Сверхъестественное

Это были очень древние времена, время мифов и легенд, когда миром правили Первые, истинные боги, давшие начало людской цивилизации. Они повелевали, но каждый из своей реальности, разделённой Мостами Богов и нарушать границы было строжайше запрещено, любым способом, вольным или невольным. И только призрачные кошки Канибурхи свободно проходили между мирами богов - для них не существовало преград и запретов. Аматэрасу, родоначальница народа Ямато, рвала и метала в ярости, как обычная женщина. И причиной тому была любовь. Великая мать полюбила смертного, этим оказав ему неслыханную честь, но мало того, что он отверг её чувства, так ещё и предпочёл ей мужчину. Мужчину! И богиня решила наказать виновных, стереть само напоминание о их существовании. Явилась к ним в шалаш, когда влюблённые отдыхали после бурной страсти и уничтожила тела, но не души - их защищала взаимная и очень сильная любовь. Аматэрасу, в гневе, душу своего возлюбленного бросила в ад, во владения брата Сусаноо, а душу разлучника - в мир других богов, чтобы уничтожить сам намёк на их возрождение. Она проигнорировала древнейший закон о невмешательстве. Зря. Мастер спокойно пил сладкую сому в своей лаборатории вместе с Куберой и Кришной, когда мелодичный звон возвестил о нарушителе. Мастер не спеша поднялся и подошёл к Алтарю Душ — там одиноко мерцала серебристая звёздочка. Господин провёл над ней рукой, она ярко сверкнула, в мгновение поведав свою историю — и обратился к другим богам: — Надо возвестить Шиву. Древний закон нарушен. Вскоре, призрачные кошки разбежались по мирам, созывая Совет Верховных в Небесном Городе. Кетцалькоатль, Зевс, Перун, Один, Зороастр, Митра, Шива, Ра — их волей призвана Аматэрасу для суда. Вердикт — нарушительницу изгнать в Абсолютное Ничто, откуда всё произошло, справедливость для смертных восстановить. Но вред уже был нанесён — душа Казуи отравлена адом Сусаноо, а душа Томохисы пересекла грань миров. Смотря на две звёздочки, слабо мерцавших перед их глазами, боги сказали Слово: Кетцалькоатль, первый среди равных: " Я открою проход для Бога Смерти". Дхарма, Смерть: "Я восстановлю тела, сниму астральные копии душ и отправлю на перерождение". Зевс: "Мойры напишут им судьбу". Аматэрасу: "Я их прокляну и они станут врагами". Перун: "Лада благословит их любовь". Ра: "Аматэрасу бросит в мир своё зеркало". Один: " Когда они возродятся в одно время и под теми же именами..." Митра: "Когда солнце и луна воссоединятся..." Зороастр: "Они станут перед зеркалом богини, их губы встретятся и справедливость восторжествует". И Шива, Хаос и Созидание, постановил: "Да будет так!" Казуя Ямашите давно не нравился, начиная ещё со старшей школы и было непонятно, какого Джин так с ним носится. Тихий, мелкий, потрясающе некрасивый ... Но Джин только смеялся в ответ и покровительственно обнимал за плечи "свою черепашку". Томо кривился, но мирился — ему совсем не хотелось ссориться со своим другом. Время шло, Томохиса занимался своей группой и на какое-то время перестал видеться с Джином и его неизменным спутником. Слышал, правда, что они вместе снялись в дораме, которую Ямашита так и не удосужился посмотреть. И очень удивился и возмутился, когда и его поставили перед фактом совместной съёмки с Каме. С этим бледным и невзрачным недоразумением! Правда, тут Пи поджидал сюрприз — недоразумение бледное, худющее, но далеко не невзрачное, а даже ... красивое? И началось сумасшествие — минимум сна и отдыха, максимум работы. Поначалу, характер Акиры поставил Томохису в тупик, но ... перед глазами был великолепный пример Кубозуки Йоске, с которым Томо снялся в "Парке Икебукуро". И Ямашита полностью скопировал повадки его персонажа, Такаши Андо, для своей новой роли. Как оказалось — блестящее решение! Режиссёр был в восторге, а Каме ... Каме, вроде бы, не сильно возражал, когда Томо, не выходя из образа Акиры, вешался на него и вне съёмочного процесса. Вначале, Пи отнёсся к нему настороженно, памятуя о своей неприязни и не зная, чего можно ждать в ответ. Но, как оказалось, Каменаши показал себя настоящим профессионалом, полностью отдающимся делу. И постепенно неприятие Томо таяло, как снег на солнце. Каме оказался лёгким и приятным собеседником, с которым было приятно не только работать, но и просто проводить время вместе. Да, они теперь частенько зависали друг у друга после тяжелого съёмочного дня, иногда и оставались в гостях на ночь — совместная работа сильно их сблизила и положила начало крепкой дружбе. Которая вскоре подверглась первому, довольно сильному испытанию. Дорама имела огромный успех, "Сейшун амиго" — просто оглушительный! Но Каме дебютировал раньше одногруппников — и попал под жёсткий прессинг с их стороны. Он сначала пробовал объяснить, потом просто терпел, а под конец и вовсе сорвался. Тем вечером Пи был очень удивлён, когда, открыв на стук дверь, увидел на пороге Каме, явно заплаканного. Помог ему раздеться, провёл в свою комнату: — Ну... рассказывай. Реакция Казуи была достаточно предсказуемой — он бросился на шею другу, заливаясь слезами. Томо кое-как успокоил его, усадил на кровать, но из объятий не выпустил. И молча выслушал. После исповеди ЯмаПи никуда его не отпустил — переживал за его состояние и уложил спать рядом с собой. А Каме так доверчиво прижимался к нему во сне! Томо гладил его по волосам и умилялся, пообещав себе разобраться с обидчиками "своего Сюдзи-куна". И на другой день имел серьёзный разговор с остальными каттуновцами, правда, в отсутствие Каме. Конечно, не обошлось без небольшой потасовки, но в результате самого младшего оставили в покое. А в благодарность Пи угостили вкуснейшим обедом, приготовленным собственноручно. Наступил 2006 год. Ямашита надолго запомнил сияющие глаза Каме, когда тот вбежал к Ньюсам в гримёрку с известием, что они, наконец-то, дебютируют. Подобному поведению уже никто не удивлялся — все были в курсе, какая крепкая дружба связывает этих двоих. Томо был искренне рад за друга и, конечно же, они на славу отпраздновали это событие... Их дружба просуществовала четыре года и за этот срок случилось очень многое — первый уход Джина из группы и снова Томо поддерживал и утешал, как мог, Каме, концерты обеих групп, сольный проект Пи, съёмки в дорамах, окончательное становление Каме как айдола. Несмотря на напряжённый рабочий график, парни умудрялись находить время для тихих посиделок где-нибудь в уютном ресторанчике или кафе, а в том случае, если не было сил куда-то тащиться, один забирал другого из Агентства и оба ехали на квартиру Каме — там готовился вкуснейший ужин и вёлся душевный разговор... и снова ночь в одной постели. Друзья не видели в том ничего предосудительного — если девчонки могут вместе ночевать в одной кровати, почему парням не можно? А потом грянул гром — второй и окончательный уход одного из солистов. В этот раз Томо сам поехал к Каме, который встретил его покрасневшими, но совершенно сухими глазами. Весь вечер Пи продержал его в объятиях, пока Казую немножко не попустило. А наутро Томо ждал капитальный сюрприз — его разбудил очень неуверенный, едва ощутимый, но явственный поцелуй в губы. Пи открыл глаза и встретился с испуганным, но решительным взглядом друга: — Ты ... нравишься мне, очень нравишься, Томо... Несколько секунд раздумий, взвешивания "за" и "против" — и вот уже Пи тянется вверх и касается губ Каменаши... Сначала были только объятия и поцелуи — оба словно приглядывались друг к другу, решая, стоит ли делать последний шаг, хорошо ли им будет вместе, не пожалеют ли оба. И вот, два месяца спустя, Томо снова лежит на кровати Каме, полностью обнажённый и решительно раздвигает перед ним ноги... Казуя оказался отличным любовником, Ямашита тоже не ударил лицом в грязь. Но друзьями они быть не перестали, просто их дружба приобрела приятное дополнение в виде постели. Когда новость облетела всю страну, айдолы находились в квартире Каменаши, куда переехал жить Томохиса. Казуя сидел у него на коленях и кормил с рук, периодически целуя, а телевизор негромко бормотал в сторонке. Как оказалось, аквалангист-любитель наткнулся на затонувший парусник неподалёку Окинавы. Срочно снаряжённая поисковая экспедиция подняла со дна богатый клад, среди которого выделялся бронзовый диск в виде восьмилепесткового лотоса — так, по преданиям, выглядело легендарное зеркало прародительницы японского народа богини Аматэрасу. Диск решили выставить на всеобщее обозрение в Токийском национальном музее. — Пойдём? — спросил Казуя, на миг отрываясь от губ Томохисы. — Ага! — ЯмаПи предпочитал целовать, а не говорить. Подобная находка собрала множество народа и на айдолов не очень-то обращали внимания во всеобщей суматохе — ну подумаешь, парни косят под знаменитостей! Очень похожи? А что, так тяжело сделать пластику, чтобы походить на любимого кумира? Заплатив каждый по 420 иен, Казуя и Томо медленно продвигались сквозь толпу, пока не добрались до вожделённого экспоната. Бронзовый диск довольно большого размера сиял в лучах солнца, падавших сквозь окна, словно золотой. Стоило Каме пристально вглядеться в него, как он почувствовал странное волнение, какое-то щемящее чувство шевельнулось в груди, что побудило повернуться к Пи и тихо шепнуть ему правду о своих чувствах, правду, давно и тщательно скрываемую: — Я люблю тебя, Томо. Ямашита замер. Казуя его любит? А он?... Пи покачал головой и так же тихо ответил потрясённому мгновенной догадкой Каме: — Прости. Я ... я не могу ответить тем же. Где-то, невообразимо далеко, в абсолютно чёрной тьме смертельно холодного космоса раздался, разносясь на парсеки, женский смех — и сколько же злорадства звучало в нём! Да, старые боги отступили, потеснённые лживыми пророками, пришедшими под сенью креста и полумесяца, но они существовали... Томохиса очень давно нравился Каме, вот только, он предпочитал молчать о своих чувствах. Ведь Томо — красивый и успешный айдол, а кто он? Так, заморыш, недоразумение. И Каме был очень благодарен судьбе за дружбу Джина — ведь только так он мог проводить довольно много времени с предметом своего поклонения. Но время шло и Казуя, подобно гадкому утёнку, начал превращаться в прекрасного лебедя. А когда объявили, что он снимется вместе с Томо - его радости не было предела. Сценарий словно учитывал его тайные желания — Пи постоянно касался его, вис на нём ... чёрт, да они вместе в постели лежали! И именно Томо помог справиться с прессингом одногруппников, а потом — и с уходом Джина. Так что, в один момент Казуя понял, что Пи ему не просто нравится — он влюбился. И когда он разбудил Томо нежным поцелуем, то был очень напуган, но и решителен — собственные чувства припёрли Каме к стенке ( а вот на признание в любви смелости не хватило). Напрасно боялся — Пи не оттолкнул, не обматерил, не сделал вид, что ничего не случилось — он ответил. И Казуя был счастлив. Счастлив уже тем, что имеет, не смея надеяться на большее. А чудеса продолжались — Ямашита отдался ему. Но, как оказалось, отдал только тело, но никак не душу... — Я люблю тебя, Томо. Мгновение — и Казуя сразу понял: его чувства односторонние. А Томо это только подтвердил: — Прости. Я ... я не могу ответить тем же. Каменаши закрыл глаза, удерживая слёзы, стараясь успокоиться и привести в норму сбившееся дыхание. Как бы на его месте поступил другой? Развернулся и сбежал? Закатил истерику? Выгнал Томо из квартиры? Напился? Начал спать со всеми подряд, чтобы самоутвердить уязвлённое самолюбие? Ага, щас! Казуя был умным мальчиком и понимал, что всё это — не выход из ситуации, что не будет ожидаемого облегчения, а только бесконечная боль. Поэтому он сделал то, что в данную минуту требовало сердце — обнял Томо, спрятал лицо на его плече и разрыдался. Ямашита понимал, что сделал больно своему мальчику, но не хотел лгать и дарить необоснованных надежд. Да, Каме ему очень нравился, но любовь ... этого не было. Он с волнением ждал реакции Казуи и уже приготовился было удержать его, вздумай он сбежать. Бегство только усугубит ситуацию, это Пи понимал. И очень удивился, когда Казуя прижался к нему. Обнял в ответ и начал нежно гладить волосы и плечи, стараясь успокоить такой нехитрой лаской. Это возымело своё действие — всхлипы прекратились, Каме поднял заплаканное лицо и тихо сказал: — Хочу домой. Ямашита только кивнул в ответ. Поездка прошла в гробовом молчании. Когда они вошли, ЯмаПи задал мучивший его вопрос: — Может, будет лучше, если я съеду? Казуя грустно улыбнулся: — Кому лучше? Мне будет только хуже. А вот тебе ... не знаю. Ужин прошёл в очень неуютной обстановке. Ямашита хотел постелить на диване, решив, что не имеет права делить постель с Каме, но тот тихо бросил: "Не будь дураком". Они улеглись на приличном, как для двуспальной кровати, расстоянии друг от друга. Пи хотелось снова ощутить в своих руках горячее и податливое тело, поэтому он придвинулся, несмело обнял Каме за талию и замер в ожидании. Казуя вздохнул, повернулся, обхватил руками и начал говорить. О том, как давно любит Пи, как задевало его пренебрежение, с каким Томо раньше к нему относился, как был счастлив, узнав о дораме, как целую ночь не мог уснуть, волнуясь и ожидая первого рабочего дня, как млел от прикосновений Акиры ... Каме говорил, а слёзы всё текли и Томохиса нежно сцеловывал их, прося прощения... Уснули они довольно поздно. У Томо начался сладко-мучительный период. Сладкий — Казуя не прогнал, не отвернулся, а продолжал любить, мучительный — он больше не скрывал своих чувств и в порыве страсти всё чаще говорил/стонал/кричал "Люблю!". Но Томо ведь не мог ответить тем же и это было невыносимо. Неизвестно, к чему бы это в результате привело, но тут в жизни Томохисы наступили кардинальные перемены — он покинул "Ньюс". Что значило — намного больше работы, постоянная занятость и огромная ответственность. Ведь следовало оправдать ожидания фанатов и посрамить скептиков. Пи сильно уставал. Часто едва хватало сил на то, чтобы поесть и завалиться спать — какой уж тут секс? И Казуя, понимая его положение, решил не доставать своими чувствами. Поддерживал, как тот в своё время и его. ЯмаПи был очень благодарен, но ... пока не мог дать Каме, чего тот желал. Наступил "час Х" — азиатский тур Томо по маршруту Япония-Корея-Таиланд. Недоброжелатели были разбиты в пух и прах — Томо всюду очень тепло принимали, на концертах - аншлаг. Итого — полный успех! ЯмаПи бы радоваться, но нечто не давало ему покоя, тревожило душу, мешало насладиться своим триумфом. Тогда Томо понял, что соскучился по Каме, отчаянно и сильно. Не только по жаркому и страстному сексу, но и по душевным разговорам, их совместным прогулкам, походам по магазинам ... по всему. Из чего был сделан незамедлительный вывод — Ямашита и сам не заметил, как влюбился в Казую, но чтобы понять и принять это, надо было расстаться на несколько недель. И Томохиса решил признаться в своих чувствах, пока не поздно, но сделать это красиво. Ранним утром Казуя встречал его в аэропорту Нарита — Томо как раз возвращался из Бангкока. Едва усевшись в машину, крепко обнялись — не хотели делать это на людях. Каме сразу же признался, что очень сильно скучал, что ему мало было телефонных разговоров. Томо только улыбнулся в ответ, а Казуя украдкой вздохнул — кажется, ничего не изменилось. Поехали домой, разобрали вещи, Пи, уставший, решил немного подремать. Проснулся ближе к обеду, Казуя давно был в Агентстве. Но Томо убедил его вырваться и съездить с ним в одно место. Каме упёрся и ЯмаПи пришлось пообещать, что он нисколько не пожалеет. К немалому удивлению Казуи, они приехали к Токийскому национальному музею. Вышли и стали пробираться внутрь, что было очень нелёгким делом, ведь вот-вот должно было случиться долгожданное событие и на улице находилось множество народа. Но айдолам было не до предмета всеобщего ожидания, их волновало нечто другое. И вот они снова в зале с бронзовым диском, абсолютно одни, ведь все вышли наружу. — Казуя, — мягко обратился к нему Томо, — ты в курсе, какой сегодня день? — 21 мая ... 2012 года, — недоумевающе ответил тот. — 21 мая, но ровно год назад, здесь же, ты признался мне в любви. Каме, у меня был очень удачный тур, но эти недели показались мне ужасными по одной причине — рядом не было тебя. Ямашита глубоко вдохнул и: — Я люблю тебя, Казуя. Каменаши застыл в удивлении, зачем-то растеряно оглянулся — пустынный зал, диск сияет в редких лучах солнца ... и напряжённый Томо, с волнением ждущий ответа. И Казуя со словами: "И я люблю тебя" решительно приник к губам любимого. В один момент, но в разных местах произошло несколько событий: ... Луна полностью заслонила солнце и в зеркале Аматэрасу отразилась целующаяся пара... ... В далёком и глубоком космосе раздался вопль, полный бессилия, горечи и злобы... ...В Хрустальных Сферах Небесного города две звёздочки на миг ослепительно вспыхнули, слились воедино и унеслись в нирвану, где их ждал покой и вечное наслаждение. Бог Смерти загадочно улыбнулся — правосудие свершилось!