Обряд.

Клан Макинтош. Этот клан был частым корнем проблем. Один только его предводитель был самым большим гвоздем в сидении моего трона. Вот и сейчас мне пришлось созывать все кланы, чтобы разгрести заварушку, что они устроили. Ну что можно было не поделить с ирландцами? Нет, конечно, ирландцы те еще засранцы, самой иногда хочется засветить в рожу их принцу, напыщенный молокосос. Но в этот раз не помогло даже мое политическое вмешательство, и теперь целая вооруженная армия движется к нашим границам. А я в это время двигаюсь в тренировочный павильон, чтобы отточить пару новых ударов перед тем, как продемонстрировать их противникам. В павильоне оказался только один воин, медленно исполняя каждый замах, словно только знакомился с мечом. Вот только этот воин лучший в ДанБрохе - командир моей армии. Как всегда, сосредоточен, мускулы играют на его по пояс обнаженном теле, а неизменные синие линии четко прорисованы на правой руке. -Составить компанию? –спросила я, перешагнув барьер. -Не боишься, -лукаво поинтересовался он, оборачиваясь, -Что проиграешь? -Это тренировка, а не показательное выступление. –возвела я глаза к потолку. Как ребенок, честное слово. -Не могу отказать королеве. –улыбнулся он, становясь в стойку. Я лишь вновь закатила глаза. Он никогда не повзрослеет. Сколько мы так уже тренируемся? Несколько лет? А он все так же язвит и первые несколько ударов наносит с небрежностью учителя. Конечно, теперь бои перестали быть не на жизнь, а на смерть, как было вначале, когда мы первый раз встали против друг друга, но гонять друг друга до изнеможения стало нашим хобби. Мечи вальсировали больше часа, пот стекал с лица, а мы продолжали. Мое платье давно прилипло к телу, невероятно жарко, у нас обоих волосы давно влажные и липнут к лицу, шее, постоянно залезая на глаза. Макинтошу проще, один лишь килт нисколько не сковывает его движений, тогда как я готова уже обрезать чертовы рукава. -Новый прием? –удивился Макинтош, когда я едва не прошлась по его груди острием меча, заранее направив по другой траектории. -Ага. –отозвалась я, переводя дух и улыбаясь. -Тогда держись. –убрав с лица вьющиеся пряди, ухмыльнулся Макинтош. Он загнал меня в самый угол зала, где дырку в потолке, по его словам, заделывают уже неделю. Моя спина уперлась в стену, дальше отступать просто некуда. Макинтош сильно ударил по стене руками на уровне моего лица, зажимая между собой и стеной. Деревянная стенка отозвалась легким колыханием и нас окатило ледяной водой. Макинтош вжал меня в стену всем телом, а прямо за его спиной раздался звук упавшего пустого металлического предмета. Насквозь мокрый Макинтош слегка отодвинулся, продолжая опираться на стену. Пустое ведро валялось на боку, демонстрируя немного оставшееся внутри жидкости. -Вчера был дождь. –вспомнила я. Наверно, рабочие поставили его, чтобы вода не залила зал. А теперь, когда все мужчины призваны в армию, этим просто некому заниматься. Я перевела взгляд на лорда. Совершенно мокрые волосы совсем облепили его мужественное лицо, от чего он помотал головой и холодные брызги полетели на меня. -Ну что ты делаешь? –ткнула я его в грудь, нечаянно измазавшись в вайде. -Мне же нужно тебя видеть. –улыбнулся он. Я чувствовала, как с собственных волос каплями стекает вода, как струйки бегут с шеи на плечи и грудь, а платье намертво прилепилось к телу. С рук Макинтоша тоже катились струйки, размывая синий узор. Окрашенная вода капала прямо на мои открытые плечи и грудь, растекаясь причудливыми светло-голубыми узорами. -Сделаешь мне такие же перед битвой? –спросила я, разглядывая его полностью синюю руку. -С удовольствием бы, -с веселого, его голос стал сосредоточенным, –Но не могу. -Почему?! -удивилась я, полностью уверенная в его согласии. -Потому что, по законам нашего клана, мужчина, рисующий знаки девушке, признает ее своей. Это целый ритуал, Мерида. Почти что помолвка. Он убрал руки, и окрашенная вода перестала на меня капать, добавляя моей коже голубоватый оттенок. Я не знала об этом, мне казалось, все в клане получают такие отметены, а воины могут получить дополнительные за отвагу. -По закону, это признает тебя моей. Он смотрел своими темными глазами, давно бросив меч мне под ноги, еще когда закрывал от летящего вниз ведра, сжимая кулаки, его широкая мускулистая грудь опускалась и поднималась, выдавая его дыхание, вся его поза была сосредоточенной, словно он ждет не ответа, а удара. -Нужно будет побольше узнать об обычаях кланов. –все, что смогла придумать я, только представив, как Макинтош сосредоточенно выводит на мне голубой узор. Он пропустил меня, даже не съязвив или безобидно огрызнувшись. Просто стоял и молчал, пока я быстро покидала тренировочный павильон. Мне слишком неловко оказалось стоять под его взглядом, измазанная его собственным узором. Всю дорогу до комнаты я шла, разглядывая свою синюю ладонь.

***

День я провела слишком беспокойно, чтобы мысли вот так просто отпустили меня в объятия сна. Завтра мы выступаем. Дозорные уже вернулись, рассказав о том, что отряд ирландцев заночевал за холмом Заверть, днем мы встретимся с ними в низине. Пожалуй, сейчас это занимало меня меньше всего, что странно, обычно я не могу заснуть, снова и снова размышляя о тактике, правильно ли выставлены фланги и в чью пользу расстановка сил, а также, как мне смотреть в глаза тем, чьи близкие погибнут в этом бою. Но сегодняшней ночью, фланги и опасность поражения промелькнули незаметно, едва не отдав меня сну. Если бы не мысль о синих узорах, я бы могла наконец отдохнуть. Но нет, ворвавшееся в голову воспоминание о произошедшем сегодня на тренировке моментально прогнало робкий сон. Я села, свешивая ноги и едва касаясь пальцами холодного пола. Сегодняшнее поведение Макинтоша после этого просто не поддается никаким разумных объяснениям. Он и раньше вытворял разного рода вольности от объятий до, как например сегодня, когда я осматривала мечи для отряда Дингваля, касания губами моего уха. Я зажгла свечу, стоящую на небольшой прикроватной тумбочке, уставляясь на собственную ладонь. Вайда так до конца и не отмылась, на кончиках пальцев виднеются маленькие пятна и ногти приобрели синеватый оттенок, пока я царапала кожу, пытаясь отмыть стойкий состав. Почему эта ерунда все никак не идет у меня из головы? Так же, как и его взгляд, когда я требовала у него, чтобы вернулся живым и сберег всех вверенных ему бойцов. Так происходит каждую битву: королева требует - вассал исполняет, каждый раз он сидит передо мной на одном колене, прижав руку к сердцу, слушая ультиматумный приказ, который на войне нереально выполнить. Но иногда ему это удавалось. И всегда удавалось вернуться. Этот раз не мог стать исключением. Я так же отдала приказ, а он еще сильнее склонил голову, но вместо того, чтобы подняться и уйти, остался сидеть и смотреть на меня. Несколько безумно долгих минут он сидел и смотрел мне в глаза, приковывая к креслу, что сегодня заменяло мне трон. Этот взгляд, это решительное выражение лица, эти чуть дрогнувшие уголки губ. Я не смогла найти слов. После чего он поднялся и покинул отведенную под мой тронный зал комнату. Я снова посмотрела на ладонь, где в линиях судьбы тоже остались кусочки засохшей краски. Каменные полы, не устланные в коридорах шкурами, напомнили мне об обуви, но было уже слишком поздно. Я не взяла даже свечи, иногда пробираясь просто на ощупь, хватаясь за стены или редкие статуи. Я не так хорошо знаю замок Макинтоша, но его покои должны быть где-то недалеко, главное добраться до лестницы. В коридорах прохладно и я пытаюсь закутаться в легкий халат, скрывающий широкий верх моего ночного платья. -Я хочу узоры. –ворвалась я в комнату, не тратя время и решимость на стук. Макинтош обернулся, отрываясь от каких-то бумаг, на мгновение застывая с широко открытыми глазами, не поверив услышанному. -Ты уверена? –отложил он бумаги на тумбочку, делая шаг ко мне. -Да. –чуть менее смело ответила я. -Точно? –вплотную встал ко мне он, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке. -Да. Он отошел, быстро вынимая из какого-то ящика свечи, расставляя их по комнате, но из-за плотно занавешенных окон все равно казалось ужасно темно. -Садись. -указал он на низкую лавку, с которой мгновение назад сбросил оружие. Я покорно села, впервые в жизни что-то сделав так покорно, и впервые в жизни мне было так страшно и нетерпеливо одновременно. Из другого ящика он вынул небольшую чашу с кистью, насыпая туда какой-то порошок и добавляя немного воды из кувшина. В тусклом свете свечей месиво казалось черным. Вся обстановка была как будто колдовской: свечи играли алыми и оранжевыми бликами, а темнота за их кругом образовала непроглядный ореол. -Где ты хочешь? –тихим, хриплым голосом спросил Макинтош. -Плечо. –ответила я, скидывая халат и стягивая с плеч ночное платье. Еще никогда я не позволяла мужчине видеть себя в таком виде, еще никому не было дозволено касаться моей кожи так нежно, темнота комнаты делала происходящее еще интимнее, распаляя лучше эля и зарождая что-то сродни древним инстинктам. Его дыхание коснулось моей кожи, когда он склонился ближе, делая первый мазок кистью. Я задерживала дыхание всякий раз, когда кисть касалась кожи, за меня делал вдох он. Мне совершенно не было стыдно смотреть на него, когда он вставал передо мной, проводя широкие, короткие линии на несколько сантиметров вниз. Мне хотелось коснуться его открытых губ, особенно, когда он легонько дул на рисунок. Его дыхание обжигало и замораживало. Мне стало тяжело дышать, в комнате не горел камин, но все равно неимоверно жарко, я жадно глотала ртом воздух. Я вцепилась в скамейку, когда он в очередной раз встал передо мной на колени, медленно, что стало неимоверно щекотно, проводя кистью от самого плеча до кончика безымянного пальца левой руки. Я повернула голову, пытаясь рассмотреть, но Макинтош отвернул меня за подбородок. Его глаза сияли в свете свечей, карие при дневном свете, сейчас они казались совершенно черными. -Ты помнишь, что это обряд? –прошептал он, поднимаясь на ноги. Губы так пересохли, что я не смогла ответить, всколыхнувшееся волнение окатило меня волной. Я слышала, как встала на тумбу чаша. Не слышала, но видела по колыханию изменчивых теней, что он обходит меня сзади. Резко стало больно, от потянувших назад волос, и я запрокинула голову назад, где уже ждали властные жадные губы.

***

Утро заставило открыть глаза с первыми лучами. Оставленная мной вчера свеча совсем оплыла, слегка залив воском тумбочку. Окна моей комнаты не были зашторены и свет наполнил каждый ее уголок. Я подошла к зеркалу, впервые разглядывая три широкие полосы на пару сантиметров спускающиеся на грудь и лопатку. Тонкая линия, словно нить, вилась от последней линии к безымянному пальцу. Вчера Макинтош так и не позволил взглянуть в зеркало, сказав, что это часть обряда. Я вернулась в свою комнату, едва подсохла вайда, оставив Макинтошу еще один поцелуй. А сегодня нас ждет битва, которую мы, несомненно, выиграем, гоня ирландцев до самых границ их земель. Я быстро оделась в боевой костюм, еще раз поправила насыщенно-бордовый подол, специально засовывая такие же кожаные перчатки за пояс. Люди Макинтоша, увидев меня, тыкали друг друга локтями и начинали перешептываться. Мы выдвинулись в указанное место, добираясь до низины еще раньше, чем требовалось. Армия, стоящая за мной, отважна и сильна, они готовы сражаться за своих вождей. На другой стороне низины показалась темная полоса, разрастающаяся и надвигающаяся на нас. -Я помню твой приказ, моя королева. –приблизился ко мне Макинтош, сидя на лошади. Я посмотрела на него, давая понять, что теперь этот приказ обрел еще большую силу. -И я хочу, чтобы вы отдали его моей невесте. Он отходит к своим, все разбредаются по местам, а я смотрю на надвигающегося противника. На моем плече три широкие полосы, полторы из которых выглядывают из-за полукруглого ворота, а линия на кисти не закрывается узким рукавом.