Крылья свободы

Прошло около часа, прежде чем все кто остался жив, покинули лес гигантских деревьев. Что же касается предателя, то об этом решили пока умолчать. Та девушка, скорее всего и была женской особью, которая хладнокровно убила членов отрядов развед-корпуса. После того как она убежала, мне пришлось лезть на древо, что бы забрать свое снаряжение. Видимых повреждений на нем было не много, да и технически оно было работоспособно. Потому просто размотав трос, я использовала остатки газа, что бы добраться до столба дыма, где и встретила Эрвина Смита и доложила о ситуации. Он спокойно мне приказал заправить газ и вернуться к опушке леса. Сам же он и еще несколько людей остались там, что-то обсуждая. Ну а так как я не имею права перечить начальству, то последовала его приказу. - Мисаки, - кинулся ко мне майор Захариус, - Ты вся в крови. Что произошло? - Это не моя кровь. Со мной все в порядке, - я осмотрела территорию в поисках знакомых лиц. - Что произошло? - Правый фланг разбит. Я видела то, что там произошло. Нужно отправить людей забрать их, - опустила я глаза. - Я знаю об этом. Нам доложили еще на подходе к лесу. Я позабочусь об этом, - сказал мужчина и хотел уйти, что бы набрать отряд для такого дела. - Постой, - схватила я его за руку, - Не все смогут такое выдержать. - Что ты имеешь ввиду? – удивился он. - Они… - я остановилась, подбирая слова, - Словно… Они как будто в мясорубке побывали. - Я понял. Думаю, что смогу найти людей, что смогут выдержать такое. А ты иди, умойся что ли. Не хочу, что бы на тебе была чужая кровь. Я выдохнула и отпустила руку. Ощущая себя бездушной куклой, я последовала его просьбе и отправилась к телегам, где находились раненые – там была вода. Полевой лекарь осматривала одного из рядовых и потому не обратила на меня внимания. Потому то мне и удалось стащить пару бинтов. Мне нельзя было афишировать нападение, потому как это могло зародить тревогу, а мои раны были от меча и объяснить это я, увы, никак не смогу, не сказав о предателе. - Ну, как ты? – услышала я знакомый голос и обернулась. - Набу? Тебя сильно потрепали, я смотрю. - Женская особь впечатала меня в дерево, и я сломал руку. Ну и пара синяков как всегда. - Ясно. - Тебе помочь? - Одной рукой ты много не сделаешь, - грустно улыбнулась я, - но можешь последить, пока что бы никто не смотрел, пока я раны обрабатывать буду? Мне рубашку снять придется. - Хорошо, - отвернулся от меня парень. Я быстренько сняла плащ и рубашку и принялась забинтовывать раны. - Я слышал, что на тебя кто-то напал. - Это была не церковь, если ты хочешь это знать. - Откуда ты знаешь? - Она так сказала. Да и не похожа она на церковницу - слишком умна, для таких, как они. - Ясно. А что ты еще про нее знаешь? - Может, закончим с расспросами а?! Не хочу я вспоминать о том, как меня чуть не убили. Хотя чему тут уже удивляться… Меня хотят убить с того момента, как я родилась. - Прости. - Все я закончила, - сказала я, вновь накидывая на плечи плащ. Набу повернулся ко мне лицом и попытался улыбнуться, но его улыбка выглядела фальшиво и натянуто. Я понимала его. Теперь со сломанной рукой он не сможет воевать несколько месяцев, а если кости срастутся неправильно, то, скорее всего он уйдет в отставку. Зная Набу, я была уверена, то он не будет просиживать свои штаны в кабинете, пока остальные сражаются. И если честно, то я его понимала. - Там привезли погибших, - указал он здоровой рукой в сторону телег, - Пойду, гляну, нет ли там моих друзей. А ты пойдешь? - Ладно, сказала я и последовала за парнем. Тело ужасно болело от чрезмерной нагрузки, ран и синяков. Мне было тяжело даже переставлять ноги. Однако если я остановлюсь сейчас, то вновь заставить себя идти будет намного сложнее. И дело даже не в боли. После того, что произошло, было очень тяжело смотреть на лица окружающих. Мы подошли к накрытым тканью телам, и юноша стал заглядывать под простыни, что бы посмотреть на их лица. Я лишь стояла за его спиной и пыталась не заплакать. С некоторыми из этих людей я пересекалась крайне редко, а с некоторыми посещала общие занятия и тренировки. Многие поначалу обзывали меня и смеялись за моей спиной, называя калекой, но сейчас они были для меня равны. Сейчас я одинаково грустила об утрате каждого из этих придурков. Я отвела взгляд в сторону, что бы взглянуть на новичков, но случайно наткнулась на Аккермана. Капрал стоял на коленях перед одним из тел. - Я отойду ладно, - сказал я Набу, на что тот кивнул и продолжил свое дело. Я на негнущихся ногах дошла до своего капитана. Мысль, что зародилась в моей голове, ужасала и не желала приживаться, однако мне было тяжело противостоять такому. Я подошла к телу и не поверила своим глазам. Лицо капитана Аккермана не выражало ровным счетом никаких эмоций. Если бы я его так хорошо не знала, то поверила бы в то, что ему плевать все эти смерти. Однако… - Капитан, - только и смогла проговорить я, а так как в горле пересохло, это скорее можно было назвать хрипом. Мужчина встал с колен и взглянул на меня. В его глазах была печаль. Было видно, что ему очень тяжело сдерживать свои слезы, но он же мужчина. Он лучший воин человечества и потому ему нельзя проявлять таки е эмоции. Положив свою левую руку мне на плечо, он отвел взгляд в сторону, а потом ничего не говоря, прихрамывая, направился к главнокомандующему. И, наконец, я смогла увидеть ее. Сердце сжалось так, словно его зажали в тиски и продолжали закручивать ручку. Петра пустым взглядом смотрела в небо. Рядом лежали Оруо, Гюнтер и Эрд. Все они были мертвы, но в это совсем не хотелось верить. Мои ноги подкосились, и я упала на колени. Взяв руку девушки, я прижала ее к своей щеке и заплакала. - Ребята, - прошептала я, - Оруо дурак вставай. Сколько раз говорила не болтать во время езды на лошади. Опять язык прикусил. Гюнтрер, Эрд хватит прохлаждаться. Нам еще отчеты писать. Эрд хватит прикалываться, это совсем не смешно. Вставайте же! Петра… - взглянула я на девушку и больше не смогла промолвить и слова. Не знаю, сколько я так просидела, но очнулась, только когда мне на плечо опустилась чья-то рука. - Нам пора, - сказал капитан, на что я лишь кивнула, и, встав, поплелась к своей лошади. Я стояла на пороге дома Петры Рал. Зачем я вызвалась? Что я могла им сказать? Голова совершенно отказывалась думать. Я только занесла руку, для того, что бы постучать, но остановилась. А ведь действительно, что я могла им сказать? - Здравствуйте, вы к нам? – услышала я мужской голос и обернулась. К дому направлялся мужчина с крепкого телосложения с темными волосами. Он нес в руках, какую сумку, которая сильно оттягивала ему плечо. - Здравствуйте, меня зовут Мисаки Пиксис, - сказала я, - Вы отец Петры? - Да это я. Что-то случилось? По возращении отряда мне не удалось ее найти. Наверно она сразу убежала готовить отчеты. Она всегда сначала только о работе думает, - засмеялся он. - Я хочу с вами поговорить. Можно мне войти? - Конечно. И праздничный пирог наверно готов уже, - открыл он дверь передо мной, что бы я вошла. Сняв обувь, я прошла на кухню, где около печи стояла худенькая женщина с длинными рыжими волосами, заплетенными в косу. Увидев меня, она предложила мне сесть, а сама полезла проверять готовность пирога. Ее муж, скинув сумку, сел напротив меня. - Так о чем вы хотели поговорить юная леди? Мисаки кажется?! – сказал мужчина. - Мисаки? - улыбнулась женщина у печи, держа в руках противень с пирогом, - Петра много рассказывала о тебе, и только хорошее. - Петра, - я опустила голову, - В последнем походе за стену Роза, Петра Рал погибла. Она… Она мертва. Пирог упал на пол, и в комнате повисла тишина. Прошло несколько минут, которые показались мне часами, прежде чем я смогла сказать еще что-то. - Мне очень жаль, - каждое слово давалось мне с трудом, - Мы не смогли вернуть ее тело из-за непредвиденных обстоятельств. Но вот это, - я достала из кармана нашивку, что отдал мне капрал Леви, - Эта нашивка с ее формы. Мне очень жаль, - из глаз потекли слезы, и я не могла их остановить, - Простите, что я… Что мы… - Мисаки, - сказал мужчина и взял нашивку из моих рук, - Спасибо.