Нарушенный приказ

      Никогда еще Мерида не была так зла, как на пути в лазарет. Она распахнула дверь и пересекла комнату, направляясь к койке, на которой вытянулся Макинтош. Его рана уже была перевязана и ему очень повезло, что это было всего лишь неглубокое ранение от стрелы на боку.       — Макинтош, — жестко произнесла Мерида, — Мне нужно поговорить с тобой.       Остальные воины в лазарете тут же повернули головы, готовые услышать все, что она скажет. Но у Мериды не было никакого желания выступать перед публикой.       — Наедине, — добавила она.       Макинтош кивнул. Он ждал этого с того самого момента, как ступил на поле боя вопреки ее желаниям. Он всегда был человеком с готовностью признающим свои ошибки. У него было достаточно сил, чтобы подняться, так что он проследовал за Меридой прочь из лазарета, ожидая, что они направляются в тронный зал или что-то вроде того, подходящее для разговора.       Тем не менее, она привела его в ее личные покои. Она захлопнула дверь с силой куда большей, чем было необходимо, и Макинтош почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он еще никогда не видел Мериду более разгневанной (или более прекрасной, но это тут совершенно ни к чему). Он выпрямился и сказал:       — Ну что ж, начинай, Мерида.       Его непротокольное обращение заставило ее разозлиться еще больше. Почувствовав, как жар прилил к лицу, она была уверенна, что напоминает сейчас пульсирующее пламя.       — Я сказала тебе остаться в тылу в эту битву, и ты сознательно ослушался меня, — сказала она.       — Да, моя королева, не стану этого отрицать, — сказал он, — Вы не можете ожидать, что я буду сидеть сложа руки и наблюдать, как мои товарищи погибают, когда я способен сражаться наравне с ними.       Мерида шагнула ближе, тыкая ему в грудь пальцем.       — Ты отлично знаешь, почему я так поступила, Макинтош.       — Это была всего лишь крошечная простуда, Мерида, — раздраженно ответил он, — Этого недостаточно, чтобы не пустить меня на поле боя.       Мерида гневно посмотрела на него.       — Крошечная простуда?! — воскликнула она, — Ты несколько недель провел в постели, чертов ты дурак, и стоило тебе на мгновение почувствовать себя лучше, как ты с радостью ринулся в битву! Тебя могли убить. Ты не хуже меня знаешь, чтобы выстоять в сражении, ты должен быть в наилучшей форме.       — Ты недооцениваешь мои силы, Мерида, — он смотрел на нее сузив глаза.       — Не смей обращаться ко мне столь неформально, Макинтош, — прорычала Мерида сквозь стиснутые зубы, — Тебя могли убить, — повторила она, ненавидя себя за это, но он совершенно не понимал, о чем она говорит.       — Я выжил, — возразил он.       — По счастливой глупой случайности! — заорала Мерида, и чем выше был ее голос, тем жарче было лицу.       Макинтош не отрываясь смотрел на нее несколько мгновений, делая глубокий вдох, чтобы не перейти границы.       — Что на самом деле беспокоит тебя, Мерида? Я в порядке, достаточно, для того, чтобы стоять лицом к лицу с тобой.       Это было слишком. Чертов упрямый болван.       — Ты! Я могла потерять тебя! Когда это наконец дойдет до твоей твердолобой головы — я не выдержу, если потеряю тебя! — Мерида кричала так громко, что с уверенностью могла сказать, весь замок слышал ее слова. Она была так зла, что даже не осознала, что именно только что признала.       Но Макинтош осознал. Он смотрел на нее долгим взглядом, охваченный благоговением, и до того, как Мерида смогла понять, что только что произошло, он привлек ее к себе, обрушивая яростный поцелуй на ее губы.       Мерида ответила практически мгновенно, обвивая руками его шею и целуя его со всей злостью, страхом и болью, что клубились внутри нее. Они оторвались друг от друга только, когда нехватка воздуха стала совершенно невыносимой. И даже тогда, не прошло и нескольких секунд, как Мерида поцеловала его вновь, помечая, что он принадлежит ей (как будто он уже не был ее во всех необходимых смыслах).       Он крепко обнимал ее, и даже если ее тело слишком жестко прижималось к его ране, ему было наплевать. Единственное, что сейчас имело значение, так это то, что она целовала его так, словно у нее никогда больше не будет шанса сделать это. Они вновь оторвались друг от друга, и Макинтош опустился на колени на медвежью шкуру, утягивая ее за собой.       — Мерида, посмотри на меня на секунду, — сказал он, обхватывая ладонями ее лицо. В ее глазах все еще пылали остатки гнева, но также он заметил искры страсти, проглядывающие в них, — Прости меня, — сказал он, прокладывая дорожку поцелуев от ее лица к шее, — Пожалуйста, любовь моя, — нежность сорвалась с его губ прежде, чем он мог остановить себя.       Это заставило сердце Мериды ускорить свой бег.       — Прощу, но при одном условии.       — Назови его, — хрипло произнес он.       — С этого момента, ты не пойдешь в битву, если меня не будет рядом с тобой.       Он ответил ей поцелуем, что опалил саму ее душу, и в следующее мгновение она лежала спиной на медвежьей шкуре, пока он целовал ее шею.       — Согласен, моя королева, — ответил он.       Она остановила его ласки, положив руку ему на грудь. Провела пальцами вниз, стараясь не задеть его рану, и остановилась у него на поясе.       Макинтош посмотрел на нее.       — Ты уверена, Мерида?       — Да, — ответила она, — Почти потеряв тебя, я поняла, что не хочу провести еще хоть один день без тебя.       — Это была просто неглубокая царапина, любовь моя, — сказал он, позволяя ей расстегнуть его ремень, и затем она сорвала с него килт, чтобы наконец увидеть его всего. Он был так прекрасен в свете камина, что у нее перехватило дыхание.       Макинтош, не теряя времени, поцеловал ее вновь, его руки сминали ее платье. Он прервал поцелуй только, чтобы стянуть платье через ее голову. Ее пламенные кудри разметались по шкуре, свет от камина заставил их сиять еще ярче. Мерида никогда еще не выглядела для него более восхитительной, чем сейчас, лежа под ним в ожидании.       Макинтош, несмотря ни на что, совершенно не был эгоистичным любовником, а его королева заслуживала поклонения, поэтому он не торопился, лаская и целуя каждый дюйм ее тела, только чтобы получить награду и поощрение в виде ее стонов удовольствия.       Мерида никогда еще не была с мужчиной, и, кроме пары поцелуев с мальчишками-конюхами в годы юности, у нее было мало опыта в плотских наслаждениях. Но Макинтош делал с ней вещи, которые были много лучше всего, что она когда-либо могла себе представить. Она откинула голову назад, когда ее накрыла волна наслаждения.       Макинтош поднял взгляд на нее, ухмыляясь как дурак.       — Тебе это нравится, не так ли? — дразняще спросил он.       Мерида заткнула его единственным способом, который она знала, притягивая обратно к себе и яростно целуя. Инстинктивно она обхватила его бедра ногами и, почувствовав плотью доказательство его возбуждения, она никогда не хотела его больше, чем сейчас.       Макинтош поцеловал ее еще раз, прежде чем войти в нее мощным толчком. Они синхронно застонали, ловя ритм старого как само время танца. Мерида отдавала столько же, сколько и получала, ее бедра двигались навстречу его. Ее ладони сжимали его спину сильнее каждый раз, когда она ловила новую волну сильнейшего наслаждения.       Наконец она достигла своего пика, И Макинтош последовал за ней немногим позже, зарываясь лицом в изгиб ее шеи.       Только когда Макинтош осознал, что его вес может и раздавить ее, он скатился в сторону, только за тем, чтобы привлечь ее к себе и вновь поцеловать.       — Это было–       — Ага, — прошептала Мерида, прерывая его очередным поцелуем. Она вслепую нашарила одеяло у подножия кровати и накрыла их обоих, прежде чем прильнуть к его груди.       — Как твоя рана? — тихо спросила она.       — Никогда в жизни не чувствовал себя лучше, Мерида, — сказал он.       Мерида улыбнулась, потому что тоже никогда не чувствовала ничего лучше. После сегодняшней ночи она безо всяких сомнений знала, что он был тем самым. Она нашла мужчину, достойного того, чтобы разделить с ней корону, семью и сердце.       Она наконец-то была дома.