонил ваш брат Дмитрий. - Алекс снова замолчал. Казалось, что он подбирает слова, чтобы продолжить свой рассказ, а мое терпенье уже было на исходе. - В общем, если отбросить всю эту словесную мишуру, то выйдет что-то вроде этого. - пробубнил парень, но вскоре продолжил внятно повествовать. - Вчера Дмитрий сбежал из тюрьмы. Никто не знает как он это сделал, но это и не имеет значения. Он взял в заложники Саяну Алдаровну и вашу сестру Алену Борисовну. - Голованов замолчал, а я молча встал на ноги. - Спокойно! - продолжил парень. - Ваша сестра жива, вот только Дмитрий застрелил Саяну. Я не мог поверить словам коллеги. Неужели Дима действительно сделал это. Кардиолог тем временем продолжал: - А ваш второй брат, Александр Борисович, серьезно ранил. - Я практически уже не слышал слов коллеги. В моей душе что-то словно оборвалось. Новость о смерти моей жены повергла меня в шок. Я не слышал то, как Алекс пытался успокоить меня. Как в ординаторской появился мужчина в костюме, я тоже не заметил. Незнакомец попытался обратиться ко мне, но я, не замечая ни его, ни всего остального, уже покидал ординаторскую. Я просто шел. Не замечая вокруг коллег, пациентов, да и вообще всевозможных людей. Мне было плохо, тоскливо. Прямо как в день смерти отца. Чувство повторялось полностью. Дежавю! Сам того не понимая, я поднялся на крышу. Здесь тихо и можно спокойно подумать. Я сел на один из парапетов, откинувшись на стену за моей спиной. Сильный ливень был меня по лицу. Вода струями стекала с меня, с моей одежды. Мне было ужасно плохо. Сначала отец, потом Людмила, Валера, а теперь еще и Саяна. И все эти смерти на совести одного единственного человека, а именно моего брата Димы. Мое сердце сжималось с каждым ударом. Дышать становилось все труднее и труднее с каждым вздохом. Совсем скоро я провалился в странное полубессознательное состояние. Я многое слышал, что-то даже удавалось увидеть, но мое тело словно парализовало. Я даже сказать ничего не мог. Минут через 20 Александр Викторович в сопровождении Александра Борисовича пришли на крышу. Голованов сразу заметил меня. Я окончательно потерял сознание, когда они подошли ко мне. "Словно кино я вижу все события вчерашнего дня. Ординаторская. Тот самый звонок Димы. Он требует приехать. Психую. В итоге мы с Алексом едем ко мне на квартиру. Там только Боря. Второй звонок. Забираю пистолет и ухожу, оставив кардиолога в ребенком. Ангар. В заложниках у Димы до сих пор Алена и Саяна. Он о чем-то кричит. Почему-то требует меня выстрелить в него! Он камикадзе? Какой же я идиот, что сразу не выстрелил. Выстрел! Мой брат Саша выстрелил в Диму, но за секунду до этого был еле слышимый выстрел. Дмитрий убил Саяну. А дальше кошмар какой-то! Скорая, полиция. ОМОН. И для меня огромная пропасть!" Я проснулся посреди ночи в холодном поту. Мне приснился весь тот день, от начала и до конца! Успокаивает только то, что я дома. Кругом темно. Я практически не различаю предметы вокруг себя. Минут через 5 я начинаю сомневаться, что нахожусь дома. Слишком многие факты дают мне понять, что я не в своей квартире. Что-то капает с потолка. Еще минута и я абсолютно уверен, что я не дома и что сверху капает совершенно не вода. Это что-то густое, но в тоже время жидкое. Да, звучит как бред, но тем не менее является правдой. Это субстанция напоминает мне кровь. Нет, это точно бред! Я снова откинулся на кровать и попытался успокоиться и снова уснуть. Не выходит. Я уже насквозь мокрый. Ничего не понимаю! Как такое может быть?! Я снова просыпаюсь. Как оказалось все это был сон. На самом деле я лежу в ординаторской насквозь мокрый от дождя. К сожалению, все воспоминания остались в моей голове, которая, к тому же, сильно болела. Я попытался подняться на ноги, но вовремя, хотя может и нет, вернувшийся Голованов усадил меня обратно. Вместе с ним в ординаторской появился тот самый мужчина, который приходил тогда в ординаторскую. - Николай Борисович, сидите! - проговорил кардиолог. - Вам нужно беречь силы. - Я не хотя сел обратно. Парень, выдохнув, взглянул на гостя, а потом снова на меня. - Кстати! - опомнился он. - Вот это к вам. Я думаю, вы тут сами разберетесь! - Александр Викторович указал незнакомцу на меня, а сам спешно покинул комнату. Мужчина приблизился ко мне. - Насколько я понимаю, вы, Николай Борисович? - деловито спросил он. - Это действительно я. А вы... - я не успел закончить предложение, как мужчина перебил меня. - Анисимов Андрей Петрович. Работник министерства. - Прекрасно! - ответил я, приготовившись внимательно слушать собеседника. - Чем обязан? - Николай Борисович, я должен очень серьезно с вами поговорить. Речь пойдет о вас и вашей работе в клинике. - Я снова ничего не понял, но решил не делать преждевременных выводов, поэтому продолжил слушать. - Совсем недавно было собранно собрание по вашему поводу. Скажу сразу, там мы обдумывали, как нам отблагодарить вас за все годы, которые вы полностью отдали медицине. Нов тот день до нас дошел слух о ваше ситуации. Мы продолжили следить за происходящем и вот вчера узнали историю полностью. Честно говоря, мы пришли в ужас, узнав все это. Поэтому, от лица всех присутствующих на то собрании, я выражаю вам искрении соболезнования. Держитесь! - Я молча кивнул, отведя взгляд куда-то в сторону. А Анисимов тем временем продолжал: - Но пришел я не за этим. Николай Борисович, мы в курсе, что после всего этого у вас начались проблемы с сердцем. Да и ваш возраст! - Я прошу прощенья, - перебил его я. - Вы сейчас намекаете на то, чтобы я ушел на пенсию что ли? - Да. - сознался Анисимов. - Вы же еще и бывший военный, у вас выслуга лет уже. - Так! - протянул я, стараясь держать себя в руках, но... - Немедленно убирайтесь отсюда! - Николай Борисович, - попытался возразить мне работник министерства, но и я не собирался отступать. - Андрей Петрович, я повторяю последний раз! - вскипел я. - Немедленно убирайтесь вон! А насчет пенсии я и сам в состоянии решить когда пора уходить, а когда можно и еще поработать. - Хорошо, - вздохнул Андрей Петрович. - Меня предупреждали, что все будет именно так! - Мы уже стояли друг напротив друга, не отводя глаз друг от друга. - Вот вам! Официальная бумага. Теперь вы уволены! Я вроде четко слышал все слова, но в тоже время не мог поверить. Последняя его фраза эхом разлетелась по всей ординаторской. Вдруг я почувствовал чью-то ладонь на своем плече. Анисимов тем временем быстро покинул ординаторскую. За моей спиной, как оказалось чуть позже, стояла Диана Львовна, которая слышала последнюю фразу разговора. - Коля, - еле слышно произнесла она. Я резко развернулся, но тут же попытался взять себя в руки, чтобы не сорваться на коллеге. - Ты ведь не собираешься потакать ему? - А что я могу? - честно сознался я. - Он начальник, а я обязан выполнить его приказ. - А может все-таки? - Нет, Диан! - вздохнул я. Шевцова еще немного постояла на месте, а потом вдруг заплакала и прижалась ко мне. Сначала я ничего не понял, хотя и спустя 5 минут ничего не изменилось. С Дианой мы еще долго стояли в ординаторской и о чем-то разговаривали. То вспоминали, то загадывали, что будет дальше. Диана ни раз, скажу больше, даже не два, просила меня остаться, поднимая тему о том, что я не обязан выполнять приказы, которые могут сломать жизнь. Я все как-то отнекивался, переводя разговор на другую тему, хотя и сам не представлял себе жизнь без работы. Но, как всегда говорил мой наставник " Приказ есть приказ! И не важно, кто его отдал. Ты обязан выполнить его!" Это наставление я никогда "не предавал". Я не смел никогда нарушить его. И сейчас не мог поступить иначе. Через несколько дней, когда я забирал последние свои вещи из кабинета, ко мне пришла Диана, которая вновь собиралась отговорить меня. - Диана Львовна! - чуть повысил тон голоса я, когда она вновь задала мне этот дурацкий вопрос. - Ты же прекрасно знаешь, что я не могу перечить приказу. - Коля, я прекрасно это помню, но такой приказ выполнять не разумно. - продолжала возражать мне Шевцова, но приказ был официальным и перечить ему я никак не мог. Поэтому я молча взял сумку со своего стола и ушел, попрощавшись.