Фиолетовая чума: Ваас vs Убивашка

Кабинет Хойта на втором этаже успешно восстановили. Теперь босс привычно сидел в кожаном кресле, новый антикварный граммофон крутил пластинку с «Полетом валькирий», и ничто не напоминало о недавнем дерзком вторжении Минди Макриди. Убивашки, «фиолетовой чумы». Как будто не случалось никакой гадкой истории с пропавшими покупателями и мстителями из Нью-Йорка. Разве что Ваасу приходилось снова докладывать боссу о том, что за свалка случилась на его северном острове. О том, как он уничтожил Ральфа, Ваас поведал с особой красочностью. Но не упомянул, что на мафиози одновременно с его пиратами пыталась напасть «фиолетовая чума». Босс бы засыпал вопросами, почему подручный не воспользовался случаем и не прикончил надоедливую девчонку. А отвечать Ваасу на такие вопросы никогда не хотелось. Хойт бы не принял ответов в стиле: «слишком скучно, когда нет равных противников». Ральф, хоть и причинил немало неприятностей, до уровня равных так и не допрыгнул. Ему не хватало ни ума, ни изощренности. Его останки подъедали вараны с крокодилами, и большего он не заслуживал. — Последний Д’Амико убит. Это нам на руку, — самодовольно подытожил Хойт, стряхивая пепел с сигары в дорогую массивную пепельницу. — Как так? Он же наш покупатель, — делал вид, будто не понимает, Ваас. — Он задолжал нам еще когда Крис пытался править семьей, — поморщился Хойт, небрежно махнув рукой, а потом его глаза хищно блеснули: — Кстати, Ваас, ты думал, что мои люди не в курсе или не донесут мне, что ты прихлопнул этого придурка? Там, на пляже. Ты ведь целое видео снял. Ваас ощутил неприятный холодок, который пробегал каждый раз, когда босс смотрел на него вот так. Каждый раз треклятый Волкер напоминал, кто здесь настоящий хозяин. Кто действительно обладает властью разрушить все или даровать великую милость. И это бесило! Как же это бесило! Настолько, что Ваас порой мечтал самолично пристрелить босса и занять его место, но что-то мешало. Каждый раз мешало, им всем. Всем, кто продался ему, как те же уцелевшие бывшие наемники Д’Амико. Повезло, что Хойта до конца не интересовало, что творится на северном острове, пока никто не трогал тамошние поля конопли. Там Ваас ощущал себя свободным, хотя понимал, что неизбежно скитается по бесконечному кругу безумия. Как и весь мир. — То есть я был прав, что убил его? — осторожно спросил он у босса. — Да. Если бы был не прав, твоя голова уже украшала бы вот эту стену, — сухо хохотнул Хойт. — Но видео в сети увидел его безумный дядюшка. Уже мертвый. Теперь я ставлю во главе их синдиката нашу марионетку. И все отлично! Так что, Ваас, ты не облажался. — ***, босс! Такое от тебя услышать — это что-то новое! Хойт… А что делать с фиолетовой чумой? — привычно кося под простачка, выдохнул Ваас, разминая плечи. После разговора с боссом всегда хотелось крепко курнуть, чтобы забыть пакостное ощущение бессилия. — На твое усмотрение. Главное, чтобы нам не мешала. Если попадется, можешь убить ее или, если хватит сноровки удержать в клетке, продать. — Хорошо, босс! Будет сделано, босс! — радостно пообещал Ваас, предвкушая новые развлечения. Их борьба с Минди Макриди продолжалась. Ваас знал, что борьба не закончится никогда. Вся его жизнь длилась благодаря бесконечной борьбе. Без нее он бы погас, исчез, растворился. И, как он подозревал, жизнь девчонки тоже обретала смысл только в борьбе. Так уж их изломали самые близкие люди. Их семья. Но она, похоже, так и не поняла все безумие этого мира, отказалась от этого страшного понимания. Или же обрела какое-то свое… Ваас не знал, но предчувствовал, что еще успеет достаточно повеселиться перед тем, как все закончится. А для кого закончится — еще большой вопрос. *** Крис очнулся в совершенно незнакомом бараке без окон, в котором воняло каким-то зверьем, производившим какофонию неразборчивых звуков. Они отзывались ревом в гудящей голове. Но самое страшное ждало спустя пару секунд: Крис не помнил, что он Крис. Он вообще ничего не помнил. Вместо имени и биографии в сознании зияла черная дыра и нарастал белый шум. В бараке, примешиваясь к остальным звукам, гудел холодильник. Потом в ушах зазвенел громкий басовитый голос довольного собой здоровяка, широкое лицо которого заслонило все поле зрения: — Привет, парень. Странный у меня улов вышел. Думал, что всего пару рыбешек вытащу, а тут целый кабанчик по реке к Бэдтауну приплыл. Хотя, признаться, для кабанчика ты слишком тощий. Да ладно, шучу, не собираюсь я тебя есть. Или думал, мы тут в джунглях все людоеды? А-ха-ха! Ладно, тебя как звать, кто ты вообще? — Меня звать… Мое имя… Имя… Не… Не помню! А! Да я ничего не помню! Кто я? А-а-а-а! Кошмар! Ужас заполз под сердце и заставил схватиться за голову, на которой красовался свежий неловко приклеенный пластырь. Теперь возникали некоторые догадки, с чего бы отшибло память. Но нежданный спаситель, похоже, понятия не имел, кого вытащил из реки. Он беззаботно рассмеялся, почесывая волосатый пивной живот: — Опа! Не прикидываешься? Точно не помнишь? — Не помню! — «находка» в панике схватился за голову. — Так, только не вздумай тут реветь. Если не помнишь, откуда ты и кто, тогда загребаю тебя в свои помощники, — строго приказал собеседник. — Будешь мне клетки с мартышками перетаскивать. И если узнаю, что ты соврал, если ты шпион какой-нибудь — отдам на растерзание обезьянам! Они меня слушаются и страшны в гневе! Ух! Напугал? Ладно, я вообще добрый, если меня не злить. Так что, приятель, вставай и начинай работать, не будь симулянтом, я тебя осматривал — вроде ничего серьезного. Корабль через два дня, на нем мы попадем в Кират! Да, а я уже почти изобрел гарпунную пушку! Вот там и разгуляемся, на слонах погуляем. Кстати, меня Герк зовут. — Эй! Эй, Герк! Не гони пургу! Я туда не собираюсь! В этот… Как его… Кират. Протестовать против приказов здоровяка было бесполезно, он только беззлобно, но настойчиво отмахивался: — Ну, а куда ты собираешься, парень? Документов у тебя нет, так еще и амнезия. Кто тебе поверит? Загребут на ближайшей границе и посадят в тюрьму, где таких, как ты, молоденьких, очень «ценят». И вообще… Если уж ты попал на этот остров, значит, на то были причины. — И что же теперь? — Мы отправляемся в Кират! Славная страна в Гималаях, где надо бы свергнуть одного тирана, а заодно знатно навариться! — воодушевленно пообещал Герк. — А как же моя память?! Я это… это… вылечиться должен! В голове всплывали смутные образы. Вроде как он жил в Нью-Йорке. Но с кем? И почему оказался на острове? Да, он помнил, что очутился на тропическом острове, набитом пиратами. Помнил какую-то перестрелку. А вот собственное прошлое, сама личность, закрылось в потайной коробочке где-то на дне сознания. И он словно бы всегда хотел выбросить ключ от этого опасного ящичка. Из него доносился противный голос: «Кровавый Угар! Угар, точно угар, только не кровавый! Ну ты и лузер, Крис! Но везучий лузер! Мы еще живы! Давай жить дальше». О ком шла речь, не удавалось вспомнить. И, что самое странное, совсем не хотелось. Он ощущал себя освобожденным и окрыленным, несмотря на явное сотрясение мозга. — Зачем тебе память? Навар и адреналин лучше, — пообещал Герк. — Ты не сильно похож на туриста, попавшего в плен. Не удивлюсь, если в твоем прошлом какая-то хрень стряслась, и за тобой полмира гоняется. Сейчас ты белый лист — начинай все заново, исчезни! — И… С тобой что ли? — Ага, со мной! — довольно хлопнул себя по коленям Герк. — Мне нужны лишние руки. Так что — все! Отставить разговоры! Я назову тебя Абу, как мартышку Алладина. Хотя нет, Абу вон там в клетке сидит. Ну тогда… Бубу! А то ты бубнишь много. Эм… Нет! Все, назову тебя Герк-младший в память о моем любимом ученике-обезьяне, который недавно подох. Эх, расторопный был малый, только шумный. Ну, прям как ты! Все, Бубу-Герк-младший, за работу, солнце еще высоко. Для начала клетки надо бы немного почистить. Так что начинай вон с той, потом мои вещички сложим. Будешь себя хорошо вести, получишь пистолет. — Но я же… Я… А… ладно. Кират так Кират! — Вот теперь правильно мыслишь! Корабль ждет! — скандировал Герк, подходя к клеткам с мартышками. — Пора начистить ряху Пейгану Мину! Ар, трепещите, тираны и угнетатели! За вами идут благородные контрабандисты! А ты чего молчишь? Не веришь? Да мы там наведем шороху, напугаем всех йети до поросячьего визга! Всем лежать-бояться, к вам великий укротитель мартышек Герк идет! И с ним Герк-младший, который… Ну ладно, это я потом придумаю. Тебя вообще заново придумывать надо. Кират ждет! Герк все болтал и болтал без умолку. По большей части с самим собой. А Крис, все-таки вспомнив свое имя, после нехитрых раздумий решил, что на большее и не стоит напрягаться. Прошлое закрылось в подсознании темным сгустком неприятных образов, расшифровывать которые совсем не хотелось. Имени хватало для начала новой жизни. С каждой минутой неизведанные дали все больше манили его. И новому Крису это нравилось. *** Минди продолжила скитаться по зарослям. Порой она отдыхала в деревне, порой растворялась в ночи духом мщения к неудовольствию Маркуса, который не стал дожидаться окончания войны и женился на прекрасной девушке из племени. Удалось даже погулять на празднике. Но потом снова продолжилась борьба за аванпосты. Да еще внезапно объявился Крис, вернее, Минди сама наткнулась на него, когда прорабатывала варианты, как выбраться с острова. Однажды вечером она заметила с радиовышки у деревни маленькую точку далекого сухогруза. Очевидно, с нелегальным товаром, но не из числа кораблей Хойта Волкера. Заинтересовавшись, она поспешила к северо-западной оконечности острова. За спиной ее висела снайперская винтовка, позволявшая сквозь окуляр рассмотреть издалека все, что творилось на берегу. Корабль, как оказалось, принадлежал контрабандистам, с которыми сотрудничал и Герк. Откуда Минди узнала? Да просто его крупная фигура в шлепанцах и майке беззаботно рассекала по песчаной косе. Он собирался покинуть Рук Айленд на проходившем мимо корабле, очевидно, закончив на острове свои незаконные дела. «Герк? Как ты мог! — подумала Минди, когда увидела, с кем ее неверный друг-контрабандист грузит вещички в лодку. — Последовать за ними? Остановить их и убраться с острова? Но как же Маркус? Нет… Я остаюсь». Как оказалось, с острова оставалось немало путей к побегу. Корабли контрабандистов проходили неподалеку в нейтральных водах. Требовалось только подгадать время и разжиться моторной лодкой. Но пока Минди сочла, что должна остаться на острове. Противостояние с Ваасом и Хойтом казалось для нее задачей более важной, чем преследование бессильного и, в целом, жалкого Криса Д’Амико. Не ведая почему, Минди знала, что гадкий мальчишка больше не принесет неприятностей. Она рассматривала сквозь окуляр снайперской винтовки, как он с глупой улыбкой таскает клетки с мартышками, слушая веселую болтовню Герка, и не узнавала продажного отпрыска мафиозной семейки. А еще она верила, что давний приятель не связался бы с последним мерзавцем. И свежий шрам на лбу Криса наводил на некоторые подозрения относительно неожиданной смены характера. «Живучая тварь! Удирает в Кират? Что ему там понадобилось? Хотя… Стоп! Неужели упал в реку и потерял память? В любом случае, я пойду по следу, — решила Минди. — В Кирате тоже хватает отморозков. Но пока я останусь на острове до победы над Хойтом. Я не супергерой, мне не нужна маска, не нужен костюм. Пусть люди судят меня по моим поступкам». Палец медленно убрался со спускового крючка винтовки. Минди не вышла из зарослей, мысленно пожелав Герку счастливого пути. И Крис ушел на корабле контрабандистов вместе с укротителем мартышек. «Фиолетовая чума» отпустила их, пока не решив, заслужил ли мести давний враг, потерявший память. На фоне остальных монстров Рук Айленда он выглядел самым слабым. Теперь Минди вела новую войну, в которой ей не требовалась маска. Войну с тем злом, щупальца которого лишь самую малость задевали далекий цивилизованный мир. Но как же она устала сражаться в одиночку! И, словно услышав ее немые безотчетные молитвы, через несколько дней из зарослей вышел молодой человек в камуфляжном костюме. В его высокой мускулистой фигуре едва угадывался прежний нелепый школьник с крупными кудряшками и в очках. — Привет! — сказал он, и тут же в сердце разлилась невероятная теплота. Сначала Минди узнала этот мягкий приятный голос, а потом уже лицо. Красивое, но слишком изменившееся с последней встречи. Кудряшки пропали — их заменил жесткий ежик короткой стрижки, очки новому-старому знакомому тоже больше не требовались, щеки покрывала светлая щетина. И сами черты стали более заостренными и суровыми. — Д… Дэйв! — не веря своим глазами, ответила Минди. Она привыкла видеть его в смешном зеленом костюме аквалангиста с подобием нунчаков. Теперь перед ней стоял вольный солдат удачи с автоматом через плечо и вещмешком. Значит, он выбрал такую же судьбу скитальца, как она. Он вел войну против преступности вместе с ней. Минди догадалась, что друг — нет, ее парень — прибыл, чтобы помочь ей, а не чтобы уговорить вернуться. Они улыбались друг другу. Дэйв первым подошел и решительно обнял ее, а потом поцеловал. И Минди не сопротивлялась, охотно подавшись навстречу, обняв за шею. На этом жутком острове ей, как любому человеку, не хватало обычной теплоты, любви. Да еще она всегда мечтала о верном напарнике. И поняла, что отныне обрела его. Она оставляла Дэйва в Нью-Йорке, надеясь так уберечь его от своего образа жизни. Но раз уж он нашел ее, пересек полмира, значит, сам выбрал этот путь. От старого Дэйва, робкого недотепы, в нем осталось даже меньше, чем от старого Криса в том странном парне, которого она отпустила вместе с Герком в Кират. Впервые с момента прибытия на остров, Минди ощущала безмятежную радость. А, может, вообще впервые за все время. — Что ты здесь делаешь? Этот остров — крепкий орешек даже для тех, кто в Высшей Лиге, как я, — небрежно усмехнулась Минди, откидывая светлые пряди с лица. Дэйв гордо ответил: — Я теперь тоже в Высшей. Я искал тебя! Когда узнал, что ты покинула Штаты, понял, что ты отправилась в очень опасное место. Похоже, он прибыл на том же корабле, на котором отбыли Герк и Крис. Получалось, что Дэйв разминулся со своим кровным врагом на какие-то минуты. Все-таки нелепые совпадения по-прежнему следовали за ними обоими. Значит, так распоряжалась судьба. «Ничего, мы найдем Криса. И тогда, Дэйв, тебе уже решать, как мстить убийце твоего отца, который потерял память», — молча пообещала Минди. — Как ты меня нашел? — спросила она. — Ну… Хакнул одну базу данных, — многозначительно усмехнулся Дэйв. — Я быстро учусь, по архивам твоего отца это оказалось куда удобнее, чем по школьным учебникам. Когда нашел полную информацию про этот остров, про Хойта и Вааса, то понял, что тебе нужна помощь. Эти бандиты уже давно под наблюдением агентов ЦРУ, но освободить остров не удается никому. Кто действует в рамках законов. А мы над ним. — Помощь не нужна, но ловко ты меня нашел, — отчасти слукавила Минди. — Надо было лучше заметать следы. Хм, похоже, придется узнавать тебя заново. Так зачем ты меня искал? — Чтобы помочь тебе! Рад, что ты невредима. Но мне кажется, или ты выбиваешься из графика? — непривычно весело поддел ее Дэйв. — Что у нас по расписанию? — Точно придется узнавать тебя заново! Итак, в общих чертах: мы объявляем войну Ваасу и Хойту! А потом отправляемся в Кират. — Мне нравится твой план! — махнул рукой Дэйв, заранее готовый идти до конца. Минди просияла, понимая, что с новым напарником не боится отправиться хоть на край света. А цель и смысл бесконечной борьбы им еще предстояло найти. Вместе. «Я — Убивашка. И чтобы быть ей, мне не нужна маска. Я не нарушаю обещания: дело моего отца не может быть завершено, потому что зло в этом мире связано. Буду идти дальше по следу, — поклялась Минди. — После острова — рынки сбыта рабов и наркотиков во всех странах. Возможно, это займет всю мою жизнь. Но чтоб мне сдохнуть, если я отступлю». Борьба продолжалась. Но план пришлось изменить: вскоре они с Дэйвом узнали, что Ваас пал от руки Джейсона Броди — совершенно необученного парня, попавшегося туриста-скайдайвера. Ничуть не супергероя, который освободился из плена и случайно встал в ряды племени ракьят. Минди долго раздумывала, как такое возможно. Дейв счел, что этого воина он взял бы в их команду. Вскоре они действительно познакомились и даже на какое-то время объединились, продолжив противостояние с Хойтом Волкером на южном острове. Но Ваас к тому времени уже был убит… Ваас был убит. *** «Какой странный сон», — подумал Ваас. Остров безмолвно отвечал ему дурманным колыханием фиолетовых орхидей. И то ли длился сон вне жизни, то ли не начиналась жизнь вне сна.