«Смерть в рассрочку»

Я был благодарен, что выжил. Все-таки странная штука жизнь. Она то забирает шансы на дальнейшую жизнь, то вновь дает их, напоминая, как дорога нам жизнь. Конечно, я не философ и не имею ни красиво говорить, ни даже красиво думать, но, тем не менее, данный вывод может сделать каждый. В этот день меня ждал еще один сюрприз. Пока я и Саяна разговаривали в моей палате, в нее вошла (вот не за что не догадаетесь кто!) моя маленькая сестра. Не то чтобы она совсем ребенок или подросток. Нет! Ей 25, но так как я в два раза старше ее, то для меня она все равно маленький ребенок. - Ну и как это называется? - строго заявила девушка. Я обернулся и улыбнулся ей. - И тебе привет, Алена! Ты как раз вовремя! - Привет! - она повисла на моей шее и, как и каждую нашу встречу щелкнула меня по носу. - Знакомься! - провозгласил я, переведя взгляд на Данзарову. - Это Саяна, моя жена. А это Алена, моя маленькая сестра. - Очень приятно! Вот только я совсем не маленькая. - Взаимно! Коль, ты, как всегда, толерантен. - усмехнулась Саяна Алдаровна. - Она в два раза младше меня. - вновь усмехнулся я. Алена глубоко вздохнула и махнула в мою сторону рукой. - Скажи мне, пожалуйста! - продолжила Алена Борисовна. - Почему ты мне сразу не позвонил, когда все это случилось? Опять скрываете от меня все?! - Нет! - признался я, хотя больше это было похоже на сарказм. Но Алена продолжала настаивать на том, что мы с братьями постоянно скрываем от нее важную информацию . Нет, зачем на все это!7 Мы ведь не садисты! Может это и было, пару раз, но только для того, чтобы пошутить. Вскоре Саяна ушла в свой кабинет, ведь через пару минут к ней должен был прийти пациент. А мы с Аленкой решили остаться и еще немного пообщаться. Я рассказал ей о смерти отца. Она, хоть и не была ему родной дочерью, всегда относилась к нему очень трепетно, с большой любовью. Они действительно очень хорошо общались, быстро подружились. Алена чуть не расплакалась, но все же сдержала слезы, чтобы не казаться маленькой девочкой, которой считал ее я. Пока я успокаивал ее, в палату вошел Валера. Алена подскочила на ноги и отошла за мою спину, ведь всегда боялась не уравновешенного характера. Он действительно мог в любую накинуться на человека без всякой причины. Я с большим трудом поднялся на ноги и посмотрел ему в глаза. - Прости... - тихо произнес он, протягивая мне руку. Я собственно не собирался жать ее, поэтому просто глубоко вздохнул. - Ты был прав. Это действительно я виноват в его смерти. - Я не сомневался! - протянул я, сев обратно на койку. Стоять сил уже не было. А Валера, видимо, решил меня добить. - А еще это я стрелял в тебя. - Чего? - переспросил я, вновь поднявшись. Алена подошла ко мне ближе, прижавшись ко мне. - Да. Я не видел тогда другого выхода. Ты мог сдать меня полиции, а рисковать я не мог. Резкая боль врезалась мне в сердце, в голове помутнело. – Идиот ты, Валера… - добавил я, опускаясь на кровать. Последним, что я четко услышал, был крик Алены. Она звала на помощь и проклинала. Валеру. Я упал на пол, начиная задыхаться от боли. Сердце сжалось еще сильнее, я пытался вдохнуть достаточное количество воздуха, но у меня ничего не выходило. Шум начинает отдаляться от меня. Я словно проваливался в глубины сознания. Темнота. Где-то вдалеке играет тихая, спокойная мелодия. Я очутился в какой-то комнате, где периодически загорался свет над определенными картинами. Чуть позже, когда я подойду к ним ближе, разберусь, что это фрагменты моей собственной жизни, ну а пока я стою в центре, слушая свой бешеный пульс. Сердце колотится настолько быстро и громко, что я слышу его достаточно четко. Пройдусь по этой странной галереи, вспоминая каждый момент, представленный здесь. Вот здесь я еще совсем ребенок. Здесь стою на выпускном бале из школы. Дальше, больше. Институт, семья, первый ребенок, армия, война и так далее. Вот я и подошел сегодняшнему дню. Что-то в нем мне кажется странным. Но сейчас не до этого. Этот день мне не так важен, важнее другой. Вот он! Это день убийства Бориса Евгеньевича. Я должен вспомнить весь разговор с отцом. Там должно быть что-то, что подскажет мне, как действовать дальше. Раз за разом слушаю наш разговор – Ничего! Черт, ну должно же быть хоть что-то. Может разговор с Валерой поможет мне узнать что-нибудь новое. Тоже ничего! Хотя стойте! Что это за парень стоит у раскрытых дверей ординаторской. Он говорит что-то в микрофон. Валера говорит с ним практически одновременно, между ними лишь небольшая задержка. Где-то я его уже видел. Только жаль, что здесь я не могу вспоминать сам. Придется сейчас искать его в картина- воспоминаниях. Что-то, или вернее сказать кто-то, заставил меня обернуться. Я увидел его в тот день, когда мы с отцом встречались в парке. Тогда этот парень очень долго, казалось, следил за нами. А так же вон он! Он тогда повздорил с отцом на его даче, мол то авто не там поставил. Кажется, я начинаю что-то понимать. Этот парень явно как-то связан с Валерой и с убийством Бориса Евгеньевича. Но вот только как. Темнота. Я не понимаю, что происходит. Я слышу голоса. Я знаю их. Это Алекс и Валера. Они о чем-то спорят. Понятно. Александр Викторович устроил моему брату разбор полетов. Здесь есть еще кто-то. Это девушка, она плачет. Это же Алена. Да, это точно она. Наконец, я могу открыть глаза. Ненадолго, мало сил, но могу. Этого не может быть. Я вижу отца. Он стоит рядом с моей койкой. Улыбается и кивает головой. Я вновь провалился в бездну. Тишина… . Кажется, мне действительно нужен отдых. Судя по тому, что очнулся я только к трем часам ночи, без сознания я пролежал довольно долго. Почувствовав кислородную маску на своем лице, понимаю, что лежу в реанимационной палате клиники. Боль в груди, наконец, утихла. Рядом сидел Костя и держал меня за руку. - Привет. – тихо произнес я. Он вздрогнул и поднял взгляд на меня. - Привет. Как ты? - Живой. И на том спасибо. – усмехнулся я, но сын был явно чем-то обеспокоен. – Что-то не так? Чего ты такой грустный? - Ну, Во-первых, ты меня напугал! – возмутился парень. – Во-вторых, ты прости, я ведь не верил тебе. А оказалось, что Валера действительно виноват в убийстве деда. - Да, но в этом я почему-то уже не уверен. Точнее не уверен в том, что он виновен в этом один. – произнес я, но Костя явно меня не понял. Он недоуменно взглянул на меня. Наверное, надеялся, что я ему прямо сейчас все объясню . Наивный! Сначала я сам разберусь. Второй раз на эти грабли я не наступлю. Я глубоко вздохнул. – Забудь! Я потом все тебе объясню. - Ну, хорошо! Я, кстати, совсем забыл. Парня, который в тебя стрелял, поймали. Сейчас, наверно, сидит у следователя, показания дает. Честно признаться, я был удивлен этим. Но решил все-таки что-нибудь ответить сыну, иначе мне придется выслушать целую лекцию. А я этого совершенно не хотел. Завтра я попрошу пригласить следователя и ему все расскажу. А сейчас я должен немного поспать, иначе утром следователь не услышит от меня ничего, кроме абсолютно не связанных между собой слов. Я настолько устал, что даже не заметил, как провалился в глубокий сон. « Темнота. Я иду по какому-то длинному коридору. Откуда-то вновь доносится музыка. Кто-то очень умело играет на пианино. Эту мелодию я слышал тысячи раз. Она была любимой у Бориса Евгеньевича. Он играл ее каждую нашу встречу. Нам с братьями пришлось привыкать и к этому. Теперь я слышу, как кто-то читает стихи. Это Бродский «Слепые музыканты». Голос читающего нарастал с каждой строкой. Я слышал его в четче и четче. Все громче и громче. И это голос был мне очень. Это мой отец – Маслов Борис Евгеньевич. Этот стих был одним из самых любимых, дорогих для него. Наконец, я дошел до двери. Вхожу в светлую, просторную комнату, в центре которой стоит пианино, а за ним сидит отец. Я подошел к нему и прикоснулся к его плечу. - Здравствуй! – произнес он, обернувшись. Я не мог найти слов. Для меня это все реальность. Но Борис Евгеньевич продолжал вместо меня. – Чего молчишь? Ладно, сам расскажу все. Ты идешь в правильном направлении. - То есть именно эти двое виноваты? – спросил я. Отец расстроенно покачал головой. - Не могу я тебе всего рассказать. Направить могу, это, пожалуйста. А вот все сразу рассказывать, увольте! - Но к чему тогда все это?! – возмутился я. Ответ, конечно, я получил, но лучше бы он промолчал. -Дурак, ты Коля, дурак. Все поймешь. Позже, но поймешь.» Я подскочил на своей кровати. Сердце бешено колотилось. Я вновь начинил задыхаться. К счастью, Алекс оставил кислородную маску неподалеку. Спасибо ему за это огромное. Переведя дыханье, я попытался осмыслить увиденное. В этом момент в палате появился мой брат Саша. - Привет! Ну, что живой?! – спросил он, улыбнувшись. - Живой! Я должен с тобой поговорить. - Ну, говори, если надо. – Саша поудобней устроился на стуле, приготовившись меня слушать. Я не громко вздохнул и заговорил. - В общем, Валера признался мне в том, что виновен… - Да-да-да! Все это я знаю! – перебил меня Александр. – Каюсь! Ты опять оказался прав, и мы с Димой зря тебе сразу не поверили. Я понял, понял! - Ты дослушай! Он был не один. Вместе с ним, я так думаю, был еще, как минимум, один человек. - Издеваешься? – парировал Саша. -Нет! Я серьезно. Или ты опять мне не веришь?! - Я верю – быстро нашелся парень. – Верю! Но звучит это как бред! – Александр мне явно не поверил. В очередной раз братья мне не верят, а конце концов я оказываюсь прав. И когда их жизнь чему-нибудь научит. - Коль, я тебе верб и уважаю тебя, но только не когда ты несешь неимоверный бред! - Саша! Что-то мне подсказывает, что я вновь окажусь прав, а вам придется снова извиняться. - Ты так в этом уверен? – усмехнулся парень. Я кивнул головой в знак положительного ответа. – Ну, смотри! - Я вам обязательно докажу, что это так! Сказать то, было очень просто, но вот только как это сделать?! Не буду же я бегать по городу и искать этого парня, а потом напрямую спрашивать. Нет, вот это, как раз, и было полнейшим бредом. Хотя… Есть у меня одна идейка! У меня же есть Сухов, который, надеюсь, не бросит меня и поможет мне найти этого подонка. По –другому я назвать его не могу. К тому же надо следователю рассказать про Валерия. Да и Людмиле поведать правду об этом всем.