Dance Inside

Это закончилось так же внезапно, как и началось. Я отстранился так быстро, что сначала понадеялся, что он даже не заметил, что я сделал это, но его ошеломленное выражение лица говорило об обратном — он очень даже заметил. Кровь в моих жилах застыла, а глаза расширились в ужасе. — О боже мой, — быстро проговорил я, отведя от него взгляд. Я же не сделал этого только что, правда? О боже, я сделал. — О нет, — прохрипел я. Бороться или сбежать? Я выбрал побег. Я поднялся на ноги, нуждаясь уйти так далеко, как только возможно, от своего идиотского поступка. — Келлин, стой! — позвал Вик, но я не был достаточно психом, чтобы оставаться. Я выбежал из мансарды и направился вниз. Мое лицо покраснело, кожа горела, а сердце сжалось. Это было нехорошо. Это было совсем нехорошо. Я просто не мог поверить, что сделал это! Я поцеловал Вика! Я сошел с ума? Последствия того, что я сделал, проносились в моей голове со скоростью света. Я был убит. Я выставил себя абсолютным идиотом, и теперь Вик знал, что нравится мне. Он должен знать, после всего. О боже, теперь все будет неловко, и он, вероятно, больше не захочет быть где-то рядом со мной. Я такой придурок. Я резко остановился, когда добрался до гостиной, где все ждали, смотря телевизор. Вик почти влетел в меня. Я сейчас не мог посмотреть на него. Я не хотел даже смотреть на свою семью, особенно отца. Я боялся, что если я посмотрю на них — они все узнают, что произошло. — Ну, мы идем? — выпалил я. — Все готовы? — спросил отец. Все были готовы. Они ждали нас с Виком, как самых последних. Теперь мной завладела вина. Я не должен был делать этого. Хотел бы я обладать способностью повернуть время вспять, чтобы никогда не делать этого и не чувствовать себя так. — Тогда пойдем, — сказал папа, когда никто не поспорил. Желая уйти подальше от Вика, я расторопно покинул комнату вместе с детьми, а родители и Вик последовали за нами. Я вышел на улицу и остановился, громко прорычав. Наша машина была семиместной. Мама с папой всегда, конечно же, сидели впереди. У тройняшек были свои места посередине — они должны были сидеть все вместе, потому что если бы это было не так — они бы постоянно спорили. Это значило, что мы с Виком будем забиты назад всю дорогу в город. Не то, чтобы это был первый раз, когда мы с Виком сидели на заднем сидении, но теперь все было по-другому. Я хотел сбежать и разрыдаться. Мои руки тряслись. Это было совсем не то, как я представлял свой первый поцелуй. — Келлин, поторопись! — прохныкал Робби. Я хмуро посмотрел на него, прежде чем недовольно открыть машину и забраться на заднее сидение. Вик последовал прямо за мной. — Что там произошло? — прошептал он прежде, чем все остальные забрались в машину. Я не ответил, не зная, что сказать. Я не мог объяснить того. Точнее, я мог. Единственный ответ, который я мог дать ему, заключался в том, что он мне нравится, но признать это вслух было чем-то, чего я не собирался делать. Я не мог найти в себе достаточно мужества даже чтобы пробормотать «я не знаю». Дети забрались в машину, лишая Вика любой возможности допрашивать меня дальше. Он, вероятно, был в отвращении. Он был би, но я уверен, что последний человек, от кого он хотел бы, чтобы тот его поцеловал, был сын его друга. Я не мог перестать проигрывать этот глупый поступок снова и снова в своей голове. Даже когда мы ехали в город, и родители вместе с тройняшками подпевали музыке, я все еще был погружен в свои мысли. Я не мог сказать ни слова, боясь, что может вырваться из моего рта. Вик тоже сохранял тишину, и мне было больно видеть, что он сидит так далеко от меня, как это только возможно. Я чувствовал себя так, будто мы два бунтующих подростка, взявших небольшую передышку на заднем сидении. Проблема была в том, что он не был подростком. Он был мужчиной! Мужчиной! Я поцеловал состоявшегося взрослого мужчину, который был далеко не в моей лиге. Почему я думал, что это может быть хорошей идеей? Я пересек границу. Ровно тогда, когда я подумал, что немного успокоился, он слегка задел мою руку, и я снова резко вернулся к состоянию внутренней паники. Я все-таки посмотрел на него, любопытство взяло надо мной верх. Вик протягивал мне свой телефон. Я прочитал набранное в нем сообщение. «Хочешь объясниться?» — все, что там говорилось. Я посмотрел в сторону, немного покачав головой, чтобы дать понять ему, что нет, я не хочу объяснить ему, почему потерял рассудок. Я услышал его вздох, и он сдался. Он не пытался общаться со мной весь оставшийся путь в город, и это, скажу я вам, была очень длинная дорога. Когда мы добрались до ресторана, я был последним, кто выбрался из машины, и не потому что сидел сзади, а потому что придумывал причины, чтобы остаться здесь совсем. Но я не смог придумать оправдания лучше, чем жалкое «Мне нехорошо», что не устроило бы моего отца, так что, в конце концов, я вошел в ресторан вместе со всеми. В городе было два больших ресторана. Этот был более семейным, с большими столами, расставленными по просторной обеденной зоне. Здесь так же был бар, но не много людей пило в нем. Этим больше отличался второй ресторан, который чаще был не очень посещаемым ночным клубом. В маленьких городках вроде этого, всем рано или поздно надоедало ходить в одни и те же места. Впрочем, сегодня был Валентинов день, так что я был уверен, что он забит не меньше этого. — Ничего себе, это место хорошо выглядит сегодня, — сказала мама. — Они однозначно его украсили, — ответил папа. Мы нашли столик, не нуждаясь в резервации. И, к своему неудовольствию, в итоге я оказался рядом с Виком. Моим единственным спасением была Мелоди по другую сторону от меня, которая не переставала болтать. Я делал вид, что мне очень интересно все, что она говорит. Это было единственным способом отвлечься от того, что произошло. — Знаешь, Вик, мы бы поняли, если бы ты захотел провести время отдельно от нас сегодня, найти себе какую-нибудь леди, — сказал отец. Мне захотелось ударить отца уже за то, что он предложил это. Мысль о том, что Вик уйдет с кем-то другим, заставила меня чувствовать себя еще хуже. Конечно, он хотел бы найти кого-то. Я всего лишь глупый ребенок с глупой влюбленностью, и я думал, что смогу делать вид, что это не такая большая проблема, но это было проблемой. Особенно сейчас, когда он знал об этом. — Ох, Бобби, — усмехнулся Вик, — спасибо, но я не ищу сейчас отношений. — А кто сказал про отношения? — пошутил отец. И снова я захотел его ударить. — Роберт! — воскликнула мама и ударила его по руки вместо меня. — Я просто шучу! — обиделся он. И они все рассмеялись. Ну, по крайней мере, хоть кто-то хорошо проводил время. Я же был практически в депрессии. — А что насчет тебя, Келлин? Наконец-то пригласил эту девочку, Дженну, куда-нибудь сходить? Знаешь, я видел ее, когда мы входили. Сегодня лучшая ночь, чем когда-либо, — сказал папа, и, я знаю, он пытался быть ободряющим, но я был раздражен. Дженна и я были неразлучны, когда были поменьше. Моя мама сидела с ней. Сейчас же, мы были друзьями, но далеко не такими потрясающими. Мы нашли своих лучших друзей, и это было нормально, но мой отец никогда не забывал о том, как близки мы были, и всегда пытался свести нас при любой возможности. — Нет, спасибо, — ответил я просто. Я посмотрел вниз в свое меню и, к счастью, он понял, что я не хочу разговаривать. Ужин продолжался так же неловко, по крайней мере, с моей стороны. Впрочем, дети сильно разрядили обстановку, опять же — для меня. Все казались радостными, даже Вик. Он разговаривал с моими родителями как обычно, а я чувствовал себя так, будто убил кого-то, а сейчас пытался это скрыть. Мне очень хотелось просто пойти домой. — Келлин, — сказал отец вскоре после того, как все закончили есть. — Да? — отозвался я. — Не хочешь сходить и принести нам еще чего-нибудь выпить? — попросил он. — Конечно, чего вы все хотели бы? — уточнил я. Все озвучили то, чего они хотели бы. Я запомнил это и поднялся. — Я помогу тебе, — сказал Вик. Я сжался. Я был в ужасе. Я не знал, что ему сказать и не был готов. Мне нужна была хотя бы одна ночь, чтобы придумать что-то. Мы вместе подошли к бару и бармен, к счастью, быстро поприветствовал меня. — Что я могу сделать для вас? — спросил он. — Привет, эм… Можно мне два имбирных эля, три апельсиновых сока, лимонад и… — я остановился и посмотрел на Вика впервые за вечер. — Мне ничего, — сказал он. — Тогда это все, — сказал я бармену. — Конечно, сейчас все будет, — ответил тот с улыбкой. Он отошел к другой стороне бара, оставив нас с Виком наедине. Я смущенно смотрел на него. Он смотрел на меня в ответ. Он открыл рот, собираясь сказать что-то, но остановился, глядя куда-то за меня. — Привет, Келлин, — раздался женский голос у меня из-за спины. Я обернулся. Это была Дженна. Я не мог даже наполовину объяснить то облегчение, которое меня накрыло. Никогда раньше я не был так счастлив ее видеть. — Дженна! Привет, как ты? — спросил я. — Хорошо. Не хочешь представить меня своему другу? — спросила она, хлопая ресничками в сторону Вика. Я сдержался от того, чтобы закатить глаза. Радость видеть ее быстро растворилась. — Конечно. Дженна, это друг моего отца — Вик. Вик, это моя школьная подруга — Дженна, — сказал я. — Рада наконец-то с тобой познакомиться, — произнесла Дженна сладко. — Взаимно, — ответил Вик просто. Я видел, что он был раздражен. Вик пытался поговорить со мной весь вечер, и как только у него появился шанс — показалась Дженна. — Готова поспорить, для тебя это сложно — День Святого Валентина и все такое, — сказала она. — Извини? — переспросил Вик с непониманием. Я тоже ничего не понимал. — Я имею в виду, быть здесь, без твоей жены и так далее, — сказала Джена. — Жены? — уточнил Вик. О нет. — Ну да, Келлин сказал, что у тебя есть жена и, ну, я полагаю, ты не взял ее с собой, что так досадно, — произнесла она. Интересно, могла ли она быть еще более очевидной? — О, так он сказал тебе? — спросил Вик в изумлении. Я взглянул на него виновато. Как будто я не выставил себя достаточно идиотом и без этого. — Извини, Келлин не должен был ничего говорить? — спросила Дженна. Боже, она не могла просто заткнуться? — Нет, нет. Я просто… Я просто так расстроен, что моя жена не здесь, но не очень настроен говорить об этом, — подыграл Вик. — Ооу, — проворковала Дженна. — Я знаю, это тяжело, — вздохнул Вик. В этот момент вернулся бармен с нашими напитками на подносе. — О, посмотри-ка. Нам лучше возвращаться. Пока, Дженн, — сказал я. Я осторожно поднял поднос и пошел обратно к семье с Виком, следующим за мной. Я поставил поднос на стол и сел с раздраженным вздохом. — Келлин… Я видел, что ты разговаривал там с Дженной, — сказал отец с намеком. — Папа, этого не случится, — припечатал я. С меня было довольно. Он закатил глаза и обратил свое внимание к Вику. — Вик, сколько лет было тебе, когда у тебя появилась первая девушка? — спросил он его. — Восемнадцать, — без колебаний ответил Вик. Отец усмехнулся, не поверив ему на секунду, как и я. Он сказал это просто, чтобы я почувствовал себя лучше, но я все равно ощущал себя ужасно. По крайней мере, не было похоже на то, чтобы он ненавидел меня. — Я уверена, Келлин найдет кого-нибудь, когда уедет в колледж, — сказала мама. — Хорошо, потому что я хочу внуков раньше, чем мне стукнет сорок пять, и, видит бог, я не получу их от Билли с его разгульным образом жизни, — произнес отец. Вся эта беседа заставляла меня чувствовать себя неуютно. У меня было ощущение, что я вру им, при том, что я ничего не говорил. Мама с папой имели свое представление о моем будущем. У них были все эти надежды и ожидания, которых я не мог оправдать. Сказав им правду, я разбил бы их сердца. — Мне надо в уборную, — сказал я и поднялся. — Мне тоже, — проговорил Вик быстро, — покажешь мне, где она? Конечно, он сделал это со мной. Конечно! Я не мог справляться с этим сейчас. Мне нужна была передышка. — Конечно, это снаружи, — сказал я. Я не стал дожидаться, пока он встанет. Я выбрался из-за стола и вышел из ресторана на улицу. Уборные находились отдельно от здания, за углом. Я шел быстро, пристально глядя в землю, потому что чем дольше я шел, тем дальше уходил от света и не хотел споткнуться. — Эй, притормози, — сказал Вик ровно в тот момент, когда я повернул за угол и находился почти перед дверьми уборных. Он схватил мою руку, остановив меня. Я выдернул руку, когда он стоял уже передо мной. Я размышлял, стоит ли мне уйти или выслушать его. Сейчас рядом не было никого, никаких помех. У него наконец-то появился шанс. — Я пытаюсь поговорить с тобой весь вечер, — сказал он. — Ну, а я не хочу разговаривать, — ответил я. — Нам придется, — поспорил он. — Не прямо сейчас, — я покачал головой. Я собрался обойти его, но он шагнул в сторону, преградив мне путь. — Я сказал, не сейчас, — произнес я. — Ладно, мы поговорим позже, — сказал он. — Ладно, — повторил я. Я снова собрался обойти его, но он сделал то, что я не ожидал никогда в жизни. Он встал передо мной снова и поймал мои губы своими. Мое сердце прыгнуло к горлу, а тело застыло. Он целовал меня! Я не мог этого понять. Я не знал, что мне делать. Он прижал свои губы к моим немного сильнее и скользнул руками по моей спине. Я прикрыл глаза и практически растаял в его руках. Его губы были такими теплыми и мягкими, или, может, это мое тело полностью нагрелось. Я хотел целовать его в ответ, но так боялся сделать что-то не так. Казалось, что это продолжалось вечно, но на самом деле прошло всего лишь несколько секунд прежде, чем он медленно отстранился. Он больше не обнимал меня, и я наконец-то открыл глаза, чтобы посмотреть на него. Я выпустил рваный вздох, не зная, что сказать. Это все было таким новым для меня. — Келлин! — детский голос вызвал у меня сердечный приступ. Я быстро посмотрел в нужную сторону, как раз вовремя, чтобы увидеть Купера, выходящего из-за угла. Я вздохнул с облегчением: он нас не видел. — Мне тоже надо, — воскликнул он. — Хорошо, — кивнул я, — тогда иди. Адреналин курсировал по всему моему телу после того, как нас почти поймали. Он не уменьшился, когда мы вернулись за стол, и даже когда мы все закончили пить и просто сидели, общаясь. Я сохранял молчание. Я не знал, как Вик может говорить с моими родителями так, будто не целовал только что их сына. Когда первоначальный шок прошел, я мгновенно снова наполнился бабочками. Я был восторжен тем, что Вик поцеловал меня, но так же ужасно нервничал, потому что не имел понятия, что будет дальше. И все равно я чувствовал себя счастливым. Он правда поцеловал меня, и неожиданно стерлись все мои мысли о том, что все это было неправильно. Я был полностью в своем собственном маленьком мире, когда мы все закончили и направились обратно к машине. — После тебя, — сказал мне Вик вежливо. — Спасибо, — ответил я и открыл дверь. Я пробрался через средние сиденья назад, что после сделал и Вик. В этот раз он не держал дистанцию. Он сел близко, но недостаточно очевидно для остальных. Мое сердце колотилось как сумасшедшее. Родители посадили детей в середину и скоро мы отъехали. Все молчали, просто слушая радио. Я посмотрел на Вика, и он посмотрел на меня в ответ, наши взгляды пересеклись. Я так сильно хотел знать, что происходит в его голове. Чувствовал он себя так же воодушевленно, как и я сейчас? Или он жалел об этом? После целого вечера в течение которого я избегал его, я действительно хотел поговорить, но сейчас это было абсолютно невозможно. Он немного улыбнулся и положил руку на мое бедро, сжав его ободряюще. Этот жест, в прочем, не был просто успокаивающим. Он так же повлек другие чувства, от которых мои щеки загорелись. Я быстро положил свою руку на его и слегка ее оттолкнул. Но он все равно удержал ее, вместо этого переплетя наши пальцы вместе, и я просто не смог убрать улыбку со своего лица.