Спасти Сида Вишеса!

Вместо того чтобы уступить место черноте, боль начала усиливаться, и я закричала. Голову словно бы разрывало на куски. Вряд ли я могла думать тогда, но все же в мозгу повторялись одни и те же слова: «Если мне суждено погибнуть, то пускай смерть не задерживается. Ничто не может быть хуже этого». Но, похоже, смерть не спешила приходить. Неожиданно я ощутила, что лечу куда-то вниз, проваливаюсь и не могу удержаться. Сравнить это можно было с тем ощущением, что так часто приходит к нам в снах за несколько секунд до пробуждения. Боль постепенно улетучивалась, но голова все еще гудела, словно бы после сильного удара. Инстинктивно зажмурившись, как только Джонни произнес последнюю фразу, я так и не решилась открыть глаза. Частично страшилась того, что могу увидеть, частично – переживала по поводу того, где я окажусь на сей раз. Я не могла контролировать свое тело на сто процентов тогда: оно словно бы парило в невесомости, а сознание затянуло легкой дымкой. Когда эти ощущения исчезли, я с удивлением обнаружила, что лежу на чем-то мягком. Мгновенно открыла глаза. Я ожидала увидеть что-угодно, кроме того, что действительно увидела: умиротворяющую белизну больничной палаты. Задавшись вопросом, куда же меня занесло на сей раз, я села слишком резко, и голова закружилась. Инстинктивно схватившись за спинку кровати, привлекла внимание кучерявого парня, что сидел на стуле возле стенки, закинув ногу на ногу и читая книгу. Я где-то, определенно, уже его видела, лишь только никак не могла вспомнить. Заметив мое пробуждение, тот довольно хмыкнул и отложил чтиво:       – О, наконец-то, проснулась. А ребята как раз ушли в магазин за яблоками. Медсестра сказала, тебе уже можно будет, – он рассеянно зевнул, потерев рукой красные глаза. – Ну, ты и напугала всех, Рей.       – А… – я не знала, как лучше задать вопрос, интересовавший меня более всего остального, и в силу того, что голова все еще раскалывалась, я решила пойти напрямую: – А кто ты? Лицо парня вытянулось:       – Ну, как бы, твой староста и друг последних два года, – развел он руками. – Хватит прикалываться.       – Два года?! У нас старосту на втором курсе меняли? – я отчаянно старалась вспомнить что-то подобное, но ничего не приходило в голову.       – Нет, – тут уже мой собеседник не на шутку удивился. – Ты и есть на втором курсе. Я запустила руки в волосы, которые, кстати, были привычного цвета темного шоколада, и откинулась обратно на подушку, закрыв глаза. Вот, что имел ввиду Роттен, когда толковал про изменения в моей жизни. Жесть.       – Скажи мне хотя бы, где мы учимся? – чуть ли не жалобно спросила я кучерявого и зажмурилась в ожидании ответа про какой-нибудь факультет менеджмента или, того хуже, иностранных языков. Но, к счастью, он произнес название моего вуза и того факультета, в который, на моей памяти, я поступала. Хоть что-то радует. Дверь палаты хлопнула, и в комнату ворвалось около дюжины, как мне тогда показалось, голосов. Вновь сев, я с облегчением обнаружила, что их было всего четверо, и обладателей двух я даже знала: один точно учился в параллельной группе и, судя по экзаменам, был настоящим гением в программировании. Я слышала о нем немало, но никогда не общалась. А второй была, конечно, моя Стерва-Няшка. Я облегченно вздохнула: надежда вновь начинала теплиться.       – Ленни, что произошло? – вопросила я, глядя на нее. Волосы были привычного цвета. Может, в этом мире она не любит эксперименты? Улыбка едва заметно тронула мои губы.       – Ты не помнишь? – удивилась она, присаживаясь на кровать.       – Она спросила, кто я такой, – сказал новоиспеченный староста еще одному парню, зашедшему в палату, а тот лишь сделал офигевшее лицо, чем вызвал у меня острое желание запустить в него чем-то. Сто процентов, что я никогда не видела ни его, ни вторую девушку, которая радостно мне помахала, а спустя пару минут залипла в мобильный телефон. Но, вместе с тем, возникало странное дежавю, будто бы мы были давно и отдаленно знакомы. Я медленно покачала головой, тем самым отвечая на вопрос Ленни.       – Вчера, после экзамена по операционным системам, мы отправились в кафе, – медленно начала та, внимательно глядя на меня. – А когда шли домой ты поскользнулась и упала, ударившись головой. Я не смогла привести тебя в чувства, потому пришлось вызвать скорую. Ты была без сознания до сегодняшнего утра, и я осталась в больнице на ночь, а около часа назад пришли ребята, – девушка завершила рассказ, невнимательно махнув рукой в сторону собравшихся.       – То есть я пробыла несколько часов без сознания из-за удара головой? – практически вскрикнула я, поочередно глядя на пришедших. Староста и залипающая в телефон девушка согласно кивнули. – А что врачи говорят? – добавила, все еще думая над странностью ситуации.       – Говорят, тебе яблоки можно, – наконец попытался разрядить обстановку парень, с которым кучерявый говорил раньше. – На, поешь, – протянул он мне одно, выудив его из пакета.       – Крис, остынь, не факт, что ей действительно можно, – наконец отложила телефон улыбчивая девушка с хомячьими щеками.       – Ой, я после того, как отравился плов ел, и ничего, – закатил глаза тот. Мне было сложно сдержать улыбку, глядя на присутствующих, хотя я постепенно начинала понимать, что произошло, и это пугало все больше. Моя жизнь круто изменилась из-за незначительных модификаций в прошлом, а я ничерта не знала об этом. Камни, вода, все, о чем говорил Джонни, оказалось… Правдой.       – И у тебя пятерка по операционным, – оторвала меня от черных мыслей Ленни. – Поздравляю. Хотя ничего удивительного.       – Пятерка? – я округлила глаза. Не припомню, чтобы я получала по экзаменам выше четырех – работа отбирала все время, начиная с первого курса. Как это я умудрилась? – Ого.       – Ну, да, как и предыдущие три экзамена, – хмыкнул староста. Где-то на этом моменте до меня дошло, что поменялся не просто мой круг общения, курс, группа. Поменялось все. Сама я была абсолютно другой.       – Не может быть, – простонала, едва ли отдавая себе отчет о том, что я делаю. – Я ничерта не помню.       – Может, стукнуть тебя по голове еще раз? – наконец подал голос гений-программист, которого я знала лишь мельком. В доказательство своей решительности он поднял кулак. – Глядишь, попустит?       – Так, успокоились. Рты закрыли, – бросила Ленни, даже не оборачиваясь. – Походу, она не шутит.       – Конечно, не шучу! – выпалила я. Хотела еще что-то добавить, но дверь вновь открылась. В комнату просунул голову высокий парень с черными волосами. Его я тоже знала, он учился на потоке, но не могла припомнить ни имени, ни фамилии.       – Ли, тебя к медсестре, нужна твоя подпись для справки Рейчел в универ, – сказал он, обращаясь к кучерявому. – О, и с добрым утром, спящая красавица. Я лишь кивнула. Подумывала о том, что нужно спросить в первую очередь, когда парни покинут комнату, но не тут то было. Пропустив старосту, высокий зашел в палату и продолжил, обращаясь ко мне:       – К тебе там, похоже, парень пришел.       – Парень? – было чувство, что глаза готовы выехать из орбит на постоянное место жительства. – У меня еще и парень есть? – вновь простонала я, обращаясь больше к себе, чем к окружающим.       – Погоди-погоди, а тот кусок дерьма, за которым ты сохла весь первый курс ты тоже не помнишь? – ехидно прищурившись поинтересовалась Ленни.       – Кого? – переспросила я, услышав в своем же голосе практически истерические нотки. Она назвала имя моего бывшего одноклассника, и я развела руками:       – Помню такое имя, но в последний раз я его видела в старшей школе, и… – остаток моих слов потонул в победном кличе Криса:       – Йес!       – Вот видишь, а всего-то стоило пару раз головой удариться, – счастливо ввернул гений-программист, все так же стоящий у двери. – Береги свою голову, а то, глядишь, все назад вернется.       – Ладно, все на выход. Дайте улиткам полизаться, – махнула рукой Ленни в сторону двери. Но я схватила ее за рукав, прежде, чем она успела покинуть палату:       – Скажи мне кое-что. Я не работаю нигде, верно?       – Нет, насколько я знаю, – округлила глаза та.       – И мы не живем вместе, да? – продолжала я, отдавая себе отчет о том, как безумно все это выглядит.       – Определенно, нет. Я за тебя начинаю тревожиться, Рей. Удачной встречи, мы заглянем после, – она покинула комнату, помахав мне напоследок. Я бессильно откинулась на подушки, когда услышала рингтон на телефоне. Можно было догадаться, что он принадлежит мне, хотя я не знала, когда решилась прикупить красный «слайдер» и поставить на звонок песню Ван Дирекшн. На экране высветилось «Саурон», и я догадалась, что это, должно быть, моя подруга-толкинист.       – Привет филологам, – голос должен был звучать радостно, но, мне не удалось.       – Я переводчик, балда, – откликнулась та. – Буду у тебя через минут двадцать, постарайся не убиться до того времени. Она отключилась, а я лишь ухмыльнулась: хотя бы она прежняя. Уже неплохо. Но радости не суждено было продолжаться: дверь открылась, донося до меня звук мужского голоса:       – Привет, любимая! Я чуть было не застонала снова, думая, что я даже не знаю его имени. Прежде, чем я доберусь до интернета и загуглю "Вишес и Спанджен", мне нужно было разобраться со своей новой жизнью, в построении которой я не принимала никакого участия. О да, мне предстоял очень долгий день – я это ощущала.