Фиолетовая чума: Ваас vs Убивашка

В темноте очертанья тают, Тают, тают в темноте. Я ищу губами губы, Только понимаю, что не те. © Ногу свело «В темноте»

«Ай, ***! — взвизгнул пробудившийся голос. — Где мы?» — Кто мы?! — потряс головой беглец. «Кто мы — это уже крайняя стадия. Ну, ничего, с ума прыгать можно долго, там внизу батут еще поставят. Эм… А это вообще кто?» — заинтересовался голос, заставляя голову повернуться в сторону некого разгоряченного тела, которое обреталось рядом. Вокруг было темно и жарко. По коже сочились струйки пота, пахло пряностями и порохом. Беглец лежал на жесткой деревянной кровати из ящиков, накрытых не то просто покрывалом, не то дырявым матрацем. И что еще более пикантно, одежды на нем не оказалось, а рядом кто-то весело похрапывал. Парень нервно сглотнул и скосил глаза, голос подливал масла в огонь: «Хоть бы баба, хоть бы не мужик». Опасения вроде бы не подтвердились, стоило только с опаской пощупать наличие груди. Но все-таки что-то стряслось не то. При этом фривольном движении некто вздохнул во сне, придвинувшись поближе. Вроде бы повод для радости: в самом пекле не упустил своей выгоды. Да и крышу над головой получил на какое-то время. И, кажется, даже успел поесть накануне. Хотя вот это был спорный вопрос, как и многое с того момента, как мартышка протопталась по лицу на западной оконечности острова. «Как мы тут оказались? Что было?» — недоумевал голос, заставляя слегка озираться. Вокруг было много оружия: дробовики и автоматы расположились за приоткрытой дверью хибары в другой темной комнатенке, коробки с патронами стояли прямо возле импровизированной кровати. И некая — пока неопознанная — дамочка под мелкой сальной подушкой тоже держала пистолет, видимо, самоуверенно не предполагая, что беглец мог бы направить это оружие против нее самой. А он мог, он уже все мог! — Я не помню! — воскликнул в ужасе парень, взметнув жужжащий слой мошкары, которая беспрестанно покусывала зудевшую кожу, несмотря на мелкую сетку, которую кто-то позаботился соорудить вокруг не слишком удобного ложа. В целом, царские условия. Все лучше, чем среди старых мусорных мешков. Вот знать бы еще, где и как оказался. «Так… Так… Мысли рационально!» — призывал не паниковать немедленно запаниковавший голос. — Ах… это ты, мальчик. Шумный, — наконец отозвалась дамочка. В тусклом свете луны, который едва пробивался через ставни, удалось рассмотреть ее круглое лицо, испещренное морщинками. Парень нервно сглотнул, понимая, что, кажется, «зажигал» недавно с женщиной, которая была лет на десять-пятнадцать старше его покойной матери. О последней, к слову, в тот момент не вспоминалось, потому что непоследовательный беглец просто остолбенел. Он, конечно, понимал, что чердак у него уже давно не в порядке, после пыток Вааса Монтенегро это и не удивляло. Но ожидать от себя таких «подвигов» он уж никак не мог! Да еще он совершенно не помнил, как попал в это жилище. «Нас продали в рабство к старушке?! Нас точно продали в рабство!» — размахивал невидимыми руками голос, бегая кругами по замкнутому пространству головы, рискуя прорвать его и с вещами свалить куда подальше от хозяина. На рабство ситуация не походила, да и настолько страдать от провалов в памяти беглец тоже не мог. Лохматил спутанные черные кудри, пытаясь вспомнить. Старушенция преласково улыбнулась ему. В темноте ее на удивление хорошие крепки зубы почти светились, что придавало ей сходство с ведьмой из сказок. На миг даже показалось, что она намерена его съесть, вот прямо так: посадить на лопату и отправить в печь. Но опасения не подтвердились, только широкая твердая ладонь провела по его щетине, почти с нежностью потрепала по осунувшейся щеке и голове. Затем старушка вздохнула, переворачиваясь на спину, уставившись в потолок: — Будь я в деревне ракьят вместе с сестрой, они бы осудили. А в Бэдтауне всем наплевать. С тех пор, как пропала моя дочь, мне все равно на мнение людей. Оружие лучше, чем люди, оно никогда не лжет. Что ж… Ты помог мне забыться. Похоже, она говорила с собой, но по всему поведению подтверждала самые бредовые предположения. Что ж, пока не выгоняла, поэтому беглец не спешил уходить по своей воле. Прагматизм замученного звереныша подсказывал ему, что стоит задержаться, пока дают возможность отдохнуть. Вот только внутренний голос гоготал и подначивал, будто изображал из себя совесть: «Ты с ней был?! Ты что, сдурел? Извращенец! Герантофил!» — Стоп… я вспомнил, я вспомнил… Что было… было… Я ехал на Годзилле, — пробормотал в ответ парень, устраиваясь рядом с нежданной «дамой сердца» и практически задремывая. На какой-то момент ему стало совершенно все равно, что и как произошло. Всяко лучше проснуться так, а не очнуться от липкого забытья по шею в песке. Да и мало ли чего в темноте ни случается! Может, он что-то перепутал, может, бабулька перепутала его с кем-то. «А корабль? Корабль ты что, упустил?» — подпрыгнул голос, лишая сна. — Корабль… какой корабль? — помотала головой «основная личность». «Ну тот самый, который мы так ждали», — напомнил неумолимый болтун. — ***! Корабль! — сочно выругался беглец, подскакивая и запутываясь в москитной сетке, как в паутине; мысли и воспоминания вроде бы обретали ясность или нет. — Но Годзилла же… Так, я был повелителем мартышек, они сокрушали аванпост за аванпостом, потом Годзилла топтала врагов, мы круто проводили диверсии. Мы вообще стали нереально крутыми! А потом я прибыл в этот городишко, чтобы отметить нашу победу. Бэдтаун! Точно! Бэдтаун! Хотя нет, стоп… Не было Годзиллы… ну не суть, я прибыл сюда. И я искал пушку! Вот, я искал пушку! А потом вижу — за прилавком охрененная красотка с пятым размером. — Вот это ты бредишь, парень! — в свою очередь от души хрипло рассмеялась старушенция. — Хотя… я и не рассчитывала найти нормального, здесь все о чем-то бредят, — но в голосе ее промелькнуло невероятно кокетство. — Но мне ты польстил. «Она еще все это слышала? Вот это провал! — зашелся истеричным смехом голос, да он буквально катался от хохота, как известный смайлик. — Красотка с пятым размером, но ты не уточнил чего именно!» — Да она совсем не толстая, — осадил его беглец. Не признавать же в самом деле, что ему померещилась невероятная горячая цыпочка из глянцевых журналов. Только потом, как подкидывала искаженная память, он начал подозревать, что ощущения слегка разнятся с картинкой. Но было поздно! Потому что он-то оставался молодым и хорошеньким, хоть и слегка потрепанным. И, кажется, продавщице оружия он вполне приглянулся. — И то верно, — польщено отзывалась она. — С кем ты там все говоришь? Спать мешаешь. Ух, выгоню, шельма! Мне завтра весь день контрабанду отгружать, а ты выспаться не даешь. «Только красотка оказалась старовата. А я и не догадывался, какие специфичные у тебя вкусы», — уже буквально корчился голос из головы, не находя себе места. — Да я… «Что, хочешь сказать, тебе ее подсунули? Подменили? Бедненький ты наш!» Все-таки что-то не укладывалось в голове. Как они познакомились? На чем он добрался до дрянного городишки? Если Годзиллы не было, то, наверное, на машине. А если у него был автомат, значит, машину он у кого-то угнал с боем, потратив все патроны. Ух, в очередной раз удостоверился в своей крутости! Прогнал по джунглям, забурился первым делом в лавку оружейницы, куда привело — не иначе — чутье воина, очень сурового суперзлодея. Такого сурового, что сам Рэмбо на елку бы залез со страха. Да-да, именно на елку. Посреди тропиков. «Кажется, я вспоминаю…» — намекнул голос, потихоньку отматывая пленку и восстанавливая пиксели данных. Выходило так, что сначала они увидели пушки, а потом невероятную красотку за прилавком, которая в профилактических целях наставила на них нехилый дробовик. Вероятно, в Бэдтауне клиентов всегда так приветствовали. Но он об этом не знал, патронов уже не было, однако автомат он все равно вскинул. Потом присмотрелся и начал молоть всякую ересь и даже любезности, чего отродясь не умел. Однако на мушке чему ни научишься! Красотке с каждым словом любезности все больше нравились. А потом… — Ты упал в обморок прямо в моей лавке, — вдруг уточнила старушка сочувственно. — Сначала наставил на меня незаряженный ствол, а потом бухнулся прямо на пол. Чуть лоб не расшиб о прилавок. Не помнишь? Бабулька говорила слишком уж жалостливо. И так не хотелось верить, что снова он выглядел нелепо и комично. Ведь он же всю жизнь отчаянно с этим боролся. Но если у кого-то любое движение выходит эпично, то по его части оказывался скорее стеб над самим собой. — Я что… мыслил вслух? — испугался парень, но ответа не последовало. «О нет, так это был бред с продолжением… Или нас того… во сне? Нас! Во сне!» — Да не! Я же помню, как целовал чьи-то губы… — пробормотал парень. Все что он толком помнил — было темно, ему что-то мерещилось, иллюзии несказанно радовали. Ощущения немного отдохнувшего и подлеченного тела, в целом, тоже. Но думалось, что это все медикаменты Доктора Э! Он же предлагал какие-то грибочки. Мало ли что старый химик-наркоман мог подмешать в антибиотики. «Целовал чьи-то губы… Но не те…» — передразнил голос неожиданный романтический оборот, который получился со стороны «хозяина». Хотя здесь еще вопрос, кто кому хозяин. Похоже, у них еще теперь завелась какая-то третья личность, которую можно было бы назвать не иначе Повелитель Мартышек и Годзилл. — Два дня в бреду валялся. Но потом мы поладили. Умеешь комплименты говорить! Старушка рассмеялась с таким задорным огоньком, что позавидовали бы некоторые примороженные скромные девушки лет на тридцать ее младше. Она как будто понимала, что ее нежданный гость страдает провалами в памяти. И если все обстояло именно так, то еще приходилось благодарить ее, что она не выкинула обмякшую тушу в сточную канаву. Впрочем, быть благодарным беглец не умел никогда. Воцарилась тишина, в течение которой новоявленный герой-любовник мучительно соображал, что он еще мог натворить в таком «веселом» состоянии. Старушке, кажется, стало тоже неловко, она все чаще вздыхала от каких-то своих невеселых мыслей. Даже мелькнуло смутное желание как-то утешить ее, погладить, например, по разметавшимся ветвями экзотического дерева черным волосам. Да только тут и от своих домыслов и галлюцинаций хотелось временами выть. Подбадривать и воодушевлять беглец не умел никогда, он вечно думал только о себе. — Считаешь, мы сделали что-то неправильное? — вскоре негромко изрекла оружейница, поворачивая голову. — Ты еще такой юный, я понимаю. Мне пятьдесят три. Знаю, в вашей стране женщины в таком возрасте выглядят иначе, так ведь? А здесь жизнь другая… «Неправильное? Ой, да на тебе клейма негде ставить. Что мы еще не делали из всех возможных мерзостей? Подстава, шантаж, организованная (хотя нет, жутко неорганизованная) преступность, развлекуха сразу с двумя продажными телочками. Эх, были времена, сколько денег утекло», — сокрушался голос в голове, а свой собственный неожиданно отозвался негромко и без излишней приторности: — Нет, не считаю. Все в порядке. — Да что тут может быть в порядке? — снисходительно отозвалась женщина. — Остров безумцев. Да и весь мир… Ты лучше спи, куда бы ты ни направлялся. — Знать бы мне самому, — пробормотал парень, сворачиваясь в клубок и действительно снова почти засыпая. «Корабль! Ты зачем-то рванул от заветного корабля! И теперь мы даже не знаем, куда они пристал. Хотя… Интересно, нас там ждут с почестями? Может, лучше не высовываться?» — твердил расчетливый голос. — Знаешь… кем бы ты ни был, все-таки нас определяет настоящее, — говорила странные вещи старушка. — Хотелось бы… Все тонуло в ночи, все смыслы, все цели. Казалось, что нет ничего, кроме звуков и запахов, все названия предметов съел нечеткий лунный свет. Он же поглощал и память, смешивал прошлое и будущее, чужие судьбы, цветные картинки пролистанных комиксов, детские мечты и мерзкие планы. Сон окутывал его приятным долгожданным покоем, впервые за долгое время почти ничего не болело, не терзали голод и невыносимая жажда. Странно, но именно это казалось теперь самым великим блаженством и пределом мечтаний. А остальное — выдумки, мишура для тех, кто забыл, что надо прежде всего ценить. Или же нет? Или же есть что-то еще? Видно, не для него. Все казалось неслучайным, но ничто не оценивалось. И даже встреча со сказочной ведьмой уже не шокировала, точно эта женщина своими неожиданными словами освободила его от прошлого. Может, именно от него беглец так жаждал избавиться… Но осмыслить до конца нечеткие чувства не удалось, потому что с внешней стороны бунгало донеслись грубые голоса, а потом стрельба. Оружейница с невиданной прытью вскочила, даже успела накинуть на себя какую-то одежду, но перво-наперво схватилась за неизменный дробовик, прислоненный у двери; прижалась спиной к косяку, прислушиваясь. Парень тоже впотьмах кое-как нашел свою одежду возле кровати, даже рюкзак сохранился. Вот только оружие никакого не оказалось. — Пираты… Ищут кого-то. Твердят о Фиолетовой Чуме. «Фиолетовой чуме? Фиолетовой… Фио… Что?!» — Только не говорите мне, что она тоже на острове! — в один голос ухнули обе стороны личности. Только Повелитель Годзилл скромненько промолчал, явно стушевался. — Постой. Еще кого-то ищут. Да это отряд наемников Хойта, — перебирала пальцами вдоль цевья оружейница. — Сейчас начнут врываться во все дома, если не ответить. Не тебя ли ищут? Тебе лучше скрыться! — Может, и меня! Пушку-то дашь? — взвизгнул растерянно парень, понимая, что трофейный автомат, добытый потом и кровью, куда-то канул. — Ты не расплатился. Хотя… А… Считай, натурой. Бери любую! — махнула на него рукой старушенция. Жадная ведьма оказалась! Еще в такой ситуации рассчитывалась, как будто для нее такие облавы стали привычным делом. «О! Вот это дело! Хоть не зря!» — дошли до соглашения с меркантильной шизой. Беглец подхватил все тот же АК-74 с комплектом патронов, так как только из него и научился уверенно стрелять. От пистолета почему-то потом дрожали руки, дробовик казался слишком медленным, а с его точностью стрельбы вообще малоэффективным. К автомату он как-то привык, заставил себя хоть чему-то научиться по-человечески перед побегом на остров. Как чувствовал, что не ждут его с распростертыми объятьями. — Постой, да там бой идет! Кто-то вторгся на остров со своей частной армией! Тебе точно лучше скрыться. Бэдтаун опасное место, — прислушивалась старушка, превращаясь в опытную хищницу на охоте. Но годы научили ее не высовываться, не рисковать лишний раз собой. — Давай! Вперед через окно! Переплывешь реку. Только не наглатывайся воды и старайся не попасть крокодилам, они как раз сейчас выплывают на охоту. Заботливые напутствия веры в себя не добавили, особенно упоминания про крокодилов. Но, похоже, оружейница знала, что в городе орудует кто-то опаснее древних рептилий. Плохо сознавая, что вообще происходит, беглец полез через хлипкий подоконник, наспех одевшись и, кажется, перепутал в темноте левый и правый ботинки. Или это просто ноги были слишком стерты и избиты. А угонял ли он у кого-то с боем машину? Или дошел до Бэдтауна каким-то непостижимым образом пешком по пересеченной местности мимо всех аванпостов и хищников? Дуракам-то везет, а безумным, наверное, еще больше. Хотя какое уж тут везение! Вспомнить о наличии или отсутствии машины не удалось, потому что гвалт выстрела из РПГ сотряс округу, придавая ускорения. Парень плюхнулся в реку, стараясь не думать о крокодилах. Шум водопада смешался с гулом стрельбы. Тинистая вода затекала в уши и ноздри, но река оказалась мелкой. На том берегу ждала неизвестность, но вроде бы не засада врагов. Или не врагов… Что и почему происходило в Бэдтауне установить не удавалось.  — Беги, мальчик! Беги! Я с ними разберусь! Главное, чтобы не застали чужих! Да беги же! — только доносился вслед голос оружейной ведьмы из дрянного городишки. Ведьмы, которая непостижимо освобождала от прошлого, точно забирая воспоминания. Беглеца снова поглощала темнота, он снова не ведал, куда несется через хоровод джунглей.