Почему ты улыбаешься, Неджи?

      Шаги затихают, остановившись в метре от стола, накрытого белой простынью. Холод. Пронзающий холод наполнил эту комнату и в руках появляется дрожь. А, может, это страх?       В горле стоит комок и хочется бежать отсюда, забыть о случившемся, погрузиться в сон и больше не появляться здесь никогда, чтобы не столкнуться с реальностью под этим белым полотном! Но ноги не двигаются.       Эта комната давит на него. Голова идет кругом. Казекаге закрывает глаза и считает, собирая всю волю в кулак.        Восемнадцать.        Девятнадцать.        Двадцать.       Доходит до стола, протягивает ладонь и... Замирает. Сердце совершает сильный прыжок и падает, вместе с простыню.       Неджи. Его Неджи. Остался прежним.       Гаара позволил себя обмануть, внушая себе, что тот всего лишь спит. Черты лица стали мягкими вместо привычной напряженной холодности в них, глаза закрыты как это всегда было ночью в комнате, а на губах застыла эмоция. И только отсутствие метки на лбу свидетельствует о его кончине.       Почему ты улыбаешься, Неджи? Разве ты так сильно хотел потерять свою жизнь?       Мертв.       Ему придется посмотреть. Уверить и убедить себя в этом факте. Горло щиплет и дышать становится невыносимо трудно. На лице отражается ужас. Голова пришедшего опускается вниз, и он больше не в силах сдерживать себя, вытирая с лица следы давящей изнутри боли.       На теле Хьюга красуются сквозные широкие дыры от ударов — безмолвный обет жертвенности. Пять часов назад смерть забрала у Казекаге еще одного дорогого человека.       Когда ты наиграешься? Или это плата за отнятые мной человеческие души?       Картины из прошлого и настоящего появляются в памяти. Волна новой боли проходит по телу. Гаара обхватывает голову руками, зажмуривается, сгибаясь пополам и истошно вопя. Песок мгновенно реагирует и вырывается в стороны, врезаясь, разрушая все подряд, уничтожая предметы, как секундой назад было уничтожено сердце Казекаге.       Красные линии кандзи на лбу опять приобретают иной смысл значения слова «Любовь». Оно стало его личным проклятием.       Контроль постепенно возвращается к нему, и он открывает глаза, осознавая, что поместил комнату в темноту. Гаара не чувствует страха. Лишь потребность обхватить мягкую ладонь Неджи и держаться за нее. Вместо этого нащупывает обратное — ледяную руку, будто выгравированную из камня и сжимает ее.       Это все еще ты. Ты ведь не оставил бы меня одного?       Губы припадают к ладони, покрывая ее легкими поцелуями, затем двигаются к локтю, опаляя теплом. Родной запах одурманивает рассудок, перенося в воспоминания о них.       Экзамен. Холодный взгляд Хьюга. Лицо, лишенное эмоций. Интерес. Назначение. Ответственность. Власть. Казекаге. Встреча на мосту. Тренировка. Усталость. Заходящее солнце. Волнение. Нерешительность. Первый поцелуй. Гладкая ладонь на щеке. Теплые чувства. Редкие встречи. Улыбка Неджи. Покушение. Общая цель. Опека. Забота. Вечер. Губы на теле. Близость с Неджи. Секс. Боль. Крик. Стоны. Удовольствие. Слова любви. Ушедшее чувство одиночества. Вера. Хьюга открыл ему скрытую за маской холода частичку себя. Отдал самое важное Гааре — сердце.       Казекаге теряет чувство реальности, когда залезает на стол и нависает над телом. Пытается разглядеть в темноте лицо Неджи, но бесполезно. Ощущает его присутствие рядом.       Он жив, а это лишь иллюзия? Или он мертв, а я сошел с ума?       Ему необязательно видеть, чтобы узнать Хьюга. Помнить его живую улыбку, когда они говорили наедине. Они были так непривычно открыты друг перед другом! И когда он разрешил говорить себе в прошедшем времени?       Веки, брови, скулы, подбородок, шея — все оказывается во власти губ Гаары, даже застывшая улыбка. Подолгу останавливается на всем — любовно, аккуратно, пытаясь подарить секунды необходимого тепла ледяной коже. Его трясет и каждое движение кажется неумелым.       Это все неправда. Ненастоящее. Ничего не происходило. Они в холодной комнате и его Неджи просто замерз.       Он верит себе. Неразборчиво целует тело, как в их первую ночь. Ты помнишь, Неджи? Помнишь, как нам было хорошо?       Боль исчезает сменяясь желанием. И Гаара готов поклясться, что сильные руки оживают и обхватывают его бедра, проводя по ним и вызывая вздох удивления.       Конечно, Хьюга жив! Как он мог сомневаться в этом? Смерть просто пошутила и забрала его душу по ошибке, а сейчас вернула назад! Ему просто стоило проснуться от ночного кошмара!       Захлестнувшее счастье вперемешку с похотью делают Гаару еще более безумным, чем он есть: тот громко смеется, по его щекам стекают слезы, сердце бешено колотится, а руки обнимают любимого. Казекаге прижимается к телу, чувствует, как мягкие пальцы тонут в его волосах, ласково прикасаются к шее. Он целует плечо возлюбленного, ощущая сладостный вкус кожи на языке. Такой привычный, интимный для сердца. Хьюга здесь, рядом, и он навсегда останется с ним. Они уйдут, найдут себе место в мире и больше никогда не будут участвовать в сражениях. Гааре удастся уговорить его. Оставить все позади и не подвергать друг друга боли потери. Даже если Неджи откажется, он все равно придумает способ, как обезопасить их.       — Гаара...       Раздается тихий шепот у него возле уха, обжигая горячим дыханием жизни. Он отрывается от плеча, смотрит в темноту, там, где должны быть глаза Хьюга. Серые. Как бездушные камни и далекая луна.       Казекаге помнил, как в одиночестве не спал ночами и смотрел на яркий круг в небе, размышляя о своем существовании. Тишина на крыше домов завораживала его, ограждала от людей.       Не это ли ты сам чувствовал, Неджи? Твое желание доказать силу и убедить всех в существовании судьбы зашли за грань. Ты был в таком же одиночестве. Так же установил преграду ото всех. Мы не сильно различались. Даже из тьмы нас вытащил один и тот же человек. Разница была лишь в том, что я родился с тьмой, а ты сбился с пути. В тебе есть душа, отсутствующая в камнях, и ты гораздо ближе луны. Сколько бы ты не скрывал эмоции за холодом, мне всегда удавалось находить ответы на все вопросы и видеть правду. Видеть тебя настоящего.       — Я люблю тебя...       Произносит Хьюга, и его теплая ладонь дотрагивается до щеки Гаары. Прикрывая глаза, он слышит стук сердца Неджи и едва дышит, боясь прервать ритмичные удары в груди. Любовь. Она перестала быть проклятьем и обернулась другой стороной, когда они встретились. Стали единым целым.       Рука Неджи скользит по телу и едва дотрагивается бугорка на штанах, скорее, случайно, чем умышленно. Его любовник вздрагивает, покрываясь мелкой дрожью и произносит негромкое «ах».       — Ты такой чувствительный...       В тоне не звучит издевка, как и высокомерие. Он всегда произносил эту интимную деталь с придыханием в голосе. Спускает штаны и кровь приливает к лицу Гаары от ощущения родных прикосновений в точке возбуждения. Ты всегда знал, как успокоить меня. Неджи нежен с ним, ласков. Белые костяшки пальцев цепляются за плечи Хьюга. Казекаге не видит его, но знает, что тот наблюдает за ним и наслаждается. Глаза Неджи всегда видели лучше.       Раньше не было титулов, которые отделяли их. Простые генины из разных селений, но ни одного похожего друг на друга. Хокаге был прав, когда говорил о укреплении между Деревнями, хоть экзамен и закончился бойней. Теперь Гаара стоял на одном уровне с Хокаге и сам управлял селением, получив титул своего отца — Казекаге, обещая себе стать справедливым и мудрым правителем. А Неджи... Неджи оставался недосягаем и был истинным представителем клана Хьюга.       — Неджи... Неджи... Мой Неджи...       На выдохе повторяет Казекаге, которого уважает, ценит и любит его народ. Сейчас на них нет титулов, границы разрушены, есть только Гаара — носящий в себе демона, и Неджи — некогда скованный мыслями о судьбе. Он толкается ему в кулак и прячет пылающее лицо в ключицу любимого. Их услышат. Обязательно услышат. Закрывает рот ладонью и кусает ее, издавая стоны.       — Люблю... Люблю... Люблю тебя...       Не в силах сдерживаться, хрипло выдыхает Казекаге и чувствует, как тело, пропустив долгожданный импульс, расслабляется. Он все еще дрожит, списывая это на холод. Подтягивает штаны и хочет накрыть их одеялом, но не находит того по близости.       Садится и пытается нащупать его на полу в темноте. Но находит лишь тонкую простынь, которая даже в темноте кажется белой. Воздух заканчивается в легких. Этого не может быть!       Гаара возвращается к любимому и дотрагивается до него. Лед. Кладет голову на грудную клетку. Глухо. Сердце не бьется. Отстраняется и предпринимает последнюю попытку.       — Неджи?..       Ответом ему послужило одиночество. Оно подкрадывалось на цыпочках, будто бы из дальнего угла комнаты и направлялось к своей цели. В висках сильно стучит и в ушах слышится звон от мысли, что только что произошло.       — Нет, нет, это не может быть реальностью! — кричит Гаара, не в силах находиться здесь, выбегает из комнаты.       Коридор пуст. Горящие факелы на стенах свидетельствуют о том, что в селении все еще ночь. Замечает глазами зеркало — последнюю надежду на то, что ему показалось и подходит к нему. На него смотрит молодой парень с красными волосами и отчетливыми линиями кандзи на лбу. Его сильно трясет. Уставшее лицо с синяками под глазами выражает испуг. Ткани его одежды испачканы кровью, а рука чем-то тягучим, похожим на...       Он поднимает ладонь перед собой, но его взгляд останавливается на отражении, прикованный знакомым силуэтом.       — Н-неджи...       Голос звучит неуверенно. Гаара медленно поворачивается, боясь увидеть перед собой пустую стену, но его любимый остается на месте. Его длинные темные волосы распущены, а на теле отсутствуют следы недавней гибели. Даже в свете огня цвет его кожи выглядит менее бледным, чем у Казекаге. Хьюга движется плавно, сокращая расстояние и останавливаясь в шаге. Молчит. Внимательно смотрит.       — Как? Там ведь... Там... Твое тело...       Не выдерживает и задает вопросы Казекаге, сбиваясь в словах и не в силах соединить их в предложения. Смотрит на человека перед собой и дверь комнаты, на которую сам показывает. Его останавливает указательный палец, строго легший на его рот и приказывающий замолчать. Гаара застывает и непонимающе моргает. К нему наклоняются, и он видит во взгляде серых глаз свое отражение.       — Мое тело, — спокойно отвечают ему. — Но не душа.       Теплые губы умершего Хьюга осторожно касаются Гаары, почти робко, напоминая о первом поцелуе. Они были также напуганы своими желаниями когда-то, но оба поддались им. Нежные прикосновения успокаивают Казекаге и дрожь прекращается.       Ты навсегда останешься со мной. Всегда будешь рядом, даже за чертой.       Он открывает глаза, когда поцелуй прекращается. Его возлюбленный стоит, а затем счастливо улыбается с глазами полными безграничного тепла. Может, его тело и осталось холодным позади, но душа сохранила лучшее в нем. Делая несколько неторопливых шагов назад, в неосвещенный угол, Гаара знает, что его Хьюга исчез.       Почему ты улыбаешься, Неджи? Неужели ты знал, как нам воссоединиться, пусть даже такой ценой? Или твои глаза видели больше, чем ты сам мог представить? Гаара касается пальцами своих губ. Глубоко вздыхает.       Нет. Ты умер выполняя данный с рождения долг. Ты знал на что шел, как и твой отец. Так ты стал к нему ближе, Неджи? Так ты простил его брата? Ты принял смерть, спасая Хьюгу Хинату и Наруто, вытащившего нас обоих из тьмы. Это было твое «спасибо», неправда ли? А еще ты знал, что тебя любят так же, как любишь и ты. Ты знал, что эта любовь останется и после смерти. Что еще можно желать в конце своего жизненного пути?       — Поэтому ты улыбался? Ты был счастлив? — спрашивает пустоту Гаара, зная, что сейчас здесь никого нет. Он некоторое время стоит на одном месте, размышляя о том, что только что осознал. Направляется по коридору. В нем не остается сомнений и страха, даже когда позади слышится знакомая одобрительная усмешка.       Душа Хьюга следует за ним из темноты. Гаара никогда не прекратит видеть и слышать его, пока сам не отправится за ним.       А пока тебе придется еще немного подождать. Пора и мне исполнить свой долг.       И Неджи терпеливо ждет.