Ошибки

Юри давно заметила за собой странную привычку - искать помощь в кабинете психолога. О нет, до сумасшествия ее еще не довели, отнюдь! Просто там, за тяжеловесной деревянной дверью, на которой её имя, всегда тепло и уютно. И слова необходимой поддержки рождаются в голове сами собой. Но вот только кому-кому, а Субараши помощь не нужна. Католина всегда уверенна в себе, своих поступках. Совершенно не боиться, что ее может кто-то осудить. Ведь один человек... Одна девушка, которая стала так часто открывать дверь в ее кабинет... Она же не осудит ни за что? Великая давно заметила, как смотрит на нее Юри. С восхищением? С интересом? С любовью? В глазах Шираюки - все так же холодной и недоступной - лёд. Много льда. Отрицание, непонимание, нежелание называть себя человеком. Не от того, что не является таковой, а от нелюбви к тем жестоким существам, что гордо называют себя людьми. А Католина другая.Не отрицает своей сущности, не уходит от ответа и всегда, сколько знает ее Юри, берет то, что хочет. Даже если бы Шира не поняла, что готова отдать себя целиком ей, Субараши не оставила бы ей выбора. Может, потому что все еще нуждается в людях. Может, потому что нуждается конкретно в ней. Юри красивая. Она знает об этом. Позволяет другим разглядывать свой изящный силуэт и вдыхать аромат, проходящим мимо. Шираюки следит за собой. Не для того, чтобы ловить восхищенные взгляды, а чтобы дарить ей себя. Что сказать о Католине... Ее одежда пахнет кровью, а взгляд отдает безумием, смеющейся Луны в Городе Смерти. Однако девушка в белых одеждах по прежнему, снова и снова, тянется за поцелуем с привкусом холодного металла. Протягивает тонкие руки, прижимая ее к себе. Субараши сильная. Она куда сильнее Ширы, и иногда, чего таить, ей жутко хочется переломить напополам изящные руки, что так крепко сжимают ее в объятиях. Она сдается. Отдает свой поглощенный безумием разум в бледные ладошки Юри, позволяя стянуть галстук, что стягивала школьную кофту. Ее кожа - чистый фарфор; сизые венки - узоры, что расползались по всему телу. Шираюки проводит руками по узким плечам, спускается к ключицам, обводит пальцами каждый изгиб. Её восхищенный взгляд находит еще кое что интересное: пухлые искусанные в кровь губы кривит усмешка. О да, та самая, которую так любит видеть Юри. И сходит с ума от одной лишь мысли - она адресована только ей. Субараши не любит отставать. Она все так же безмолвно улыбаясь, припадает к ее губам, ухоженным в отличии от нее; слизывает блеск, он пахнет лесными ягодами, чувствует, как не пасет задних Шира, встречаясь с ее языком. Руки Юри блуждают по ровной спине, перебирая каждый позвонок музыкальными пальцами. Великой нравится, как она ирает на рояле. Но иногда ей хочется разбить вдребезги этот дорогой Лилии инструмент. "Все, что дорого для тебя, я уничтожу. И тогда ты вновь вернешься в мой ад". Шираюки нравится этот ад. Их место только для двоих. Предавшись воспоминаниям, она и не заметила, как застежка на платье ослабила свой захват и рукава медленно поползли вниз, обнажая молочно-белую грудь, обхваченную черным бюстгальтером на тонких шлейках. Она надела его специально. Католине нравится черный. Шира обхватывает губами кожу на шее, оттягивает, словно дразнит, в ответ получая жаркий, влажный поцелуй в желанные уста. От него - контроль потерян окончательно, Лилия стонет, чувствуя, как пальцы пробираются к застежке лишней сейчас тряпки. Внизу живота все уже стянуло в сладком предвкушении и девушка жаждет большего, чем подобные ласки. Но Католина... сбавляет темп, а затем и вовсе отстраняется. Да, это первый раз, когда они зашли так далеко. Субараши нежно провела по пересохшим губам, оставляя на них легкий поцелуй, даже не закрывая глаза. Она знает, как сильно хочет ее Шираюки. Поэтому ни за что не уйдет. А пока - она ведь сильнее. - Когда твоя одежда станет черного цвета, мы продолжим, Ангел, - в этот раз голос мягкий, робкий. Католина все еще дарит ей шанс сбежать, не попасть в ёё ловушку, выход из которой - смерть. А Юри... Она все понимает, но давно уже решила, что просто не в силах променять ее поцелуи на нормальную жизнь. Потому что у них - одна дорога и один конец в ней. И ради этого можно и стиль в одежде поменять. И убеждения, если так нужно. А Субараши думает, что все же есть судьба на этом свете. И ошибку, главную в своей жизни, очень любит. Своего Ангела.