я был твоим другом

всего пять стадий принятия горя. лишь пять шагов, чтобы снова жить. учись быть преданным. этой боли на годы хватит. и не простить. и не вернуть ничего обратно, и нужно просто идти вперед. всего пять стадий — не первый раз же. последний, может, — коль повезет. 1. не верить глупым газетным сплетням. не вспоминать, как он бросил щит. не слушать дружеские советы: «развейся — мигом переболит». делать вид вроде — «все нормально», а в самом деле в груди — дыра. не думать вовсе «да он вернется». не думать после «да никогда!». не говорить лишь о нем с другими — о чем угодно, но не о нем. не вспоминать, как ты был бессилен, когда ломали тебя вдвоем. и отрицать, что разбито сердце (разбит реактор, но все одно). не признавать его бывшим другом. не признавать его и врагом. 2. потом сбивать себе в кровь костяшки и думать: «боже, каков урод». крушить стеклянные стены дома, когда от гнева всего трясет. разбить стакан, — и какой по счету? — швырнув куда-то. почти не спать. «предатель гребаный, ты был другом. и как посмел ты в глаза мне лгать?». срываться криком на самых близких. не знать, как держат себя в руках. пытаться здраво по-новой мыслить, и каждый раз себя рушить в прах. звать его подлецом, мерзавцем, Иудой, шавкою (мертвецом). и не пугаться столь страшной мысли, что стало б проще с его концом. 3. затем напиться и думать: «что же, в общем, в чем-то ты, Стив, был прав». а после думать: «да ты ничтожен, со своим Баки вдвоем удрав». пытаться снова собрать все силы, пытаться все же его простить, а после мучиться от бессилья — не будешь ты ни о чем просить. сидеть часами над телефоном, и не решаться ему звонить. а после слать его нахер, к черту, и стараться поменьше пить. торги с собой проводить так странно, как будто все же сошел с ума. но нужно жить, перестать метаться (и все по-новой начать с утра). 4. а после чувствовать, что раздавлен, поломан, вывернут изнутри. лечиться полным опять стаканом. «вот, что ты сделал со мной, смотри». без сил работать, без сна, без пищи сидеть, бездумно смотря вперед. и думать: «точно. а станет легче, когда один, все ж, из нас умрет». закрыться дома без телефона, закрыться дома от новостей. бродить, как тень, у пустынных окон, и знать — не станешь ты вновь сильней. ночами бредить его глазами, а днем пытаться их рисовать. пытаться вспомнить улыбку кожей. все чертежи новых схем сжигать. думать то, что нет больше смысла, и дальше эту вести войну. лишь бы забыться, на миг забыться, чтобы не чувствовать всю вину. 5. спустя недели понять, что все же способен ровно опять дышать. и это горе — такое горе! — не так огромно, раз смог принять. вернуться снова к своей работе, почувствовать жизни приятный вкус. и думать: «все и не так уж плохо». лишь вечерами — глухая грусть, которая, впрочем, не так заметна, если не думать о ней всерьез. жить можно дальше, и это просто, и Роуди хмыкнет: «не вешай нос». пройти пять стадий — почти смертельно, но еще хуже не может быть. спустя пять стадий и дни/недели, понять, что сможешь его простить.