Искра

— Кажется, у тебя появился хвостик, - Пит, улыбаясь, смотрит куда-то позади меня, буквально вынуждая меня обернуться. В нескольких метрах от нас стоит трибут из Дистрикта 2. Катон, кажется. У него короткие светлые волосы и ясные глаза голубого оттенка. Он спортивного телосложения. Всем известно, что в самых богатых Дистриктах трибутов тренируют заранее. С детского возраста они воспитываются в тренировочных центрах, а повзрослев, вызываются добровольцами. Катон тоже добровольно находится здесь, как и я. Только вот цели и задачи у нас разные — он пришёл сюда, чтобы победить, а я, чтобы спасти Прим. Встретившись взглядами со мной, Катон моментально отворачивается, делая вид, что занят совершенно другим делом. Мне остается лишь гадать, зачем он смотрел на меня. Изучал потенциальных союзников? Или врагов? Вторая версия ближе к реальности, поэтому всю остальную тренировку я стараюсь не выделяться из общей массы. Не хотелось бы заполучить такого врага, как Катон. Он сможет убить меня, не моргнув и глазом. Еще одна проблема на мою голову. На следующей тренировке я вновь замечаю взгляд Катона. Но только в этот раз я стою одна, и Пита рядом нет. Значит, он нацелился действовать исключительно против меня. От этого известия становиться только хуже. Если Катон точно решил убить меня, мне не продержаться на арене и одного дня. Неожиданно интерес Катона ко мне исчезает. Я больше не замечаю его взглядов на тренировках, что приводит меня к более-менее утешительным выводам, что Катон посчитал меня слабой, и я ему больше не интересна. Значит, у меня больше шансов. И я забываю о Катоне на время. Ровно до того момента, когда объявляют баллы, полученные трибутами. У Катона — 10. У меня 11. Теперь предельно ясно, что я автоматически становлюсь его целью. И это чертовски пугает.

***

Я меланхолично разглаживаю складки на огненно-красном платье, которое сделал Цинна специально для моего интервью. Я пристально смотрю в зеркало, не понимая, что девушка в этом великолепном платье — это я сама. Огненная Китнисс. Победительница 74-х Голодных Игр. Я пытаюсь свыкнуться с этой мыслью, но ничего не получается. Я не могу представить саму себя, стоящую в короне перед все Панемом. Я выиграю. Я обязана выиграть. Увлекшись мыслями об Играх, я не замечаю, что за моей спиной появляется молодой человек. Он одет в тёмно-синий костюм, который сидит на нём неплохо. Светлые волосы небрежно взъерошены. Я не замечаю его вплоть до тех пор, пока он не касается ладонью моего плеча. Приняв его за Цинну, я немедля разворачиваюсь, улыбаюсь и говорю:  — Цинна, платье замечатель… Катон?! — сказать, что я удивлена — ничего не сказать. Я в шоке. Несмотря на испуг, я стараюсь казаться безразличной.  — И правда, платье хорошее. Тебе идет, — как ни в чем не бывало, говорит Катон. Он осматривает меня с головы до ног, и мне становиться страшно. Вдруг он решил покончить со мной до начала бойни.  — Ты что-то хотел? — задаю я глупый вопрос. Конечно, он пришел не просто так, а с какой-то целью.  — Я пришёл, чтобы…пожелать удачи, — он подходит вплотную шёпотом продолжает, — она тебе понадобится. Катон уже ушёл, а я все также тяжело дышу. Мне резко становится страшно. Катон открыто угрожал мне. Просто дыши. Вдох-выдох. Молодец. Вдох-выдох. Хорошая работа, Китинсс. Вдох-выдох. Это он должен тебя бояться, а не ты его. Мой выход на сцену. Я медленно поднимаюсь по ступенькам, придерживая подол платья. А в голове лишь мысли о том, как трибут из Дистрикта 2 будет меня убивать.

***

Интервью прошло в относительно нормальной обстановке. Я поразила зал свои пламенем. Все шло относительно хорошо до тех пор, пока Пит не рассказал всем о своих чувствах. Это выбило меня из колеи сильнее, чем угрозы Катона. И, похоже, что не меня одну. Сразу после признания Пита я ухожу из комнаты ожидания. Сбегаю, боясь предпринять хоть что-то. Я не успокаиваюсь до того момента, пока не забегаю в какой-то тёмный коридор. Я впервые за долгий период времени абсолютно одна. Но моё одиночество длится не долго. Через несколько минут сюда практически залетает Катон. Он замечает меня, стоящую, прижавшись спиной к стене. Он за доли секунды оказывается рядом со мной. Катон встает очень близко, не давая возможности выбраться. Его руки оказываются по разные стороны от меня. Образуется кольцо, в центре которого стою я.  — Какого черта? — единственное, что могу сказать я на выдохе. Хриплый голос выдают мой страх. Во рту пересохло, а моё состояние похоже на предобморочное.  — Это я у тебя хотел спросить? Какого черта несёт твой женишок? — он зол. Он ужасно зол.  — Это не твоё дело! — теперь я тоже злюсь. Только вот Катона это бесит ещё больше. По крайней мере, мне так кажется. - Нет, Китнисс, это как раз моё дело, — я не совсем понимаю, что он имеет ввиду, но этот факт раздражает ещё больше. Так как я не знаю, что ответить, я тупо рассматриваю его. Нахмуренный лоб, плотно сжаты почти бесцветные и без того тонкие губы. Острые скулы и ярко-голубые глаза. Некрупного размера, но все равно завораживающие. Он заметно смущается, когда я посмотрела ему в глаза. Я стараюсь незаметно улыбнуться его скрытой застенчивости. Но Катон все равно замечает мою улыбку. Он смущен, но все ещё пытается быть грозным. — Что ты лыбишься? — он строго смотрит на меня, а я продолжаю улыбаться. А далее происходит то, чего я совсем не ожидаю. Катон максимально близко наклоняется к моему лицу и улыбается. Только не так, как я минуту назад. Его улыбка хищная, коварная, но все равно привлекательная. Я пугаюсь собственных мыслей, а он тем временем, не теряя ни минуты, целует меня. Как-то неуверенно, что совсем не вяжется с его образом. Я собираюсь с силами и отталкиваю его. Катон шокировано смотрит на меня, а я на него.  — Ты с ума сошёл? — я кричу на него. Катон опускает голову, проводит ладонью по волосам, а затем тихо, но уверенно отвечает: - Да, похоже, что да. Не дожидаясь ответной реплики, он быстро удаляется. Я шокировано усаживаюсь на пол, пытаясь привести мысли в порядок. Я не знаю, сколько времени проходит, перед тем, как я поднимаюсь и иду в сторону лифта, который поднимет меня в наши с Питом покои.

***

 — Дамы и господа, я представляю вам победительницу 74-х Голодных Игр — Китнисс Эвердин! — аплодисменты оглушают меня, но не пугают. С тех пор, как Капитолий вылечил моё ухо, все звуки кажутся резкими, что жутко раздражает. Но доктора говорят, что это пройдёт. Я завороженно смотрю на золотую корону, которая сейчас в руках у президента Сноу. Он медленно подходит ко мне, пожимает мою руку, поздравляет с победой. Хвалит мою брошь с сойкой-пересмешницей, которую мне подарила Мадж. А я лишь саркастично улыбаюсь. Встретившись глазами с президентом Сноу, я не пугаюсь. Наоборот, я смело смотрю в глаза ему, будто бросая вызов. Через несколько часов я уже еду домой. В роскошном вагоне нет никого, кроме меня. Хеймитч, что неудивительно, уже обосновался в вагоне-ресторане. Я подхожу к зеркалу, расположенному на стене. Я смотрю в глаза своему отражению, замечая в них что-то странное. Это очень похоже на языки красно-оранжевого пламени. Искра которого всегда находилась во мне. Но разжечь пламя смог только он.