Гость 1: Владыка Тьмы

Тьма отступила очень резко. Собственное «Я» пришло к нему еще более неожиданно. Это было подобно рождению — еще мгновение назад тебя не было, а затем секунда и ты неожиданно осознаешь себя в каком-то пространстве. В каком именно пространстве и кем именно осознаешь — совсем другие вопросы! Гарри не сразу вспомнил самого себя, не говоря уже о том, где именно он должен был находиться! Еще меньше ему припоминались события, из-за которых он, собственно, и не мог ничего вспомнить. Осознав кто он, юноша открыл глаза. Белый свет резанул их, и ему пришлось сощуриться, но очень скоро он привык к свету и смог осмотреться. К сожалению, он так и не смог повернуть головы (вставать он даже не пытался, прекрасно чувствуя всем своим телом, что пока не был способен на этот подвиг), поэтому юноше пришлось крутить глазами, чтобы понять, что было вокруг него. Ряды пустых коек, огороженных ширмами, белые стены… это было больничное крыло Хогвартса. — Гарри!? – раздался слабый неуверенный, но все же не лишенный надежды голос. — Джеймс, Гарри очнулся! Гарри не смог узнать, кому он принадлежит, и осторожно скосил глаза в его сторону. Пришлось приложить большие усилия, чтобы немного повернуть голову и это незначительное движение едва не стоило ему нового обморока. Снова закрыв глаза и несколько раз глубоко вдохнув, юноша восстановил дыхание. Открыв глаза, он увидел справа от себя двух молодых людей в креслах: красивую рыжую девушку с зелеными глазами и не менее красивого парня с торчащими волосами и очками на носу. Ему показалось, что он вроде бы знает этих людей, но сознание отказывалось давать ему доступ к воспоминаниям. Парень в это время уже соскочил со своего места и побежал в сторону кабинета мадам Помфри,… вот ведь странность – он помнил медсестру и Хогвартс, помнил что-то еще, но не помнил этих людей, которые, судя по их виду, дневали и ночевали возле его постели! Это казалось не справедливым. Он попытался спросить у плачущей от счастья девушки, кто она, но не смог даже шевельнуть губами. Он чувствовал себя пустым, обессиленным, словно все, что было раньше внутри него, сгорело, оставив от себя лишь кучку пепла! Он вновь попытался вспомнить, но на это усилие мозг отреагировал дикой болью, и по его лбу потекло что-то горячее. Мозг отказался идентифицировать, что это было, но видимо ничем хорошим, потому что девушка побледнела и, вскочив с кресла, подбежала к нему. В следующее мгновение она уже вытирала его лоб мокрой тканью: Гарри был ей благодарен, вода была прохладной, и это немного притупило возникшую в его голове боль. Дверь вновь открылась и две пары ног стремительно побежали в их сторону. Спустя еще какое-то незначительное время в поле зрения Гарри появился тот самый парень Джеймс (имя тоже было знакомым, но юноша не мог вспомнить почему) и мадам Помфри (вот ее Гарри отчего-то помнил очень хорошо, ему даже показалось, что медсестра и Хогвартс были единственными вещами, которые он помнил). — Снова кровоточил шрам, мисс Эванс?! – тут же спросила у девушки Помфри, едва увидела их, – Ну-ка посторонитесь, я его осмотрю! – женщина повела над ним палочкой, заглянула в глаза, затем обратилась непосредственно к нему, – Вы узнаете меня? — Да, вы мадам Помфри, лекарь в Хогвартсе, – слабо ответил он. Его сухой, едва слышный голос заставил обоих молодых людей побледнеть и обеспокоенно переглянуться. — Хорошо, вы помните, как вас зовут? — Только имя… меня зовут Гарри… — Мадам Помфри, он поправится? – испуганно прошептала медсестре девушка. — Тише, мисс Эванс, если будете меня отвлекать, я больше не пущу вас в больничное крыло! – строго сказала женщина. Гарри помнил: она всегда была трепетна к тишине, покою и порядку. Он хорошо знал эту женщину. Она снова обратилась к нему, – Что еще вы не помните? — Много… – прошептал он и увидел, как расширились глаза парня, а по щекам девушки потекли слезы. Мисс Эванс зажала рот рукой, чтобы не расплакаться в голос, а юноша заботливо обнял, ее. Пытался успокоить, хотя Гарри видел, что он сам нуждался в успокоении. — Я хорошо помню только вас, мадам, Хогвартс, Хагрида, Гермиону… — Гермиону? – переспросила его Помфри. Гарри нахмурился, а затем растерялся. На вопрос медсестры ответил парень: — Это его подруга… она сейчас во Франции… Почему-то Гарри показалось, что это ложь, хотя Гарри и сам не мог сказать точно, с чем именно была связана Гермиона. Он ее помнил, они дружили почти четыре года. И это точно было не во Франции! Но спорить он не стал: у него не было на это ни сил, ни желания. — Мадам Помфри, к нему вернется память? – спросила плачущая девушка. — Сложно сказать, мисс Эванс. Его мозг был почти выжжен чудовищным наплывом чужих воспоминаний, пропитанных черной магией. Это был неравный бой! Его спас только инстинкт самосохранения: он каким-то образом сумел заблокировать эти воспоминания, но, к несчастью, они уже успели вплестись в его сознание и поэтому были заблокированы также и другие воспоминания, которые могли спровоцировать те, чужие! Гарри слушал объяснения медсестры и ничего не понимал. Именно поэтому тот факт, что о нем говорили так, словно его здесь не было, его нисколько не возмущал. Однако ему действительно стало страшно. Если те чужие воспоминания были настолько ужасны, что едва не свели его с ума, то это означало, что любые попытки вспомнить собственные могли спровоцировать рецидив! Он вовсе не хотел становиться сумасшедшим, но и страдать амнезией ему тоже не хотелось! — Но ведь что-то можно сделать? – спросил парень. — Можно, но в Англии уже давно нет достаточно квалифицированного специалиста в этой области, мистер Поттер! «Мистер Поттер»? Кажется, медсестра называла и его этой же фамилией. Так значит, этот парень был его родственником? Сердце екнуло. По сознанию пробежала вспышка, и голова вновь заболела, но не сильно. Во всяком случае, шрам не кровоточил, как в прошлый раз. — Какой области? – переспросил ее парень. Казалось, Джеймс был готов сравнять с землей горы, лишь бы вылечить его. — Легилименции, мистер Поттер. Единственная возможность вернуть Гарри память, это постепенно освободить ее от блоков. Не только саму память, но и навязанные воспоминания. Очень маленькими порциями, чтобы не нанести душе мальчика еще одну рану. Он должен перебарывать их сам, смирятся с ними. Это очень долгий и тяжелый процесс. Но даже если найдётся специалист, для начала нужно будет устранить тот вред, что был ему нанесен, иначе мистер Поттер не справится с этим лечением. Я уже рассказала, как обстоит дело вашего кузена профессору Дамблдору. Он сейчас связывается с вашими родителями. Думаю, они будут здесь через несколько минут. Я зайду к вам позже, мистер Поттер. К сожалению, я не могу начать без опытного легилимента даже предварительное лечение… – обратилась она уже непосредственно к Гарри, и вышла из палаты. Джеймс и Эванс снова сели в свои кресла и в неловком молчании смотрели на Гарри. Он закрыл глаза. Почему-то ему было больно видеть их такими потрясенными и испуганными. Наверное, именно этот жест прорвал плотину оцепенения. Джеймс неожиданно оказался на коленях возле его кровати и взял в свою его руку. Гарри показалось, что рука парня была горячей, как кипяток, но он понял, что на самом деле это он был холодным. Холодным… почти мертвым! — Гарри, мой отец обязательно найдет специалиста! – горячо сказал он. Гарри вновь открыл глаза и увидел, что возле него присел не только парень, но и девушка. — Что со мной произошло? – тихо спросил он. Ему ответил не Джеймс, а другой голос. Они совершенно не заметили, что в палату вошли еще двое мужчин и женщина. Гарри смутно припомнил одного из них: самого старого, в очках-половинках и длинной седой бородой. Его звали Альбус Дамблдор, и он был директором Хогвартса. На этом воспоминания об этом старике исчерпывались. Невольно Гарри ощутил по этому поводу злость, а в голову сам собой пришел логичный вопрос: Неужели его жизнь была соткана из одних плохих воспоминаний, коли он так мало мог вспомнить?! — На этот вопрос точный ответ можешь знать только ты, Гарри, но я могу предположить, что после события во время Хеллоуина Темный Лорд решил предпринять еще одну попытку обезвредить тебя. А так как он не намеревался тебя убить, защита твоей матери не сработала. Гарри понял из этого ответа очень мало. Собственно только то, что какой-то Темный Лорд хотел свести его с ума. — Ему это почти удалось, — прошептал он. — Почти не считается, мой мальчик! Ты смог защитить себя от его воспоминаний и поставить настолько крепкий блок, что Темный Лорд не смог повторить свою попытку. Это невероятно, но блок держится до сих пор, он не упал, даже когда ты был без сознания, что вообще-то считается невозможным. Собственно поэтому нам и нужен мастер Легилименции. Если уж Том не смог повторить свою попытку, то уж мы и подавно не сможем преодолеть твой блок, а снимать его небезопасно! — А если защитить его артефактом? – спросила женщина. — Вы же видели, что Темный Лорд сделал с кольцом, которое вы подарили Гарри? Я думаю, что против него не поможет ни один артефакт! – Ответил Дамблдор, – Нет, Дори, снимать блок нельзя. Нужен очень сильный и квалифицированный легилимент, чтобы он смог преодолеть защиту мальчика, не круша ее! — Если вы знаете такого, то я сделаю все возможное, чтобы уже завтра он был в Хогвартсе! – воскликнул мужчина. — Да, Карлус, я знаю такого человека. Его зовут Игорь Орлов, аврор Русского Магического Правительства. Я не думаю, что он откажется, но понадобится очень много связей, чтобы в Русском Аврорате его отпустили к нам на очень большой срок. — На какой именно? – спросил мужчина. — Не могу точно сказать. Лечение может занять как полгода, так и несколько лет. В палате снова наступила тишина. — Хорошо, я все сделаю, – кивнул мужчина и стремительно вышел из палаты. К Гарри подошла женщина и осторожно присев на краешек его кровати, провела рукой по его волосам и лбу. — Как ты себя чувствуешь, милый? – ласково спросила она. — Как мертвец… – не без горечи ответил Гарри. — Это не удивительно, ты едва не умер, — ответил ему Дамблдор. – Твой шрам постоянно кровоточил, никакие зелья и заклинания не помогали остановить кровотечение. У тебя очень большая потеря крови, мой мальчик, не считая травмы сознания. — Все будет хорошо, Гарри, – снова провела рукой по его волосам женщина. Гарри заметил в ее глазах слезы, – Мы тебя вылечим, и все снова будет хорошо. А сейчас поспи, милый. Тебе нужно набираться сил. Не согласиться было сложно, поэтому Гарри закрыл глаза и уже через пару минут был в нежных руках Морфея. Когда он проснулся, был уже следующий день, а возле его постели стояли теперь не два кресла, а пять. Четверых спящих в них людей Гарри знал, а вот глядящего на него высокого поджарого мужчину со светлой кожей, русыми волосами и серыми глазами – нет. Впрочем, заметив вчерашнего мужчину (чьего имени он не помнил, но догадывался, что это и был отец Джеймса), Гарри понял, что перед ним был Игорь Орлов, русский аврор и не превзойдённый легилимент. — Невероятно, но Дамблдор прав, – тихо сказал он, – Твой блок не упал даже во время твоего сна. Я считал, что такое невозможно… — Вы сможете мне помочь? – спросил его Гарри. Его голос все еще был слаб и безжизненен. — Да, юноша, я вам помогу, но для начала нужно вылечить все травмы, которые нанес вам Темный Лорд своей «ментальной» атакой, поставить вас на ноги и только потом приступить к вашей амнезии — иначе вы не справитесь с его воспоминаниями. — Да, мне уже говорила об этом мадам Помфри. — Это хорошо. Я схожу за ней, и мы приступим к вашему лечению. Когда аврор вернулся в больничную палату вместе с Помфри, все уже проснулись. Мужчина и женщина, которую, кажется, Дамблдор называл Дори, попытались прогнать Джеймса и Эванс на завтрак, но эти двое воспротивились. — Мы имеем полное право здесь находиться! – упрямо бросил Джеймс своим родителям (теперь Гарри уже не сомневался в том, что это были родители Джеймса), – Гарри для нас не просто друг, и даже если бы он был просто другом, я бы все равно никуда не ушел! — Мистер Поттер, мисс Эванс, вам следует вспомнить, что вы на последнем курсе и пропустили уже неделю занятий! – донесся до них голос Дамблдора. — Мы вернемся к занятиям, когда Гарри станет лучше, сэр! – ответил Джеймс. Гарри не смог не усмехнуться, этот парень был непробиваемым. — Хорошо, мистер Поттер, вы с мисс Лили можете остаться, но я все же советую вам ночевать в комнатах!… Впрочем, здесь тоже есть постели… – добавил он, наткнувшись на гневно засиявший взгляд Эванс. – Прежде чем вы начнете, мистер Орлов, я хотел бы взять с вас Непреложный Обет о том, что вы сохраните в тайне все, что увидите в сознании мальчика. Дело не в этике, а в том, что воспоминания этого юноши секретная информация. Если Орлов и удивился, то не подал виду. Он взглянул на Гарри и кивнул. Обряд скрепил Дамблдор, второй стороной обета стал Джеймс. Тут уж сам Гарри невольно удивился, но посчитал, что объяснение этому найдётся среди заблокированных воспоминаний. Ему же все равно не станут ничего говорить. — Хорошо, я оставлю вас, – сказал Дамблдор, когда обряд был завершен. Орлов снова задумчиво посмотрел на него, а затем приблизился и сел на край кровати. — Теперь слушай внимательно, Гарри. Чтобы исцелить раны, нанесенные твоему мозгу и нервной системе, нам нужно исцелить твое сознание. Для этого нужно сначала понять, как и насколько сильно оно повреждено. Мне придется проникнуть в него, может быть неприятно или больно, постарайся меня не выкинуть. — Ладно, – ответил Гарри. Насколько напряженно все смотрели на них, он уже не увидел. Зрительный контакт с Орловым стал единственным, что уловило его сознание. Он знал, что пытался сделать аврор — не знал, откуда, но знал — он также знал, что тому это не удается, и тогда он постарался сам найти его, найти и впустить, словно приоткрыв форточку. Он так и сделал, но стоило Орлову коснуться его сознания, как пришла боль. Терпеть ее стоило больших сил, еще больших сил понадобилось для того чтобы держать приоткрытым блок. В какой-то момент он ощутил чей-то гнев и тут же сработал инстинкт: блок захлопнулся, контакт был прерван. Орлов тут же зажмурился, тряхнул головой. — Это то, о чем я думаю? – спросил Джеймс. — Я думаю да, – отозвалась Дори и сочувственно посмотрела на аврора, – У Гарри всегда была резкая реакция, никогда нельзя было предугадать, когда он защитится,… или атакует! — Кто-то еще пытался войти в контакт, – ответил потрясенный аврор. — Не пытался, – устало ответил ему Гарри, – Это я сам перехватил, случайно… Гарри был уверен в том, что он говорил. Эта уверенность основывалась не на знании, а на инстинкте. Видимо подобный контакт был для него настолько обычным, что различие между его собственной атакой и атакой его самого он ощущал подсознательно. — Вы все выяснили? – спросил он у аврора. — Да, и должен сказать, что тебе сильно повезло, парень, что ты все еще в здравом рассудке! Ладно, давай завтракай, а я с мадам Помфри обсужу твое лечение. Так и пошло дальше. Каждое утро до завтрака Орлов проверял с помощью Легилименции его состояние, затем он о чем-то беседовал с медсестрой, пока Гарри завтракал, после чего эта парочка поила его зельями и шептала лечебные заклинания. Все остальные в это время наблюдали за процессом, за исключением Джеймса и Лили, которых все-таки вынудили вернуться к урокам. С тех пор они вместе с остальными Мародерами навещали Гарри только после ужина. Поначалу держать блок приоткрытым и не перехватывать при этом мысли и эмоции Темного Лорда было тяжело. Всякий раз как это происходило, он рефлекторно захлопывал свое сознание, и продолжить сеанс было возможно только через какое-то время. С опытом Гарри научился пропускать Орлова, не открывая защиту. Он создавал на это время маленькую лазейку, которой не смог бы воспользоваться Темный Лорд. Орлов был способен пройти с помощью нее за защиту Гарри только благодаря своей силе и мастерству, как Легилимента. Восстановление шло очень медленно, но улучшения стали заметны почти сразу. Через неделю к Гарри стали возвращаться силы, и он смог хоть немного двигаться. Еще через какое-то время юноша смог вставать и лишь через месяц ему разрешили вернуться к занятиям, при условии, что после уроков он будет заходить в больничное крыло для продолжения лечения. Тренировки по квиддичу на это время пришлось забросить. В Гриффиндоре его возвращение встретили на ура, хотя Гарри пришлось заново знакомиться со всеми и не только с гриффиндорцами; слава Богу, Мародеры ему помогали! На первом же уроке Гарри обнаружил, что помнит всю школьную программу, хотя некоторое только на интуитивном уровне. Ему хотелось быстрее покончить с неопределенностью и продолжить поиски Дневника (об этом ребята были вынуждены сказать ему после того как вернувшись в башню он услышал голос Василиска), но сеансы по возвращению памяти начались только после Рождества. Это был тяжелый процесс не только для Гарри, но и для Орлова, который был вынужден просматривать все открывшиеся воспоминания. После первого же снятого с воспоминаний Гарри блока, аврор приходил в себя более двух суток. Гарри понадобилось еще больше времени: воспоминания принадлежали первым пяти годам его жизни. Он вспомнил то, чего обычные дети помнить не должны и эти воспоминания путали его. Но еще больше его путали ночные кошмары, в которых он видел, как убивали людей, которых он вспоминал днем. В доме родителей он видел и познакомился почти со всем кругом Ордена Феникса, половина которых была убита во время войны с Волдемортом. После этого Джеймс объяснил Гарри, почему он помнит смерти живых людей, но от понимания все равно не стало легче, особенно когда на протяжении нескольких ночей ему снилось одно и то же воспоминание о смерти родителей. Яркое, наполненное эмоциями, мыслями и магией! Это было самое тяжелое для него воспоминание после которого он несколько дней не мог видеть Джеймса и Лили из-за все время стоявших перед глазами их мертвых лиц. Справился он с ним также как и раньше: загнал в самый угол своего сознания и окружил стеной, чтобы оно не всплывало. Лечение «амнезии» продолжалось еще полтора месяца. К середине февраля Гарри осознал, что знает не только обо всех совершенных Волдемортом и при Волдеморте убийствах, но и всю ту магию, что для этого использовалась. Темный Лорд действительно не предполагал, что он не сойдет с ума от всех тех ужасов, что он ему показал, потому что передал ему гораздо больше, чем воспоминания, но и опыт, навыки и огромнейшие знания о заклинаниях, чарах и контр заклятьях к ним. Гарри казалось, что его голова взорвется от объема информации. В конце зимы Орлов вернулся в Россию, но перед этим очень долго о чем-то разговаривал с Джеймсом и Лили, а после пару дней их чему-то учил. Чем именно они занимались ребята так и не рассказали, хотя Гарри не один раз у них спрашивал. Джеймс лишь сказал, что «кое-чему полезному для будущего». В это же время Мародеры приступили к выполнению своего плана и присоединились к Рему в библиотеке, уже который месяц искавшему необходимые для карты заклинания. После недели поисков, ребята поняли, что нужных им чар просто не было. — Значит, надо их придумать! — озвучил общую мысль Сириус.