Перерождение

Привет, Люси! Как тебе там, на небе? Помню, Леви говорила, что там хорошо. Комфортно. По крайней мере, в книжках так пишут. А ещё пишут, мол, оттуда можно присматривать за близкими людьми. Я очень надеюсь, что даже сейчас ты наблюдаешь за мной. Звучит глупо, не спорю. Но все же… В любом случае, если это так, то ты должна знать, почему я пишу тебе письмо. Это все тот доктор. Доктор Вайс. Мы с ним не ладили в последнее время. А все потому, что он вечно дергает меня, пытается разговорить, лезет туда, куда не следовало бы. И при этом пытается сделать вид, что хочет помочь. Старается убедить меня в том, что все это лишь сон. Выдумка. Мои фантазии. Моё сумасшествие. Но это ведь неправда, да? Я ведь не мог тебя выдумать? Недавно мы с ним вновь поспорили. И в очередной раз выходя из кабинета, я заметил на себе его пристальный взгляд. Он не собирался сдаваться. Этот человек продолжит убеждать меня в своей правоте. И самое страшное в том, что однажды я могу не выдержать и поверить ему. Могу отказаться от гильдии. От тебя. Люси, из-за этого мне становится страшно. Сегодня Вайс пришел ко мне лично. Принес бумагу, карандаш и предложил опробовать новую методику. Сказал, что она намного лучше обычной нашей болтовни о цветах и музыке. И что может помочь мне справиться с… Как он там это назвал? Депрессия? Да, кажется, так. Поможет справиться со всем тем, что на меня навалилось. Не знаю, конечно, каким образом, ведь после всего произошедшего, я совсем опустел. Внутренне. Будто где-то там, в душе, чего-то теперь не хватает. Чего-то очень важного. Кстати, я ни за что не пошёл бы на эту чушь, если бы не вспомнил тот наш с тобой разговор. Когда мы с Хеппи завалились к тебе без приглашения и застукали за письменным столом. Помнишь? Тогда ты писала письмо матери. А когда закончила, то начала сжигать его. В том коптящем алом пламени. «Если письмо написано с душой, то оно обязательно дойдёт до нужного человека, даже на том свете». Ты же так мне это объяснила, да? Я тогда втихую посмеялся над тобой. И вот теперь занимаюсь тем же. Вот ведь дурак, да? Люси, ты знаешь, сколько всего нового я для себя открыл? Человек — удивителен! Даже без магии. У них здесь тоже есть манокаты. Самые разные: от огромных, летающих металлических птиц, таких же и даже больше металлических кораблей без парусов, способных перевозить тысячи людей, до обычных, к каким мы с тобой привыкли. Но только работают они отнюдь не на магии, ведь ее здесь нет. Работают они за счет такой жидкости, которую здешние называют бензином. А бензин, в свою очередь, делают из нефти — это такая черная жижа, которую добывают прямо из земли. Ты представляешь? Это ведь круто! И какая скорость! Наши манокаты им в подметки не годятся. Кстати, я избавился от своей болезни. Теперь в транспорте чувствую себя превосходно. Думаю, если бы был сейчас на свободе, то точно обзавелся бы личным манокатом этого мира. Ты бы поехала со мной на край света? Помню, в каждом уголке Фиора нас всегда ожидало своё собственное, персональное приключение. Я был счастлив, Люси. Я испытывал наивную радость от каждого нового задания. Предвкушал схватки, соперничество. Обожал адреналин в крови. Я любил свою работу. И свою гильдию. Но ты же и сама прекрасно это знаешь, не так ли? Люси, ты пробовала когда-нибудь мокко? В этом мире он потрясающий! Я вот никогда не задумывался прежде, откуда вообще берутся подобные напитки. А сидя здесь, в клетке с мягкими стенами, вдруг в один прекрасный день заинтересовался. Это кофе впервые начали делать на юге. Здесь людей, что его открыли, называют арабами. Они очень дорожили кофейными зернами и всегда тщательно следили за тем, чтобы ни одно из них не попало в руки иностранцев. Так им хотелось сохранить все в секрете. Но потом, естественно, секрет все равно раскрыли. Ты будешь смеяться, но я часто прошу у дока прикупить мне его вечерком. Как ни странно, этот скряга слушается. Иногда даже приносит его лично. Естественно, для того, чтобы затем начать задавать свои дурацкие вопросы. И всё же... Не такой уж он и плохой, этот доктор Вайс. Ты тоже любила кофе. Уж я-то знаю. Люси, я забыл твой запах. Уже забыл. Мой драконий нюх впервые подвёл, ты только представь! Теперь навряд ли у меня получится отличить твой аромат от кого-нибудь ещё. Всё так однообразно. Схоже между собой. Словно никогда и не было во мне этой способности, различать запахи. Так что возвращайся. Может быть, еще не все потеряно, и мне просто нужно освежить память. По ночам у меня текут слезы. Текут, не переставая, будто хотят помочь. Выудить из груди черный, плотный, непробиваемый ком, что с каждым днём все сильнее мешает мне жить. Просто принять произошедшее и жить дальше. Я это чувствую. Чувствую, что изменился. Я сломан. Я опустел, Люси. Единственное, чего мне хочется, так это еще раз встретить тебя и остальных. Живую. Тёплую. Увидеть твою улыбку. Услышать очередные возмущения по поводу того, как мы с Хеппи достаем тебя и не даем спокойно принять ванну. Я весь словно застыл. Перестал двигаться. Все вокруг меня идут вперед. Смотрят вперед. Видят то, что впереди. А я не могу. Потому что постоянно оборачиваюсь назад и вижу вас. Вижу вас всех. Часто, я задаюсь вопросом: «Когда же это началось? Когда застыло моё тело, лицо? Когда же остановилось моё сердце, Люси?» У меня нет ответов. Ведь такие мысли никогда не были мне свойственны раньше. Думать о подобном любила ты. И ответы были всегда только у тебя. А теперь тебя нет рядом. И больше не будет. Люси, на улице потрясающая погода! Я хотел бы, как в старые добрые времена, собрать всех нас вместе. Грея. Эрзу. Джувию. Гаджила. И конечно же, Хеппи. Как ты его там называла? Кажется, Шаверма? Да уж, ну и фантазия… А потом мы бы опять тебя доставали. О, это было весело, как сейчас помню! Особенно, когда ты смущалась. Я говорил, что румянец тебе очень идёт? Скучаю по вам. Ужасно. До дрожи. Порой, мне кажется, что всё это лишь кошмар. Самый страшный в моей жизни. И самый долгий. Я часто подолгу держу глаза закрытыми. Боюсь поднять веки. Потому что знаю, что сны, таким образом, кончаются. Но, к сожалению, не в моём случае. Люси… Я люблю тебя. Прости, что не сказал об этом раньше. Боялся. Не знаю чего. Возможно, отказа. А может, просто думал, что это все глупости. Любовь, влюбленность… Ведь об этом всегда грезил не я, а ты. Мечтала о принце на белом коне, о крепкой, счастливой семье, куче детей… Наверное, признайся я тебе в своих чувствах, ты бы и не поверила. Дураки вроде меня просто не способны влюбиться. Так ты думала. И все же… Хочу, чтобы ты вернулась. Хочу услышать то, как ты вновь скажешь мне: «Проснись, Нацу! Ты опять забрался в мою кровать!» Хочу услышать это и понять, что мир, в котором меня сейчас держат, и правда, нереален. А реален тот, в котором существует Хвост феи. В котором все вы живы. Помоги мне, Люси. Вернись. Я жду… Языки пламени жадно пожирали лист белой бумаги. Он вспыхивал с громким свистящим шёпотом, пылая ярко, словно фитиль. Но в тоже время, он был слаб, невелик. Казалось, стоит дыхнуть на этот маленький огонек, и тот быстро погаснет. Словно не было его в этом камине. Словно не жёг он душевное послание. В кабинете сидели двое, наблюдая за игрой естественного света. Усталые, вымученные, пустые. Да, пожалуй, именно пустые. Их чувства давно опустели к этому жестокому и алчному миру. — Как и обещал, никто не увидел Вашего письма, — голос оказался приглушённым, с каплей горечи. Вайс сидел ссутулившись, понурив голову. Похоже, затея с жиганием письма ему не очень нравилась. Пусть даже если и предложил он ее сам. — Да. Как и обещали, док! — шепчет Нацу, не сводя взгляда с пламени. — Вы не рады? — Чему? — Я сдержал слово, — слабая наигранная улыбка. — И прошу Вас заметить, даже не пробовал схитрить. Теперь Вы будете более доверчивы ко мне? Собеседник едва ерзает в кресле. Потом, будто находясь в трансе, слегка подаётся вперёд, не сводя пристального взгляда. Пальцы сплетены, дыхание учащенное. — Я не ожидал другого, — и Дракон резко выпрямляется, щурится, косясь на врача. — Врёте, — сухо констатирует Вайс, неохотно придвигая к себе очередную увесистую папку. — Врёте. По глазам вижу, что врёте. — Может быть, — слегка пожимает плечами Драгнил. — Но кто в наше время не врёт? — Кто угодно, но не Вы. — О! Как точно сказано! — смеется, понимая всю абсурдность подобного ответа. — Именно я, док! Тот, кого Вы подловили на лжи минуту назад! Доктор приподнимает левую бровь и смотрит на Дракона так странно, словно видит впервые. — Но ведь лгать и пытаться скрыться за маской безразличия — разные вещи. Поэтому я спрошу еще раз. Теперь Вы сможете мне немного доверять? — Посмотрим, док, посмотрим... — Это значит — нет? — Это значит то, что значит. Посмотрим — значит посмотри. Возможно, мне стоит чуть поверить в Вас. — Это радует, — скрип отодвигающегося кресла давит на слух. — Что ж... Время позднее, Вам пора возвращаться. Договорим завтра, мистер Дракон. Спокойной ночи и не забудьте выпить снотворное, что я Вам прописал вчера! — С Вами забудешь... А обещали не пичкать таблетками. — Слабое снотворное Вам не повредит, а даже поможет. В конце концов, Вы сами жаловались мне недавно на то, что плохо высыпаетесь, — во взгляде видно лукавство. Губы сжаты. — Не забудьте! — Ладно-ладно. На этот раз, так уж и быть, поверю Вам на слово. Приятно провести вечер, док. До скорого! — Да, до скорого. Дверь скрипнула. Противно. Резко. Вайс остался один в кабинете, наедине с дотлевавшим письмом.