Быть может, мне во сне необходимо
Удачу взять, как лошадь, крепко
Под уздцы? Мне только надо
Совершить попытку, одно спокойно
Вопросив: «Увидеть мне тебя не суждено?»*
***
Октябрь две тысячи двенадцатого года.
Осенний пасмурный и мокрый, отдающий чрезвычайно промозглой сыростью вечер, похожий на многие другие, предшествующие ему. Крупные капли воды падали на асфальт, смачивая его недостаточно влажную поверхность и размывая осевшую на него пыль. Иногда дождь обманчиво затихал, а затем снова расходился обильным плачем, словно страдал от горя и требовал себя пожалеть. Его слезинки с характерным «бом» падали на крыши и оконные карнизы. Кроме шума, создававшегося ими, и свистящих порывов ветра, не было слышно совершенно ничего. Кому-то в такую погоду нравилось прогуливаться по улицам, вымокая до нитки и ничуть этим не расстраиваясь, и, скорее, даже наоборот, радоваться ливню. А кто-то предпочитал коротать своё время дома, устроившись, к примеру, в кресле с тёплым пледом, неторопливо попивая чай, и читать любимую книгу. Однако не каждый мог себе это позволить, даже если отчаянно желал этого. Молодая женщина, работавшая за компьютером, устало потёрла глаза и, откинувшись на спинку стула, взглянула в окно. С неудовольствием она отметила, что сгущалась вечерняя тёмная завеса, состоявшая из скопления почерневших грозовых облаков, и полностью перекрывала серое, но всё же дневное небо. Жутко надоела работа с документами, нисколько не уменьшавшаяся и сидевшая уже в печёнках, которой, спасибо начальнику, нужно было заниматься ещё и дома, причём в собственный же выходной. «Хватит на сегодня, так ведь и свихнуться недолго, глядя на все эти нескончаемые наборы букв и цифр», — поднимаясь, подумала девушка. «Как я только согласилась на такую судьбу? Когда-то мне хотелось пойти по другому пути и выбрать творческую профессию. Но нет, в итоге я решила стать обычным офисным работником. Когда это произошло, и почему мне не хватило смелости и решимости для того, чтобы заниматься тем, что нравится?» — такие невесёлые мысли одолевали её. Безумно хотелось спать, и женщина прилегла на диван, закрыв глаза. Несмотря на страшную усталость и сильное желание скорее оказаться в мире грёз, она никак не могла заснуть. Сказывались чрезмерное переутомление и стресс. Никакие лекарства для нормализации сна в этом случае не помогали. Проворочавшись в постели с боку на бок и потеряв счёт времени, девушка приняла сидячее положение. Не зная, что делать, она взяла пульт и, включив телевизор, стала бесцельно переключать каналы один за другим. Пропустив как минимум полусотню чаще всего скучных телепередач, быстро мелькающих на экране, женщина уже собиралась выключить работающий без толку прибор, признанный одним из важнейших изобретений человечества, как вдруг среди прочих сцен фильмов показалось что-то до боли знакомое. Вернувшись назад, девушка тут же узнала фильм, который транслировался по выбранному телеканалу. Конечно же, «Разум и чувства»! Она не могла перепутать так полюбившуюся ей киноленту ни с какой другой. Великолепная экранизация, отснятая по довольно известной книге Джейн Остин о любви. Возможно, этот кинематографический проект не стал бы столь просматриваемым, если бы не его актёрский состав. А он был феерическим, собравшим умелых мастеров искусства достоверного изображения человеческих чувств, по-настоящему проживавших их. Но всё-таки больше всего внимание женщины привлекал к себе Алан Рикман, талантливо исполнивший роль полковника Кристофера Брэндона. Иначе и быть не могло, она давно уже следила за ролями актёра, восхищаясь его даром, наблюдая за каждой сменившейся эмоцией на мужественном лице и прислушиваясь к мельчайшим изменениям интонаций неповторимого голоса. Каждый персонаж Алана был разным, но все они вызывали у зрителя не одно чувство, а целый вихрь из них: когда — жалость и сочувствие, когда — радость и восхищение. Сам же Алан Рикман, судя по интервью и рассказам его знакомых, был очень мудрым, жизнелюбивым, светлым и бескорыстным человеком, обладающим тонким чувством юмора и всегда готовым прийти на помощь хоть советом, хоть делом. И именно этим он располагал к себе ещё больше. Актёр может быть наделённым невероятными способностями гением, но это легко может обесцениться, если при этом он является индивидуальностью со скверным характером и поведением. Значимо понимать, что не следует видеть в человеке только его роли, хотя в них заложено многое, принадлежавшее ему. Нужно смотреть не на поверхность, а пытаться добраться до самой сути. В людях прежде всего искать нужно личность, присущую только им, а не олицетворять, к примеру, их самих сыгранными персонажами. Видеть за тонкой занавесью из загадок и устоявшихся предубеждений человека — вот, что важно. Конечно, сделать это, не имея возможности лично пообщаться с ним, во много раз труднее, но даже в подобном случае эта задача может считаться выполнимой. За просмотром фильма время пролетело незаметно. Вот уже пошли финальные титры, и девушка выключила телевизор. Сон всё так же не спешил приходить, решив почтить своим посещением всех, кроме неё. «Как бы мне хотелось увидеть его игру на сцене», — просматривая в интернете фотографии, где Алан раздавал поклонникам автографы у театра, подумала она. «Хотя бы просто увидеть его, почувствовать, что он реальный, настоящий, возможно, сказать ему слова благодарности, рассмотреть черты его лица, понаблюдать за его мимикой и движениями. Можно даже допустить мысль о коротком разговоре с ним. Интересно, с чего Алан начинал, каким он был раньше? Жаль, вероятность того, что я так и не узнаю и не сделаю ничего из этого, слишком велика. Скорее всего, мне никогда так и не выпадет шанса увидеть его, услышать его голос, обменяться с ним хотя бы одним словом. Нет, это ведь невозможно». Вскоре невыносимая усталость и тяжесть мыслей и воспоминания о надеждах, так и не ставших реальными, сморили женщину. Её глаза медленно смыкались, и перед тем, как кануть в тёмную бездну забытия, девушка уловила звук тихого, таинственного шёпота, которому просто неоткуда было взяться, ведь дома женщина находилась в одиночестве: «Подожди, ты не права. Запомни: возможно всё. Если сильно захотеть. И я докажу тебе это». Едва ли он донёсся, распространяясь по ветру через оставленную открытой по забывчивости форточку. Сознание возвращалось к женщине постепенно, совершенно не торопясь. В ушах стоял какой-то неразборчивый гул. Скоро стало понятно, что это были голоса нескольких людей, находящихся неподалёку. Очередное восклицание возымело нужный эффект, подействовав на женщину не хуже внезапного бодрящего ледяного душа. Она, распознав собственное имя, произнесённое незнакомым девичьим голосом, с трудом открыла глаза. Ничего не было видно из-за густой пелены, засевшей перед глазами. Девушка почувствовала, что её гладят по волосам. Кто-то держал её за руку. Все эти обстоятельства одновременно пугали и жутко беспокоили. Она совершенно точно помнила, что заснула у себя дома, где никого больше не было. «Что, чёрт возьми, происходит? Где я, и что это за люди?» — Смотрите, очнулась! — снова послышались вблизи голоса, и пелена, напрочь перекрывающая взор, не пропускающая ни блика и не дававшая возможности увидеть хоть что-нибудь, ушла, рассеявшись, словно не она мучила девушку, и она увидела перед собой молодое нежное лицо, принадлежавшее склонившейся над ней девушке. Прежде она не могла наблюдать его, но внутренний голос почему-то постоянно и с особым упорством твердил о том, что оно было женщине знакомо. И это было очень странно. — Ты наконец-то обрела сознание. Как же сильно ты нас напугала! — обняла её девушка. — Даже не смей вставать! — глядя в растерянные и переполненные непониманием и ужасом глаза и поняв их выражение по-своему, сказала она. — Мистер Коллинз! — воскликнула Джен, обращаясь к человеку, вошедшему в помещение. «Откуда я знаю, как её зовут? Я действительно сошла с ума?» Очутившаяся там, где её в принципе не должно было быть, женщина судорожно стала оглядывать всё вокруг. Оказалось, что она лежала на столе, а рядом было ещё несколько. На самом деле они больше напоминали парты и находились в просторном классном помещении, на одной из стен которого висели картины, на другой — портреты известных людей, а у дальней стояли мольберты. Вокруг столпились молодые люди — юноши, девушки, глазевшие на неё. Упомянутый мистер Коллинз был человеком средних лет, высоким и плотным, волосы его уже тронула седина, он носил очки, сквозь которые цепко глядели повидавшие довольно долгую жизнь блестящие глаза. Одет он был в строгий костюм тёмно-коричневого цвета. Выглядел он так, как выглядели профессора в учебных заведениях. Преподаватель тут же поспешил к потерявшей сознание на его занятии студентке. За ним следовала женщина зрелого возраста в белом халате. Было очевидно, что она являлась медиком. «А его я откуда знаю?» — всё больше и больше недоумевала девушка. — Сколько она лежала в обмороке? — спросила доктор. Получив ответ, что минут десять точно, она наклонилась, положив нечто влажное на лоб переставшей понимать хоть что-либо девушки, попавшей в самую чудную и выходящую за все рамки представлений о нормальном положении вещей ситуаций в своей жизни. — Милая моя, ты хорошо меня видишь? В глазах не двоится, голова не болит? — спрашивала врач. — Всё в порядке, — выдавила из себя девушка. «Психушка по мне плачет, такие галлюцинации потрясающие! А так да, всё в порядке…» — Нужно доставить тебя в медпункт, померить давление. Полежишь, хватит с тебя занятий на сегодня. Бедная девочка, до какой степени ты себя вымотала, — покачала головой миссис Пэкстон, которая и была доктором. — Ребята, расходитесь, пожалуйста, продолжим на следующем занятии, — произнёс мистер Коллинз, чем вызвал гомон недовольных голосов. — Давайте, давайте, не задерживайтесь. С неохотой они покинули аудиторию, не преминув пожелать приятельнице и однокурснице скорейшего выздоровления. Джен всё же осталась, решив помочь довести подругу до медицинского кабинета. В нём та в обморок не падала, зато чуть не схватила инфаркт. Дело в том, что добрая миссис Пэкстон усадила её на кушетку, а сама отошла к шкафчику, чтобы достать тонометр. Девушка же получила возможность посмотреть в гладкие стеклянные дверцы ещё одного шкафа, которые легко могли заменять зеркало. Нет, не выглядывал оттуда кто-то страшный. В нём отражалась весьма приятной внешности девушка, правда, немного бледная. Ничего такого, она увидела в нём себя. Если бы не одно но. В отражении она была совсем юной, и по виду ей можно было дать лет семнадцать. «Замечательно!» — зажмурившись и закрыв руками лицо, подумала девушка. «Я что, перенеслась в прошлое, как герой в каком-нибудь фантастическом фильме или рассказе? А может, вовсе в другой мир? Прошу, пусть это окажется бредом и глупым сном!» Она, удостоверившись, что вовсе не спит, долго не могла решить, что делать. Но пришла к выводу, что нельзя было сидеть сложа руки или плакать и голосить о том, что она не знает, как туда попала. Необходимо было выяснить, где она оказалась. Именно поэтому, покинув медпункт и пообещав врачу, что не будет впредь переутомляться и станет больше отдыхать, девушка спустилась вниз, где должен был находиться холл, если ей правильно подсказывали неизвестно откуда взявшиеся воспоминания. Скорее всего, они принадлежали ей самой из прошлого, чудесным образом жившей и в этой реальности, и постепенно возвращались к хозяйке, спонтанно вырываясь наружу и озадачивая. В вестибюле, по её мнению, она могла получить нужную информацию. И это было верным предположением. На доску объявлений только-только повесили новое извещение, и она, неожиданно став вновь студенткой и обретя внешность, какая была у неё лет десять назад, но в совсем другом измерении, стала читать его:«Уважаемые студенты Chelsea College of Art and Design!
В связи с тем, что профессор Н. Джонсон был вынужден срочно уехать, ближайшие две недели его будет заменять профессор Л. Харрис. Если что-то изменится, вы непременно будете об этом извещены.Заместитель директора Д. Стюарт. 21 февраля, 1964 год».
«Просто потрясающе!» — саркастично говорила про себя путешественница во времени, шокированная увиденным. «Я перенеслась в Лондон прошлого века!» — на неё вдруг свалилось понимание происходящего, ужас и неизвестность того, как поступить дальше. «Такое даже во сне присниться не может!» Вместе с тем название колледжа всплыло на поверхность, известное из прошлой жизни. «С чем же оно связано?» Она повернулась и хотела зайти в гардероб, где должно было висеть её пальто, и выйти через главные двери на улицу, чтобы вдохнуть воздуха и на свежую, насколько это вообще было возможно, голову поразмышлять над планом дальнейших поступков. Но тут взгляд её упал на проектную работу студента, придумавшего эскиз к вывеске кафе и воплотившего его на бумаге. Сердце её замерло, готовое остановиться навсегда. Та была коротко подписана размашистым, витиеватым почерком: «Алан Рикман, студент первого курса».***
С трудом и невероятной выдержкой, какой мало кто мог похвастаться, отойдя от ещё большего эмоционального потрясения, девушка постаралась взять себя в руки и унять сильнейшую дрожь, охватившую её с головы до ног. Она быстро сопоставила факты и добралась до заключения, что тот, с кем она отчаялась увидеться, находился совсем близко. Возможно, здесь она даже знала Алана, а он знал её. Но как бы она ни старалась, об этом память умалчивала. «А что, если нет?» — от этого легче не становилось, и волнение, словно змея, закручивалось вокруг её горла, мешая дышать. Забрав пальто, про которое она чуть не забыла от переживаний, девушка вышла из здания. Благо, знала, каким путём можно было идти, и местность с ближайшими объектами тоже. Но не успела бывшая офисная работница отойти далеко от колледжа, как услышала из чьих-то уст собственное имя, вздрогнув, но не обернувшись, а продолжив идти дальше, решив, что могли звать и не её вовсе. Мало ли, кого зовут так же? Однако тут она ошиблась и поняла это, когда услышала позади себя быстрые шаги и когда её, взяв за руку, круто развернули, заставляя посмотреть на себя. Первым желанием девушки было вырвать ладони из чужих прохладных больших рук, обхвативших их, и убежать. Но, вскинув взгляд на их обладателя, она резко передумала, пропала вся решительность. И была на то веская причина. Перед ней стоял молодой парень, ему не было и двадцати, с нескрываемым беспокойством глядевший на неё взглядом глубоких ясных глаз и не отпускавший её, продолжая сжимать ладони. Ветер беззастенчиво трепал его русые волосы. Выразительно изогнутые губы приоткрылись, и он заговорил, не подозревая, что делает с девушкой: — Почему ты не остановилась? Я звал тебя, — не дождавшись ответа на свой вопрос, Алан продолжил: — мне только что сказали, что ты упала в обморок прямо у Коллинза. Это из-за Фостера, да? Он вечно к тебе придирается и заставляет переделывать работы. Ты же могла сказать об этом мне, вместе мы бы нашлись, что сделать, и как решить твою проблему, — всё говорил и говорил Рикман, а девушка любовалась им, сохраняя в сердце эти минуты, и замечала, каким был его голос, слегка отличающийся от того, что она слышала когда-то. «Верно, он же ещё не работал над ним, и RADA только впереди». Она слушала, и на глазах её появились слёзы. — Ты что, плачешь? Тебе плохо? — заметил он, а девушка только отрицательно мотала головой, не в состоянии вымолвить ни слова. Тогда Алан просто обнял её, согревая своим теплом и гладя по волосам. Она, не сдерживая себя, рыдала на его плече. Сорвалась. — Ну-ну, пожалуйста, не плачь, — успокаивающе говорил он. А к поклоннице его творчества, которую он считал своей подругой, разом, будто ураганом, пришли дремавшие до этой поры дорогие им обоим памятные мгновения. Их знакомство, долгие разговоры по душам, его и её ценные советы, которые помогли и тому, и другому, обыкновенные прогулки, даже игра на одной сцене в любительском драмкружке. — Спасибо тебе за всё, — взглянув на него, просто сказала она. — Ты дорога мне, — тут же ответил он, задевая её чувства и заставляя сердце биться бешеным ритмом. — Прошу тебя, не плачь, — утирая кончиками пальцев слёзы с её щёк, — повторил он. — Мы со всем разберёмся. К тому же, улыбка тебе идёт гораздо больше, — улыбнулся он, и девушка не смогла не ответить ему тем же. — Ну вот, так-то лучше, — произнёс Рикман. Они долго стояли, не решаясь прервать объятия. — Алан? — позвала девушка друга, вспомнив об одной очень важной вещи. — Да? — внимательно посмотрел он на неё. — С днём рождения тебя, — тихо сказала она. — Спасибо, — скромно ответил будущий актёр. — Хороший же подарок я тебе приготовила! — донеслось следом, и холодный воздух растопился смехом двух молодых людей, тесно стоявших друг напротив друга. В тот же вечер Алан спросил, не хочет ли его подруга сходить на небольшую театральную постановку, в которой он должен был участвовать. Она ни за что на свете не отказалась бы пойти на неё. И на следующий же день девушка глядела на Алана Рикмана, своего друга, на сцене. Тогда же она и наслаждалась его игрой, наблюдала, как он был счастлив, и увидела рядом с ним Риму и искренне радовалась за них. А уже после, когда она осталась одна в квартире, которую они оплачивали вместе с Джен, она стояла у окна и думала только об одном: «Неужели всё это произошло со мной? А если это и правда окажется сном, и ничего не было? Вдруг завтра я проснусь у себя и должна буду возвратиться к скучной жизни, в которой была ненавистная работа с документами?» — Право выбора остаётся за тобой, — последовал ответ, произнесённый тем таинственным голосом. — Ты вольна сама решать собственную судьбу. Я выполнил свою миссию, показав, что возможно невозможное, в остальном я не помощник. Девушка глубоко задумалась. Там, можно сказать, в другом мире, у неё остались любимые родители и друзья. Но и здесь у неё были и те, и другие. Выбор был очень трудным, практически нереально было остановиться на чём-то одном. — Ах да, чуть не забыл. Если ты вдруг останешься здесь, ты сможешь потом вернуться, но не будешь помнить ни о чём, и твоя жизнь будет такой, какой была прежде, — тоном издевателя добавил невидимка. И девушка пожалела о том, что не может его рассмотреть и хорошенько стукнуть. — То есть я совсем ничего не теряю? — успокоившись, наконец задала мучивший вопрос она. — Какая невиданная проницательность, — саркастично ответил голос. — Значит, решено, — уверенно прозвучали её слова. — Я остаюсь. И спасибо тебе, — сказала она, и больше никогда не слышала звуков, которые издавала та сущность. Так сбылось всё, о чём грезила девушка. Она не только встретила замечательного человека, но и получила творческую профессию, о которой мечтала. Её жизнь была совершенно не похожа на ту, другую, которую она оставила. Быть может, ей удалось повлиять не только на свою судьбу? Кто знает?.. Но она абсолютно точно была довольна своим решением и частенько вспоминала фразу, перевернувшую с ног на голову её представления о том, как неожиданно может повернуться сюжет в истории: «Запомни: возможно всё».