Dance Inside

Я откинулся на сидение трактора, закинув ноги на руль. Я намеренно глубоко дышал. Неважно, как долго я жил здесь, — всю мою жизнь, если быть точным — я никогда не привык бы к умиротворению, ощущаемому, когда просто вдыхаешь свежий вечерний воздух. Легкий порыв ветра освежил мое разогретое тело, взъерошив волосы. В такие дни, как этот, я искренне ценил то место, где я жил. Мир и спокойствие, окружавшие меня, нарушались только криками и смехом тройняшек — моих четырехлетних братьев и сестры. Впрочем, громкие звуки не сильно меня беспокоили: за годы тренировок я мог спокойно от них отстраниться. В небе сегодня не было ни облачка, и это делало день жарче, чем ему следовало бы быть. Удивительно, учитывая, что сейчас начало февраля. Я мог практически видеть тепло, исходящее от земли. Это было немного необычно для этого времени года, но я не имел ничего против. Я нахмурился и огляделся. Мой взгляд уперся в извилистую дорогу, уходящую на мили вперед. Там не было ни домов, ни машин, но мой взгляд привлекло что-то другое: вдоль дороги кто-то шел. — Эй, Мушкетеры! — окликнул я троих проказников. — Забирайтесь обратно в прицеп. Мальчишки — Купер и Робби, — все еще хулиганили, а Мелоди смотрела на них, забавляясь. — Мы не хотим! — прокричал Купер. — Ладно, если вы не хотите — я оставлю вас здесь, и вам придется идти обратно домой пешком, но лучше будьте внимательны и остерегайтесь этих жутких иловых змей. Помнишь прошлое лето, Мелоди? — спросил я. Это привело сестру в ужас, ее глаза расширились, она подскочила к трактору и забралась ко мне. Я ухватил Мелоди и усадил к себе на колени, чтобы не дать ей снова сбежать. — Если вы двое не залезете в этот прицеп, я скажу маме, — пригрозил я. — Нет, не надо! — закричали они в унисон. — Тогда идите сюда! — подогнал я. Мальчики быстро забрались на железную штуковину, прикрепленную сзади трактора. Я развернулся обратно вперед и завел мотор, нарушая спокойствие дня. — Хорошо, держитесь крепче! — прокричал я. И я повел. Сегодня мы четверо были оставлены дома одни, так что в качестве небольшого развлечения я взял их в поездку по ферме, они всегда это любили. — Не туда! — воскликнула Мелоди, указывая на дом. — Я еще не еду домой, Мел. Я думаю, это папин друг там, — сказал я ей. — Какой друг? — спросила она. — Ты знаешь. Вы, дети, совсем не слушаете, что говорят мама с папой? — поинтересовался я. Она ничего не ответила, быстро потеряв интерес. Мы все добрались до главного входа, как раз когда к нему и подошел мужчина. Он, должно быть, был папиным другом, раз остановился здесь. Я остановил трактор и, все еще с Мелоди на руках, слез на землю, а потом посадил ее в прицеп к мальчикам. — Оставайтесь здесь. Все вы, — предупредил я, указывая на Робби, поскольку именно он всегда начинал всякого рода проказы. Я развернулся и направился в сторону входа, по дороге осматривая мужчину с ног до головы. Он определенно был одет не по погоде. Учитывая ярко светящее солнце и отсутствие на небе хоть одного облачка, это было немного глупо с его стороны надеть майку. И еще стоило бы подумать о креме от загара. — Хэй! — позвал я. — Привет, — сказал он, остановившись возле закрытой двери. Он поднял руку к лицу, чтобы прикрыть глаза от солнца. Я думал, что знаю, кто это, но присмотревшись получше, теперь был не очень уверен. Я ожидал увидеть отцовского друга из колледжа, но этот мужчина даже не выглядел достаточно старым для этого. — Келлин, да? — проговорил он. — Да, я Келлин. А вы? — поинтересовался я. — Я Вик, друг твоего отца, — он подтвердил мои догадки. — Вы — Вик? — спросил я с недоверием. — Насколько я знаю, — он пожал плечами. — Вы не можете быть папиным другом. Вы не такой старый, как он, — сказал я. Это не должно было быть шуткой, но Вик все равно рассмеялся. — Мне тридцать пять, — сказал он. — Ох… Он выглядел так, будто ему чуть больше двадцати! Присмотревшись получше, я, возможно, смог увидеть это, в какой-то степени. В его глазах была какая-то усталость, но, скорее всего, только потому, что он шел бог знает как долго. — Ты быстро вырос. В последний раз, когда я тебя видел, ты учился ходить, — вспомнил он. — Мы встречались раньше? — спросил я. Он кивнул: — Да. Хотя я и не ожидал, что ты помнишь. Так ты впустишь меня? — Да, сэр. Конечно! — ответил я быстро. И снова он рассмеялся надо мной: — Ты не обязан называть меня «сэр». И вообще, лучше на «ты». — Уважительно относиться к незнакомцам и тем, кто старше тебя — это всегда вежливо. Мама постоянно так говорит, — сказал я ему. Но, подумав, решил, что на «ты» действительно будет удобнее. Достав ключ из кармана, я отпер калитку и, распахнув ее перед Виком, отошел в сторону. Он прошел, таща за собой чемодан. — Этот вход обычно не закрыт. Но мама с папой запирают его, когда мы остаемся дома одни. Довольно бессмысленно, учитывая, что половины забора все равно нет, — сказал я. — Где они? — спросил он. — Подкидывают моего брата, Билли, в Атланту, — ответил я. — А, точно, точно, — кивнул он. Моему брату было девятнадцать, всего на год больше, чем мне. Он учится в колледже и приехал на пару недель домой во время каникул. Сегодня он должен был вернуться, так что родители повезли его в аэропорт. — Ты всю дорогу шел пешком? — спросил я. — Из Лос-Анджелеса? Нет, — усмехнулся он. — Я не это имел в виду! — поспорил я. — С автобусной станции — да, — сказал он. — Это в милях отсюда. Полагаю, ты очень устал, — сказал я. — Я это переживу, — он пожал плечами. — Ладно, пойдем, я отвезу тебя к дому, где ты сможешь расслабиться, — сказал я, и пригласительным жестом указал на трактор. — И принять душ, надеюсь, — пробормотал он. Сейчас, когда он сказал об этом, я заметил, что он выглядит немного взмокшим. Я улыбнулся и кивнул, прежде чем закрыть калитку и вернуться к трактору, с Виком, следующим за мной. — Я знаю, что это не совсем идеальный вариант, но ты не против залезть в прицеп к этим троим? — спросил я. — Да, все в порядке, — сказал он и остановился, когда мы добрались до остальных. — Привет, ребята и маленькая леди. — Это Мелоди, Робби и Купер, — сказал я Вику. Трое детей стояли, не говоря ни слова; особенно тихой была Мелоди — как всегда стеснялась. Она забилась в угол, не поднимая взгляд. Мальчики же, напротив, с интересом разглядывали Вика. — Привет. Приятно познакомиться с вами всеми, — сказал Вик. — Он забавно говорит, — произнес Робби. — Роберт! — осадил его я. Вик вовсе не говорил забавно. Просто эти трое никогда за всю свою жизнь не слышали ничего, кроме южного акцента, поэтому, когда кто-то из Лос-Анджелеса начинал говорить, это звучало немного иначе. — Все в порядке, — Вик рассмеялся. — Твой акцент тоже звучит немного странно для меня, — сказал он, обращаясь к Робби. Все замолчали. — Тихая компания, да? — заметил Вик. — Поверь мне, через пару дней ты возьмешь свои слова обратно, — сказал я. — Ловлю на слове, — улыбнулся он. — В любом случае, тут есть место для меня, ребята? Мальчишки подвинулись в сторону, но Мелоди, боящаяся незнакомцев, выбралась и подбежала ко мне, спрятавшись за моими ногами. Я закатил глаза, в то время как Вик неловко забрался к ребятам. — Хорошо, тогда поехали, — сказал я. Подхватив Мелоди, я залез обратно в трактор, снова завел его, и мы поехали в направлении дома. Я всегда так гордился домом, в котором жил, — не то, чтобы я мог сделать с тем, что мы жили именно там. Он просто всегда мне нравился. У нас была одна из самых больших ферм здесь, с двухэтажным домом с подвалом и мансардой. Кроме того, он был очень старым и принадлежал семье в течение поколений, но все еще выглядел хорошо, как новый. Я подъехал прямо к дому, паркуя трактор у ближайшего дерева. Дети быстро выбрались из прицепа и побежали за дом: там располагалась их игровая площадка. — Пойдем внутрь. Хочешь что-нибудь выпить? — спросил я его. — Да, воды было бы прекрасно, — сказал он. Я провел его в дом. Мы прошли лестницу, гостиную, и вошли прямо на кухню. Я налил ему стакан ледяной воды, и он с благодарностью его взял. — Итак, как ты познакомился с моим отцом? Ты же на несколько лет моложе него, — спросил я. — Я был новеньким в колледже, а он — выпускником, и он был моим наставником. Мы стали хорошими друзьями, а потом ему пришлось переехать сюда, — объяснил Вик. — Чтобы помочь дедушке с фермой, — подытожил я. Мой дедушка умер около трех лет назад, но я жил на этой ферме практически всю свою жизнь. Это все, что я знал. — Ага. И я не много слышал о нем с тех пор до недавнего времени, — сказал он. Отец говорил мне, зачем Вик приехал сюда. Моему отцу нужна была помощь. Он делал все возможное, чтобы содержать ферму самостоятельно, иногда с помощью Билли или даже меня, хоть я и не был в этом хорош. А потом, когда Билли уехал в колледж, отец клялся, что может справиться со всем этим сам по себе, но, в конце концов, сдался и позвал Вика, чтобы тот помог ему. Договоренность с Виком состояла в том, что он будет делать какую-то работу на ферме, а взамен будет иметь место, где остановиться, и какие-то деньги себе в карман. Я не очень много знал о его прошлом, но это в любом случае и не имело особого значения, важнее было настоящее. — Когда твои родители должны вернуться? — спросил Вик. — Должны бы скоро. А пока я могу показать тебе твою комнату и ванную, чтобы ты мог принять душ, — ответил я. — О, конечно, пойдем, — проговорил он. — Хорошо, следуй за мной, — сказал я. Я провел его обратно к лестнице и наверх. Он повоевал немного со своим чемоданом, но в конечном итоге победил. Мы поднялись на последний этаж, и вышли в коридор, в противоположном конце которого располагалась другая лестница, ведущая на мансарду. — Мама с папой подумали, что ты захочешь иметь какое-то личное пространство, так что решили выделить тебе мансарду, которая была раньше комнатой моего брата, но он убрал все, когда уехал в колледж, — объяснил я. Вик ничего не ответил, просто коротко кивнул. Он проследовал за мной к лестнице и на мансарду. Вообще, я немного злился, узнав, что Вик останется жить у нас, просто потому что я должен был получить эту комнату, когда Билли уехал, но я довольно быстро с этим смирился. Достаточно бессмысленно раздражаться из-за мелких неурядиц. Мансарда была огромной, с большущим окном, из которого можно было увидеть практически всю деревню и город. Кроме того, тут была огромная кровать и пара шкафов, хотя в целом комната была совершенно простой. — Пол может немного скрипеть, если не знать, куда именно наступать, но я уверен, что ты быстро запомнишь, — сказал я. — Хорошо, — кивнул он, не обращая на меня особого внимания. Он был больше заинтересован рассматриванием мансарды. — И…? — спросил я с улыбкой. — Что? — переспросил он. — Тебе тут нравится? — поинтересовался я. — Да, тут прекрасно. Даже лучше, чем просто прекрасно. Она чуть ли не больше, чем вся моя квартира, — сказал он. — Правда? — спросил я. — Да, в городе не так много свободного пространства, и, на самом деле, я никогда не мог позволить себе что-то большое, — сказал он. — Ну, у тебя будет куча свободного пространства здесь, — заметил я. — Это точно, — ответил он, подойдя к окну. Повисла тишина, и, должен признать, стало немного неловко. Обычно я был очень хорош в том, что касалось новых людей: достаточно было всегда быть вежливым и помогать им со всем, что им понадобится. Однако сейчас настал тот момент, когда приветственная часть знакомства была пройдена, и появилась необходимость задумываться над тем, что говорить дальше. — Итак, эм… Небольшая экскурсия? — спросил я. Он повернулся и, пожав плечами, кивнул. — Конечно, — ответил он. Вик оставил свой чемодан возле кровати, и мы вместе направились обратно вниз по лестнице. — Это комната Робби и Купера, — я указал на одну из дверей, —, а это — Мелоди. Эта — моя. А тут ванная, которую делим мы с ребятами. Я остановился и повернулся к нему, когда одна мысль всплыла в моем мозгу. — Эмм, ванная мамы с папой находится дальше по коридору. Я не знаю, какой ты хотел бы пользоваться? — спросил я. — Ваша вполне подойдет, — сказал он. — Прекрасно! Я имею в виду, как пожелаешь, — сказал я. Меня раздражало, насколько нервным я чувствовал себя рядом с ним. — В любом случае, — продолжил я, указывая на следующую дверь, — это просто бельевой шкаф. Там, в конце коридора, — комната моих родителей и их ванная, но, как я уже сказал, ты можешь пользоваться любой, или обеими. Мама с папой не будут против. Я, честно говоря, пользуюсь их ванной постоянно, потому что дети любят торчать там буквально целую вечность. Так что, все будет хорошо, что бы ты ни выбрал. Разве что они разозлятся, если ты израсходуешь слишком много горячей воды. А тебе не хотелось бы видеть маму злой. У меня все еще остались синяки с последнего раза, когда она гоняла меня по дому деревянной ложкой. Я не осознавал, что несу какую-то бессмыслицу, пока не заметил, что Вик смотрит на меня. — Что? — спросил я его. — Кажется, ты то еще наказание, — сказал он. — Вообще, мама говорит, что я очень милый. На самом деле, она похвасталась этим чуть ли не каждому в городе. Как-то раз… — Ты очень много говоришь, — прервал меня он. — Извини, — пробормотал я, чувствуя, как краснеют мои щеки. — Все в порядке, — улыбнулся он. И снова неловкое молчание. Иногда я реально корил себя за то, что был настолько социально неловким. В конечном итоге, новые люди всегда начинали думать, что я странный. — В любом случае, это была экскурсия по верхнему этажу, — сказал я. — Круто. Спасибо, Келлин, — поблагодарил он. — Без проблем, — сказал я немного гордо. — Сейчас я приму душ, а потом ты мог бы показать мне оставшуюся часть дома, — проговорил он. — Конечно, — кивнул я. — Спасибо, — он улыбнулся. Он прошел мимо меня, обратно к лестнице, ведущей на мансарду, вероятно, чтобы взять какую-то чистую одежду. Я выпустил вздох облегчения, когда оказался один. Притворяться общительным человеком и быть хорошим в общении — сложная работа. Я спустился обратно на первый этаж и пару мгновений спустя услышал, как включилась вода в душе. Я пошел на кухню и выглянул в окно, выходящее на задний двор: хотел убедиться, что дети все еще живы и в порядке. Они качались на качелях и играли в небольшой песочнице. После нескольких минут, прошедших в попытках убить время и придумать, о чем говорить с Виком, когда он выйдет из душа, я был спасен от дальнейших социальных конфузов, когда услышал родительскую машину, подъезжающую к дому. — Наконец-то, — прошептал я самому себе. Я подскочил к двери и выбежал на улицу, чтобы встретить их. Сначала я увидел своего отца. И первое, что я сделал — это сравнил его с Виком, в плане возраста. Папины волосы уже немного поседели, но он все еще выглядел молодо для своих лет. Хоть и не так молодо, как Вик. Время хорошо поработало над ним. Потом я увидел маму, вылезающую из машины. Я немного волновался за нее: ее щеки алели, явно после целого дня слез из-за того, что она снова отпускает своего старшего сына. Она, правда, справлялась с этим довольно тяжело. — Привет! Билли успел на свой самолет? — спросил я. — Да, он снова улетел, — ответил отец. — Где дети? — спросила мама. — Гуляют на заднем дворе, — сказал я ей. — Я проверю их, прежде чем готовить ужин, — сказала она и ушла. Она всегда становилась немного чересчур заботливой по отношению к ним, когда Билли уезжал. Я направился за отцом в дом. Он прошел прямо в гостиную, вероятно, чтобы пару часов посмотреть телевизор, прежде чем вся семья соберется за ужином. Впрочем, у него было не так много времени, потому что у нас появился гость. — Вик здесь, — сказал я ему. — Серьезно? — спросил он, повернувшись ко мне. — Когда он приехал? Я просил его позвонить, чтобы я забрал его с автобусной станции. — Видимо, он захотел прогуляться. Он только пришел и принимает душ, — сказал я. — Ты показал ему его комнату? — спросил он. — Да, — кивнул я. — Ты предложил ему что-нибудь выпить? Поесть? — спросил он. — Да, папа. Я знаю, как встречать гостей, — сказал я, солгав только наполовину. Я не предложил ему никакой еды, но отцу не обязательно было знать об этом. Я услышал, как душ наверху выключился. — Он кажется милым, — сказал я. — Ты ожидал чего-то другого от моего друга? — спросил он. — Я полагаю, нет, — сказал я, потому что отец был прав. Мои родители были, в общем-то, милыми людьми, очень простыми и прямолинейными. Они никогда не делали ничего плохого, так что неудивительно, что их друзья были такими же. Не говоря уже о том, что они были очень религиозны. Они всегда держались хорошей компании. Их единственным недостатком было то, что они, — или, во всяком случае, точно мой отец, — были немного гомофобами и расистами, когда дело касалось афроамериканцев. Полагаю, у отца не было проблем с Виком, у которого, если я правильно помню прошлые разговоры с отцом, были предки из Мексики. Мне нравилось считать, что я могу уважать чье угодно мнение, поскольку все имеют на него право, но я никогда не устроил бы своего отца, учитывая, что я был геем, а мой лучший друг — черный. Впрочем, он не знал, что я гей. Никто не знал. Даже Алфи — мой лучший друг. — Ты еще не показал ему окрестности? — спросил отец, заставив меня вынырнуть из своих мыслей. — Пока нет. Я решил, что он хотел бы сначала немного обустроиться, — ответил я. — Хорошая мысль, сын, — сказал он. Я гордо улыбнулся и сел на один из диванов. Папа сел на другой, прежде чем взять пульт и включить телевизор. Прошло не так много времени, прежде чем спустился Вик. Он натянул футболку и пробежался пальцами сквозь влажные волосы. — Бобби! — воскликнул он, привлекая папино внимание. Отец, не заметивший, как он вошел в комнату, встал с широкой улыбкой на лице. — Я думал, мы договорились, что ты больше не будешь меня так называть, — сказал отец, глядя в лицо своему другу. — Ты можешь пытаться быть взрослым сколько угодно, но для меня ты всегда будешь Бобби, — сказал Вик. Папа улыбнулся еще шире и сделал шаг вперед, протягивая руку, чтобы Вик мог ее пожать. — Рад видеть тебя, Вик, — сказал отец. — А я рад быть здесь. Спасибо большое за такую возможность, — сказал он, снова отпуская папину руку. Он засунул руки в карманы и непринужденно оперся о диван. — Ну, когда я услышал, что у тебя появились трудности, это было меньшее, что я мог сделать, чтобы помочь, — сказал папа. — Я ценю это. Итак, что я должен сделать первым? — спросил Вик. Отец рассмеялся и махнул рукой, не собираясь отвечать на этот вопрос. — Расслабься. Сегодня ты не работаешь. Отдохни, обживись. Я начну знакомить тебя с основами завтра, — сказал отец. — Звучит неплохо. К тому же, — Вик взглянул на меня, кивнув, — Келлин обещал мне экскурсию по нижнему этажу. — Точно, да. Я… да. Обещал, — я запутался в словах, сам не зная, что хотел произнести. — Хорошо, найди меня потом. Нам еще надо кое с чем разобраться, — сказал отец. — Считай уже, приятель, — сказал Вик. И вот, я провел остаток вечера, показывая Вику дом и рассказывая о том, как тут что происходит, в большинстве своем — что можно, а что нельзя делать. Честно говоря, в конце дня я не мог отделаться от мысли о том, как это волнующе, наконец иметь в доме кого-то, кто не был бы родственником.