Ради встречи

Очень уж долго, чтобы после паузы изображать невозмутимость, я не мог найтись с ответом. Кажется, все просто: да, он здесь был. Но мистеру Волли есть дело. Почему-то есть дело. И почему-то он считает, что мне обещали помощь. Хотя этого ведь не было, было только обещание прийти. И то, вероятно, несдержанное. Или же сдержанное, меня ведь здесь не было довольно долго. — Эл, ты чего? — Серёжа обеспокоенно тронул меня за плечо. — Ответь что-нибудь. — Да, он был здесь, — мрачно проговорил я. — Ну и что? — И с тех пор не появлялся? — расплылся в улыбке, что ему ни капли не пошло, мистер Волли. — Да, не появлялся, — согласился я. — Ну вот и не появится, — жизнерадостно заявил он. — Ему просто заплатили, чтобы пошутить. Это был розыгрыш. Здесь давно любят шутить над роботами, считающими себя достойными сочувствия, — но даже само то, что мистер Волли говорил об этом (обычно он ограничивался несколькими словами и уходил) доказывало, что это ложь. Он говорит все это теперь. Теперь, когда надо искать Элю, проще говоря, когда вопрос с роботами встал достаточно остро. — Жаль только, что он больше не работает на своего шефа. — Почему Вы считаете, что это так много значит? — взяв Сергея за руку, чтобы хоть немного успокоиться, произнес я. — Этот человек, слова о роботах? И даже об этом шефе. Почему же это все важно? — Хотя бы потому, что ты здесь, и при этом… — но тут телефонный звонок перебил его, и я мгновенно оказался у аппарата. Мне вдруг стало неважно, что говорит мистер Волли. И при этом стало ясно, что он хочет сказать. То, что я и сам уже замечал. Такая ирония, что я снова здесь и, можно сказать, в его власти. Только вот смешно, если он считает эту власть достаточно сильной. Ведь теперь я даже знаю дорогу… — Да? — в трубке будто кто-то всхлипнул. Всхлипнул слишком знакомым голосом, чтобы сомневаться. Мне уже не нужно было ничего знать, было ясно… — Хорошо, я скоро прибегу, — не дождавшись слов, я повесил трубку. — Сергей, и… — Куда это ты собрался? — нахмурился мистер Волли. — Сейчас ты не можешь уйти. — Сейчас я, — криво усмехнулся я, — не могу не уйти. Сергей, ты знаешь, где больница? — не обращая внимания на раздражение работодателя, спросил я. Не могу представить, как будет потом, но теперь нет времени представлять. Бежать. Срочно. — Если ты уйдешь, гарантия, что в этой самой больнице задержится твой «отец» испарится, — предупредил мистер Волли. Я едва не рассмеялся, хотя причина была довольно мрачная. — Я не останусь, чтобы обеспечивать гарантию мертвому, — и жалеть всю жизнь о том, что не был с ним рядом в последние минуты. Нет, надо верить, что это ещё не теперь, надо. Но надо и учитывать что так может быть. Надо. Пусть это страшно. Сергей неожиданно побледнел, и я понял, что мои слова он мог истолковать неверно. — Он ещё жив, — Мария Петровна не смогла бы позвонить, если бы было иначе. Боюсь, она сама последует за ним, если только это случится. — Но мне неизвестно… До свидания, мистер Волли. И я вылетел на улицу. Ждать ли Сергея, решить было непросто. Время… Времени просто может не быть! Но Серёжа выбежал из офиса раньше, чем я решил, что не могу больше стоять. — Так знаешь? — Откуда? Но, Эл, у нас же устройства, свяжемся и расскажешь, куда повернуть, — он улыбнулся. — Беги. Я тут же кивнул и сорвался с места. Да, а я даже не вспомнил об этом. И как всё же проще, когда нужно решать не совсем в одиночку! Будет не так просто отвыкнуть…

***

Естественно, что я добрался до палаты профессора всего за пару минут. И еще более естественно, что Мария Петровна встретила меня чуть ли не убитым взглядом. Но вот что было неестественно, так это то, что профессор совсем не казался даже просто страдающим. Он смотрел, правда, непонятно куда, с выражением совершенного счастья на лице. — Что случилось? — но обратился я именно к нему. Да, да я видел, что профессор не совсем обычен, но спрашивать его ассистентку мне не улыбалось. Если она станет рассказывать, плача, то… это невозможно будет выдержать. — Кажется, ничего не случилось, — рассеянно ответил профессор, так и не переведя взгляд на меня. — Хотя, случилось, разумеется, мальчик мой, разумеется, случилось! Ведь ты же пришел. Намного раньше, чем обычно… Только вот, наверное, — тут я сел рядом с ним, взял учёного за руку. — Меня позвали, — заговорил я. — Что-то да должно было быть. Наверное, просто прошло. Мария Петровна громко всхлипнула, но сказать ничего так и не смогла. Наверное, она теперь думает, что я поверил профессору. Но зря. И сложно ему верить, хотя он и кажется вполне нормальным и даже здоровым. — Ну, я просто задремал, — все-таки объяснил профессор и тут, наконец, попытался — но именно попытался — на меня посмотреть. — Это с открытыми-то глазами?.. — даже возмущённо, но больше все же несчастно, взвыла Мария Петровна. — Нет, Машенька, мне кажется, Вы все-таки путаете, — неуверенно возразил профессор. — Разве с открытыми? А мне показалось, даже когда проснулся, что не могу их открыть. Я едва сдержал восклицание. Страшная мысль мелькнула в сознании. Но с чего, с чего? — А теперь открыли? — настороженно спросил я. — Вы меня видите? — Да, Элек, вижу, конечно, — кивнул он, только вот почему-то пытаясь коснуться меня, несколько промахнулся. — Только как-то странно. Будто ты вовсе не здесь. Не позволяя себе смотреть на бедную Марию Петровну, я прижался к создателю. Может быть, он и не совсем потерял зрение. Может быть. Но нормально видеть перестал точно. — Ох папочка… — вырвалось у меня. Это был первый раз, когда я называл профессора так. И это было странно, странно было именно теперь начинать, странно было… Но забирать слова назад было бы еще страннее. И вот тогда, без всяких трудностей и непопаданий, он обнял меня. Я почему-то подумал, что он заплачет, хотя на деле он выдохнул все так же счастливо, как смотрел: — Нет, видимо, у меня уже начался бред. Элек так меня не называл. — Это у него просто был ненормальный день, — «успокоил» создателя я. — И потом, сейчас… Ну не могу я сейчас иначе. Потому что это правда. — Да, но вот почему же ты этого раньше не мог? — без укора проговорил профессор. — Нет, так еще страшнее, — вдруг печально добавил он. — Но ведь все после… после все-таки есть? — я помнил, что мы говорили об этом. Совсем в другой обстановке, когда все было спокойно, но мрачно. Профессор говорил, что верит, что просит меня тоже верить, что все не заканчивается со смертью. Что это не пустые выдумки, потому что исчезновение — полное исчезновение — делает алогичным и пустым существование. Но поверить было все равно сложно. — Есть. Только вот я теперь о том, что остается здесь. Что будет с теми, кто останется? — он вздохнул. — С одной стороны, все справятся. Так должно быть. А с другой… трудно не переживать. — Ну да… — тихо согласился я. Меня вдруг кольнула мысль о том, что Сергей так и не вышел на связь. Может, это мне нужно его позвать? И рассказать, как он и просил, куда нужно бежать. Больница не так далеко от офиса, но все-таки… Будет нехорошо, если он заблудится. Прежде чем я достал устройство связи из кармана, в коридоре послышался топот, и Сергей влетел в палату. Но почему-то мне не верилось, что это он. Наверное потому, что он не казался достаточно уставшим, хотя раз он прибыл так быстро, бежать ему пришлось всю дорогу точно. — Нашлись! — обрадовался Серёжа. — Да. Но как ты?.. — Такси, — лаконично объяснил он. — А то ещё бродить по улицам… Ой. Здравствуйте, Виктор Иванович, — смущённо добавил Серёжа, будто лишь теперь его заметив. — Здравствуйте, — он повернулся к Марии Петровне, но видимо, имя ее произносить не собирался. Или же забыл. Профессор показался еще более счастливым, чем раньше. — Сереженька… И Вы тут, — учёный улыбнулся, — теперь я знаю… Вы мне должны обещать, что обязательно отсюда увезете Элека.